Полёт Серебрякова

Владимир Майоров
     Я стоял и смотрел, как солнце медленно клонилось к багровому горизонту. На улице стояла тишина. В саду щебетали птицы. Воздух был чист, свеж и прозрачен. Когда я открыл дверь на летнюю веранду, оттуда выскочил полосатый кот. Лег на кушетку, посмотрел в окно веранды. Последнее, что я увидел, было чистое, без облачка небо. Был тяжелый день, и я быстро заснул. Не знаю, сколько я пролежал, но когда я открыл глаза, я был отдохнувшим. Обнаружил, что поспал я совсем немного, потому что солнце еще не ушло за горизонт. Тем не менее, я чувствовал себя достаточно бодрым. Ощутив невероятный прилив сил, я начал медленно подниматься к свету, идущему из щели двери. Не знаю, каким образом я сквозь нее пролетел, но уже вскоре я был на улице. И вдруг все краски летней природы обрушились на меня с невероятной силой. Внезапно я начал медленно подниматься вверх, примерно до высоты птичьего полета. Взору моему открылась вся наша местность, с ее дальними просторами, полями и лесами, реками и озерами.
    Сердце стучало с такой скоростью, что мне казалось, что у меня не хватит дыхания, чтобы его удержать в себе. Теплый свет солнца согревал мое невероятно легкое тело, а потом я полетел вперед и начал медленно спускаться к саду. Пролетая мимо груши, я увидел и услышал в невероятной близи серого соловья. Его пение с такой радостью отдавалось во всем мне, что не хватало воздуха, чтобы дышать. Я спустился ниже дерева и приземлился на цветок. Это было желтый пион. Его невероятный яркий цвет покрыл все вокруг меня, я оказался внутри его бутона. Был лишь этот цветок и я. Я ощутил его благоухание каждой клеточкой своего организма!  Все также был слышно соловьиное пение, какие-то другие приятные июньские звуки лета, но - увы, невозможно все передать, что я ощутил в этот момент. Это было  какое- то невероятное единение с природой, это ощущение себя частицей природы. Запах пыльцы на тычинках отдавал мне в голову так сильно, что стучали виски, мне казалось, что я сейчас потеряю сознание, если буду дальше оставаться в этом желтом цветке, и я начал осторожно освобождаться из его объятий. Воспарив над садом, я увидел множество цветов, спрятанных  в сочной зеленой траве. Мне еще подумалось тогда, почему они не показываются людям, не радуют нас своей любовью?! И я проникал в каждый из них, облетая цветок за цветком. И от каждого из них я ощущал тихое пение, каждый меня ласкал своими листиками и одаривал своим благоуханием.
А еще я видел тоненький листик осоки, который едва удерживал взбирающуюся по нему божью коровку.  Заметил работягу – муравьишку, тащившего в свой дом тонкую палочку, а чуть поодаль внимательного муравья – дозорного.
   Подняв голову, я увидел над собой бескрайнее небо. Я теперь понимал что такое - бескрайнее небо!  Сердце мое застучало еще сильней, и это состояние полета начало поднимать меня еще выше, выше дома, но тут в последний момент я посмотрел на землю и увидел веранду, а в ней спящего себя. Как же так – я здесь, в воздухе и я там, в веранде!? Какое –то недоверие проникло в меня и я начал клониться к земле. Мой спуск был также стремителен, как и полет вверх.
    Я открыл глаза. Надо мной был грязный потолок, с которого свисала паутина. Я зачем-то подумал, как бы в нее не попасться. Крыша была шиферная. Сердце уже так сильно не стучало, но тут я стал снова подниматься, но почему то я не полетел к той щели, из которой вылетел первый раз, а полетел куда то вниз, под кушетку на которой я лежал. Там все было темно и пахло сыростью. Я двигался дальше, мой полет не был столь стремителен, и он был не определен. Я куда то снова летел, на этот раз я не знал куда. Совсем рядом со мной что-то запищало, поглядев в ту сторону, я с ужасом обнаружил, что это были мыши. Усатый нос одной из них был так близко со мной, что я ощущал ее частое дыхание и даже слышал быстрое сердцебиение и бросился лететь в противоположную сторону, не видя перед собой ничего.  Не знаю каким чудом, но мне удалось выбраться на улицу, я снова начал подниматься вверх. Снова передо мной стали открываться наши красивейшие просторы. Я даже обнаружил бледную звезду на темно-синем небе.  Немного успокоился. Но на этот раз полет не был таким стремительным и высоким. Все видев то же, что я видел после первого полета, я не испытывал такого восторга, как в пером полете. Кроме того, я начал примечать вещи, которые не видел раньше – покосившийся сарай, облезлого полосатого кота, выгребную яму.
     Я с раздражением обнаружил, что меня что-то тянет вниз, и я полетел тука, куда меня тянуло, но куда я не хотел. Приближаясь все ближе к земле я с отвращением обнаружил, что подлетаю к месту, куда выкидывают отходы за коровой и поросятами. Умом я ощутил что нужно лететь от этого места, но все тело подчинялось неведомой силе, которая тянула меня к навозу. Вдалеке я увидел сад, вспомнил про пион, пение соловья. Но прекрасную песнь соловья я уже не слышал,  а невероятно желтый цвет уже представлялся каким то грязно желтым. Запах. Запах был, но не тот благоухающий аромат пиона, это была зловонная смесь какого то смрада и разложения. Наконец,  я понял что нахожусь в навозе - в самой его середине и мое тело восторгается от тех новых ощущений, какие то белые глисты ползли в мою сторону, а я выныривал и снова нырял. Выныривал и нырял. Я не только  захлебывался от той жидкости, в которой находился, но и от той вакханалии, в которой я находился. Белые глисты, бульканье навоза, зловоние и смрад. Дикий смех и никаких соловьев, никаких цветов и божьих коровок! Как это упоительно!
Открыв глаза я снова был на веранде. Вся моя одежда была мокрой от пота.
  Уже стояла ночь.