Чтобы помнили. Глава 12

Ольга Тинне
   Начало: http://www.proza.ru/2018/02/24/2093

   Они все еще сидели в глухой обороне. Время шло привычным чередом, радостными вехами в нем были письма из дома. Лизе писали мама и Нюра, иногда папа успевал добавить несколько слов. У родных дела шли неплохо, Антошка подрастал и уже ходил, вернее, бегал, мама едва за ним успевала. Папа все так же пропадал на работе, а Нюра возилась со своими учениками. Однажды сестра сообщила, что Тимоша, воздыхатель, принять ухаживания которого она никак не соглашалась, пал смертью храбрых. Карельский паренек из деревни, где Нюра работала учителем, в свое время казался ей простоватым. Сейчас он погиб, и сестра поедом ела себя, укоряя в жестокосердии. Парня действительно было жалко. Однако Лиза ответила сестре, что сожалеть поздно, а если бы Нюра любила, то давно уже была бы замужем. Сестра, как видно, опешила от такой резкости и в следующем письме этой темы практически не касалась.

   Однажды, вот чудо!, Лиза получила письмо от Ириньи. Как подруга ее нашла, Лизавета не поняла, но письмо стало невероятно радостным сюрпризом. От него словно пахнуло прежней жизнью, жизнью не в будущем, о котором Лиза уже почти не думала, а в спокойном, без войны, прошлом. Но вскоре от воспоминаний Иринья перешла к настоящему. Подруга вместе с мамой находилась в эвакуации на Вологодчине, работала в колхозе. Братья Ириньи были живы, воевали, отец тоже находился на фронте. Иринья писала, что из Петрозаводска уходить пришлось на баржах, под бомбежкой, и страшно было, жуть. Две баржи из каравана затонули, люди гибли в холодной осенней воде. Сейчас все ничего, писала Иринья, только бабушку они потеряли, бабуля вскоре после приезда заболела и сгорела в лихорадке за два дня. Про одноклассников Иринья не знала, кроме пары девчонок, с которыми вместе эвакуировалась. Ответ Лиза готовила старательно и серьезно, обдумывая каждое слово. Она сообщила о себе и просила Иринью писать как можно чаще, передавать все вести, какими бы они ни были.

   Так и жили. В ожидании вестей из дома, которые были дороже всего золота мира, дни наполняли повседневные заботы. Ранения и смерти тоже давно стали повседневностью. Кроме писем, бойцов весьма занимал вопрос питания. Кормили в обычное время вполне сносно. В обычное, потому что случались наступательные операции, приходилось и отступать. Порой есть бывало некогда, порой нечего. А так, еду готовили  привычную, но однообразную: каши, крупяные супы, макароны. Мясо в рационе имелось, но с овощами дело обстояло хуже. Фруктов же не было практически никогда. Словно в отместку, организм превращал недоступные яства в образы, и Лизе часто снились мандарины и мороженое.

   Сейчас, находясь в санитарной роте, Лиза быстрее получала новости, но они не радовали. Люди в полку менялись. Бойцы погибали, попадали в госпитали, на их место вставали новые. Гибли и девчонки-санинструкторы, санитары.

   Лиза знала, что перед Новым годом не вернулись с очередного задания старшина Игнатьев и Леха Тромза. В феврале сорок третьего погиб, подорвавшись на мине, Ринат. Был убит и доктор Татаринцев. В обустроенный под операционную крестьянский дом попал снаряд. На месте полегли все: сам Татаринцев, его ассистент, две операционных медсестры и их пациент. Вскоре девчонки сказали, что в бою получил тяжелейшие ранения Сиротин. Не известно было, выживет ли.

   Смерть все время ходила рядом. И хотя здесь, на фронте, при прощании с погибшими никто не впадал в ступор и не устраивал истерик, остающимся приходилось ох, как тяжко. У медперсонала, как и у бойцов, не принято было проливать слезы. Они крепились, как могли. Но даже спокойная по натуре Лиза, не склонная ни к заламыванию рук, ни к рефлексии, как не сдерживала и не одергивала себя, несколько раз рыдала в голос.   

   Самой ей до поры до времени везло. Но однажды осколок, пройдя чуть ниже пятой точки, черканул Лизу по бедру. Недаром все же опытные солдаты девчонок ругали, приговаривая: «Когда ползете, попу не выпячивайте. Отстрелить могут!». Рана, хоть и обильно кровоточила, казалась пустяковой. Однако вскоре началось воспаление, и Лиза таки попала в госпиталь. Осколок принес неизвестные вредоносные бациллы, никак не желавшие покидать ее организм. В госпитале довелось пробыть дольше, чем Лиза рассчитывала. Она успела уже устать лежать без дела, не находя и не имея возможности найти себе применение. Лизе требовалось вновь почувствовать себя нужной и полезной. При долгожданной выписке она просилась к своим, но шло очередное переформирование, уцелевшие остатки личного состава их полка перебросили в другую дивизию, а Лизу отправили в район Курска. 

   На Курской дуге Лиза пробыла совсем недолго. Она не успела ни привыкнуть, ни освоиться, как снова попала в госпиталь, на этот раз с контузией. Хорошо хоть, что контузия оказалась не тяжелой, и Лиза достаточно быстро пришла в себя. Больше всего радовало, что ее слух восстановился. После контузии Лизу, руководствуясь не пойми какими соображениями, отправили на Карельский фронт. Всю дорогу до нового места назначения Лиза поражалась странной логике командования.

   Продолжение: http://www.proza.ru/2018/02/26/2201