Данаиды

             
    У царя Бела, происходившего из рода любимицы Зевса, аргосской царевны Ио, было двое сыновей: один из них – Данай – стал властителем Ливии, а другой – Египт – получил Аравию, а со временем покорил тот край, где дарящий жизнь Нил впадает в море. Эту страну победитель назвал в свою честь Египтом.                У обоих братьев были от разных жен – наяд, дриад или смертных женщин – по пять десятков детей: у Египта – сыновья, у Даная – прекрасные дочери. Таким большим потомством вечные боги благословили род Ио, но могущественная Гера, беспощадно преследовавшая красавицу арготянку, ненавидела и ее далеких потомков.
   Наверное, поэтому и не было согласия между сыновьями старого Бела. Когда он умер, сыновья затеяли спор о власти, и  Египт пошел войной на Даная. Он быстро отобрал владения родного брата и потребовал, чтобы Данаиды выходили замуж за его сыновей.
   Чувствуя в этом какой-то подвох, Данай обратился к ведуну, и тот возвестил: Египт хочет убить всех его дочерей, чтобы на этом прервался род Даная.  Ужаснулся Данай и стал быстро готовиться с дочерями к бегству. Не зря он всегда страстно молился Афине Палладе:   с ее помощью Данай построил большой, на пятьдесят весел, корабль и вместе с дочерями сбежал на нем от Египта и его сыновей.
    Долго плыл большой корабль, пока наконец темной плоской не возник на горизонте остров Родос. Тут Данай с дочерями  стали тут жить и соорудили в честь Афины Паллады жертвенник.  Но неутолимая тревога гнала их дальше. Снова сели они на свой корабль и  отправились в Арголиду – край, откуда была Ио родом.
    Через длительное время они счастливо прибыли туда и причалили к берегу. Радостно и страшно было Данаидам ступить на землю их праматери Ио. Вот они, словно стая голубей, поспешили к белому храму, видневшемуся недалеко от берега. В руках девушки несли маслиновые ветви, обвитые белой шерстью, - знак, что они просят защиты.
    - Держитесь, дети мои, ближе к священному алтарю, - посоветовал Данай, - он оберегает лучше щита или каменной стены. А я с этого бугра уже вижу, как поднимается вдали столб пыли, - наверное, сюда идет многочисленное войско.
    И правда, это спешил к берегу со своими воинами царь Арголиды Пеласг, обеспокоенный вестью о большом чужеземном корабле. Удивился Пеласг, увидев на берегу не вооруженных врагов, а старого важного мужчину и одетых в пышные заморские наряды девушек, с маслиновыми ветвям не и жавшихся к алтарю.
    Расспросил иноземцев Пеласг и узнал от них всю правду.
- Царь Пеласг, - вежливо закончил свои речи Данай, - обереги моих дочерей, не выдавай их Египтовым сыновьям, если они приплывут сюда, умоляю тебя именем всемогущего Зевса.
- Я вижу в руках у девушек маслиновые ветви, увитые белой шерстью, - произнес Пеласг, - так неужто я посмею гневить Зевса и не оберегать тех, кто умоляет о помощи? Но тогда война неизбежна, и я уже чувствую легкое дыхание ее грядущей бури.
- О царь, если ты не укроешь нас, - сказала самая старшая из Данаид, сдерживая слезы, - мы сами лишим себя жизни тут, в этом храме. И тогда Зевс жестоко покарает тебя и весь твой народ.
   Но Пеласг ничего не хотел решать сам. Он велел созвать в Аргосе на городской площади народное собрание и пришел туда вместе с Данаем,  принесшим маслиновые ветви к аргосскому священному алтарю. Данаиды остались на берегу в храме ждать, как решит собрание их судьбу.
    Пеласги – так звался тогда аргосский народ по имени своего властелина – узнали, что пристанища просят у них потомки Зевса и арготянки Ио, которую они уважали, словно бессмертную богиню. Потому народное собрание решило дать приют Данаю с дочерями – пусть живут спокойно в Аргосе и пусть никто не откажет им в помощи, а если такой злопыхатель найдется, то будет он изгнан из родного края. Если же на пеласгов пойдет войной Египет с сыновьями, то значит – быть войне.
   И вскорости война началась. Один за другим приставали к арголидскому берегу черноклювые корабли, с них спускались на берег Египтовы сыновья со своим войском. Оно было таким огромным, что Пеласг испугался и сбежал на север, а пеласги избрали своим царем Даная, как потомка божественной Ио, и стали зваться с тех пор данайцами.
    Хорошо понимал старый Данай, что сила не на его стороне и что нет теперь другого выхода, кроме как отдать дочерей за сыновей Египта. Сначала Данаиды возмутились, подняли стенания и плач, но старый отец дал каждой по небольшому острому кинжалу и велел спрятать оружие. А после свадебного празднества, объяснил сурово  Данай, когда каждая останется наедине со своим мужем, пусть беспощадно воткнет в него кинжал.
   Данаиды послушались отца, у них хватило силы и ненависти выполнить его жестокий наказ. Лишь одна из дочерей – Гипермнестра – не отважилась подло убить своего мужа Линкея.
   Вот отгремела пышная свадьба в высоком дворце Пелагса. Пышная, но не веселая. Ничего, что раз за разом звучало: «Гимен, Гименей!» - бог брака не прибыл на праздник, и даже Гера, посматривая с заоблачного Олимпа на молодых, отвратила свое разгневанное лицо.
   После длительного пышного угощения, когда наконец замолчали гимны Гименея и один за другим погасли яркие свадебные факелы, все разошлись по своим покоям. Темнота и тишина воцарились вокруг. Мужчины сразу уснули, ибо в искристое вино, которое они пили, Данаиды незаметно подмешали снотворного зелья. Не знали сыновья Египта, что неизбежная гибель уже распростерла над ними свои черные крылья.
    Сразу уснул и Линкей, а юная Гипермнестра сидела рядом, даже не сняв  с длинных кос разноцветный венок и не сбросив пурпурного свадебного наряда. Девушка с тоскою смотрела на юное лицо Линкея и  не могла поднять отцовский острый кинжал. Наконец она приставила холодное лезвие к горлу парня, но кинжал выпал из ее дрожащих рук, - видимо, чистые руки не могут держать оружие убийцы.
    Беспомощные слезы полилились из глаз Гипермнестры. Вдруг ее чувствительное ухо уловило приглушенный вопль, тяжелый предсмертный стон. Потом снова вопль, где-то с другой стороны, и еще, и еще…Вздрогнула девушка, вскочила на ноги и стала будить Линкея:
-Беги скорее, если хочешь жить на белом свете!
   Сонный Линкей вначале ничего не мог сообразить, но, увидев обескураженное, залитое слезами лицо Гипермнестры, вскочил на ноги.
- Беги, Линкей, иначе эта ночь станет для тебя последней, - торопила девушка. – Беги прямо на север, и когда будешь уже далеко, разведи большой костер, чтобы я знала, что ты в безопасности и что вспоминаешь меня.
    Бесшумной тенью исчез Линкей из дворца, а Данаида осталась одна. Бледный страх сжимал ей горло: она не послушалась отца, а тот не простит непослушания. Но ведь не могла же она убить человека, да еще того, кто мил ей с первого взгляда, с первого слова.
    Была темная ночь, когда Гипермнестра в темном хитоне тайком вышла из дворца. Никто не видел, как она добралась до городской стены, и, поднявшись на нее, долго всматривалась в тьму. Наконец, далеко-далеко на севере звездою вспыхнул среди черного мрака огонек, он разгорался, становился ярче – наверное, там горел большой костер. Счастливо улыбнулась Гипермнестра и отправилась домой.
    В то же утро царь Данай стал считать убитых зятьев, и страшный его счет не сошелся. Все Данаиды, кроме одной, выполнили отцовский наказ и убили своих женихов. Спасся один лишь Линкей, и, узнав об этом, разгневанный Данай велел позвать Гипермнестру. Обливаясь слезами, припала девушка к коленям отца, но ее оттащили за косы и заковали в оковы.
   Царь Данай сам потребовал сурового суда над родной дочерью. Но когда старейшины города собрались на суд, вдруг все воссияло вокруг, дивные ароматы хлынули с неба, и рядом с закованной Гипермнестрой появилась вся в розах богиня Киприда – она встала на защиту любви и жизни.
    На этом суд закончился. Старый Данай позволил Линкею возвратиться в Аргос и заключить брак со своей прекрасной дочерью. Этот брак был счастливым и долгим, он продолжил славный род Ио.
    Ярко пылали в Аргосе жертвенные костры – царь Данай повелел резать наилучших быков в жертву богам, а потом жрецы очистили Данаид от пролитой крови. А потом в городе устроили большие игры. Победители в борьбе, беге, в метании диска или копья получили от царя в награду его дочерей, и долго еще в Аргосе играли свадьбы.
    Но бессмертные боги не забыли о страшном преступлении Данаид и жестоко покарали их после смерти. В хмуром царстве теней Данаиды без перерыва и отдыха носят воду в огромную амфору, которую они должны заполнить, чтобы избавиться от наказания. Но в амфоре этой нет дна, и Данаиды навеки лишены покоя, как лишена покоя совесть убийцы.