Жил-был мальчик Паша. И был он необыкновенным в том, что всё подряд портил и ломал, а потом ещё и отпирался в своих проделках. Вот так подарили старшему брату на день рожденья самолёт, Паша его побросил под потолок, игрушка и разбилась. От обиды брат надавал ему по шее, а Паша заревел и кричит:
- Не я сломал! Твой самолёт сам сломался, потому что не полетел!
В другой раз решил дедушка борща покушать и только присел на табуретку, она под ним и развалилась! Вместе с горячей миской борща дедушка так и чебурахнулся кверху ногами под стол. Оказалось, что это Паша из табуретки повыдирал все гвозди, сам не зная для чего. Если бы мама не загнала его в угол, дедушка точно бы открутил ему оба уха! А Паша ревёт в углу и кричит на деда:
- Сам сломал! Как слон сел и сломал!
А бедная бабушка уже в сотый раз обещала оставить внука без носков на зиму за то, что он шкодит ей с вязанием. Стоило бабушке отвернуться, Паша выдернет спицы из носка, а клубок ниток размотает по всей комнате и хихикает:
- Да не я это сделал. Кот игрался!
Страдала от Пашиных проделок и сестра-школьница, у которой, то тетради разлетались на самолётики, то цветные карандаши ломались. А за разрисованный рожицами дневник его поставили в угол на полдня.
- Не я это сделал! Сама разрисовала, а на меня свалила! – ревел из угла Паша.
И так его проделкам не было конца. Он даже у своей курточки умудрялся откручивать пуговицы. Крутит, крутит пуговку, пока у неё нитка не порвётся и бессовестно лжёт:
- Эта пуговица сама оторвалась!
В конце концов, мама просто отобрала у него пуговицу и строго сказала:
- Нравится откручивать пуговицы, ходи без них!
Ушёл обиженный Паша из дома гулять в парк. На качелях накатался, в песочнице поиграл, устал и присел на лавочку в скверике. На лавочке рядом дедок дремлет. Около него лежит кисет и зонтик. Обуяло тут Пашу любопытство к кисету. Он тихонько взял его, развязал, сунул внутрь нос и нюхнул. И давай чихать без остановки до слёз да так, что нечаянно табак из кисета весь просыпал. Сидит, нос рукавом вытирает, а дедок вдруг спрашивает:
- Что, не нравится?
Мальчишка даже вздрогнул от его вопроса. Кисет в кулачок зажал и за спину спрятал. Дедок сидит перед ним не то смешной, не то страшный. Сам косматый и сгорбленный, а костюм на нём очень опрятный и светлый. Буравит он Пашу колючим взглядом из-под лохматых бровей и спрашивает:
- Зачем мой табак высыпал?
- Ничего я не высыпал! – робея, сбрехнул Паша и приготовился удрать.
- А ты не беги, - словно прочитал старик его мысли и загадочно добавил: - Тебе от себя надо бежать. Ты такой шкодник, да ещё и за содеянное отвечать не хочешь. Тебе не надоело таким быть?
Мальчишка престыженно втянул голову в плечи и протянул кисет. Старик забрал его, помял в руке и грустно вздохнул:
- Я же говорю – шкодник. Не руки у тебя, а закорюки. Куда не лезут, только ломают.
- А мне, может быть, нравится таким быть! – от стыда огрызнулся Паша.
- Вот так? – выпрямился старик и с досадой строго произнёс: – Ну ладно! Настанет час, когда ты захочешь убежать сам от себя да не убежишь! Вот тогда, может быть, поймёшь, какой ты гадкий! – и он засобирался уходить, взял зонтик и внезапно ткнул им Пашу в руку.
Не успел Паша как следует вздрогнуть, как перепугался ещё больше от того, что старик исчез, как невидимка. Мальчишка даже глаза потёр, за ухо себя пощипал, за волосы подёргал и пощупал свой лоб. И затем дал дёру из странного сквера.
Бежал он, бежал, устал и прислонился к дереву передохнуть. А оно вдруг вздрогнуло, покачнулось и с грохотом повалилось на землю! Едва успел от него отбежать Паша. Пятясь, он налетел на кусты, а они вмиг рассыпались на листочки и веточки, словно на них налетел страшный ураган. Совсем перепугался мальчишка и без оглядки кинулся домой.
Дома он сел отдышаться на стул, а он тут же под ним и развалился! Кувыркнулся Паша так, что сразу вспомнился упавший дедушка с миской горячего борща. Убрал мальчишка поскорее поломанную табуретку за печку, пока кто-нибудь не увидел безобразие и ему не попало за это, и в изнеможении прилёг на кровать. Только лёг, а кровать под ним прогнулась и разъехалась во все стороны.
- Да что это всё кругом рушится?! – в панике вскочил мальчишка с полу и в полном недоумении заглянул в окно, опираясь на подоконник: - Может быть, землетрясение началось?
Никакого землетрясения не оказалось, но вот подоконник под его руками треснул, обломился и упал прямо на ноги.
- Ой! – отпрянул Паша. – Чего это?! Подоконник совсем сгнил, что ли?
Со страху на него даже напала жажда. Он подбежал к столу и одной рукой опёрся об него, а другой взял графин с водой. Но стол со скрежетом перекосился и стал разваливаться, а графин в руке словно взорвался на мелкие осколки и брызги воды. Не на шутку перепуганный мальчишка пулей вылетел из дома аж за ворота, боясь, что ему сейчас ещё и крыша рухнет на голову!
От испуга у него затряслись колени, и он присел на лавочку, но тут же свалился на землю, так как лавочка под ним с треском поломалась. И тут до него дошло, что никакого землетрясения нет, и что его родной дом не трухлявый, а всё дело только в нём самом! Он вспомнил старика в сквере и его слова: «Настанет час, когда ты захочешь убежать сам от себя да не убежишь! Вот тогда ты поймёшь, какой ты гадкий!»
- Вот оно что! – схватился Паша за голову и оглянулся в сторону сквера: - Неужели этот старик меня заколдовал?!
Мальчишка уже изнемог от того, что, к чему бы он ни прикоснулся, оно тут же всё рушилось. «Не руки у тебя, а закорюки. Куда не лезут, только ломают!» - говорил ещё ему дед.
- Что же мне теперь делать? – заметался Паша, глядя на свои руки, и даже на ноги поглядел. – Как же я теперь буду жить, если ни лечь, ни сесть не могу? Даже прислониться ни к чему не могу!
- От усталости и помереть можно, - вдруг совсем рядом послышался знакомый старческий голос, и когда Паша быстро на него оглянулся, за углом забора уже удалялась тень человека с зонтиком.
- Дедушка, подождите! - с отчаянным криком бросился Паша за поворот и очень далеко увидел фигуру старика, тающую в дымке ярких солнечных лучей.
- Дедушка, скажите, что мне делать?! – кинулся за ним Паша с мольбой о пощаде: - Я не хочу умереть от усталости! Я УЖЕ устал! Умоляю, расколдуйте меня! Я больше никогда ничего не буду ломать!
Наконец он понял, что старика ему не догнать, упал в траву у дороги и разревелся горючими слезами. Но тут его огрела страшная мысль: а вдруг сейчас под ним провалится земля, и он улетит в глубокую-преглубокую пропасть?! И выбившийся из сил мальчишка подскочил так, что даже не помешала усталость! Однако к его удивлению земляная почва и трава на ней остались целые и невредимые. Даже цветочки-василёчки синели в зелени травы. Паша вдруг поймал себя на том, что раньше он просто безжалостно оборвал бы эти васильки или затоптал, не заметив их нежной красоты, а сейчас, затаив дыхание, от чистого сердца радуется им, как спасительному чуду, которое не провалилось под ним и не разорвалось на кусочки. Но он побоялся даже пальцем прикоснуться к цветам, опасаясь, что они завянут, а с ними завянут и его надежды на искупление вины.
И он осторожно поднялся и, оглядываясь на синюю шапочку в траве, побыстрее пошёл в парк в надежде увидеть в сквере колдуна. Однако сколько он не искал этого сквера, его словно не было там никогда. Ноги привели лишь к песочнице, где играли маленькие дети. «Если цветы подо мною не погибли, может быть, я уже расколдован? Не зря же этот старик возле меня появился», - с огромной надеждой подумал Паша и крайне осторожно присел на свои любимые качели. Но как только он раскачался, качели оторвались от турника и вместе с ним улетели в кусты.
- Не расколдован! – хватаясь за ушибленные места, с горькой досадой вылез Паша из кустов и принялся отряхиваться от листьев, паутинок и соринок. Потом присел на пенёк, но пенёк под ним развалился в труху. Несчастный мальчишка кубарем свалился с него к самой песочнице.
Мамки и няньки уже заметили беспокойного мальчугана и стали недовольно ворчать:
- Какой неуклюжий! Качели сломал, пенёк развалил.
А Паша на свою беду, поднимаясь, опёрся о бортик песочницы, который тотчас развалился, рассыпав песочные куличи малышей. Расстроенные детишки побросали ведёрки с лопатками и побежали к мамкам и нянькам.
- Ну-ка, иди отсюда подобру, поздорову! – набросились воронами тётки на Пашу. - Ломаешь, как медведь всё, что под руку попадётся! Не руки, а прямо закорюки!
Под таким бурным протестом Паша убежал прочь по дорожке парка. Боясь к кому-нибудь приближаться, он ходил по парку и думал над тем, что ему делать. Он вспоминал, как глумился над своими родными, всё ломал и портил, а потом отпирался и свои проделки сваливал на других. И так ему стало тошно от самого себя, что захотелось выломать холудину покрепче и хорошенько отстегать себя по рукам! Паша даже в кусты полез, чтобы для этого выбрать ветку потолще. И вдруг среди ветвей он увидел что-то белое с розовым. Присмотрелся, а это поломанная кукла. Одной руки у неё нет. И тут за его спиной раздался робкий голосок:
- Мальчик, а мальчик, достань мне мою Алёнку.
Оглянулся Паша, а перед ним стоит маленькая девочка и держит руку от куклы. Протянула она ему кукольную руку и просит:
- Сделай Алёнке руку. А то мальчишки поломали её и в кусты забросили, - и она неожиданно сунула кукольную запчасть ему в руку и плаксиво потребовала: - Ну доставай же Алёнку! А то ей там очень плохо!
Паша аж похолодел, а потом вспотел от мысли, что сейчас кукольная рука рассыплется на кусочки, а с девочкой что-нибудь случится! Но ничего, однако, не происходило.
- Да-да, конечно! Сейчас… - кивнул он и, с замирающим сердцем вытащив из кустов куклу, быстро вкрутил ей руку на место и сунул девочке: - Держи!
В этот момент он удивился тому, что ещё сегодня с утра сам ломал игрушки, а теперь полыхает желанием наказать обидчиков малышки. А она просияла:
- Спасибо! - и взяла его за руку: - Погуляй со мной. Ты такой добрый. Не то, что те мальчишки, которые сломали Алёнку.
- А ты чья? – спохватился Паша. – Ведь мама твоя, наверно, тебя ищет, плачет.
- Она там, на лавочке книгу читает, - махнула девочка в сторону песочницы и запереживала: - Но я не хочу, чтобы она плакала. Веди меня к маме. Я её очень люблю, - а потом спросила: - А ты свою маму любишь?
Паша невольно почувствовал, как соскучился по маме, за всеми родными, по своему дому и искренне ответил:
- Я всех очень-очень люблю! С ними так хорошо, спокойно…
И он даже чуть слезу не пустил, вспомнив, что не может вернуться домой из-за того, что от его рук всё разрушается. Отведя девочку к песочнице, он помахал ей на прощание рукой и снова убежал в парк. Потом, вновь бредя в раздумье обо всём, что с ним случилось, опять вспоминал порченую одежду и мебель, обиженных бабушку и деда, брата и сестру, расстроенную маму. Вспомнился и дедок-колдун на лавочке. А вот и та лавочка. Даже немного табака под ней лежит. Его почти весь развеяло ветром. Но сквер был пуст, старика на лавочке не было, и Паша горько подумал: «И зачем я вообще этот кисет взял, табак высыпал? Противный, гадкий я человек! Если бы я мог, то убежал бы от себя навсегда, но такого не бывает!»
- Вот теперь я вижу, что ты осознал, какой ты скверный в своих проделках! – неожиданно раздался рядом знакомый голос, и Паша поднял голову. Перед ним стоял тот самый дедок. Он пытливо, но приветливо спросил:
- А что лучше: ПОМОГАТЬ кому-то, чтобы радовались и тянулись к тебе, благодарили тебя? БЕРЕЧЬ, чтобы тебя самого радовало, или ШКОДИТЬ, чтобы страдали?
Паше тут же вспомнилась малышка с куклой, синие васильки, все переживания и, не задумываясь, он честно ответил:
- Конечно, помогать, дедушка, и беречь! И простите меня за табак…
Дедок приподнял свой зонтик, легонько дотронулся до Пашиной руки и сказал:
- Ну так иди, помогай. И помни, что разрушать – не строить! У плохого дела, что начало плохое, что конец плохой. И обязательно настаёт час, когда плохие дела доведут шкодника до того, что он станет противным для всех, одиноким и сам себя возненавидит. Сам от себя убежать захочет, да просто так не сбежит. Но всегда можно исправиться и стать другим. Вот и живи с добром и для себя, и для других.
Тут и сказке этой конец, потому что без лишних слов ясно, что после таких ужасных злоключений Паша старался быть только хорошим человеком. Чего хочется и всем пожелать!
(г.Павлов Посад 2012)
(рис.Сёстры Рудик)