Все мужчины в их семье – военные. И фамилия этому соответствует: Солдатовы.
Самый старший из них - отец, дед и прадед семейства Тихон Андреевич Солдатов. Но воинское звание у него самое что ни на есть младшее – рядовой. Как ушел на войну рядовым, так и остался им на всю свою жизнь.
Старший сын Иван недавно из армии на пенсию ушел. В чине полковника, между прочим. Все думали, что он в Москве жить останется, а Иван через год в деревню вернулся, туда, где родился и вырос. Жена у него умерла недавно, квартиру дочери оставил и прикатил в Березовку на такси с одним чемоданом.
Стали жить в отеческом доме втроем: отец, сын и дочь Мария, которая замуж так и не вышла после того, как ее муж Василий погиб на Афганской войне. А ее сын Женька, Тихонов любимый внук, учится сейчас в военном училище в Рязани. Здоровый мужик вымахал, в их деревне таких и не сыщешь.
Второй сын, Сергей, преподает в военной академии. Чему он там учит, Тихон не знает, но думает, что есть у Петра чему учить, так как отлетал он на военных самолетах почти десять лет, да не где-нибудь, а на Курилах, где хорошая погода один день в году бывает.
Младшенький, Петруша, только до прапорщика дослужился. Баловали его больно.. Вот он и обленился: учиться не захотел, женился в 19 лет, как раз перед армией, а потом на сверхсрочную остался, да так в пограничных войсках и застрял. Командование Петра очень ценит, так как опыт у него богатый по военно-хозяйственной части, и красть он не приучен.
У Ивана, Сергея и Петра - по сыну, и все они тоже по военной части служить пошли.
Правнук у Тихона всего один, в Петербурге с Сергеем живет, и имя у него тоже Тихон, как у прадеда. Ему всего семь лет, но он уже ходит в какую-то специальную школу, где на военных обучают.
Вот такая картина в семье Солдатовых и получается: куда не кинь – везде солдаты.
Сам Тихон чувствует себя еще неплохо, хотя ему уже далеко за восемьдесят перевалило. Пасеку держит, на покос ходит, дрова для печи рубит. На День Победы ездит в областной центр на парад с другим сельским ветераном, Гришкой Гусаковым. Их на селе всего двое и осталось, ветеранов-то. А раньше чуть более роты было. Тогда на День Победы их в район возили, где они мимо трибуны строем шли, при орденах и в военной форме. Но время летит, люди уходят, и остается только надеяться на то, что хотя бы память в народе останется о той войне и ее солдатах.
Но Тихон считает, что такое вовек забыть нельзя, а потому никогда не ворчит, если там какой-нибудь начальник забывает его с праздником поздравить Начальники они на то и есть начальники, чтобы все забывать, а народ у нас памятливый.
Недавно после Нового года зазвонил у него телефон. Его в доме Тихону поставили как ветерану войны перед прошлым Днем Победы.
Позвонил ему глава сельской администрации Степка Щербатов. Раньше эта самая администрация называлась просто сельсоветом, но нынче другие названия пошли, позаковыристее. В прошлые времена школа была просто школой, а сейчас это – «Муниципальное образовательное учреждение».
Но Тихон эти названия не признает и называет все по-прежнему.
Так вот Щербатов звонит ему, волнуется страшно и говорит, что к Тихону приехала большая делегация из Москвы: какой-то генерал при лампасах, а с ним министр чего-то там из самого Израиля с сопровождающими лицами и два корреспондента, наш и заграничный.
И так как народу приехало много, и все они у Тихона в хате не поместятся, то сейчас пришлют за ним машину, чтобы доставить его в сельский клуб.
- Не надо мне никакой машины, - ответил Солдатов. – Сам приду. Слава Богу, ноги еще держат.
Надел свою форму со всеми наградами, влез в тулупчик и пошагал по морозцу в клуб. У входа встретил директор, проводил Тихона в свой кабинет, где он разделся и в зеркале себя осмотрел.
Видом своим бравым остался он доволен и в зал вошел строгим шагом.
Народу там было действительно много, все встали, когда он вошел, а очень важный генерал первым ему честь отдал.
Потом объяснили ему, что сегодня весь мир отмечает печально День памяти жертв Холокоста, то есть поминает всех евреев, замученных фашистами. В Москву прибыла делегация из Израиля, члены которой захотели встретиться с солдатом, освобождавшим Освенцим. Наши подняли много документов, и оказалось, что самым подходящим среди всех ветеранов 1-го Украинского фронта является он, Тихон Солдатов, бывший рядовой Красной армии, которому было тогда всего девятнадцать лет.
Вот и прикатила вся делегации в Березовку, чтобы поговорить с ним.
Сначала обратился к нему сам израильский министр
- Скажите, - спросил он, - было трудно освобождать Аушвиц?
- На войне всегда трудно, - ответил Тихон. – Потому что жить хочется, а тебе не дают. К тому же фрицы знали, какое лихоимство там сотворили и что мы там увидим.
- И что же вы там увидели? – обратился к нему еврейский священник с длинной бородкой и в шляпе.
Тихон сразу слов не нашел, чтобы ответить. Потом сказал с трудом:
- Честно скажу – не помню… Помню только, что после этого хотелось взять автомат и крошить всех немцев подряд … И командиры наши это понимали… Мой ротный вытащил рожок из моего автомата, гранату с пояса снял и выгнал за ограду, от греха подале… Ночью заснуть не мог, кричать начал, так он в меня стакан водки влил, чтобы я отошёл от этого ужаса.
- Много советских солдат тогда погибло? – спросил израильтянин в военной форме.
- Мне командование не доложило. А в нашей роте десятеро полегло. Почти все – мои одногодки.
Тут вступил наш корреспондент, протянув ему красивый микрофон:
- Скажите, а какие последствия для нашей страны и для всего мира имело освобождение Освенцима?
Такие вопросы Тихон часто по телевизору слышит. Вроде, и грамотно спрашивают, а отвечать почему-то не хочется. Но ответил, потому что надо:
- Для мира не скажу. Вам лучше поляков спросить, например. А для нас - это наше спасение. Коли бы мы не победили тогда, не уничтожили эти лагеря, вся наша страна стала, как Освенцим.
Люди задумались и вопросов больше не задавали…