1. Солнце не остановилось. Прошло мимо. Я махал руками, я кричал «постой», но оно прошло, не заметив меня. Или я для него ничего не значил. Но что толку жалью крыться. Прошло и ушло, оставив меня на придорожной обочине. Конечно я понимал, солнце не такси, но всё-таки, не обижаясь на солнце, не огорчаясь, я присел на узеленённый бугорок в ожидании может появится другое солнце и остановится, и спросит, вас куда подвезти. Я укажу рукой вон туда, далеко в сторону от трактового пути и добавлю, вам не по пути, говорят, что вы звёзды никогда не сходите со своего пути. А другое солнце в ответ засмеётся и скажет, ой, сходим, да ещё как сходим, особенно после вечеринок.
2. Где-то жизнь не сложилась, сказал он и вздохнул. Стены переглянулись. Все пять. Пятая стена была глухой, но зрячей. Те четыре стены дружно считали пятую лишней, но поделать ничего не могли и как бы терпели её, хотя без неё бы рухнули. Но они о том и не ведали, но обо всём другом и обо всех знали всё, обладая абсолютным слухом. Стена та, что с окном в никуда, стала напевать мелодию, что донеслась через окно из ниоткуда, но была она горестна, как и вздох того, кто сказал, «где-то жизнь не сложилась». Горестность вздоха стены чутко уловили, поэтому и переглянулись, даже глухая стена, обладающая особой чувствительностью к прикосновениям звуковых волн. Но ни одна стена и не подумала, а с чего это он заговорил о жизни, где-то не сложившейся, и во что она должна была сложиться, не подумала, потому как все четыре стены знали издавна, что все жизни повязаны и не отделимы, не разделимы, пока они, стены стоят, кто –то подскажет – «на страже».
3. Побег не состоялся. Я всю прожитую жизнь готовился к нему. Мне казалось, что я живу ради него, ради побега. Казалось или в правду так было назначено? Это я спрашиваю. Спрашиваю кого? Что толку спрашивать себя. Я отвечу, но ответ будет напрасный. Ответить должен тот, кто назначил, назначил-означил меня на побег. Да и его ответ будет напрасным. Может я путаю смыслы. Побег или по бегу, или бегу по, скажем по полю колосистому, а может по тропе, ведущей к дому, которого у меня никогда не было. Или я должен был стать отличным от всех по бегу за победу. Кто-то подсказывает, а может за бедой. Нет и нет. Победы и беды бывают разные, свои или чужие, поди разберись. И всё-таки, и всё-таки, побег не состоялся – тот самый, к которому я прожил жизнь, но не всю, ведь она ещё продолжается. Значит побегу и не быть. Да и от кого, да и от чего, да и куда бежать. И всё-таки жаль, что побег не состоялся. Стоп! Как не состоялся! А побел из бастилии, когда её рушили, обо мне забыли единственном, ведь чуть не забили камнями, как инако-да-ещё-мыслящего в древней чудно-демократической греции. Вот это был побег, с забегом на целых почти два сто-летия. Так сколько же мне летов, простите годов…
4. Этот берег не мой. Подумает тот, с кем я не был знаком никогда. Подумает, оглядевшись, и спросит меня, мол как я попал сюда. Не нашёл кого другого спросить. И что оставалось делать имея при-родовую вежливость и нежелание принять неудобий ближнему, как не ответить, мол по-видимому ваш корабль потерял управление. Какой ещё корабль, завопит тот, с кем не был знаком никогда, у меня и в детстве не было кораблей, был самолёт, но тогда где парашют, который шьют из шёлка, где, скажите, где он. Я спокойно, задумав поскорее отделаться и исчезнуть за углом, то есть за правым мысом берегового окоёма, не выказывая себя, и говорю, видимо вас волной выбросило на берег, а парашют остался плавать надуто там, где вас десантировали. А тип никогда мне не знакомый, как присядет на корточки, как запричитает, как начнёт читать свою молитву, обращаясь к самому себе, да помоги же, помоги, меня бьют по башке, бьют словом, и слово-то глуповатое да дубинистое – десантирование, а потом и замахнётся на меня кулаком, мол прощайся почти с жизнью, так ведь и вскрикнет. Ну я тогда и воспользуюсь приглашением проститься, но не с моей, а с его жизнью, пусть живёт да поживает, да несчастья вперемешку с немеченными счастьями наживает и воет как рыба-чудо, вдруг заговорившая, выброшенная на чужой берег.
5. Раздался звонок. Звонок балериной на пуантах, на цыпочках бежал по проводу, прокинутому кем-то над пустотой, заполненной ничем, и вот он вбежал в страну, где я дышу ожиданием, не тягостным, не напряжённым, не слепым и не глухим, а с ожиданием, не озабоченным смыслами, просто ожиданием, необходимым как дыхание, как слово само. За звонком последовал голос. Голос её был на расстоянии протянутой руки – я буду утром, не встречай, я подъеду сама – и слова были ожидаемые, родные, знакомые до улыбки, той, что одно на двоих, как и это чистое небо, свободное от иносказаний облаков, как и ожидание одно на двоих, ах, извини, наша кошечка, извини, на троих, ты уже прилегла у двери, ты раньше меня услышала её голос, а посмотри какое утро, самое лучшее, хотя каждое утро это встреча, хотя каждое утро чудо, но это утро чудо расчудесное, кошка жмурится, значит согласна, хотя и не без усмеха, она разве не говорит, оставь ум в стороне, что же ты права, есть ожидание, счастливое без ума, оно ожидание всегда с нами, в нём ведь столько жизни, которой хватит на всех, на всех…
6. - Когда-то здесь жизни не было, это факт
- Какой ещё факт, и где «здесь»?
- Где стоим, топни ногой.
- Во-первых, я не стою, я лежу, во-вторых, я не собираюсь ни на кого топать ногой
- Значит – не стоим, а лежим.
- Я лежу, а вот где ты понятия не
имею, может витаешь в облаках.
- В облаках? Глянь на небо, там чисто, ни облачка, а то, что жизни не было, это факт, такой же как вот этот камень, что рядом лежит.
- Да, откуда ты знаешь, факт-не-факт.
- Знаю, знаю оттуда.
- Откуда? Укажи, где это твоё «оттуда».
- Я же не в капусте найден, я пришёл оттуда, откуда все приходят, впадают в бес-памятство, как бы бес попутывает память и начинают что?
- Как же ты мне надоел.
- Ты меня ещё не доел.
- О, ещё немного и отравлюсь тобой, но всё равно…
- Что махнул рукой, от мухи избавляешься, и что значит твоё «Всё равно»?
- Да, ничего, ни-чего, чего желаете, а желают все, когда же я скажу, спасибо за внимание и за потерянное время.
- Время никогда не потеряно, оно не бумажник и не паспорт, оно, мой недорогой друг, в нас.
- Ох, как же ты всё-таки надоел, всё, всё, спасибо за внимание, кладу по-клоны, клоны за клонами и занавес.
7. Тополиная аллея. Я задаю себе же вопрос – отчего я вижу её, долгую, уходящую и ведущую меня, вижу часто стоит мне задуматься, хотите приставьте «при», и при этом ни о чём, или устремить взгляд в никуда, и она, аллея ровных и равных друг для друга тополей, братьев, охраняющих путь, возникает ясно, как когда-то однажды и навсегда оставшаяся со мной. И ответ улыбчивый подходит ко мне и подсказывает – потому что это путь домой, это дорога возвращений. И даже там, где холод, где солнце едва успевает взглянуть, приподнявшись над горизонтом не цыпочках, взглянуть, чтобы всё-таки дать горсть тепла и исчезнуть, даже там моя аллея тополей ведёт к возвращению.
8. Стиль. Что это такое? Давайте начнем с греков, естественно с древних. С каких ещё, ведь для всех греки это греки древние и всё, связанное с ними и зовётся древне-и-греческое, это буква альфа без омеги, это наше «а», с которого и начинаются наши представления о жизни, но не биологической. Всё началось с греков, а точнее с афинн. Там слово стиль, а точнее «стилос» означало что? Не угадали, это всего лишь палочка для письма. Чуть изменим буквы и получим что? Получим стилет. О! Это уже опасно для жизни. Это детёныш от кинжала. Так, согласен, и говорю себе, довольно кружиться и вертеться, выказывая широту своих омертвелых знаний. Итак, что же такое «стиль»? Стиль, господа это что-то, что отличает обладателя этого «что-то» от всего остального, но подобного. Скажем стиль моего почерка от почерка иных двуногих и даже четвероногих существ. Или одежда. Или причёска. Вспомните какая же необычная причёска была у стиляг давних времён, да-да у сти-ляг, ляг от удивления. Отличимость полная, убивающая наповал. А если написать стил-лягу с двумя недозволенными буквами «л», то через шаг стиль может лечь под меня, тогда это уже будет мой стиль. Но стиль может лечь под всех. Ну это уже диагноз. Обращайтесь к психу-не-терапевту, он всех и всё рас-судит и выиграет процесс до того, как мировой стиль удушит всех и всё. Извините, но не становитесь в очередь ко мне на приём, я не псих и не терапевт.
9. К кому-то подошёл кто-то. Улыбка на лице «кто-то» сулила добрые намерения. Но «кому-то» всё-таки насторожился. Лучше посторожить себя от непрошенного участия. Участие частенько заканчивается нападением в участь потерявшего. Но всё-таки «кому-то» решительно и сразу не отказал подошедшему «кто-то». А тот стесняясь, не жеманясь от неловкости, и предложил сыграть утомлённое солнце, «Кому-то» облегчённо удивился и с некоторой иронией поинтересовался «и за что?» «Кто-то», не задумываясь ответил, да ни за что, просто так». «Кому-то» пожал плечами, мол не понимаю. Тогда «кто-то» и скажет «что ж за плату? Это ваше право». И «кто-то», запросто присев на бордюрный камень тротуара, объявит, «левая – форте, правая – пиано, а обе фортепиано». «Кому-то» пройдёт мимо. Вслед ему, не долетая до уходящего ломким полётом комара поначалу полетит, а потом падёт на колени не укоризна, а обычная «жаль», и тогда «кто-то» подумает, «у «кому-то» чужая душа».
10. Молитва. Моли. Умоли. Моленье. Умоление. Умолить. Мольба. Это уже не отчаянье, а отчаянья, от желания, чающего быть. Просьба. О чём? К кому? Не к уходящему ли? Обращение не к самому себе ли? Молитва. Стихли разговоры, стихли ветры, стихли даже звёзды – они перестали мерцать, и тогда я услышал слово, поначалу только одно, оно едва прошепталось, но было услышано, и слово это было «молитва», и слово это было моё, сказанное мной, оно всегда звучало и звучит, но тишина, только она рождает слово, даёт молитве свободу быть услышанной, быть , сбыться такой, какой она есть во мне, и потому разве она не обращена к себе самому, замкнутому, заключённому младенцем в тишину, ту самую, что таит, содержит в себе всё, что порождает всё, каждое и каждого, наделённых отличностью, что даёт им право быть сбыться здесь, а где же ещё, в этом осколке общей участи, вот я и услышал тишину, и слово, должное быть рождённым ею, слово «молитва», или ему слову присуще долженствование, но разве в том суть, ведь слышна музыка, «молитва» из поведания и создаёт музыку, и в ней ясно узнаётся чакона баховая, та самая, что и есть моя молитва, и пусть хотя бы один человек, послушав её, узнает о чём моя молитва…
11. … о чём моя молитва, обращённая к самому себе. Я не прошу тебя ни о чём. Я не прошу о помощи, я не прошу чтобы дал мне что-то, даже силы, я не прошу, чтобы защитил меня да и от кого, не от себя же, я не прошу, я всего лишь говорю себе , что ты давший мне быть всегда со мной, быть, быть здесь, быть и сбыться, и я исполняю это сбывание и ухожу, туда, откуда пришёл, и я не говорю, прими меня, потому что мы уходим вместе туда, откуда пришли, и это не надежда, это не милый обман, потому что душа не ведает, что такое обман, не знает, что такое правда, не знает, что такое любовь и ненависть, она просто есть, стихли разговоры, стихли ветры, стихли даже звёзды – они перестали мерцать, и тогда я услышал слово, поначалу одно, оно едва прошепталось…
12. Это случилось завтра. Но я об этом узнал сегодня. А произошло событие не самое яркое, но удивительное – ожила фотография. Чья? Моя? Но оживший с фото был не я. Это точно. Факт. Я подумал в первые времена, что либо это сон, либо это некий мозговой сдвиг, подобный сдвигу земных платформ. Но оживший с фото подошёл ко мне, протянул руки и сказал,
- Давайте знакомится, я Невы, так меня зовут, и, пожалуйста не придумывайте всякие истории по этому фотоповоду.
И этих слов, его действий оказалось достаточно, чтобы возвратиться из не-до-умения в умение воспринимать и понимать нечто, что есть во вне. И я отвечу:
- Давайте, Я есть «Я».
- Что ж, улыбнувшись, скажет сошедший с фото, Невы и «Я» очень подходим друг другу и потому я сообщу вам, что подобное оживление информации не чудо, не некое гипноподобное явление, а имеющий место быть не частный, но и не редкостный переход информации из одного представления в другое, вот и всё, всё очень просто.
- Да, в ответ я улыбнусь дружественно, и вновь поддакну, действительно просто, но я до этого не додумался.
- Не корите себя, лучше выйдем на простор, побродим…
Тут я его прерву и продолжу,
- И посидим где-нибудь в уличном кафе и…
Но прервавши меня в свою очередь, и скажет.
- И поболтаем.
13. Кто не ходит в рестораны, тот не общается с народом. Этот лозунг я придумал только что. Но не на пустом месте, а место это находится где-то в мозге моём, на одной из чудотворящих извилин его. И вот в последний отпускной день я решил пообедать в ресторане. Супруга одобрила, не стала готовить заранее обед мне на следующий день, мол иди, там все встретят по-доброму. В прихожей девушка, увидев меня, заулыбалась, о вы пришли, да, пришёл пообедать. Ввела в зал. Приветствия от ребят. Вижу мой друг официант работает поодаль я машу, мол, к тебе можно, он в ответ, конечно и стал готовить диванное место. Заказываем вместе. Тут прибегает дежурная администраторша, ах, я вас пропустила, здравствуйте, вот меню, я говорю, ничего страшного, как вы, она в ответ всё OK, ну и отлично. Спустя подходит молодой человек из бара, здоровается, рад вас видеть, как вы, говорю, да всё нормально, вот отмечаю у вас последний день отпуска, смеётся. Когда я отъел вкусную курочку и овощи на гриле и задумался, подходит, улыбаясь, девушка – официантка, моя любимица, ай, вы, как я рада, обнимаемся. А напротив-то через проход сидят несколько разновозрастных дам, и всем управляет интересная само-и-уверенная женщина ещё молодая. Она раз от раза заглядывает в мою сторону, и вдруг, обращаясь к моему другу – официанту, спрашивает, он и их обслуживает, кто этот мужчина, с чего это все его обхаживают. Ответил он чётко и странно для дамы…
14. … странно для дамы, он постоянный наш посетитель и всем нравится с ним общаться, тут же последовал дамский вопрос, и что? Друг мой вежливо улыбнулся, пожал плечами и, убирая тарелки с остатками еды, заметил он очень отличается от всех, и молодая к тому же интересная дама без кокетства и спросила, и от меня, официант не сразу, но собираясь отойти от стола, ответит, от вас тоже, ведь он мужчина.
И в тоже мгновение с соседнего столика донеслось «браво» в адрес официанта, это крикнул мужчина внешне солидный, но энергичный, он встал, подошёл к официанту и, положа руку на его плечо, ведь у официанта руки были заняты посудой, и повторил «браво» молодой человек, затем подошёл ко мне, протянул руку, пожал мою ответно протянутую, и согласно заметил, «таких как вы было бы побольше, мы горы те ещё своротили бы», на что я в полушутку посоветовал, лучше перетащить бы гору арарат к нам, и вновь солидный мужчина разразился возгласом «браво», и неожиданно обратившись к даме, заметит «а вы спрашиваете, чем отличен от вас», дама демонстративно хмыкнет, встанет из-за стола, и, сказав соседке, «я в туалет», направится к выходу, а вслед ей неугомонный, но солидный мужчина не гром-и-гласно, но слышимо ясно произнесет «бис».
15. А ещё я потерял чувство усталости и стал мочь без устали муравьинно трудиться, но ни за что, и день и ночь и дольше, и тогда я как-то порешу, ну не тратиться же на одного себя, и подойду к сизифу, предложу ему свои услуги, то-есть взять меня в у-служение, а он, как пошлёт меня, как открестит два треугольника на лбу моём, своим злобовым взглядом, конечно же не наследит, но обожжёт, и добавит, от твоей добро-детели, от тебя от добро-деятеля тошно-творение к горлу подступает, вот вам и герои мифо-и-не-логические, это случится вчера, в коем мне ещё быть.
И всё-таки, в прожитом будущем такие встречи не случались, и поэтому ведь мне в будущем ничего не жаль, не жаль, не жаль пчела укором своим отупелым.
16. Когда запел петух, когда петух за кукарекал, объявляя о приходе солнца, а значит и нового дня, осёл опешил, потом обиделся, ну а потом заревел да так, что вся округа проснулась, но не проснулся хозяин осла, будучи очень даже глуховат на оба уха. А опешил осёл по причине простой, той самой совершенно бытовой, то ли часы осла отстали, то ли часы петуха заспешили, но первым должен был зареветь не зверски, но терпимо звучно осёл. Так было заведено. Кем и когда – никто не знал, но возвещение ослом о начале дня было так привычно, что, просыпаясь, люди не чертыхались, даже улыбались сквозь сон, а кое-кто и пошёптывал, «пора, осёл запел», сказать о рёве осла пусть и сдержанно звучным «осёл запел», ведь означало особую, добрую признательность ослу за напоминание о приходе нового дня. Кстати после «пения» заводилы осла, его песню подхватывали и другие ослы в некоторой очерёдности, а уже после, затевал своё кукареканье петух.
17. Встреча. А может быть стреча. И я попал в стречу. И прощаясь, она скажет мне, ну ещё стретимся, ты и я, и я сойдёмся здесь же под мостом, так что стреть меня. Я поправил, мол, может встреть, она улыбнётся, как улыбаются ребёнку ещё недотёпистому, по-доброму, и скажет, милый, тебе ещё учиться и читься, но не ки-читься. Тогда я подумал, встреча? А может быть стреча, и оказался прав. Встретив, встречанье – разве не походить друг друга, идя в противу стороны. Так и есть – встретенье, стретенье, а где-то посередине слово «сретенье», впрочем однажды мой старый знакомый, живший да поживавший в другом городе, подходя ко мне, вспомнит, ба вот какая встрета-стрета, вот и ждать не ждал, жданья и вправду не было. Ну мы конечно пообнимались, да и стали говорить, каждый о себе, да так, что не с каждым встречным так откровенно поговоришь. А бывают прохожие, такие про-хожие на себя всякий раз похожие, и они потому и встречливы на путях-дорожках, особисто на улицах, да всё поболее мимо и мимо. И всё-таки, таки-всё, не есть улицы ли местом встречаний по везучести.
18. Аджига. Перерыв. Потом, а пока повторим, господа, повторим – Аджига. Что это такое. Это во-первых и в-десятых слово. Все или почти все знают, что за этим словом не прячется, а просачивается, и сквозняком через тюлевую занавеску сочится аромат и вкус приправы, свое-образной переправы от одного берега к другому, но оба берега грузинские. Однако это всё введение во что-то, что должно про-явиться. Что должно явиться? Ответ прост, если мы возьмем острый топорик и нанести как по чистому полену разящий удар, такой, чтобы поделить не по-полам, а отсечь одну треть и превратить слово аджига в ад и жита. И вот тут-то и возникает повод к продолжению. Итак, расколим одно слово на два, ад и жигу. И в раз жгу прежний смысл, и выродились два. Ад – все знают, что это такое, хотя вряд ли кто-то пришёл все семь кругов ада, но уж один круг; и получили расчудесный опыт иной жизни. А вот жига мало кому знакома, а штука эта всего лишь весёлый, быстрый танец, родом от кельтов, имеющие родственные связи с темпераментными англичанами. Танец этот легко захватывает человека в свой вихрь. И так получилось, что жигу подхватили не только моряки и простой люд, но и аристо-краты, и даже демо-краты, и более того – композиторы. А два скола, объединённые в одно целое условно в прежнее полено, превращаются в очень даже вкусное нечто, называемое аджига.
19. Всякое провожание непроизвольно скрещает два чувства – лёгкую печаль и ещё не остывшую радость от обрывков вспоминаний о встрече. А само оно разве не есть сопровождение в разлучение. И когда последний взмах руки вскинется, тогда за ним и последует разлука. Проводив в разлуку. Есть такой полустанок. И наступит время, которое будем проводить без тех, с кем ещё вчера встречались. Будет ли долгим разлучение, будет ли конец из разлучения кто знает ли, а если знает,то ничего и не скажет. Так вот и получается, что провожание и расставляет расстающихся по разные стороны черты, которую разве что в мыслях да ещё во сне можно перейти. Кстати случай, да-да, случай может очутиться рядом и подарить новую встречу. Тогда и оживёт, отогреется остывшая радость, и со встречей забудется должная печаль, и будет чудиться расчудесно, что встрече не будет конца.
Провожание.
Встреча.
Скрещение их судеб и чувств.
Они крещённые на такую участь.
20. - Вы выпускаете меня?
- Да, на свободу.
- А она мне не нужна.
- Как, вы не желаете быть свободным?
- Мне ваша свобода не нужна.
- Моя?
- Дарённая вами.
- Ах, вот в чём дело, вы к тому ж и саму-и-любивы.
- Что значит «к тому же»?
- Спросите лучше «к чему же»?
- Пусть, так всё-таки к тому же – к чему же?
- А к тому же, что вы не странная, а особенная, и в вашу особенность вмешивается само-и-любие.
- Ну, что касается самого слова, прошедшего через паталого-анатомический кабинет…
- Скажите прямо – морг.
- Ну, не хочется портить нашу беседу и красить её в чёрный цвет…
- От чего же, чёрный цвет имеет равные права с иными, и всё-таки завершите начатое.
- Да, так вот, это забавно для слов, а что касается моей особенности и вписывания в неё вашего само-и-любия, это уже интерес для беседы на бегу по вашей свободе.
- Отлично сказано, тогда я попрошу, пожалуйста, впишите меня в вашу жизнь, я тоже особенный, и назначьте встречу двух особенностей дико-и-образованных типов.
21. Габион. Что это такое? Прощаю. Я до вчерашнее-позавчерашнего дня и понятия не имел о существовании такого слова, а уж о смысле, о содержании и тем более. Так вот, растаиваю для непосвящённых тайну, о которой и не ведали. Габион – это клетка, сплетённая из металлической крепкой сетки, чтобы содержимое не сбегало, клетка; догадывайтесь – раз, два, три – клетка для булыжнообразных камней. Это как бы сад камней, заточённый в клетку, чтобы не разбежались по рукам эти каменные птицы, и как же чудно они выглядят, вызывая желание постоять, поглядеть и задуматься, о чём? – да ни о чём, это ж самое глубокое и значимое задумывание, то самое, что может породить и озарения. Итак, габион, габионы в парке, габионы на обочине дороги, габионы на память с желанием возвратиться в этот странный сад камней, посаженный в добрую и спасительную клетку.
22. Кафе. Столик на двоих. У стены. День но в кафе нет дня. Не тьма, не интим, а вечный вечер. За столиком двое. Лицом к лицу. Знакомы? Судя по разговору нет. Разговор? Если редкое перекидывание словами можно назвать разговором. Он и она, она второй молодости, но интересная женщина. Безразличная к себе. Странно? Да, но такая уж она. Он молодой, но подходящий к сорока годам. Человек, не принужденный быть кем-то обстоятельствами. Я сижу рядом, за соседним столиком и слышу их почти стоячую беседу, в которую перешёл прежний обрывочный разговор.
- И всё-таки я очень удачно присоединился.
- Мне не жалко, я даже была рада, надоело ждать официанта, а с вами он тут же появился.
- А я и не знал, что вы тут давно сидите, разрешите я оглашу своё предложение.
- Я согласна, заказывайте, только не забудьте спросить меня.
И скоро выяснилась расстановка снеди на столике соседей. На её стороне бокал белого вина, нарезка испанского твёрдого сыра, оливки и сухие хлебцы ржаного толка. На его стороне малый штоф армянской гранатовой водки, нарезка хачапури и мочёные яблоки. Между ними красовалась хлебница с нарезанным хлебом, обжаренном на лёгком огне, и слова, слова вроде бы ни о чём, скупые. Как убранство стола.
- Вы постоянный посетитель?
- Ведь так обслужили, прямо скатерть самобранка.
- Я тут бываю, но редко.
- Так и к месту сказать – но метко.
- Что ж, пусть так, но стрела пролетит мимо.
23. Всё то же кафе. Всё тот же столик на двоих у стены. И те же две. Он и она, безымянные за столиком. И я, которому делать было нечего, устроился слухачом без доносов. После пары глотков вина и гранатовой водки, первым оживился мужчина.
- Мне пришла в голову идея.
- Без стука?
- Представьте именно так, обратите внимание, мы сидим так, как за столиком игровым сидят шахматисты.
Только не хватает шахматной доски, часов, ну и фигур.
- И судьи.
- О нет, судья нам не нужен.
- Вы играете в шахматы?
- Как все, а вы?
- Я? Играю, но не как все.
- Что ж, предлагаю сыграть матч из трёх партий.
- Согласна. Только где шахматы взять?
- Шахматы? Они тут, здесь есть, я видел шоколадные фигурки, продаются.
- Интересно.
- Интерес в том, что выигранная фигурка съедается.
- Отлично, просто молодчина вы, забавно придумали, а доска?
- Сейчас разберёмся.
Нашлась и доска, огромный пряник в виде шахматной доски. Фигурки чёрные из чёрного шоколада, а белые – из белого. И представьте они весело заиграли. Молодой человек спрашивает с улыбкой.
- Ну что разыграем гамбит?
- Поживём – увидим.
- А вы знаете, как с итальянского переводится гамбит?
- Подножка.
Через десяток шагов молодой человек развёл в стороны руки и признался,
- Подножка чистая, пора сдаваться.
24. Гамбит. Это жизнь, вы зачинаете нечто, что должно вам принести какое-то благо, а проще говоря, победу в борьбе с этим зловредным внешним миром. И что? А то, что сразу, чтобы удивить, замешать ожидание противника, предлагаете разыграть гамбит, стало быть предложить жертву, даёте подножку, бросаете под ножку противника, задержав ход его умно-задуманных мыслей. Но чем же жертвуете? Чем? В народе говорят, жертва – это иу;дин поцелуй в щёчку. Но не собой же? Согласен, не собой, а малой частью себя, не отнимающей у тебя твоего собственного имени, что отличает одного животворящего от другого. Вот и всё. Ну а дальше играйте и только на выигрыш. И льстивость якобы чувствительная оправдана. Победа, она всё стерпит, всё.
24. О чём он говорит, о чём? Да ни о чём, он всего лишь бор-и-мочит что-то под нос, боры-оборки из слов да из звуков неких складывает, и мотает, и мотает складку-ладку одну на другую, а то и в перемеш невнятный да нескладный, а мы слушаем, вслушаем, глуховато напрягаясь, в поисках смысла-мысла, а его-то и нет, а в жали признаваться не сподручно, вот и слушаем, бывает и охаем, но не о-хаем, ведь себя-то тогда и о-хаем, как известная дамочка, сечь да ссекать по щекам, а то и по спине, главное в слуханье бормочения, главное в том, чтобы додумать придумку к нему, тем и оправдаться, а то и радостью сполниться.
25. Он смахнул рукой со лба последнюю мысль и облегчённо вздохнул. И воздух стал чище, и солнце вдруг очутилось на своём месте где-то на востоке, было ещё утро, и на лицо его бабочкой села улыбка он даже ощутил её невесомость. Улыбаясь, он глянул на часы, через полчаса следует выйти и добраться до восточного вокзала, а там… там встречать её, ту, что приедет всего-то на день, до вечера, а с закатом солнца, если его не остановить, уедет и на куда-нибудь, а в место обитания страны со своей геопозицией – слово-то какое важное – но место безвестное, не известившее до сих пор мир о себе, но обнаруженное той, которую он со вчерашней радостью должен встретить, да-да, ею и обнаруженное и ожидающее сокращения с именем. Так что вечером предстоит скоро-и-течное провожание. Такова его подруга, доставшаяся ему ни от друга, ни от службы, ни от случая, а от того, что стоит за нами и бережёт. Впрочем ему кажется порой, что его подруга, как нынче принято выражаться, виртуальна, почему бы нет, если и валюты уже виртуальны.
26. Вот и прощание. Но перед тем он, но не Я – кто же он? – не знаю, считайте, что это всего лишь опустевшее местоимение, так вот он не впадёт в прощание, он не самолёт, что может впасть в воздушную яму да к тому же без дна. О прощении за всё разве что кое-что скажет кривенькая улыбка, слетевшая с губ. Поначалу он попытается догнать ускоренно отъезжающий от перрона поезд, но во-время поняв тщетность попытки, махнёт рукой, мол, ладно бог с ней, не хочу пытки, тем более, что прощание с самого начала было тщательно подготовлено в соответствие с протоколом, что стоит часто колом не путях, исключая отъезд поезда с непринужденностью, с тем самым протоколом, что разработан министерством, всех иностранных дел.