О Н. А. Некрасове, или Двуликий Янус

Алексей Аксельрод
Фрагменты из стихов Н.А. Некрасова:
 
...Уныние в душе моей усталой...
Меж двух огней я шел неутомимый.
   Куда пришел? Клянусь, не знаю сам,
   Решить вопрос предоставляю вам.
  (из поэмы "Уныние")

...Наконец из Кенигсберга
Я приблизился к стране,
Где не любят Гуттенберга
И находят вкус в говне.
Выпил русского настою,
Услыхал "е...на мать",
И пошли передо мною
Рожи русские писать.
(из "Некрасов по неизданным материалам Пушкинского дома", 1922 г.)

Павел Анненков: (Некрасов - А.А.) - "перепутанная фигура";
"... он обладал такой широтой разумения, что понимал истинные основы чужих мыслей и мнений, хотя бы и не разделял их."
Виссарион Белинский: "Думаю пуститься в аферы (слово "афера" тогда означало что-то вроде "дела", "бизнеса" - А.А.). Некрасов на это - золотой человек.";
"Апатия его (Некрасова - А.А.) дошла до нестерпимой отвратительности."
Александр Герцен: (Некрасов - А.А.) - "гадкий негодяй..., стервятник..., сукин сын..., шулер.";
"За это дело Некрасову и тюрьмы мало!" (об уголовном деле, при расследовании которого впоследствии, якобы, было доказано, что Авдотья Панаева обманом присвоила средства подруги (жены Н.П. Огарева), а Некрасов был в нем замешан*);
(из письма И. Тургеневу): "Первое дело он взвалил на Панаеву, второе - на тебя"
"Голос минувшего" (из статьи в №1 за 1908 г.): "...Некрасов - первостатейный кулак (жадный корыстный человек, сребролюбец - А.А.), картежник и весь сгнил от разврата с француженками."
Федор Глинка: "Он (Некрасов - А.А.) постоянно был или казался угрюмым."
Максим Горький: "Посмотрите, как долго мы помним, что Пушкин писал лестные стихи Николаю I, Некрасов играл в карты, Лесков - автор романа "На ножах" и т.д. Это - злая память маленьких людей, которым приятно отметить проступок или недостаток большого человека, чтобы тем принизить его до себя."
Тимофей Грановский: "Раз стал он нам читать стихи свои, и я был поражен непонятным противоречием между мелким торгашом и глубоко и горько чувствующим поэтом.";
"... (Некрасов - А.А.) - необразованный, пошлый сердцем человек... в нем много отталкивающего"
Федор Достоевский (из письма литературному агенту): "...Да и человек он (Некрасов - А.А.), по преимуществу, деловой... загадочный...";
(из письма брату): "Некрасов - аферист от природы. Иначе он не мог бы и существовать, он так с тем и родился..."
(из речи): ""вечный страдалец о себе самом, вечный, неустанный, который никогда не мог успокоить себя...;"Некрасов есть лишь малая точка в сравнении с ним (А.С. Пушкиным - А.А.), малая планета, но вышедшая из этого же великого солнца. И мимо всех мерок: кто выше, кто ниже, за Некрасовым остается бессмертие, вполне им заслуженное..."
Екатерина Жуковская: "Отличаясь широким размахом, он (Некрасов - А.А.) представлял удивительную смесь широкой натуры с некоторою прижимистостью, обнаруживавшеюся преимущественно в мелочах.";
"Читал он (Некрасов свои стихи - А.А.) крайне оригинально, совершенно не так, как читали другие поэты того времени: не входил в пафос и не завывал, а читал каким-то замогильным голосом, чему много содействовала его постоянная хрипота.";
"Отношения Некрасова к женщинам были далеко не корректны... Живя с ней (Панаевой - А.А.) почти в одной квартире..., он не только беззастенчиво принимал у себя француженку, что было оскорбительно для самолюбия Авдотьи Яковлевны, но постепенно низвел последнюю на роль экономки... (однажды) у него произошла оргия, в которой принимали участие дамы полусвета и француженки из кафешантанов..."
Павел Ковалевский: "Некрасов был тонкого обоняния редактор, эстетик, каких мало (хоть он и обязан был скрывать этот порок от столпов своей редакции, Чернышевского и Добролюбова)."
Андрей Краевский (об оборотистости и умении Некрасова выгодно перепродавать книги - он скупил сочинения Н.В. Гоголя и затем прибыльно продал их): "Некрасову хоть битым стеклом торговать."
Лидия Маклакова (Нелидова): "Меня поразил прежде всего тон Некрасова, оттенок бережной и как бы почтительной внимательности, с которою он обращался ко мне. Мы словно поменялись ролями. Не я была начинающим, никому не ведомым автором, а как будто бы он - всего только посредником, скромным просителем. Ни малейшей тени сознания своего значения, желания играть роль, произвести впечатление не было заметно в нем. Он говорил со мною так, как будто бы я была Жорж-Занд, и он, исполняя поручения редакции, решался просить меня продолжать занятия литературой и сотрудничать в "Отечественных записках".
Николай Михайловский: "Мне, горячему почитателю поэта, самому случалось слышать злорадные возгласы: "Ну, что ваш Некрасов? Хорош?!" Нехорош, конечно, но как же горько и обидно было признать это... Оскорбление, нанесенное моей юной душе Некрасовым, было слишком велико..."
Алексей Мошин: "... помню только то, что Некрасов казался мне милым, любезным, внимательным человеком, очень интересным собеседником, остроумным, часто веселым рассказчиком."
Николай Некрасов :"Да, дни летят..., летят... годы... А грустно, всё так же грустно... Когда же мне будет весело?.. Какая-то безотчетная грусть мучила меня...";
(из письма Добролюбову): "Сколько у меня было души, страсти, характера и нравственной силы - все этой женщине (Панаевой - А.А.) я отдал, все она взяла, не поняв (в ту пору, по крайней мере), что таких вещей даром не берут, - вот теперь и черт знает к чему все пришло.";
(со слов Жуковской): "Да ведь это была моя единственная серьезная привязанность в жизни! (о пропавшей собаке - А.А.)"
(из письма В.П. Боткину): "... во мне было всегда два человека - один официальный, вечно бьющийся с жизнью и темными силами, а другой такой, каким создала меня природа...";
(из письма к Панаевой, в котором, как считают некоторые специалисты - например, архивист и литературовед Михаил Лемке - имеется в виду судебный процесс*; см. выше соответствующую реплику Герцена): "... так ведь до смерти-то позор на мне..."
Авдотья Панаева: "Некрасов имел вид болезненный и казался на вид гораздо старее своих лет; манеры у него были оригинальные: он сильно прижимал локти к бокам, горбился, а когда читал, то часто машинально приподнимал руку к едва пробивавшимся усам и, не дотрагиваясь до них, опять опускал. Этот машинальный жест так и остался у него, когда он читал свои стихи...";
"В хандре он злился на меня... Если бы кто-нибудь видел, как он по двое суток лежал у себя в кабинете в страшной хандре, твердя в нервном раздражении, что ему всё опротивело, а главное, он сам себе противен..."
"... У Некрасова появились приметы в игре: например, он брал из конторы "Современника" тысячи две рублей и вкладывал их в середину своих десятков тысяч рублей для счастья, или полагал, что непременно проиграет, если выдаст деньги в тот день, когда вечером предстояла большая игра."
"В характере Некрасова было много недостатков, но я не думаю, чтобы кто-нибудь из современных литераторов мог упрекнуть его в зависти к их успеху на литературном поприще или в том, что он занимался литературными сплетнями."
Ипполит Панаев: "На него (Некрасова - А.А.) возводили множество небылиц и распускали про него немало самых возмутительных клевет... Это был человек мягкий, добрый, независтливый, щедрый, гостеприимный и совершенно простой; но достаточною твердостью характера он не обладал..."
Лонгин Пантелеев: "Читал (свои стихи - А.А.) он (Некрасов - А.А.) тихим, замогильным голосом."
Георгий Плеханов: "Что касается взгляда на Некрасова, как на величайшего из русских поэтов, то его разделяла в то время вся наша радикальная интеллигенция. Когда Достоевский в своей речи у могилы Некрасова сказал, что он "должен прямо стоять вслед за Пушкиным и Лермонтовым", то из некоторых групп присутствовавшей на кладбище революционной молодежи закричали: "Он был выше их, да, выше". Пишущий эти строки сам принадлежал к числу кричавших."
Алексей Плещеев: "В нем как будто два человека, не имеющих друг с другом ничего общего...";
"Имея вполне обеспеченные средства к жизни, но пройдя в юности школу нужды, он никогда не оставался глух к нуждам своих сотоварищей по профессии, умел войти в положение писателя и не только оказать ему помощь, но оказать ее так, что она не оскорбляла самолюбия одолженного... Вообще это был человек сильного, выдающегося ума, и та же самая верность и ширина взгляда замечалась у него при оценке людей и фактов."
Приживалка княгини Голициной: "...по походке, манерам, тону и по всем привычкам он (Некрасов - А.А.) напоминал какого-то гордого барина"
Александр Пыпин: "... Двойной человек... В первые годы знакомства и сложились мои представления о Некрасове; потом они мало изменились. Многое в этом характере не давало нравственного удовлетворения; но в общем счете и по силе благоприятных впечатлений, в моих впечатлениях скорее преобладали и преобладают симпатии."
Александр Скабичевский: "Личность Некрасова является и до сих пор еще камнем преткновения для всех имеющих обыкновение судить шаблонными представлениями."
Лев Толстой: "Он (Некрасов - А.А.) был всегда какой-то умирающий."
Иван Тургенев: "Вы (Некрасов - А.А.) - простая змея, а Добролюбов - очковая.";
(о пребывании Некрасова в Италии): "Некрасов в Риме - это щука в опере.";
"Пора этого бесстыдного мазурика на лобное место."
Владимир Ульянов (Ленин): "Некрасов колебался, будучи лично слабым, между Чернышевским и либералами, но все симпатии его были на стороне Чернышевского."
Петр Чайковский: "Я никогда не был большим поклонником Некрасова...я никак не могу забыть, что Некрасов — этот защитник слабых и угнетённых, этот демократ, этот негодующий каратель барства во всех его проявлениях, — был в жизни настоящий барин, т.е. проигрывал и выигрывал сотни тысяч рублей в карты, очень ловко затеивал и приводил в исполнение литературные аферы, не хуже Краевского умел чужими руками жар загребать и т. д. Я не могу также забыть, что в 1864 г[оду], когда Муравьеву давали в Английском клубе обед, он прочёл стихи в честь его деятельности по усмирению мятежа, тогда как всем было известно, что он не сочувствовал ему и в глубине души его ненавидел... я нередко слышал, что смешивать в художнике его литературные качества с человеческими — есть плохой и несправедливый критический приём. Из этого следует, что я плохой критик, ибо никогда я не могу отделить одну от другой эти две стороны в художнике. Но и независимо от человеческих качеств Некрасова (которого я, впрочем, лично не знал и, следовательно, весьма может быть, обвинял совершенно напрасно) меня смущает в его поэзии какая-то неопределённая фальшь, и я помню несколько пьес его, делавших на меня всегда неблагоприятное впечатление своею напускною слезливостью, натянутостью, отсутствием непосредственности, которая свойственна настоящим художникам, не изломанным и не исковерканным тенденциозностью."
Николай Чернышевский: "Прилично ли человеку в его лета возбуждать в женщине (Панаевой - А.А.), которая была ему некогда дорога, чувство ревности шалостями и связишками... ему бы следовало жениться на Авдотье Яковлевне - так ведь и то надо было сказать, невозможная она была женщина."
Ольга Чернышевская (вдова Чернышевского): "Единственно, чем (Чернышевский - А.А.) бывал недоволен, так это некоторыми сторонами в отношениях Некрасова к Авдотье Яковлевне (Панаевой - А.А.)..."
Корней Чуковский : "Балет, рысаки, шампанское, первоклассный портной, даже французская содержанка - всё делало его (Неврасова - А.А.) вполне своим в этом обществе крупных помещиков...";
"...Не так давно мы узнали, что он (Некрасов - А.А.) и сам любил посмаковать эти стихи (порнографического поэта Миши Логинова - А.А.), сам участвовал в их составлении и писал к тому же Мише Логинову немало поэтических посланий, богато уснащенных теми же площадными словами, к которым чувствовал такое пристрастие Миша... ";
"Всю жизнь он (Некрасов - А.А.) рыдал на материнской могиле, но раньше, когда мать была еще жива, когда, во время ее предсмертной болезни, его вызвали из Петербурга в деревню, чтобы он простился с умирающей, он - по его собственным словам - не поехал, остался в столице, не захотел ... оторваться от своих любовных и литературных сует, и она умерла без него, и лишь через год он побывал у нее на могиле..."
"Это был гений уныния.";
"Не от лицемерия он был двойной человек, а от того, что в одно и то же время принадлежал к двум противоположным общественным слоям... в этой схватке плебея и барина конечную победу одерживал в нем плебей...; из уважения к его личности мы должны смыть с него бездарную ретушь..."

* В действительности, как теперь документально установлено, Некрасов с ведома Панаевой действительно предложил жене Огарева схему действий в суде с целью получения средств в ее пользу, но затем публично утверждал, что к этому запутанному делу он не имеет ни малейшего касательства (именно это утверждение, как считают, и покоробило Герцена)