В ясном, морозном небе играли лучи раннего солнца. Конякин отпер дверь, вышел на воздух, поёжился, пощурился, закурил. Водовозка тихо выплыла из-за угла, остановилась. За рулём сидел незнакомец. Со стороны пассажира, из кабины вышел Склёпов.
- Ну чего вылупился, как в зоопарке?
- Здорово… ты чо, это?.. прав лишили?..
- Ага, бубёнть, прав лишили, а обязанностей прибавили…
Конякин протянул руку. Склёпов не принял её, открыл борт и стал выгружать бутыли на землю. Водитель тоже вышел из кабины – помогать.
- Посторонись! И цигарку погаси, деревня! – прорычал Склёпов, отрывая бутыли от земли и направляясь к открытой двери.
- С чего это вдруг? – удивился Конякин. – Что, места мало?
- Щас поймёшь…
В воздушном фарватере Склёпова клубились густые пары похмелья, взгляд его был дерзок и мутен. Конякин сморщился.
- Уй, мнглядь, нажрался-то как, скотина… а я-то думаю, чо это он вызмеивается…
Бросив сосуды, Склёпов дыхнул на Валерьянова.
- Здорово, ГермАныч!
Учуяв неладное, и увидев течь сразу под обеими бутылями, Валерьянов замахнулся.
- Эх, врезать бы тебе!.. гавнюк… забирай обратно – не приму!
Вошёл новенький.
- Куда их?
- Вот сюда, на стеллаж… только осторожно… а то две уже расколол… богатырь этиловый…
Водовозы ходили молча. Валерьянов внимательно следил, как ставят бутыли.
- Всё, последняя пара… – выдохнул Склёпов.
- Минус две…
- Это понятно, бубёнть… ты вот что скажи, всё да?
- Что всё?
- Ну, это… больше не будешь со мной заниматься?
- А есть ли смысл?
- Неужели нельзя простить?.. человек оступился – с кем не бывает…
- Да, нет, Артурчик, дело не в этом…
- Я Артём…
- Ты алкаш, а алкаши не способны выстраивать долгосрочные комплексы и следовать им…
Склёпов сопротивлялся.
- Почему это?
- Некогда вам… всё, кончим на этом.
Валерьянов запер водохранилище на ключ и пошёл по своим делам. Настроение было хорошее – весна приближалась неотвратимо, приливы энергии ощущались каждой клеточкой организма. Он называл это одним радостным словом – тяга.
24.02.18
15:26