Вторая жизнь 7

Вторая жизнь 7



КОШКА
РОКОВОЙ ДИВАН
ЧЛЕН НА ТРОИХ
СЕРГЕЙ
ПОСОЛЬСКИЕ СТРАСТИ
ЕЛЕНА
ЗОРИК
ГОМИКИ
ТРЕТЬЯ ЖЕНА
ГВАРДЕЙЦЫ



КОШКА

А репутация, от накопления сплетен, только уменьшалась. Хотелось найти жену, потому что я привык к семейному очагу. Но претендентки не радовали. Одна молодая девушка пообщалась со мной на кровати почти без слов. Я ее запомнил только по одному детскому проявлению. Она разгонялась на полированном паркете в ЦДЖ, куда я приглашал ее в нижний буфет на пиво с моей астраханской свежей воблой,  и бросалась на меня в обнимку сзади, как кошка неожиданно. Как на любимого мужа?. Вот так поигралась со мной, заимела, наверное, ребенка – и отошла без шума в свою жизнь.
Может быть, и растет у нее мой ребенок? Не знаю.

РОКОВОЙ ДИВАН

Другая, крупная девушка, работала на телевидение в Останкино. Была  на телевидении каким-то техническим работником. Она  приводила меня туда в неурочной время, после работы. Затащила  в комнату, где за креслом обычно сидела телеведущая последних известий, посадила меня в это кресло, навела на меня камеру и предупредила, что не загримированное лицо смотрится неважно. Я увидел себя  на экране с сизым носом алкоголика. Но впечатление осталось на всю жизнь. Потом мы ночевали вместе у нее на квартире на диване. Она высокая, с пышной грудью. Но при ласках я заметил, что сосочки у нее втянуты внутрь груди. Это меня насторожило, особенно, когда я сосал сосок, и в рот попала их груди какая-то жидкость. Я испугался – не грудное же молоко, она же не беременная. Вспомнил картину из галереи в какой-то стране. Там дева кормит грудью изможденного старика. Пока я об этом рассуждал про себя, она засосала мой член до наслаждения, и встала  с дивана, отправившись к раковине на кухне. На вопрос, что она делает, девушка как-то пренебрежительно сказала, что торопится избавиться от этой заразы – спермы. Так мы занимались соитием с ней на этом диване несколько раз одним и тем же способом, потому что она не хотела забеременеть.
Обиженный, я ей неосторожно сказал:
– Тебе не даст забеременеть твой диван, потому что от него чем-то пахнет.
И встречам нашим пришел конец.

ЧЛЕН НА ТРОИХ

Но в этот день мой член отсосала и моя жена в больнице.
И в этот же день я наконец-то встретился у меня дома с женой уехавшего в командировку друга. По моей просьбе, она осторожно, шершавым язычком мелко-мелко стимулировала головку моего члена, так, что я   в восторге от этого блаженства по сей день. А в тот день я подумал, как бы три женщины подряд  у меня весь член не иссосали. 

СЕРГЕЙ

Самым опытным в сексе и развратным был мой друг Сергей. Он же, как Вергилий  – Данте, проводил меня по всем кругам сексуального ада. Только по своей бестолковости, слава Богу,  я много не смог испытать на этой дороге. Любимым его выражением было его сладострастная похвальба «Во все дырки!».
 Как мне потом стало известно, в США приобрели популярность в 60-х годах прошлого века, так называемые свингеры (означает чередование и раскованность). Эти  в основном молодые люди – свингеры имели свои клубы, газеты, телефонную связь. Потом мода пришла и к нам. В «закрытом» свингинге каждый из супругов развлекается с представителем другой пары приватно, наедине, «открытый» же свингинг—это групповой секс, на глазах и при участии всех четверых или более партнеров. Гетеросексуальные игры и ласки иногда дополняются гомосексуальными,  в общем,  групповой секс.
Вот этот сексуальный шабаш пьяных развратников Сергей и называл «Во все дырки!»  
К нему на квартиру на какой-нибудь праздник приходил друг с женой, иногда попадал и я. Друг когда-то работал в корпункте солнечной страны. И вместе с женой в своей резиденции они от духоты ходили голыми. Пока за столом шли первые разговоры, Сергей без зазрения совести увел в другую комнату жену этого друга, и тот молчал, как молчала и жена Сергея. Мне уже этого было достаточно, чтобы сбежать из этой компании.  Когда гости напивались до умопомрачения, я быстро сматывался домой, чтобы им не мешать, и это Сергея злило. «Опять  сбегаешь с праздника? – ворчал он, провожая меня в прихожей. – Ты не наш! Беги!» – замахнулся он коленом мне под зад.
И вдруг его собак спаниель Динка кинулась на него с открытой пастью.  Серигей ошалел.
– Ах ты, гадина такая! – выдохнул он, ударив собаку ногой. –Я ее кормлю, а она заступается за тебя.
Я погладил добрую Динку. И тогда у меня родилась поговорка: «У меня есть единственный друг, и тот – собака».
Я уходил с праздника, зная, что сейчас в доме начнется групповой секс. Он мне сам рассказывал:
– Вчера напились до умопомрачения. И пихались во все дырки, меняя друг друга. – Такое признание было для него верхом счастья. 
Однажды мне не удалось во время уйти. Обычно я  приходил к Сергею со своим сухим вином, так как не пил крепленое. Но однажды он решил меня споить, и в бокал с сухим вином подлил водки, я не заметил и, допив свое вино,  отключился.
Очнулся я утром на какой-то тряпке на полу рядом с собачьей миской,  даже попробовал съесть из нее кусок рыбы. А когда одумался, обиженно ушел от Сергея. Только позже, вспоминая эту его подлость, я подумал, не испытал ли он меня на этот грех «во все дырки». Но решил смолчать. Сергей   все не мог успокоиться, что я избегал его свингер. Гадость какая!
 И вот какой-то ночью  я не пустил его в пьяном виде с очередной гулянки в свою квартиру. В этот момент у меня была в постели моя девушка.
Он ломился в дверь, я держал ее и не отпускал, только показал в щель, что на вешалке рядом с дверью висит женская юбка. Он не верил и орал о моей дружбе и грозящих муках вытрезвителя. А я знал, что он облюет мне весь унитаз, как обычно у себя дома после пьянки. А еще обязательно  трахнет мою девушку. Как ни пытался он вломиться в мой коридор, я закрыл дверь перед его носом.   И он оскорбился навсегда. 
По кругам сексуального ада я проходил теперь только по памяти наших приключений со своим бывшим другом.

ПОСОЛЬСКИЕ СТРАСТИ

Разнообразная техника, «тысяча любовных толчков», как ее называют китайцы, не только увеличивает наслаждение обоих партнеров, но и позволяет мужчине дольше поддерживать эрекцию и контролировать семяизвержение.
Гиперсексуальный Сергей иногда пытался заразить  меня своим сатириазисом, повышенным половым влечением – не пропускать ни одной женской юбки. Но, получая удовольствие  от своей игривой жены, я не поддавался  на его «мастер классы».  Я брезговал.
Однажды он привел меня на квартиру к бывшей работнице посольства, а она для меня пригласила свою подружку. Но пока я собирался с духом, друг увел предназначенную мне девушку в другую комнату и стал с ней трахаться. А я остался на кухне  с обиженной хозяйкой дома. Чтобы растормошить меня, она стала рассказывать о сексуальных вечеринках работников своего посольства. Больше всего меня возбудили сексуальные прыжки, когда она голая разбегалась и, расставив ноги,  прыгала, на член сотрудника посольства так, чтобы сразу сесть влагалищем на его здоровый члень. Извините за тавтологию.  После соития,  партнеры менялись, и член посольства прыгал на нее так, чтобы с размаху вбить  свой кол в ее раскрытое влагалище. А я только раскрыл рот от удивления, и боялся, что эта женщина может в горячке поломать мой член. 
И вообще, я ей не верил, но не подавал виду.

В сексе многие любят похвастаться своими мнимыми достижениями. Причина? Не зря веду и вторую свою жизнь, И еще могу…
Вот как высмеял на весь свет эту хлестаковскую черту людей знаменитый Франсуа Рабле в своей гениальной книге «Гаргантюа и Пантагрюэль».

«На гульфик пошло шестнадцать с четвертью локтей той же шерстяной материи, и сшит он был в виде дуги, изящно скрепленной двумя красивыми золотыми пряжками с эмалевыми крючками, в каждый из которых был вставлен изумруд величиною с апельсин. А ведь этот камень, как утверждают Орфей в своей книге De lapidibus и Плиний, libro ultimo, обладает способностью возбуждать и укреплять детородный член[55]. Выступ на гульфике выдавался на полтора локтя, на самом гульфике были такие же прорезы, как на штанах, а равно и пышные буфы такого же голубого дамасского шелку. Глядя на искусное золотое шитье, на затейливое, ювелирной работы, плетенье, украшенное настоящими брильянтами, рубинами, бирюзой, изумрудами и персидским жемчугом, вы, уж верно, сравнили бы гульфик с прелестным рогом изобилия, который вам приходилось видеть на древних изображениях и который подарила Рея двум нимфам, Адрастее и Иде, вскормившим Юпитера. Вечно влекущий, вечно цветущий, юностью дышащий, свежестью пышущий, влагу источающий, соками набухающий, оплодотворяющий, полный цветов, полный плодов, полный всякого рода утех, – вот как перед Богом говорю, до чего же приятно было на него смотреть!». Хвастовство поболее крика Хлест акова: «Курьеры, курьеры, корьеры». Размер только этого детородного члена вместит все поцелуи всех женщин мира. Кстати, и моих, доверенных читателю, «шестнадцать попугаев».
И все это  - древнейшее качество второй жизни, уверяет Франсуа Рабле» в реплике собеседника: «Только, пожалуйста, не приводи мне в пример таких баснословных потаскунов, каковы Геркулес, Прокул, Цезарь и Магомет, который в Алькоране похваляется, что по своей мужской силе равен шестидесяти конопатчикам. Врет, подлец!
Не приводите мне также в пример индийца, о котором раззвонили Теофраст, Плиний и Афиней, будто бы он с помощью какой-то там травы выдерживал более семидесяти раз в день. Я этому не верю. Цифра взята наобум…».
Конечно, здесь перебор хвастовства и неприличного величия.
А моя правда в том, что в молодости я хотел «тереть жен» и мог каждый день, а иногда чувствовал себя «облаком в штанах». И только? И то ¬ много…
Но не могу утерпеть, чтобы не поведать верх поэтической сексуальности знаменитого гения юмора  Франсуа Рабле (по Бахтину):
«Я не собираюсь тары да бары с тобой разводить, но когда однажды я попал на действо о Страстях Господних в Сен-Максен, то благодаря особенности и таинственному свойству моего гульфика неожиданно все, и лицедеи и зрители, впали в такое страшное искушение, что не осталось ни одного ангела, человека, дьявола или же дьяволицы, кому бы не захотелось попрыгать. Суфлер бросил свою тетрадку, лицедей, изображавший архангела Михаила, спустился с небес по блокам на сцену, черти повыскочили из ада и утащили к себе всех несчастных бабенок, сам Люцифер сорвался с цепи».
Что бы я пережил в этом «действе о Страстях Господних», если чуть с ума не сошел, когда в Барнауле шахтер в гостинице ночью  швабрил игривую девку в моем номере на соседней кровати!

 
ЕЛЕНА

Девушка, с которой я познакомился в санатории поселка Рыбачий в Крыму, была из местной обслуги, и на много младше меня.
Эта рыжая девушка сама подплыла ко мне рыбкой золотой. И вырывалась, и плескалась в брызгах пены, дразня упругою молодой надеждой. Вся веснушчатым обрызганная солнцем, она лежала потом рядом со мной на золотом песке пляжа, любуясь, как под ее ласками я полусонно улыбался своим мечтам обладать ею обещанным вечером, когда она освободится от работы. А потом, рассмеявшись, что у меня дыбился горящий член под плавками, моя Прекрасна Елена, была подхвачена песчаным порывом ветра и побежала на кухню, помахав на прощанье шелковой морской волной. Может, это любовь с первого взгляда, может, моя судьба? Надо проверить.
Если в  27 лет я обиделся на симпатичную губастую17-летнюю сотрудницу на работе, которая  сказала, что я стар для нее, то в Крыму я с сомнением сразу спросил Елену, не стар ли я для нее в сорок лет.
А в это время была в нашем распоряжении книга «Мужчинам после сорока» зарубежного автора, в которой был раскрыт переломный момент для мужчин, перешагнувшим  40-лет. Типа того, что именно вторая жизнь пошла под горку. Но Елена, в свои 25 лет, улыбнулась мне и ответила на мою тревогу:
– Сорок лет – самый раз.
И мою позицию зажатого члена бедрами быстро заменила: «Я положу ноги тебе на плечи». Коротко и ясно.  Теперь-то я знаю, что в этом случае член проникает во влагалище значительно глубже. Женщина лежит неподвижно, а лучше, если  энергично двигает бедрами, тазом и ягодицами вверх и вниз или из стороны в сторону. Но тогда я понял, что в этом способе  Елена больше стимулировала меня, боявшегося раньше, что член выскочит  из парного  чрева и беспомощно упадет. 
Мы плавали с ней в Черном море, я пел ей любимую песню: «Самое синее в мире Черное море мое…», и гладил ее ласково и призывно.  Она откликалась, хватая мен в воде за упругий член. Она соглашалась на мой призыв слиться в любом удобном месте, и  на свежем воздухе, и в жилом корпусе, за печкой, где она работала. Однажды мы ночью легли в густых кустах, а молодые парни на нас наткнулись и стали  язвительно подшучивать. Я  плотно  с удовольствием засел между ее бедер, а  она положила свои легкие ноги на мои плечи.  Прерываться мне и ей не хотелось, но я не знал что делать. Вдруг она сказала спокойно:
– Прогони их.
Я пульнул их матом – и любопытные ребята отвалили.
А второй раз было вообще страшно. Я провожал ее ночью до дома после многократного удовольствия. Вдруг за нами послышались приближающиеся быстрые шаги. Подошел крепкий парень и сзади ухватил меня за свитер, сдавив мне горло. Стал матом приставать ко мне, все стягивая свитер у горла и тащить с дороги в темень кустов. Что он хотел? Был против, что приезжий местную девку трахает. И так далее. И тут моя Прекрасная Елена  нашлась, что ему ответить:
– Да он на нашей кухне работает. Новенький еще. Удавка ослабла, но парень тащил все равно в кусты.
– Он меня провожает домой, хороший парень, – убеждала моя любовница.
Не помню, что я со страху говорил парню, но после ее слов вдруг нашелся:
– Она боится ночью идти с работы одна, чтобы не обидели пьяные отдыхающие. Ты вместо того, чтобы меня душить, лучше проводи нас до ее дома. А то еще кто-нибудь на нас накинется.
И парень сдался.
– Скажи спасибо, что я увидел у тебя на шее крестик на цепочке, поэтому в честь сегодняшнего церковного праздника не трону.  Ладно, провожу вас, – сказал он.
 И, отцепив руку от моей шеи,  вдруг примирительно  вскрикнул:
– Мир, мир! Давай «краба»!
Хорошо, я знал, как давать «краба».  Мы сцепились жесткими сгобленными пальцами друг другу в запястье.
Это ему понравилось:
– Завтра приходи вечером на стрелку,  поболтаем, выпьем.
– Приду, – твердо обещал я, подумав:  «Бог меня спас».
И мы пошли втроем до дома.
Хорошо, что я попросил бандита  нас проводить. По пути  пересвист раздавался с разных концов, и провожатый отвечал.  Тут была шайка его  дружков.
Родители Елены узнав, что с нами сучилось, оставили меня ночевать на раскладушке. И свист  на улице  с разных сторон – как окружили дом –  будил мой тревожный сон почти до самого утра.
– Как бы не стали к нам ломиться, – нервничала, перекрестившись, её мать. Тоже почти не спала.
Утром  я вышел на улицу с Еленой, поблагодарил за вчерашнее  спасение, довел ее до санатория, и пошел в столовую на завтрак. А потом, ничего никому не говоря, уехал досрочно из санатория в Москву.  А хороша была женщина. Есть что вспомнить.

ЗОРИК

Была поездка молодых   журналистов от издательства и агитбригады летного состава по городам Тюмени: Уренгой, Надым, Садехард, Ишим и Тюмень Проводили концерты  для местного населения, пользовались сибирским гостеприимством, разогретые спиртом. И после одного из веселых возлияний мне сделали приглашение, как руководителю агитбригады, поехать в чум, испытать традицию гостеприимства малых северных народов.
Мой приятель Зорик, знаюший больше других, с насмешливой улыбкой рассказал мне, что нас приглашают навестить какую-нибудь богатую ярангу – жилище коренных северных народов. 
– По древнему обычаю сексуального гостеприимства, хозяин одалживает знатному мужчине свою жену на ночь. Езжай! Самоедка, вся ярко раскрашенная и пестро наряженная, сидит в чуме и ждет отдаться тебе на всю ночь,  жаждет тебя обласкать и уважить твою мужскую прихоть. А муж считает большим почетом уступить высокому гостю на ночь свою жену. А ее согласия, разумеется, никто не спрашивает. Поедешь в чум?
Да, был бы такой «подарок» и у меня, но я сдрейфил. Так и не увидел, как люди живут в чумах. Рассказывали,  в Надыме,  построили девятиэтажные дома и дали местным ханты и манси благоустроенные квартиры, но они поставили рядом с высотками свои яранги и долго жили в них, жили привычной своей жизнью.

В этой поездке удивила меня и другая история, когда скрытая вторая жизнь человека открывается большим позором и скандалом.

ГОМИКИ

Крупные писатели запада  не видели ничего скандального в историях о гомосексуалистах. А современные  писатели их осуждают.
В поездке по Тюмени писательница Надежда, родом из Астрахани, моя землячка, призналась нам, что подложила под кровать мужа,  включенный магнитофон и записала, как ее муж трахал одного писателя, поставив его раком и на его стоны говорил:
– Терпи, публиковать  твои стихи еще труднее, но я тебя опубликую.
И Слава нашла героя, юмористы стали в  литературном клубе смеяться над ним:
– Теперь не понять, он паяц или пидарац?

Потом мой знакомый журналист вступил в семейную связь с этой Надеждой. Не побоялся ее предательства. А в поездке по Тюменскому краю я побоялся трахнуть, когда она, в ресторане, попросила меня сопроводить ее в туалет. Она изящно села на унитаз, «боясь» закрыть дверь, и я вынужден был лицезреть  это секскокетство, с большим загоревшемся членом  в брюках. Но откликнуться на ее молчаливый призыв не мог, потому что – опасная женщина: предала мужа, выставив его педерастом.

ТРЕТЬЯ ЖЕНА

С очередной женой Таей  я познакомился у друга, нас к нему пригласили свататься. И я остался с ней ночевать в этой квартире. Одна из комнат была набита, как зверинец, всякими животными: собака – спаниэль, кот сиамский,  попугаи, нутрия, крыса, хомячки, рыбки, попугаи и прочая живность. Недавно другу принесли еще двух больших попугаев какаду, которые орали по-страшному. Их-то хозяин и перенес в комнату, где мы с Таней остались ночевать, прикрыв большую клетку темной накидкой, но и это их не могло унять. Так что нас сосватали два попугая своим диким криком, за которым  скрывался и крик нашего первого соития.
Я  похвалился при знакомстве  с Таей, что у меня длинный половой член, когда пел старую частушку:

Как у милого мого
Аккуратненький носок
Восемь курочек садится
И девятый – петушок.

Все  посмеялись над моей смелостью.
С тех пор у нас с женой была игра вычислять длину моего полового члена не в сантиметрах, а в попугаях. Потому что был мультфильм, где попугай, переворачиваясь по спине удава, сосчитал, сколько попугаев составляет его длина. А где же у нас попугаи? Их символизировали Таины поцелуи моего  члена. Мой член умещал по длине шестнадцать поцелуев подряд. От этого, конечно, он больше вырастал, на радость игривой жене. Это увеличение объема гениталий и приобретение ими повышенной упругости называется тумесценцией.

Мой друг, владелец зооквартиры, был охочим  до женщин, несмотря на то, что всю жизнь прожил с одной женой. Он «оприходовал» и жен всех  своих друзей. Даже позвал  в  другую комнату от стола на моем дне рождения мою будущую жену, встал перед ней на колени и поимел ее. Она вернулась в смущении за стол, а я от досады ушел от нее, и долго не встречался, пока мне не пришлось забирать  в Москву маму, и я решил все же жениться на этой падшей девушке, и прожил с ней тридцать лет.

Но Тая долго мучилась со мной, ещё будучи в любовницах, выбирая нужный половой способ  моего разогрева. Больше всего подходила позиция – мужчина сзади. Эта позиция принята у многих народов мира. Женщина становится раком на колени с опущенной головой, а мужчина, пристраивается  сзади нее тоже  на коленях, и вводит член в ее влагалище.
Я,  в счастливые минуты эрекции, громко  кричал, как в фильме «Интердевочка» клиент японец. Нас даже стали подзуживать соседи по двору словами: «Таичка! Таичка!». С этой женой я сделал секретное  исключение – целовал ее ягодицу после оргазма. Это было заключительной  лаской после  завершения полового  акта, умиротворяющее остроту предшествующих ощущений и выражающее благодарность удовлетворенной женщине.
А он в благодарность за такое внимание, однажды предложила целовать мои яйца. Она взяла  в рот одно мое яйцо  из машонь и стала его языком мастурбировать. Я замер, как мог испугаться человеа, положиавший свим яйца под гильотину.. А жена вынула одно яйцо и также нежно положила второе. Ничего себе – ласка! Это не просто по пословице: «Когда коту нечего делать, он яйца лижет».
Перед этой зимой скворцы не улетели на юг, как будто почуяли, что стуже не бывать. И Тая осталась зимовать со мной.
Она поклялась  стать моей женой до конца. Хотя, как я знал, с моим характером деятельности,  предстояло многое претерпеть! Но после каждой ссоры и бессонницы нас примиряли вновь и вновь две сестры-судьи – Совесть и Судьба.
Я ревновал ее, особенно, когда на низе тела вскакивала какая-то зараза, например, когда высыпал генитальный герпес, который  передается половым путем и вызывает болячки и язвы на и вокруг половых органов. Симптомы заражения в обоих случаях одни и те же. В инфицированном месте появляется один или несколько маленьких красных болезненных прыщей – папул, которые быстро превращаются в тонкие болезненные волдыри, наполненные прозрачной и чрезвычайно заразной жидкостью. Скоро эти волдыри лопаются, образуя влажные открытые болезненные раны, окруженные красным кольцом. Врач-дерматолог прописал мне лекарство. Через 10 дней после появления папулы открытая рана затягивается коркой и начинает заживать. Это продолжается еще 10 дней. Самое поганое в том, что  и после полного заживления вирус остается в организме и большей частью вызывает периодические или нерегулярные обострения. Кто виноват?
  У меня был такой герпес, и наверное от жены Тани, которая всем давала и звалась в коллективе на работе  «игривой». Но меня уверяла в своей непогрешимости. Она ездила в зарубежные командировкам, в турпоездки, и общалась, как пупсик, с половыми партнерами разных стран. Хотя она клялась в верности, я написал  о ее «сексуальных похождениях» стихотворение-памфлет «Пупсик», примерно в таких выражениях:

Пшюты, словно чайки, вьются
За твоей большой кормой.

Ее большая задница вызывала  пристальные взгляды мужчин, когда мы выходили в город мирно погулять, а возвращались домой со скандалом из-за этой «кормы».

Я все не мог  понять, почему такой долгий мой брак распался.
У Николая Бердяева был свой ответ: «Любовь — не послушание, не несение тяготы и бремени «мира», а творческое дерзновение. Это таинство, таинство брака, не раскрывается еще ни в откровении закона, ни в откровении искупления. Таинство любви — творческое откровение самого человека». Но я знаю, что у меня не было любви, как, впрочем, и у Таи, хоть она клялась, что любит меня.

По мнению А. Шопенгауэра  (Метафизика любви. Избранные произведения,, М., 1992), «дело получает такой вид, как будто при заключении брака надо поступаться либо индивидуумом, либо интересами рода. И действительно, в большинстве случаев так и бывает: ведь это очень редкий и счастливый случай, чтобы условные соображения и страстная любовь шли рука об руку. Если большинство людей в физическом, моральном или интеллектуальном отношении столь жалки, то отчасти это, вероятно, объясняется тем, что браки обыкновенно заключаются не по прямому выбору и склонности, а в силу разного рода внешних соображений и под влиянием случайных обстоятельств. Если наряду с расчетом в известном смысле принимается в соображение и личная склонность, то это представляет собою как бы сделку с гением рода. Как известно, счастливые браки редки: такова уже самая сущность брака, что главною целью его служит не настоящее, а грядущее поколение».
И вот тут я понял, что этой «главной цели» у меня не было и быть не могло, потому что Тая, после сложной операции, уже не могла иметь детей. Если бы у нас с Таей был совместный ребенок, я был бы для нее нужен.  Но Род продолжала ее дочь от первого мужа, который оставался своим и при его разводе с Таей. 
И вот, при первом удобном поводе, эта дочь исключила меня из семьи. Хотя ее муж расплакался передо мной со словами: «Как я могу кинуть вас?». А после  и жена Тая, при серьезной ссоре, по причине болезни  сердца,  ушла жить к дочери и развелась со мной. Её  Род взял верх, над  всеми  клятвам супружеской верности до гроба. 

Мой друг, с которым я приехал из Астрахани покорять Москву, прожил со своей женой сорок лет. И она, замечательный архитектор, а еще замечательнее архитектор домашнего быта, скончалась на работе в проектном институте. Та он готов был сам уйти за ней, Несколько лет переживал и плакал. В работе «Метафизика половой любви» А. Шопенгауер (Избранные произыведения, М., 1992) точно описал это состояние: «… утрата любимой женщины, похищенной соперником или смертью, составляет для страстно влюбленного такую скорбь, горше которой нет ничего: эта скорбь имеет характер трансцендентный, потому что она поражает человека не как простой индивидуум, а в его вечной сущности, в жизни рода, чью специальную волю и поручение он исполнял своей любовью». А друг Саша исполнял достойно, и дочь, и внуки – продолжение его миссии  в жизни.



ГВАРДЕЙЦЫ

И, несмотря на мою воздержанность в деликатных делах, редакция журнала обвинила меня в моральной неустойчивости и пыталась уволить с работы.  Но друзья тайно заступились.

Я придерживался правила по пословице: Не еби, где живешь и не живи, где ебёшь. А приятель парировал: ебли бояться – в лесу не ****ься. И быстро знакомился с каждой юбкой. С подобных загулов жена его встречала с топором.  Так он, бедный,  и спился, и погиб от алкоголя, как я не пытался  его лечить. Ведь у меня был знакомый земляк из землячества, главный редактор журнала для алкоголиков. Кстати тот, кто первым напечатал Венедикта Ерофеева «Москва – Петушки» в своем антиалкогольном журнале. И был знакомый врач Довженко, который лечил от алкоголизма. Но Володяка не пошел лечиться.
Мы дружили семьями, только я с женой игривой, а он с любовницей, справляли вместе Новый год, с продолжительными криками  от эрекции, особенно любил я кричать петухом.
 Володя работал в издательстве. Как-то я рассказал ему, как меня поместили в Березке с педерастом, и как я поднял шум. И с тех пор эти гомики клевещут, обвиняя меня в своем грехе. Володя, видимо, зная об этой  клевете, тогда сказал мне: «Хорошо, что ты мне всё рассказал сам». Когда я вышел из комнаты, за дверью услышал, как он по телефону позвонил и стал  защищать меня, зная, как мы семьями вместе справляли с ним праздники, и как я попал в грязную историю. Но когда я вернулся, Володя сказал, что ему не удалось убедить того, кому он звонил по моему поводу. Грязные не любят чистых.