Часть 4 Озеро Байкал
Закончилось теоретическое плавание по океану морского знания и практическое на баржах «лягушатников». Мореходка окончена. Сбылось пророчество преподавателя по судовождению, Ваханов в числе четырнадцати отличников «теоретической и политической» подготовки был удостоен фотографии перед знаменем школы. Это давало право выбирать место будущего приложения знаний. Он выбрал Дальневосточное Морское пароходство. Великому кораблю велико и плавание представлял он своим юношеским максимализмом и искрящиеся кристаллы будущего тумана блистали алмазами. «Только в настоящих океанских штормах можно стать настоящим моряком» - думал он. Романтика звала его. Жаль было расставаться с сокурсниками, сдружились.
Завершающим этапом, как перед большими соревнованиями у спортсменов сборы, у будущих мореплавателей – отпуск. Два друга - земляки-пензенцы, как положено в форменной одежде, едут на свою малую родину. Редко в далекой от моря Пензе, увидишь человека в такой форме. Уважение родственников, знакомых и незнакомых ощущалось на протяжении всего периода отдыха. Виктор несколько раз посещал забитую молодежью танцплощадку в сквере Дзержинского. В морской форме, хоть убегай с площадки – нарасхват. Это дало повод возомнить о себе, что он лучше других. Попросил у мужа сестры костюм, правда немного великоватый, сходить на танцы. Простоял весь вечер и ни одна не пригласила. Убедился, что народная пословица «встречают по одежке» - правильна. Если сам знаешь, что крылья коротки, так не летай высоко. Встречи с одноклассницей Ниной удовлетворения ему не принесли. У нее на этот счет, вероятно, были другие воззрения, все-таки двадцать лет уже. Любовь бежит от тех, кто гонится за нею, а тем, кто прочь бежит, кидается на шею.
На проводы моряков на ДВК (дальневосточный край), который из Пензы казался где-то на краю земли, собрались все родственники и друзья. Поезд с Украины во Владивосток, к счастью, шел через родной город, и молодые путешественники влились в вагон, где их встретили бывшие курсанты мореходной школы – полтора десятка человек. Договаривались заранее. Все, направленные на ДВК в одном вагоне. Ехали долго – две недели. Большая у нас страна. Сопровождал группу заместитель начальника школы, поэтому спиртным не злоупотребляли. Однако, понемногу он разрешал, да и сам не отказывался. Мелькали города, посёлки, реки и тянулась непроходимая тайга, потом перед самым глубоким озером в мире пошли повороты, прорубленные в скалах. Поезд двигался тихо, боясь соскользнуть в зияющую пропасть, и выехал на просторный берег Байкала. Ребята много слышали о нем, но не думали, что будут так близко. Остановка на станции три минуты, а вода байкальская в сотне метров. Кто же может усидеть? Выскочили почти все: кто набрать воды, кто искупаться, а, главное, прикоснуться к Великому озеру. Вода – чистый хрусталь, каждый камешек на дне сосчитать можно. Кажется близко, а шагнул - и с головой. Лето в разгаре. Четверо из группы, самых разогретых погодой и алкоголем, разделись, предвкушая поплавать, но через три секунды их выбросило из воды, как будто сжатые пружины на дне сработали:
- В крещенской проруби вода теплее, - бормотал Гриднев, натягивая штаны.
Поезд тронулся, возвестив это длинным паровозным гудком. Успели запрыгнуть все кроме двоих, потерявших чувство времени. Они уже опомнились и мчались к составу, размахивая тельняшками. Скорость их была близко к мировому рекорду по бегу, но с паровозом соревноваться это как шваброй гвозди забивать. Пришлось друзьям воспользоваться стоп-краном. Экстренное торможение даром не проходит, поэтому представителю морского транспорта пришлось объясняться с представителем железнодорожного:
-Ну, не оставлять же их здесь! - Байкал огромное озеро, как море, однако не больше океана, куда бесшабашные едут по назначению.
Десять тысяч километров железной дороги (сколько железа ушло) закончились на краю самого большого материка планеты во Владивостоке – городе «нашенском», как говорил Ленин, небольшим невзрачным вокзалом. Отсюда завуч мореходки повел своих бывших питомцев в отдел кадров пароходства, расположенного в одном квартале от вокзала на ул. Октябрьской.
Помещение отдела кадров такой солидной организации – Дальневосточного Морского пароходства - имело вид самой захудалой забегаловки. Небольшой коридорчик с несколькими дверями, ведущими в помещения, где решались судьбы моряков. Около каждой двери висел список судов, нуждающихся в рабочей силе. Здесь же мореходы, как потом стало известно, после длительных, иногда многомесячных рейсов получали зарплату, а этажом ниже, в полуподвальном помещении - любимый ресторан «Арагви». Известно, что моряки народ пьющий, и значительные суммы заработанного оставляли здесь. Небольшая часть семейных уходили домой обрадовать своих заждавшихся морячек, а холостяки после долгого воздержания от крепких напитков и женщин, расслаблялись. Кадровики секретов о приходе судна в порт не делали, поэтому к причалу обычно собирались друзья, кто не в рейсе или после отпуска ждет свою «бригантину», или знакомые «бичи». Так назывались морские бомжи. Причины такого состояния разные: отсутствие или лишение загранпаспорта, долгий срок ожидания судна, которое ушло в рейс за рубеж; были и откровенные длительные бичи, которым нравилась такая жизнь. Минимальную сумму им выплачивали ежемесячно и часто использовали в качестве вачманов, - временных работников на пришвартованных плав средствах.
В пароходстве морякам, предоставлялось право самим выбирать место работы, если они проходили по всем параметрам, и только у не испытанных морской стихией такого права не было. Как слепых котят раскладывают по разным коробкам, так и прибывших из училищ распределяет отдел кадров по морским посудина, где острая нехватка в рабочей силе. Обычно это старые, потрепанные штормами, изношенные суда. На новых и престижных вакансии бывают редко. Килийскую группу быстро распределили по стоящим в порту сухогрузам, а шестерых; в том числе и Ваханова направили на пассажирский теплоход «Советский союз».