Ещё толком не забрезжил рассвет в полусонном небе, не растаяла последняя ночная звезда, а дед Емельян, поскрипывая небольшим ведёрком, с удочкой на плече бодренько шагает по узенькой извилистой тропке к заливу. За ним, едва поспевая, тоже с удочкой на плече тащится его внук Гошка. Мальчишка трёт сонные глаза, поминутно раздирает рот зевотой и нудно гудит:
- Дед, а мы не рано идём-то? Вон темнота какая ещё кругом. Какой дурак рыбу сейчас ловит? Вся рыба ещё, небось, спит…
- Нет, внук! - довольно крякает в ответ дед: - Сейчас вся рыба кормится. Самый клёв будет! Целое ведро, Бог даст, наловим, даже не сумлевайся. Это я тебе говорю – старый заядлый рыбак! - и он многозначительно задирает палец и подмигивает внуку.
Они подходят к заливу, цепляют на удочки червяков и ставят их на клёв. А сами быстренько и тихонько лезут окунуться в тёплую, как парное молоко, воду. Затем Гошка выползает на берег, тряся мокрыми лохмами, а дед Емельян забирает свою уду и заходит рыбачить в воду подальше от берега. Вода очень тёплая. От прошлодневного зноя за ночь воздух нисколько не остыл. Так что, такая рыбалка сплошное наслаждение!
На залив отовсюду подтягиваются рыбаки. Они тихо закидывают свои удочки и снасти и сосредотачиваются на них. У Гошки в траве уже валяется пара мелких окушков и один ёршик. Дед Емельян таскает одного за другим крупных лещиков.
- Во везюка! - завистливо смотрит внук на подпрыгивающих рыбин в ведре и только швыркает.
- А ты поглыбже зайди, не боись, - тихонько подбадривает его дед. - На глубине-то рыбка краснее ловится, удачнее.
- Не-ет! - сразу отмахивается Гошка, косясь на тёмную воду: - На твоей глубине ещё какой-нибудь сомяра ногу оттяпает или воще на самое дно утащит!
- Ой ты! - умилительно смеётся дед. - Сам на себя страху-то напустил. Ну и сиди тут, мелочь лови, - и, поерошив голову Гошки, он лезет обратно в воду.
А небо уже вовсю полощет в заливе свои багровозолотистые холсты и всё в округе оживляется переливчатым щебетом птиц. Где-то в камышах крякают и возятся дикие утки. Гошке опять попался мелкий ершишко.
- Припёрлись же в такую рань за мелочёвкой… Ещё и коров-то в стадо не гнали!.. - бурчит он себе под нос, с завистью поглядывая на деда.
На залив набегают окунуться с утрика пораньше знакомые мальчишки.
- Чего ловится? - лезут они в ведро и восхищаются дедовыми лещами: - Ух ты-ыы! Зыбо!
Чтобы не выдать своего позорного улова, Гошка бросает удочку и примыкает к ним купаться. А деду Емельяну, тем временем, подваливает пруха: ему попалась огромная щука! Злая, как акула, она издергала удочку так, что запутала и оборвала леску, едва не уйдя с ней на глубину.
- Гошка! - негромко зовёт дед на помощь. - Тащи мне свою уду, моей – хана! Хищный крупняк пошёл! – и, выхватив из воды на леске притихшую измождённую щуку, довольно посмеивается: - «По-щучьему веленью, по моему хотенью, ловись, рыбка, не мала, а велика!»
- Вот это да-а! - ахают пацаны.
- Вот это фарт! Ай да дед Емеля! - завидуют рыбаки.
Щука оказывается настолько крупная, что не помещается в ведро. Тогда, немного распутав оборванную леску и не снимая рыбину с крючка, дед Емельян наматывает конец лески вокруг трусов, и преспокойно закинув удочку внука, сосредотачивается на поплавке.
А когда солнце уже припекает неплохо, залив вдруг оглашается его истошным воплем вперемежку с отборными проклятиями, распугав в камышах всех уток и всю рыбу вместе с рыбаками.
- Ва-ааай!!! Якорь тебе под хвост!!! Чтоб у тебя все зубы отвалились, барракуда проклятая!!! Чтоб ты под корягой застряла и ершом подавилась, зубастая!!! - орёт дед, бешено крутясь волчком в воде и рьяно разматывая леску с пояса. Вокруг него бурунами ходит окрашенная кровью вода. Он, наконец, соображает бежать из воды на берег!
Тут все видят драную рану на его ляжке и разорванные сзади трусы. По ноге деда сочится кровь. Весь берег замирает, не понимая, что произошло и что предпринимать. А дед Емеля, тем временем, выхватывает щуку на леске из воды, хватает её обеими руками за хвост и изо всех сил колотит ею о воду. Щука изворачивается ужом и злобно лязгает зубами прямо перед его мотнёй. С перепугу рыбак отшвыривает её от себя настолько высоко и далеко, что у неё вдруг выскакивает из пасти крючок. Сверкнув серебристой чешуёй, хищница гулко шлёпается в воду, подняв целый фонтан брызг, и бесследно исчезает на глубине! Дед Емельян, как ошпаренный вылетает на берег и, охая и чертыхаясь, начинает осматривать ранения. Его тут же окружают зеваки.
- А что случилось-то?
- А чего это такое было?
- Это кто твои ляжки пиднадкусивал, дед Емеля?
- Это точно сом! Я же говорил! - сразу отвечает за деда перепуганный до бледности всего лица внук и оглядывается на залив: - Я теперь воще туда не полезу купаться!
- Это не сом, а щука-собака, меня потямкала! - наконец приходит в себя запыхавшийся дед и прикладывает к ране большой лист подорожника.
Его ягодица сильно поцарапана щучьими зубами. Спасли трусы, из-за которых укус пришёлся вскользь. А вот ляжка пострадала серьёзно. Водяная хищница прокусила её хорошо.
- Я даже подумать не мог, что она – зараза, так быстро в воде отойдёт! - рассказывает дед, героем выпятив грудь. - А она – гадюка, затаилась и выжидала! Матёрая оказалась акула… Ох и лихо мне! Ох и лихо!
- Да, дед Емельян, повезло тебе, что она маленько тебя пометила! - уважительно и немного завистливо разглядывают рыбаки его раны.
Такие раны среди рыболовов считались настоящими боевыми шрамами и были гордостью рыбака, про которого потом ходили целые легенды.
- Да уж, слава Богу! - поднимает дед к небу глаза и крепко от души крестится. – Мне, дык, почудилось с перекаляку, что она у меня всё полужопие отхватила!
Тут все от души хохочут.
- Дык, она ещё и на моё наследие замахнулась, я её тогда и выкинул к шутам! – браво поддёргивает дед Емеля рваные трусы, и все вообще лопают со смеху.
Приободрившись от их смеха, дед Емеля командует Гошке:
- Всё, внук! Собирай улов, снасти, похромали до бабы уху заказывать и боевые раны лечить.
Они направляются домой под взгляды восхищения и разговоры о коварстве щук. Дед Емеля крепко прижимает к своему ранению на ляжке большой лист подорожника и изредка щупает ягодицу. Гошка с удовольствием тащит удочки и тяжёлое ведёрко с уловом. Уже на приличном расстоянии дед Емельян оглядывается на залив, вспоминая огромную щуку, и досадно бурчит, крутя головой:
- Да-а, Емеля… Стареешь видать, коли улов твой на тебя кидается… Вот тебе и «по-щучьему веленью» !.. - и хромает дальше, обняв внука за плечо свободной рукой.
(г.Павлов.Посад 2012)
(рис.Сёстры Рудик)