В Студии театрального искусства Сергея Женовача премьера - "Заповедник" Довлатова. Было страшновато идти на предпремьерный показ, потому что я совершенно не представлял, как можно "Заповедник" сделать на сцене и в памяти еще сидит Говорухин со своим чудовищным "Концом прекрасной эпохи". К счастью страх оказался напрасным.
Александр Боровский создал прекрасную сценографию: то ли мостик над речкой, то ли радуга над Заповедником. Пушкин тут - полноценный соавтор спектакля. И как в известной сказке, выходит "старик", ленинградский интеллигент, писатель Борис (Боб) Алиханов, в исполнении Сергея Качанова, выходит к "синему морю", кидает дрожащую руку и вытаскивает "золотую рыбку", объемом 0.5., исполняющую неисполнимые желания и создающую покой в душах и вселяющую надежду пишущей, но не печатаемой интеллигенции. И сбегаются на звук и на запах обитатели "Заповедника", карикатурные, афористичные персонажи, философы и алкоголики.
"Потоцкий украшал свои монологи фантастическими деталями. Разыгрывал в лицах сцену дуэли. Один раз даже упал на траву. Заканчивал экскурсию таинственным метафизическим измышлением:
«Наконец после долгой и мучительной болезни великий гражданин России скончался. А Дантес все еще жив, товарищи…»
То и дело он запивал, бросая работу. Спал на треснувшей могильной плите Алексея Николаевича Вульфа.
Капитан милиции Шатько, встречая его, укоризненно говорил:
«Потоцкий, вы своим обликом нарушаете гармонию здешних мест…»
По мостику-радуге бегают девушки то ли крестьянки, прилетевшие из пушкинских времен, то ли строгие не замужние работники Заповедника, красивые и звонкие, они поют Пушкина и ругаются административными комсомольскими речами...
Любимая, я в Пушкинских Горах,
Здесь без тебя — уныние и скука,
Брожу по заповеднику, как сука.
И душу мне терзает жуткий страх…
Спектакль о любви, о вечной любви, которую не могут ослабить запои, побеги на заработки в другие города и отъезд любимой в эмиграцию. Потому что ты знаешь, что рано или поздно отправишься за ней, чего бы это не стоило. И после одиннадцатидневного запоя, остается улыбнуться своим галлюцинациям и хрипло пропеть вместе с Синатрой: "В Нью-Йорк, в Нью-Йорк..."