1
Не, ну вы только посмотрите на этого придурка… Ночь три часа назад опустилась на побережье, а он дубасит в двери, как крепостной кузнец молотом по наковальне. Нарывается на неприятности...
Ох, была бы моя воля, я бы каждого, кто открывает двери в этот отель, сдавал бы в полицию, чтобы уже отбить у них до конца дней охоту шастать по отелям. И не только ночью, а и при свете дня.
Не сидится дома. Всё мотаются по Свету, Мир, видите ли, им приспичило поглядеть. Долбанные путешественники!
-- Нет мест тебе говорят. Все, под завязку забито такими же неприкаянным козлами, как и ты.
-- ...
-- Ну чего вылупился? Не слышишь? Или по-английски не понимаешь? Так я тебе повторю на иврите и по-французски. И даже по- русски, если ты из той страны, из которой меня по трагической ошибке когда-то вывезли родители. Впрочем, если им верить, они родили меня в дороге. Точнее, в море. А если быть совсем уже точным, то на пароходе, на котором они около четверти века назад уплывали из Одессы в Хайфу. То сеть, родили они меня, конечно, раньше, но уверяли будто это и было вторым их рождением, а значит, если следовать их логике, то и моим... Дабл роды, млин!
-- Да ты перестанешь тарахтеть?!
-- …
- Что ты сказал? Ах, ты живешь тут с утра? Ну так бы и сказал. Упомнишь вас тут всех...
На секунду задерживаю внимание на зеркале, висящем тут же на ресепшене, делаю самую обворожительную улыбку, которой мог бы позавидовать, как минимум, Бени Афлек и иду открывать двери...
2
Если вы меня спросите, отчего я больше всего в этой жизни устаю, так я вам отвечу. Только вначале внесу одну маленькую поправочку в ваш вопрос: не от чего, а от кого… И, если у вас не полторы, как у некоторых типов, извилины, а хотя бы на одну больше, то вы мгновенно поймете о чем я толкую, ибо тут же почувствуете разницу…
Разумеется, я дико устаю от людей. Точнее, от их никчемной суеты, которая вначале вызывает легкое недоумение, затем, замешательство, переходящее в раздражение. Неужели они настолько глупы, что у них напрочь вышибло из мозгов простую истину: тише едешь, дальше будешь…
Но я, кажется, отвлекся… Это и оправдано при моей -то работе. Стать шизофреником на моей ответственной должности - это как любят шутить русские туристы, как два пальца об… асфальт. Честно говоря, не очень понимаю эти их крылатые выражения, хотя и болтаю довольно бегло по русски…
Итак, меня зовут…
-- Рони, вы не могли бы мне раъяснить, куда лучше обратиться с жалобой… - Уморы! Ощущение такое, будто все они сюда только и едут с единственной целью обратиться с жалобой.
Беги в наш славный БАГАЦ и жалуйся там. Ах, ты не знаешь, что такое БАГАЦ. Так я объясню тебе: Высший суд справедливости. Говорят, он всегда становится на сторону сирых и убогих… Не веришь? Так спроси любого африканского нелегала, а их тут сто тысяч, если не больше, и каждый из них отлично знает, что такое БАГАЦ. Потому что только благодаря самому справедливейшему из справедливейших они всё еще снуют, как ни в чем не бывало по Святой земле, делая ее с каждым днем еще более обетованнее в глазах всей многострадальной Африки, которая ни сегодня завтра намерена гуртом переселиться сюда…
И снова я отвлекся…
3
…Ну вот, теперь вы знаете как меня зовут. Да, я Рони и никогда толком не был в России. Но, как мне кажется, я уже отчасти познал ту далекую северную Страну, где наверняка так жутко холодно, как почти в Антарктиде. А иначе, почему так странно не совпадают мысли этих милых людей и их поступки, желания и возможности…
В том смысле, что вначале они что -то совершают, потом обдумывают, как исправить сделанное. Да, я многое понял о той Стране по этим вот в общем -то чем -то схожим с израильтянами, русским туристам, которые перед восхождением на Обетованную землю, кажется, только тем и занимаются, что создают себе же горы проблем, которые решать приходится нам - простым консьержам…
- Я весь внимания… - улыбаюсь я, как и подобает вышколенному консьержу, - не зависимо оттого, что ты обязан в следущий миг предпринять - вызвать полицию или «неотложку», дабы оказать первую помощь вот этой туристке, на которой лица нет.
-- Рони…
Бьюсь об заклад: ее реально кинули в ее родном Мухосранске - так, кажется, в России называют тамошнюю провинцию… По крайней мере, часто слышу от туристов название этого наверняка символического городка…
-- Короче, я купила через интернет целых пять туров по святым местам, и все оказалось каким -то странным блефом.
Боже мой, какая наивность! Я бы страшно удивился, если бы хоть один из этих туров, купленных через интернет, оказался реальным, а не неким виртуальным шаром, лопнувшем раньше, чем его взяли в руки…
-- …и что мне теперь делать, Рони? Я ж думала, что так лучше.
Ага, а получается чисто виртуальное путешествие по виртуально «забуканным « турам… Боже мой! Вразумил бы Ты уже всех, а не только блондинок…
В последние годы меня все больше занимает вопрос: а как воспроизводят некоторых людей? Я даже как -то задал вопрос Шеми. И он мгновенно ответил: воздушно -капельным путем…
Заплатить по сотне баксов за каждый несуществующий в природе тур - это круто. Похоже, у дамочки денег просто куры не клюют.
-- Могу предложить вам туры реальные, а не виртуальные. По цене 65 долларов за каждый с гарантией стопроцентной. Получите истинное удовольствие.
-- И они говорят по-русски?
-- Здесь уже четверть века вся страна говорит по-русски,причем, практически без акцента... - тысячный раз повторяю набившую оскомину фразу и уже не могу скрыть грусть, глядя на эту растерянную даму бальзаковского возраста, которая безмолвно шевелит губами. Наверняка подсчитывает, сколько же в Израиле может быть русскоговорящих людей, если только с начала 90-х больше миллиона приехало… А ведь прошло двадцать пять лет, родилось и выросло еще поколение, говорящее на языке Пушкина и родителей…
- Извините, Рони… я как -то знаете… замоталась перед отъездом…
«Ну да, и перепутала Израиль с теми еще Эмиратами…»
Но вслух сочувственно киваю…
Она вздыхает. Отходит от стойки. И я уже даже знаю, что через пять минут снова подойдет, чтобы заказать…
-- А, где наша не пропадала, - беспечно машет она рукой, - запишите меня в тур на утро в Иерусалим, а там видно будет…
Ну вот, я же говорил…
Вот интересно, когда рождаются люди, им сразу выписывается сертификат Судьбы или в Небесном офисе какое -то время думают и решают, стоит ли понапрасну тратить время?
4
В моей «карьере», будь она неладна, виновата та «голубая парочка»… Точнее, Шеми, проявивший верх нетолерантности к этим любвеобильным «гостям» нашего отеля, которые слишком бурно выражали свои чувства в ту ночь…
Я ведь не всегда был ночным портье. Эта работа скорее для таких «старичков«, как Шеми, которому давно перевалило за пятьдесят, и он искренне верит в то, что любовь может существовать лишь между двуногими противоположного пола…
- Как бы не так, Шеми. Не будь наивным. Мы живем в свободном Мире и каждый волен любить кого хочет и как хочет…
- Но как они…это…делают, Рони?
- Признайся, абале, ты хотел спросить, как они трахаются? Боже мой! Была бы любовь, а уж технологии не суть важны…
- Но «Содом и Гоморра»…
- Это в прошлом, Шеми… Пойми, Всевышний так устал от проделок людских, что уже давно махнул рукой на все их глупости…
- Но я не понимаю… - возмущался Шеми, блестя своей лысиной и поджимая побелевшие губы…
Ах, Шеми!Лучше бы ты и дальше не понимал, но при этом проявлял благоразумие и не совал нос туда, куда не каждый захочет сунуть свой член по той простой причине, что нашел его не на помойке.
А ты сунул. Потому что тебе стало просто невтерпеж. Ну же, признайся, тебе захотелось узнать, как они это делают. Нет? Но в таком случае, зачем ты ворвался среди ночи в их номер? Ах ты мотивировал свое явление тем, что мало того, что они вопят, не сдерживая своих чувств, эмоций и, как тебе показалось, неестественных стонов, они еще устроли грохот, уронив в порыве страсти на пол телевизор и переполошив при этом гостей...
Я тебя умоляю, Шеми, никого они не переполошили. Наверняка в эту минуту все дружно трахались или спали глубоким сном, накупавшись в море, которое плешется чуть ли не под окнами нашего отельчика, переполненного грехами измен, пошлостью гостей и неприкаянностью тех, кто выдает себя за путешественников, на самом деле, выдавая банальный секс -туризм за нечто возвышенное…
Ты возомнил себя чуть ли не Мессией, Шеми, ну или, в крайнем случае, его заместителем. А люди не бывают Мессиями и даже не занимают должности в отделе нравственности Небесной Канцелярии. Для этого они слишком грешны…
Это было твоей ошибкой, Шеми. И я еще удивляюсь, что они тебя не трахнули, прямо там, в номере, на коврике. Хотя ты и проговорился, что они откровенно намекали присоединиться к ним, поняв твое ночное вторжение по-своему…
Любовь втроем, Шеми… Ах! Впрочем, тебе ли, старому холостяку, знать, что такое любовь…
«Они были так неприлично возбуждены. Я не понимаю…»
А может, ты хотел в тот момент понять нечто, что тебя давно мучало? Нет, не использование нанотехнологий в голубой любви, а просто понять: отчего вся жизнь твоя оказалась столь некчемной, бесприютной, сотканной из одних лишь неудач и неприятностей…
Не уверен, что ты хоть что-то вынес для себя из горького опыта той коварной ночи, но…
Тебя наутро банально выперли с работы, Шеми, потому что та «голубая парочка» обвинила тебя в дискриминации и нетолерантности, выраженной в том, что ты назвал их громко пидарасами. Может, «пидарасов» они и проглотили бы, не прожевывая, но пришпандоренное к ним прилагательное - «гнойные», они не смогли стерпеть. Они поставили хозяина отеля перед дилеммой: или он тебя вышвыривает тут же, или они подают на отель в суд…
Ты поплатился, Шеми, за то, что к месту и не к месту злоупотреблял
прилагательными. Причем, везде. По этой причине издатели забраковали и твой последний перевод романа.
В этой жизни, чтоб ты знал, безопаснее использовать существительные, избегая прилагательных, а лучше и вовсе промолчать…
- Как говорят русские туристы: «Молчание - золото…».
- Но что тогда серебро? - спросил ты меня. И я не смог ничего ответить. Ведь я почти не помню Россию. А спросить мне не у кого. У отца? Но я стараюсь не говорить с ним о России. Не хватало еще его ностальгических слез…
* * *
Как бы то ни было, но после ухода Шеми, меня перевели ночным портье. Потому что на этой должности надо быть не только толерантным и находчивым, но и уметь решать любые проблемы самостоятельно…
Потому что ночь. И ты один. Ты и отель в ночи, если не принимать, конечно, в расчет гостей…
Но кто же их вообще всерьез воспринимает? Но я знаю точно: их можно презирать, смеяться над их слабостями и несуразностями, потакать их похотливым желаниям, порекомендовав какой-нибудь «бордель», мило улыбаться в ответ на их глупости, но при этом не показывать виду, что они для тебя интересны не более, чем… клоака устрицы.
* * *
Шеми иногда по ночам заходит в отель, чтобы поболтать со сной о том -о сем. Но думаю, он своими ночными визитами он преследуют иную цель: он всё еще не теряет надежду вернуться в отель, чтобы занять привычную для него должность ночного портье.
Как он упоительно обожал работать по ночам. Потому что ночами ему никто не мешал переводить с арабского романы, которые в последние десять лет никто не печатал…
5
В ее огромных глаза был такой бездонный омут, наполненный до краев грехом, что в нем без особого труда мог бы утонуть если и не взвод солдат, то уж отделение - точно.
- Рони, угости сигареткой…
- Но ты же знаешь, я не курю…
- Странно… Все кругом курят, а ты нет. Ты же был солдатом…
- Ну и что?
- Но я слышала, в армии все курят - парни и девчонки…
- В израильской не все…
- Ну неужели у тебя в загашнике не завалялось ни одной сигаретки?
- Вот. Протягиваю я ей из-под стойки «Кэмэл».
- Ну вот, а говорил - нет.
Нашему неутомимому Коту ловить там реально было нечего.
Ах вы еще не знаете, кто такой Кот. Так я вам сейчас представлю его. Наш менеджер - Алон. Ему далеко за шестьдесят пять, и хозаева просто не знают, как его акууратно отправить на пенсию, чтобы уже не обидеть…
Толку от него как от козла молока. Хотя не допускаю даже малейшей мысли, чтобы кому -то взбрело в голову доить козла. Но так иногда говорят русские туристы, и у меня нет оснований им не верить…
Так вот, Кот было попытался намекнуть ей на свое могущество, но она лишь фыркнула в ответ, сообщив ему, что на большую должность, чем у нее есть в отеле, она не претендует, а на менее престижную он ее просто не переведет, поскольку ниже только уборка туалетов и лестниц, но там трудится уже несколько лет очень опытный работник… Да, этот черный парень был и в самом деле не заменимым. Решив обосноваться на Обетованной земле, к которой он имел отношение не большее, чем я к Папуа- Новой Гвинеи, он буквально рыл землю носом…
Ему повезло. Он получил вид на жительство, когда нелегалам из Судана еще верили… То есть им наверняка верят и теперь, но… теперь они в той Африке благополучно поделились на Юг и Север, и основания автоматом получить «статус беженца» у бегунов оттуда свелись к нулю.
Так вот, Мария, судя по ее повадкам, принадлежала к тем, кто знает наверняка, чего хочет от жизни.
Да она и не скрывала. Нет, она не претендовала на Принца, но и без пяти минут пенсионер ни с какого боку не возбуждал ее воображения…
Она не скрывала, что не прочь переспать ради удовольствия, но для жизни…
«О, для жизни мне нужен такой человек, в котором, как в одном флаконе очень дорогих духов, было бы если и не все, то почти все…»
Что в ее понятии было «всё», она не расшифровывала. То ли боялась, что сглазят, то ли сама еще не выбрала, что именно хотела бы иметь.
Ее нельзя было вот так в упор отнести к «акульим» видам, равно как и хищницей в чистом виде было бы назвать также несправедливо.
Думаю, ее проблема в том, что она только год как репатриировалась из Украины и наверняка ей насоветовали местые кумушки такое, чего вряд ли насоветовали бы собственным деткам. Ибо ни одна мать наверняка не станет убеждать дочь в том, что счастье в богатстве, хотя и наличие некоего солилдного и постоянного дохода тоже ведь еще никому не мешало.
Но все же любовь важнее. И об этом наверняка умомянула бы хотя бы вскользь любая мать.
Увы, у Марии не было матери и отца. То есть, они были, конечно, и пускай уже живут хоть и до ста двадцати, как у нас тут всем желают, но они не рискнули осваивать целину Обетованной земли, благоразумно оставшись в каком -то заштатном украинском городке...
Она же прилетела сюда в гордом одиночестве на поиски своего счастья.
Тогда я еще не знал, найдет ли она его…
- Я вот что подумала, Рон, может мне надо было напроситься в ЦАХАЛ?
- Зачем?
- Ну… там разные парни служат. То есть из разных семей…
- И что?
- Уфф, ты такой скучный, Рон… Кстати, а какое тебе имя дали при рождении? Ты же в России родился… Ну… не Ронненом же?
- Ваней.
- Всё шутишь? - фыркнула она и отправилась домывать посуду…
Вот почему мне таких девчонок жалко, сам себе не могу объяснить. Может, вижу их будущее, точнее, их облом - печальный и даже трагичный, наполненный разочарованием и… еще чем -то таким, что потом надолго отпечатается на их лицах.
Мигерами не рождаются, как-то сказал в порыве откровенности наш менеджер Алон, знай, Рони, ими становятся. И храни тебя Всевышний встретиться с такой и сязать с ней жизнь…
Кот знал, что говорил. Через двадцать лет семейной жизни он вынужден был оставить своей жене всё - квартиру на Дизенгоф, приличную сумму денег, что имел и, сломя голову, бежать в отель, где и поселился в крошечном номере и жил все эти годы… Что не мешало его женушке благополучно тянуть с него и по сей день.
Нет она не сама тянула. Младшего сына присылала…
Впрочем, это не так уже интересно, потому как обычная история, которая по банальности не уступает любой из тысяч подобных…
Кстати, кто не знает что означает имя Алон, так я скажу вам: дуб…
6
Если кто -то думает обо мне, будто я циничный и надменный тип и терпеть не могу «гостей» нашего самого «веселого» на тель-авивском побережье отеля, так сразу скажу, что он ошибается.
На самам деле я обожаю людей. Даже тех, кому, по сугубо моему мнению, совсем не обязательно было появляться на свет. Но они явились в этот Мир, а значит, имеют полное право на то, чтобы однажды остановиться в нашем отеле…
Межу прочим, я не обижаюсь на людей даже после их отзывов о нашем отеле и лично обо мне. Вы не поверите, но и я иногда становлюсь «героем» их истеричных обхоров, тех самых, которые «тискают» неугомонные туристы на разного рода на пресловутых сайтах. Как будто порядочный человек поверит этим кляузам.
Тем не менее, читать отзывы - мое самое любимое занятие на дежурстве. Поэтому если вы приперлись среди ночи к стойке ресепшена со своими проблемами и заметили на моем лице раздражение, знайте: вы оторвали меня от забавного занятия&hellip
Не, ну не шедевры ли, достойные бестселлера? Вы только посмотрите, что пишут эти шутники...
«Не дай Вам счастья приехать в этот отель на машине ночью и припарковаться на стоянке, перед парадным входом, да еще и с вещами. Вас встретит консьерж с лицом как у осла и испортит Вам все настроение. Этот придурок свято верит, что он «барбос», которого приковали к будке, и будет гавкать на Вас, охраняя свою территорию. Рекомендую, плюньте ему в морду и ему понравится…»
Ну вот скажите, положа руку на сердце, зачем такого хама родила мама? Каждая фраза его мерзкой писанины соткана из злобы.
Глянул бы я на того смельчака, который бы посмел плюнуть в лицо не только мне, но и даже замороченному дворнику… О, я представляю во сколько обошелся бы такому долбанутому на всю голову плевок, точнее, его тур на Святую землю. Тур скорее всего был бы прямиком в тюрьму, потом компенсации и прочее...
Даже затрудняюсь сказать, кому больше понравилось бы...
Но… они продолжают писать. Это единственное место, куда они могут излить свою желчь. Такое впечатление, будто они только для того и путешествуют, чтобы коллекционировать недостатки, упущения обслуги, а затем выплескивать.
Что ж, у каждой особи свои подходы к поиску темы.
И угодить им практически не возможно, даже если бы перед ними сплясали «цыганочку» с выходом, как любил говорить мой дедушка.
Раньше люди были лучше, добрее и милосерднее. И, клянусь, им хотелось угодить искренне, тем более, что они никогда не забывали отстегнуть на чай…
7
Увы, времена меняются. И мне уже никогда не купить скромной квартирки на тель -авивском побережье за счет бережливо скопленных чаевых, как это удалось Шеми и многим другим, которые начинали трудиться в отельном бизнесе тогда, когда я еще не родился…
«Щедрые были времена, в которых путешествовали щедрые люди… - не уставал повторять Шеми в минуты ностальгических воспоминаний. - И даже если среди них и попадались случайно гомики, они не вели себя столь вызывающе…»
* * *
Но я, отвлекся… Да, я обожаю читать отзывы неугомонных писак-туристов. В них, как в зеркале, характеры этих нищих на фантазию людей. Наверное, поэтому из них никогда и не получится «правильных» писателей…
Ну скажите на милость, вот эта запись может претендовать на шедевр?
«Прекрасное расположение, вкусные завтраки – шведский стол. Только совсем нет ничего мясного. Для нас это непривычно…»
Не, ну баре просто, гурманы, млин. А борщ лаптем не хотели бы похлебать? Или щи… Все - таки трудно запомнить их поговорки… Они музыкальны и в них заложен глубокий смысл. Так говорит отец. Уж он -то отлично владеет русским языком. Вот его рассказы были просто блистательны. Говорят, их читали на нью -йоркском Брайтоне и при этом рыдали…
Некоторые пытаются со страшной силой быть благожелательными и даже норовят что -то посоветовать, словно всю жизнь проработали в отелях…
«В номерах убирают неплохо, только почему-то всё время на полотенцах и белье присутствуют чёрные волосы горничных. Неплохо бы им шапочки носить…»
Ага, а еще лучше накинуть паранжу, чтобы уже совсем ни волоска, ни всего остального…
«И ещё иногда без стука заходят в номер…»
Какая целомудренная наивность! Можно подумать, наших горничных можно хоть чем -то еще удивить в этом Мире, погрязшем в дерьме…
«Мало фруктов,только грейпфрут на десерт. Это же юг…»
Ну да, а вы хотели фрикассе на чистом овсе… Ну что за народ, а?! Такое ощущение, что приезжают сюда с единственной целью: попить-поесть и потрахаться…
* * *
PS. Думаю, турции -египты изрядно в свое время избаловали туриков, развив в них тягу к халяве…
8
Вчера к нам заехал Мексиканец. Странный человек. Мог бы остановиться и в Хилтоне, но, говорит, привык к нашему отелю. И постоянно останавливается здесь.
Опять до полуночи рассказывал мне историю жизни своей большой семьи. Не очень понимаю для чего, но слушаю. Такая уж обязанность ночного портье уметь выслушать человека, если ему вдруг приспичило выговориться...
... - Не знаю, рассказывал ли я тебе, что наша семья - выходцы из России... - примерно в шестой раз начинает он свой рассказ, и мне ничего не остается, как удивленно воскликнуть:
- О! - и добавить: - Так Вы говорите по-русски? - хотя я отлично знаю, что по-русски он не говорит. Его мама и папа родились в Мексике, и он, кстати, там же.
- К сожалению, нет. Моя бабушка и дедушка выехали из России еще до революции.
- Наверное, трудно было бабушке и дедушке в эмиграции?
- Да, им было трудно. Зато родителям моим полегче, а нам совсем было хорошо, хотя... чтобы понять, насколько хорошо, надо испытать прежде, как бывает плохо...
В логике ему трудно отказать. И в то же время у меня не укладывалось в голове, почему он не помнит, что уже много раз рассказывал свою историю. И я ее знаю почти наизусть.
Я знаю, что Судьба раскидала его многочисленных кузенов по Свету - Новому и Старому, и что среди них есть не только известные банкиры, но и даже сенаторы, а еще... впрочем, не думаю, что это кому-то интересно. Но всё же скажу, что он чуть ли не единственный из родственников, кто по нескольку раз в год приезжает в Израиль. Более того, он вполне сносно болтал на иврите. Кстати, со мною он всегда говорил именно на иврите.
Хотя мне удобнее было бы разговаривать с ним на английском или французском, точнее, понимать его...
Но желание гостя - закон, и я в первые его приезды изрядно напрягал слух, чтобы понять его мысли, которые он пытался выссказать витиевато в присущей всем испаноязычным манере.
Общаться с ним на его родном испанском я пока не рисковал, потому как осваивать этот язык начал сравнительлно не давно и, если честно, даже не знаю, с какой целью.
- Так вот что я тебе скажу, Рони, если будешь в Мехико, мы обязательно должны встретитьсяЮ и я введу тебя в курс дела.
- Но я не планировал вояж в Мексику... – я едва сдерживаю улыбку. – И потом даже не представляю, чем я будут там заниматься.
- Всегда есть чем заняться молодому человеку, у которого на плечах умная «еврейская голова».
Не, ну только пускай мне сейчас никто не доказывает, будто приятное слово и коту не ласкает слух...
- Вы хотите сказать, что у Вас есть отель?
- У меня их три, чтоб ты знал, а я мотаюсь по свету, потому что вода – это всё...
Что бы никто не подумал, будто Мексиканец реально свихнулся, я поясню. Он профессор, ученый, занимается разработками по очистке воды. Что ж, занятие перспективное для нашей погрязшей в дерьме Планеты.
- Так на чем я остановился? – я вдруг почувствовал себя студентом на его лекции...
Но я то был тертым гусем... Точнее, калачом... Уточну у отца завтра, как правильнее это по-русски...
- Вы остановились на трех отелях...
- Они дастались мне от родителей и, ты будешь смеяться, я в отельном бизнесе совершенно ничего не смыслю. Мне нужен топ-менеджер.
- Но разве во всем Мехико не сыщется человка на столь заманчивую должность.
- Может, и отыщется да только мне нужен свой человек, которому бы я доверял. А мы с тобой уже довольно прилично времени знакомы, и потом я навел кое-какие справки. Но самое главное, ты невероятно терпелив к гостям, что, как говорят знающие в отельном бизнесе люди, дорогого стоит...
- С чего вы взяли, будто я так уж терпелив? - Знал бы он мои мысли...
- А ты прошел простой тест. Я тебе в шестой раз рассказываю историю своей семьи, другой бы послал меня куда подальше, тем более в вашей свободной стране, где не принято ни перед кем заискивать – такая уж черта характера у гордых израильтян. Но ты выслушивал, всякий раз проявляя интерес...
Вот так вот... А я-то думал о нем, как о лохе...
9
Спросите любого работника отеля, каких клиентов он больше всего не может терпеть, и он тут же назовет "пакетников". Ну да, эти пресловутые группы, от которых одна головная боль, жуткая усталость и прочие неприятности.
- Алло, Рони?
"Можно подумать, Кот не знает, кто в этом шалмане ночной портье..."
- Слушаю, Алон.
- Ты, конечно, уже посмотрел почту и заметил там заказ...
- Пока не смотрел. Дела...
- Какие могут быть дела по ночам у ночного портье?
- Беседовать с постояльцами, которые страдают от бессонницы, а также отвечать на твои телефонные звонки.
- Ты стал очень разговорчивым и начинаешь дерзить, - запыхтел он в трубку.
- Мне предложили должность топ-менеджера в Мексике и мне теперь всё до одного места.
- Ты намекаешь на то, что устал ждать, когда я уйду на пенсию, чтобы занять мое место? - неуверенно хихикает Алон.
- Свято место пусто не бывает. Не я, так другой займет твое место, когда тебя уйдут на пенсию.
- Ты хочешь сказать, что меня собираются уйти?
- Ты позвонил средь ночи, чтобы уточнить, как всё произойдет и когда именно?
- Ты стал ужасно дерзким.
- Я уезжаю в Мексику и мне уже нечего терять.
- Шутник.
- Завтра поставлю в известность хозяев и через месяц аля-улю...
- Ты не успеешь за месяц выучить испанский. А на других языках там не говорят.
- Я знаю русский, и там теперь все отели забиты руссо-туристо. И пол-Мексики уже русских. Так всех говорят.
- Ладно, руссо, "забей" в программу на следующую неделю...
- Опять чертовы "пакетники"?
- Они, будь не ладны. Семнадцать даблов и тринадцать синглов.
- То-то горничные обрадуются.
- И не только они. Я уже "радуюсь" и запасаюсь "оптальгином".
- Да ладно, Алон, переживем и этот набег.
- Рон, не уезжай в Мексику, а. Поверь мне, хорошо там...
-...где нас не стояло, - перебиваю я его и вешаю трубку.
* * *
Неужели и меня ждет то же самое?
Вот эта ночь. Одиночество. Комп и звоники в отель ночному портье. И ожидание пенсии. И страх, что уже никому не буду нужен. И еще много "i". И не пора ли расставить над ними поскорее точки, чтобы потом не жалеть. Может, отец прав? Надо уже жениться поскорее...
Странная штука жизнь. А может, Алон прав? Ну ее на фиг, ту Мексику. Везде, по сути, одно и то же. Да и отец не отпустит. Точнее, отпустит, конечно, но...
Зачем расставаться сейчас, когда расстование и без того неизбежно...
10
Шеми приперся на полчаса раньше, чем я заступил на смену... И вместо привычного «шалом», с ходу выпалил:
- Это правда?
- Что именно?
- Ну то, что тебе светит место Кота...
- И тебя туда же понесло?
- А ты пробовал сидеть без работы?
- Нет. Ее всегда было больше, чем мне это было нужно...
- Потому что ты молод и перед тобой все двери открыты. И еще потому, что ты свободно болтаешь на четырех языках...
- Уже на пяти, - поправил я Шеми. Но про Мексику решил ему пока не говорить, чтобы совсем уже не добивать несчастного мужика.
Я ему сочувствовал, если честно. Ведь он почти в возрасте моего отца. И что бы там кто ни говорил, но когда людям прилично за полтинник, расчитывать на что-то серьезное уже не приходится. Но и смириться с тем, что есть они не могут.
- Какой пятый? – насторожился Шеми. – Арабский?
- Да, конечно, ведь я завтра вылетаю в Эмираты и даже дальше...
- Шутишь?
- А что еще делать в моем положении? Работой нагрузили под завязку. Пашу за троих, в том числе и за Кота. А зарплата одна. Причем, минимальная...
- А вот если бы меня не уволили, тогда было бы полегче.
- Да. Было бы полегче, - отозвался я, гадая, с чего это вдруг Шеми приперся...
Но долго гадать мне не пришлось.
- Так вот, я услышал от Марии, - раскрыл он карты, - будто вместо Кота пророчат тебя на должность менеджера.
«Хорошо, что ты пока еще не прослышал про Мексику...» - хмыкнул я про себя, а вслух сказал:
- А оно мне надо? Такой головняк за каких-то пять штук баксов в месяц...
- Мне надо! – рявкнул Шеми так громко, что зазвенела хрустальная ваза с цветами, которые подарили Марии на вчерашний день рождения и которые она благополучно забыла, приглашенная в какой-то ресторан Мексиканцем.
Вопреки ее строгим требованиям к грядущему счастью, которое заключалось в том, чтобы и на елочку взобраться и пятую точку не поцарапать, то есть, чтобы молодой, весь из себя и состоятельный да плюс еще и любовь безумная, Мария клюнула на ухаживания Мексиканца. И я даже стал ревновать его к ней. Ну не в том смысле, конечно. Это даже была не ревность, а скорее, опасение: а уж не предложит ли он и ей обещанное мне место топ-менеджера в далекой Мексике?
Правда, она не знала ни слова по-испански да и по-английски говорила через пень-колоду, но... Мария настырная, и ради успеха, способна запоминать в сутки по три сотни испанских слов.
Впрочем, она вполне искуссно владела одним языком, чтобы вскружить голову любому...
- Так ты меня слышишь? – понизил голос Шеми. – Ты меня слышишь, Рони? Мне очень важно, чтобы ты стал менеджером. Ты ведь возьмешь меня на работу?
Вот послушал бы кто со стороны, как Шеми убалтывает ночного портье взять его на работу, то фантазиям не было бы предела...
- Я возьму тебя на работу, Шеми, - сказал я, и повторил: – Я могу взять тебя даже на две работы сразу – здесь и там..
.
- Ты устал? – подозрительно покосился он на меня, и в его глазах мелькнула тревога.
- Нет. Просто мысли вслух...
- Не поделишься?
- Чем?
- Мыслями.
«А оно тебе надо?» - подумал я и в очередной раз удивился, отчего это Мария не наболтала Шеми про Мексику? Ведь об этом знал почти весь отель. Или... О, нет? Не может быть! Неужели коварный Мексиканец и ей уже успел предложить вакансию?
11
Кот офигел... У него реально поехала крыша. Он орал так, будто ему удаляли аппендикс на живую...
- Вы тут все шпионите за мной... Вы хотите сжить меня со свету, отправить на пенсию и просто смешать с дерьмом...
А я слушал и мне отчего-то было жаль его. Так жаль, что вдруг подкрался приступ голода, и я пожалел, что мне пришлось сегодня выйти в утренню смену поработать вместо одного «лоха» , который взял на неделю отпуск, чтобы поехать в Италию покататься на лыжах... Выбрал время...
А кот продолжал орать...
- Куда ты? – рявкнул он.
- Пойду перекушу, - ответил я как можно спокойнее.
Мне нельзя было волноваться...
Мне вообще вредно волноваться. Особенно в утреннюю смену. Потому что скоро начнутся «чек-ауты», а работа с клиентами не терпит суеты и волнений...
Надо каждого правильно «рассчитать», чтобы потом не платить из собственного кармана, как любит повторять отец, за «хитромудросплетенных».
Я ненавидел весь мир, но больше всего всего того «лоха», который отправился в Италию искать снег в начале весны. Да и вопли Кота меня изрядно раздражали.
- Ой, даже не знаю, как в таком бедламе можно работать, - встретила меня вздохом Мария. – Скорее бы в Мексику.
Она уже ни от кого не скрывала, что скоро уедет в тому Мексиканцу, который ее пригласил, чтобы сделать из нее топ-менеджера сразу нескольких отелей...
Все потешались над этим предложением, но в глаза Марии ничего не говорили. Наверное, потому что уже давным-давно привыкли к чудачествам клиентов. Да и работников через этот отель прошло за последние пару лет столько, что хватило, чтобы укомплектовать полдюжину отелей...
В основном все уходили из-за воплей Кота, как они объясняли.
Но, думаю, причина была в ином...
В той жалкой «минималке», которую можно было заработать в любом другом месте – более спокойном, сидя на телефоне и не видя физиономий клиентов, буркая в ответ два простых слова:»да» или «нет».
Увы, в который раз вспомнилисть слова Шеми о том, что времена теперь не те, что были, когда «чаевые» втрое превышали зарплату. И вот тогда-то у порога отеля стояла реальная очередь из жаждущих попасть в штат...
- Хочешь перекусить? – стрельнула глазками Мария.
- И перекусить тоже...
- А что еще можно на кухне? – прыснула она в салфетку.
- Выпить стакан соку...
- Вот я тебя не пойму, Рони, когда ты шутишь, а когда... Кстати, ты не мог бы со мной позаниматься испанским? Ты же знаешь, что я скоро...
- Да ты что! В первый раз слышу...
- Но ты даже не дослушал, что я имела в виду...
Да, я попал впросак, я и правда не дослушал от нее про Мексику...
- Представляю, как вы тут все перемалываете мне косточки...
- С чего бы вдруг?
- Потому что завидуете?
- Мексиканской жизни?
- Мне! Которая из посудомойки сделала вдруг такую головокружительную карьеру.
- Уже?
- Со дня на день он напишет мне и уточнит дату моего приезда.
- Прилета.
- В сысле?
- Из Тель-Авива в Мексику летают самолетами.
- Умный больно? И типа русский язык знаешь лучше меня? Но ты же школу
«туземскую» закончил.
- Тихон. Израильский. И несколько курсов университета, а также колледж в Лондоне.
- Но все это на других языках...
- Учи испанский. Или английский... Английский даже круче.
- Та ну тебя... – она смахнула салфеткой невидимые крошки со стола, как когда-то делала мама... И я сказал, что если она хочет, то я, так и быть, позанимаюсь с ней английским. Он ей пригодится даже больше, чем испанский...
- Да знаю, Рони, - вздохнула она. – Не совсем же я набитая дура.- Где та Мексика, и где я?
- Во! А подтянешь до уровня английский и на ресепшен возьмут в нашем отеле...
- Кто? Кот?
- Я!
- Так значит Кот не просто так орет?
- Есть причина...
- Так тебя уже завтра ставят на его место?
- С какой стати? Это место Кота. И работать он будет столько, сколько пожелает. По крайней мере, мне его место даже за все несметные богатства не нужно.
- Но... Ты только что сказал...
- Для меня будет скоро специальная должность. Хозяева решили идти в ногу с беспощадным временем...
- И ты будешь иметь вес?
Как любила порассуждать про вес в обществе наша тетя-одесситка, которая потом улетела в Кливленд...
- И довольно значительный.
- Тогда чего орет Кот?
- Рейтинг отеля грохнулся сразу на три единицы.
- Ого!
В рейтингах Мария разбиралась хорошо...
12
- Рони, ну объясни: почему собаки лучше людей?
Мария ревела белугой...
Признаться, ни разу не видел ее плачущей. Даже тогда, когда ее из горничных перевели в посудомойки, она лишь шмыгнула носом и сказала странную фразу "Баба с возу, кобыле легче...", значение которойую мне потом объяснил отец:
Мария получила письмо от Мексиканца, в котором он писал, что отели доведены до полного банкротства, и он лишился не только их, но и... А если Мария не передумала, то он будет все равно рад ее видеть у себя в качестве очень близкого друга...
- А может, и не было никаких отелей и он блефовал? – предположил я.
- Да как же не было, когда он мне ворох фоток показывал и... я повелась, как последняя дура...
- Ты хочешь сказать, что повелась так сильно, что...
- Да! Я поверила в его искренность и...
«Боже мой! Мыльная опера «аля-мексика» - едва сдержал улыбку. А вслух сказал, что ничего трагического не случилась и жизнь есть жизнь. Мне отчего-то показалось тогда это настолько глубокомысленной фразой, хотя и банальной, что она должна была непремнно успокоить заблудшую в трех соснах Марию. Но самое главное, помогла бы хоть не надолго остепенить ее порывы сделать карьеру не теми способами, которыми давно уже принято делать...
- Ты, Рони, для меня как брат родной, - шмыгнула она, - и вот что я тебе скажу: лучше бы я уступила по полной Коту. По крайней мере, он мне обещал реальную синицу...
- Да, Кот, пожалуй, сдержал бы слово. Но ты должна подтянуть английский. Кот не стал бы за тебя всякий раз выяснять отношения с клоиентами отеля. Ему это быстро надоело бы...
- Ты прав. Всё, испанский мне больше не нужен. Не судьба... А с английским... Позанимаешься со мной?
- Я бы позанимался, да где взять время... Я скачаю для тебя программку. Она поможет...
- Я уже сомневаюсь, что мне что-то поможет в этой жизни.
Наш мирный диалог прервал вопль Кота:
- Рон, ты где?
- Обедаю! - рявкнул я.
- Приятного аппетита!
Кот вошел в кухню и, увидев покрасневшие глаза Марии, участливо спросил:
- Что-то случилось?
В его голосе было столько масла, что казалось, оно сейчас растает и зальет всю кухню, и в нем захлебнемся мы, втроем, разом.
Мне не светила такая перспектива, и я, допив апельсиновый сок, вышел из кухни... Предоставив им возможность на пару тонуть...
И как знать, может, Марии на этот раз и правда повезет. И без английского... Не всегда ведь успех - во владении языком...
13
Потом, спустя какое-то время, Мария признается: «Я отдалась ему от отчаяния и безысходности...» И я едва сдержу себя, чтобы не рассмеяться ей в лицо...
Вместо этого я лишь пожму плечами и промолчу.
Ну не говорить же ей банальности. Типа тех, что надо было потерпеть недельку, и я и без этих отчаянных «отдаваний» уступил бы ей свою должность, которая мне изрядно осточертела. Я промолчал тогда, чтобы совсем уже не расстраивать ее.
Да, несмотря на протестные вопли Кота, я уступил увещеваниям хозяев отеля и согласился стать менеджером по работе с гостями.
Зарплата чуть ниже, чем у Кота, но при этом всё идет паралельно, то есть, если мне не захочется, я с ним и вовсе не буду пересекаться. Разумеется, я и теперь лицезрею его каждый день, но... это уже совсем иная картина. Он от меня зависит с потрохами, я от него – ни на понюшку табака.
Кстати, надо уточнить у отца, в каких случаях лучше использвать эту идиому. Я – о понюшке табака. Все-таки русский язык удивительный. Интересно, говорят теперь в России на нем так, как говорит иногда отец? Из тех, кто останавливается в нашем отеле, лишь у людей пожилого возраста, как правило интеллегентного вида, иногда проскальзывают такие выражения. Молодежь разговаривает обычно, как и мы здесь...
Если кто-то вдруг подумал, будто я имел на Марию какие-то виды, то лучше даже не строить никаких предположений. Я слабо себе представляю ее в роли жены, хотя и не осуждаю за то, что она с легкостью уступает «солидным» мужчинам лишь порой за обещания сделать из нее принцессу. Да и на роль более-менее постоянной для меня «девушки» она явно не тянула. Не было в ней того бесшабашного пофигизма, который присущ подобным «девушкам». Мария любое событие в ее жизни переживала столь глубоко, что у каждого, с кем она делилась своими переживаниями, начинались жуткие головные боли...
А теперь представьте постель, себя в ней и Марию, и печальный, буквально выворачивающий наизнанку душу, монолог о разнесчастной судьбе девушки, которую никто или не желает, или не в состоянии понять...
И оно вам надо?
Отец как-то сказал, что Золушки только в добрых сказках становятся Принцессами, в жизни всё иначе. И у меня нет оснований ему не верить.
Может, где-то и получается сделать карьеру порядочной, но бедной, девушке, которая в порыве отчаяния отдается каждому, кто способен хоть пальцем пошевелить, чтобы что-то для нее сделать серьезное.
Но, как правило, все сводится к банальному: «отматросил и бросил...» Это выражение мне очень понятно. И оно очень подходит к ситуации с Марией. И дело даже не в том Мексиканце или Коте... Кот, кстати, сдержал слово и таки возвысил Марию до портье. Что ж, тоже неплохой скачок по социально-карьерной лестнице. Из посудомоек в ночные портье, хотя Мария страстно мечтала о дневных сменах. Но, увы, ее английский совершенно не позволял ей общаться с постояльцами, отвечать на многочисленные звонки и строчить письма потенциальным клиентам...
Как бы то ни было, но, как по мне, Мария поспешила с Котом. Теперь при появлении очередной пассии-кандидатки на должность портье, Кот запросто может расстаться с Марией, переведя ее в лучшем случае на прежнее место, дабы освободить место для новой...
Так уж здесь повелось: кого непосредственно он берет на работу, того и уволить может. Хозяева не вмешиваются в такие...мелочи.
Если бы ее перевели в портье с моей подачи, Кот уже ничего не смог бы поделать. Но, увы, мало кто знает такие тонкости отельного Мира. Для этого надо долго «вариться» в этом котле...
Я знаю. И еще много чего. Поэтому хозяева буквально на коленях умоляли меня согласиться на должность менеджера, вероятно, прослышав, что у меня появилось несколько заманчивых предложений. А поскольку они меня знали давно, сюда я пришел сразу после армии, и потом несколько раз возвращался между затяжными скитаниями по Планете, они боялись, по их выражению, меня упустить, откровенно намекнув, что как только Кот уйдет на пенсию, я автоматом становлюсь самым главным в отеле.
Если честно, «самым главным» мне не хотелось бы: очень уж большой головняк, но...
Впрочем, как любит повторять отец, поживем-увидим...
14
Не скажу, будто новая должность мне в тягость, более того, именно о такой работе я и мечтал, но с каждым днем убеждаюсь, что Мир реально съехал с катушек...
Ощущение такое, будто, кроме нашего отеля, в Тель-Авиве уже не осталось ни одного. Все в одну ночь унесло в море или они позакрывались в самый разгар туристического сезона. Впрочем, разгар здесь всегда, в любое время года. И от этого кажется, будто ты вдруг превратился в белку, которая носится, как угорелая, по бесконечно вращающемуся кругу – замкнутому и оттого бесконечному...
То, что все хотят непременно вид на море - это понятно. Люди год мечтают где-нибудь в прохладной Якутии или на Чукотке о море. Но непонятно маниакальное стремление получить едва ли не 50-процентную скидку на то, что и без всяких скидок уходит, как горячие пирожки.
Они слышали звон, напрочь позабыв о его истоках... Они пользуются инфой самого начала 21 века, когда здесь был кризис, вызванный пресловутой интифадой, когда были полухалявные «египты-турции», когда...
А еще им нравятся россказни про наивный Восток, где всегда можно торговаться.
Я окончательно понял одну вещь: люди ищут ту инфу, которая им более всего по душе. И не важно, насколько она устарела, главное, чтобы она соответствовала их Мечте о Рае.
Да, в моей власти сделать скидку, но до определенных размеров и, как правило, для тех, для кого я считаю нужным ее сделать. Такова реальность. Так устроен отельный бизнес. И ничего, как говорится, личного...
А еще реальность в том, что хоть сейчас на тель-авивском побережьи и большое количество отелей, но, увы, все забиты под завязку.
- Алло. Нет. Сожалею... Ах, вы «забукали»? Нет, поменять номер не получится... Представления не имею. Ну... попробуйте отменить ваш заказ... Тогда? Тогда поговорим...
Мобильник трезвонит буквально без перерыва... И что интересно, когда люди понимают, что «лоханулись», они вдруг по мановению волшебной палочки находят все реквизиты не только отеля, но и мои личные. Впрочем, я свой номер и не скрываю. Это мой рабочий мобильник...
- Да... Разумеется, вам устроят из отеля любые тур.выезды, куда вам захочется... Уже заказали через инет? Тогда это не к нам. Сожалею...
А что будет в конце августа, начале сентября, когда сюда ринутся россияне и украинцы, которым в самое пекло здесь не очень и которые мечтают о том, чтобы провести бархатный сезон на Обетованной земле. Правда, бархатный у нас начинается в октябре, но в них всё еще глубоко сидят воспоминания о Крыме и тамошних бархатных сезонах, и мысли о том, что и здесь с лёту можно сразу снять номер в любом отеле.
Это ошибка. И за нее приходится расплачиваться. И не только незадачливым туристам, но, увы, и мне...
Как им вдолбить в голову, что бронирование напрямую через гостиницу заранее, желательно, как минимум, за несколько дней... Неужели так сложно нацарапать коротенькое письмецо на почту отеля, в котором будут оговорены детали, вплоть до скидок с... видом на море?! Странные люди, всё оставляющие на потом и полагающиеся на загадочное «авось» и на «всесильный» букинг.
- Традиции всё еще сильны у моих соотечественников, - с печалью как-то сказал отец.
– Впрочем, традициями они называют неистребимую упёртость...
- Что ж, тогда без вида... со скидкой...
Он пожал плечами и ничего не ответил.
В последнее время отец все реже говорит со мной о России и тех местах, где прошли его детство и юность. И мне это не нравится. Он словно только теперь окончательно попрощался со своей Родиной. Через тридцать лет...
Наверное, такое происходит иногда с людьми.
И снова звонит мобильник. На этот раз не из России. Я перехожу на французский язык...
Вместо пролога
… А пока я по-прежнему после работы сижу у моря и в его бескрайности пытаюсь отыскать белый пароход. Я взошел бы по трапу и отправился бы в очень долгое путешествие, возможно, сроком на всю оставшуюся жизнь.
А чтобы не помереть со скуки я превращал бы десятки накопленных сюжетов в рассказы или даже романы. И как знать, возможно, некоторые и стали бы бестселлерами. А по вечерам я становился бы за стойку бара и готовил клиентам экзотические коктейли.
“Где родился, там и пригодился…” - и это было бы и про меня тоже. Потому что рожденному в нейтральных водах на белом пароходе, не так-то просто жить в шумном мегаполисе.
(Окончание)
Тель-Авив, июль-2013
© Copyright: Александр Акишин, 2018
Свидетельство о публикации №218022400233