Продолжение. Начало см.
http://www.proza.ru/2017/11/29/421
Все статьи данного цикла размещены в папке «Ленинское наследие»
Борьба с инакомыслием на государственном уровне вела к созданию и утверждению государственной тоталитарной идеологии, к объявлению всех антиленинских, антикоммунистических идей антипролетарскими, антинародными, с которыми следовало не просто идейно бороться, но и расправляться физически с их носителями. Путь к авторитарному господству прокладывается тогда, когда хотят послушания и когда отсутствует и не допускается личная ответственность.
В тезисах ко II конгрессу Коммунистического Интернационала, написанных в июне – июле 1920 г., Ленин отмечал, что все партии, которые хотят принадлежать к Коммунистическому Интернационалу, должны признать «необходимость полного и абсолютного разрыва с реформизмом и с политикой «центра» и пропагандировать этот разрыв в самых широких кругах членов партии. Без этого невозможна последовательная коммунистическая политика» (41, 207).
Более того, Ленин говорит, что Коммунистический Интернационал безусловно и ультимативно требует в кратчайший срок осуществить этот разрыв.
Итак, по Ленину большевистская идеология, ставшая государственной, напрочь исключает реформистский путь и требует осуществить разрыв с реформизмом и с политикой «центра» ультимативно и в кратчайший срок. Эта мысль повторяется основателем III Интернационала неоднократно.
Таким образом, перефразируя известное высказывание Ленина, можно сделать вывод: "учение Ленина всесильно, потому что оно верно", поэтому не подлежит никакой ревизии, никакому реформизму, никакой критике. И горе тому, кто посягнёт на святая святых большевизма - того ожидают самые ужасные кары!
Так, в речи по итальянскому вопросу 28 июня 1921 г. на III конгрессе Коминтерна, Ленин говорил: «В состав Коммунистического Интернационала не может входить партия, терпящая в своих рядах оппортунистов и реформистов вроде Турати» (44,17).
Так борьба с инакомыслием всё более и более распространялась на самые широкие партийные круги не только большевистской партии в России, но и на различные зарубежные партии.
Идеологический тоталитаризм, идеологический террор становились нормой взаимоотношений различных коммунистических партий, верных диктатуре Москвы, лично Ленина. Ведь именно он диктовал основные принципы организации и функционирования международной коммунистической организации «меченосцев».
Ленин не допускал никаких компромиссов с теми, кто проявлял себя как реформист или «центровик». В тех же тезисах ко II конгрессу Коминтерна Ленин указывал:
«Всякая непоследовательность или слабость в разоблачении тех, кто проявляет себя как реформист или «центровик», означает прямое увеличение опасности свержения власти пролетариата буржуазией, которая использует завтра для контрреволюции то, что кажется близоруким людям лишь «теоретическим разногласием» сегодня» (41, 189).
Отказ от всяких идейных компромиссов – это та же ленинская линия непримиримости классовой борьбы в идейной сфере, классовой ненависти. Возведённая в ранг не только государственной, но и международной большевистской идеологии, она и составила один из принципов тоталитарного режима, установленного в октябре 1917 г.
Борьба с инакомыслием и инакомыслящими занимала немало времени у руководителя большевистского государства. Об этом свидетельствуют следующие указания Ленина.
Так, в письме в Наркомзем и в Госиздат 7 августа 1921 г. в связи с получением от Госиздата книги Г.Л. Маслова – правого эсера – «Крестьянское хозяйство» и просмотром ее Ленин писал:
«Из просмотра видно, что – насквозь буржуазная пакостная книжонка, одурманивающая мужичка показной буржуазной «ученой» ложью.
Почти 400 страниц и ничего о советском строе и его политике – о наших законах и мерах перехода к социализму и т.д.
Либо дурак, либо злостный саботажник мог только пропустить эту книгу.
Прошу расследовать и назвать мне всех ответственных за редактирование и выпуск этой книги лиц».
Под письмом стоит не просто подпись читателя, частного лица, а подпись: «Пред. СНК В. Ульянов (Ленин)» (53, 104).
Из этого вытекало предписание необходимости ужесточения цензуры только за то, что в книге ничего не было о советском строе и его политике, о советских законах, мерах перехода к социализму.
И это при том, что в книге С.Л. Маслова ничего не было сказано против Советской власти и автор её после октябрьского переворота работал в хозяйственных и научных учреждениях. И фактически за то, что автор не выступил апологетом советского строя, его книга была аттестована Лениным как «насквозь буржуазная пакостная книжонка».
В записке «И.В. Сталину и всем членам Политбюро ЦК РКП(б)» 26 августа 1921 г. уже прямое указание арестовать по обвинению в инакомыслии против правительства.
«Прокоповича, – писал Ленин,– сегодня же арестовать по обвинению в противоправительственной речи (на собрании, где был Рунов, и продержать месяца три, пока обследуем это собрание тщательно.
Остальных членов «Кукиша» («кукиши» – члены Всероссийского комитета помощи голодающим. Название «кукиши» комитет получил по имени его участников – Е.Д. Кусковой и Н.М. Кишкина. – Э.Р.) тотчас же, сегодня же, выслать из Москвы, разместив по одному в уездных городах и по возможности без железных дорог» (53,141).
Между тем на самом деле ничего противоправительственного в речи С.Н. Прокоповича – экономиста и публициста – не было. Поражает вмешательство Ленина в такое дело и требование ареста С.Н. Прокоповича. Вот она истинная нетерпимость к оппозиции, которую Ленин видел повсюду. В 1922 г. С.Н. Прокопович был выслан за границу за так называемую «антисоветскую деятельность».
Этого Ленину казалось недостаточным. Борьбу с инакомыслием он переносит в сферу ЧК. В связи с изданным в 1922 г. в Москве сборником статей Н.А. Бердяева, Я.М. Букшпана, Ф.А. Степуна, С.Л. Франка «Освальд Шпенглер и закат Европы» В.И. Ленин в записке Н.П. Горбунову 5 марта 1922 г., направляя книгу Н.С. Уншлихту – заместителю председателя ВЧК, писал: «О прилагаемой книге я хотел поговорить с Уншлихтом.
По-моему, это похоже на «литературное прикрытие белогвардейской организации».
Поговорите с Уншлихтом не по телефону, и пусть он мне напишет секретно, а книгу вернет» (54,198).
Так из области идеологии Ленин переносит вопрос в область политики, давая ясное указание, что надо делать с «белогвардейской организацией» (хорошо хоть, что белогвардейской сволочью и го...ном не обозвал). И к тому же не обходится без любимого слова Ленина «секретно» (часто также «архисекретно») и т.д.
Борьба с инакомыслием захватила все стороны деятельности большевиков, включая даже борьбу с бывшими сподвижниками по марксистской партии – меньшевиками. Об остальных не приходится и говорить. Все они, не стоящие на «пролетарски-классовой позиции», все эти «попутчики», вольнодумцы были подвергнуты остракизму.
Действовал жёсткий принцип: кто не с нами, тот против нас. Оставался небольшой выбор: покориться этой антисвободе, этому тотальному идеологическому насилию или лоб в лоб столкнуться с органами ВЧК.
В статье «О значении воинствующего материализма», опубликованной в марте 1922 г. и бывшей фактически программной работой в области идеологии, Ленин отмечал, что обязанностью коммунистов является систематическая наступательная борьба с буржуазной идеологией, с противоположными марксизму философскими школами, с идеализмом, «мистикой» и т.п.
Ленин писал: «...Журнал, который хочет быть органом воинствующего материализма, должен быть боевым органом, во-первых, в смысле неуклонного разоблачения и преследования всех современных «дипломированных лакеев поповшины», все равно выступают ли они в качестве вольных стрелков, называющих себя «демократическими левыми или социалистическими» публицистами.
Такой журнал должен быть, во-вторых, органом воинствующего атеизма» (45, 25).
Вождь большевистской партии и Советского государства становится зачинателем авторитарной политики, доходящей до духовного террора. В результате многие носители «идеалистической» культуры, линии Платона, предвидя возможность «случайных» репрессий вплоть до расстрела, вынуждены были эмигрировать.
Среди них такие выдающиеся философы, как Мережковский, композиторы, как Рахманинов. Других, как Бердяев, Сорокин, Ильин, заставили выехать за границу. Россия теряла замечательных мыслителей, писателей, философов, поэтов, являвшихся её гордостью, надеждой и опорой.
Ленинские оценки выдающихся русских мыслителей начинают приобретать угрожающий xapaктep в его неофициальном письме Дзержинскому 19 мая 1922 г. Это письмо Ленин написал в связи с подготавливаемой высылкой за границу «антисоветски» настроенной интеллигенции. Ввиду особой значимости этого письма, высказанных в нём положений приводим его почти полностью.
«т. Дзержинский! К вопросу о высылке за границу писателей и профессоров, помогающих контрреволюции.
Надо это подготовить тщательнее. Без подготовки мы наглупим. Прошу обсудить такие меры подготовки...
Обязать членов Политбюро уделять 2–3 часа в неделю на просмотр ряда изданий и книг, проверяя исполнение, требуя письменных отзывов и добиваясь присылки в Москву без проволочки всех некоммунистических изданий...
Вот другое дело питерский журнал «Экономист», изд. XI отдела Русского технического общества. В № 3 (только tperbeMl!! это nota benety напечатан на обложке список сотрудников. Это, я думаю, почти все – законнейшие кандидаты на высылку за границу.
Все это явные контрреволюционеры, пособники Антанты, организация ее слуг и шпионов и растлителей учащейся молодежи. Надо поставить дело так, чтобы этих «военных шпионов» изловить и излавливать постоянно и систематически и высылать за границу.
Прошу показать это секретно, не размножая, членам Политбюро с возвратом Вам и мне, и сообщить мне их отзывы и Ваше заключение» (54, 265–266).
В этом письме оценки Ленина становятся угрожающими. Он называет профессоров, писателей, интеллигентов явными контрреволюционерами, пособниками Антанты, организацией её слуг, шпионами и растлителями учащейся молодежи. Сказано это, правда, в адрес журнала «Экономист», представленного как «центр белогвардейцев».
Но это высказывание приобрело универсальный характер, каковой и был придан ему в последующие годы и десятилетия. Интеллигенцию высылают за границу, лишая Родины, арестовывают, расстреливают.
Обращает внимание указание Ленина Дзержинскому, председателю ВЧК, «обязать членов Политбюро» к просмотру книг, в том числе даже некоммунистических изданий. Не есть ли это ясное указание на то, что Ленин как диктатор даёт указание Дзержинскому, организацию которого ставит над Политбюро. При этом по указанию Ленина следовало получать соответствующие отзывы не только на антикоммунистические, но и просто некоммунистические издания.
Так ленинское неприятие инакомыслия обернулось в России после октябрьского переворота идеологическим террором, столь характерным для тоталитарного режима, уничтожением свободы слова, печати, борьбой даже просто со свободомыслием.
И, разумеется, в таких условиях удушения истинно научной мысли стало возможным как проповедование, так и «практическое применение» самых антигуманных и недемократических государствоведческих идей вождя Октября.
В конце концов в СССР официальный «марксизм» превратился в сухую, мёртвую догму, не имеющую ничего общего с истинными идеями и взглядами Маркса и Энгельса.
Продолжение см.
http://www.proza.ru/2018/02/25/424
Ссылка:
Розин Э. Ленинская мифология государства. М.: Юристъ, 1996.