Дом или «логово» оборотня обнаружился на самой окраине поселения. Летучая мышка облетела вокруг него. Хижина выглядела довольно старой, в крыше дыры зияют, дверь на одной петле висит, окна бычьими пузырями затянуты, топится по-чёрному.
- Не слишком хорошим хозяином ты был, - я неодобрительно покачала головой, - посмотри, одежда, настоящие обноски, мебель не чинена, что стол трёхногий, что лавки вдоль стен, печь холодная и так же разваливается. В горшках еда пригоревшая. Не подметено толком. Одно радует, ни женской, ни детской одежды нет.
- Ну, тогда ты все свои добрые дела сделала, - прошипела змея, - как бы, не жил оборотень раньше, с тобой ему точно будет лучше!
- В таком случае, начинаем веселиться, - оживилась я, - малыш, сможешь учуять тех, кому не спится этой ночью?
- Спрашиваешь, - оборотень чихнул, - мой нос так чуток, сумею найти любую мышку в округе, а человека и подавно.
- В таком случае, в путь, - я поспешила покинуть отвратительный домик, можно было его обновить и сделать красивым, но ведь это будет четвёртым добрым поступком. Да и местные жители всё равно сожгут, испугаются чар.
Ночь, воистину, создана для тёмных дел. Вот кто бродит во мраке, кроме перевёртышей и возлюбленных? Воры и пьяницы, разумеется, а издеваться над такими, одно удовольствие. Поверьте шалунье, вроде меня. Найти бы только их.
Оборотень опустил голову к земле и побежал вперёд. (Почти сразу же взвыли разом все собаки, почуяли зверя.) Мы следом. Мышку я, на всякий случай, спрятала под плащ, чтобы не выдать присутствие. К счастью, мне сегодня везло. Не прошло и часа, как впереди показались смутные тени. Незнакомцы пытались перебраться через частокол какого-то двухэтажного дома, явно принадлежавшего местному богатею.
- Двое мужчин, - тихо доложил волчонок, - запах незнакомый и очень неприятный. Бродяги, как пить дать.
- В таком случае, отучим их от привычки лазить в чужие жилища, - кивнула я, - мышка зависнешь над головой, змейка, обовьёшь шею и шипи погромче, пёсик, оскалься злобно и сверкай глазами.
- А причём здесь твоя палочка и задание? – поинтересовалась ползучница.
- Узнаете, главное, старайтесь выглядеть как можно более страшными, - я подмигнула друзьям.
Мы выстроились в задуманную композицию, я взмахнула палочкой. Яркий свет заставил грабителей развернуться, и узрели они такое, что замерли от ужаса. Моя иллюзия преобразила всех четверых. Сама я выглядела взрослой ведьмой, чёрный плащ развевается за плечами, на голове, шляпа остроконечная, в руке – острый меч, лицо маска закрывает, в прорезях кошачьи вытянутые зрачки пылают. Вокруг шеи обвилась кобра, размером с удава, над головой зависла гигантская мышь, пылающая зелёным пламенем, у ног скалился крупный волк с красными глазами, длинными, как кинжалы, зубами и стоящей дыбом шерстью.
Как же воришки громко завопили, развернулись и бросились наутёк, мы же покатились на землю от хохота.
- Слушай, а то, что мы сделали, это действительно злодеяние? – уточнила змея, когда вся компания немного успокоилась.
- Разумеется, - кивнула я, - бедняжки ведь и с ума сойти могут от ужаса. Ну, и остались без добычи. Не поесть, не выпить. А ведь ограбить богача, это почти не грех. Много денег честно не заработать, сколько не трудись. Только обманом или заставляя работать бедняков.
- Полагаю, следующую жертву искать долго не придётся, здесь же и живёт? – уточнил мой пушистый питомец, - скоро и сами вылезут, грабителя своими воплями всё поселениеи на уши подняли.
Ответить я уже не успела, ворота, окованные металлом, распахнулись и выскочили наружу трое – мужчина с вилами в руках и две женщины, постарше с топором, помладше с дубиной. Вся компания толстые, обрюзглые, лица неприятные. Но, внешность, как известно, не главная. Я чувствовала их ауру, тёмную, как окружающая нас ночь. Знать, права я была. Не купеческая эта семья (хоть и любят торгаши людей обманывать, подсовывать всякую дрянь за большие деньги, но хоть профессия рискованная). Или Тиун, или сборщик налогов и податей, пиявка, высасывающая все соки из крестьян. Не задумываясь, махнула палочкой и превратила всю компанию в свиней. Как же твари завизжали, захрюкали бросились прочь и скрылись во мраке! Теперь простецам, хоть и ненадолго, пока не явится новый мучитель, полегче будет.
- А ты умеешь быть жестокой, - летучая мышка сглотнула нервно.
- Не знаю, что на меня нашло, - я поёжилась, обхватила плечи руками, - эти люди были такими мерзкими, просто не могла удержаться. Странно другое, подобные богатеи и шага не сделают без слуг и подручных, но их не видно.
- Ночь полной луны идеально подходит для всякого рода тёмных деяний, и свидетели, в таком случае, не нужны, отослал их и твори, что посчитаешь нужным, - оборотень скрипнул зубами, - и мне от этого дома нехорошо, что-то с ним очень не так.
- По-хорошему, нам ноги уносить пора, - я прикусила верхнюю губу, - но одна мысль покоя не даёт. А если у толстяка и другие дети есть, младшие? А я их сиротами оставила. Может, посмотрим. Если души их не так черны, как у взрослых, сумеем найти новых воспитателей.
На самом деле, входить в дом не хотелось совершенно, но я знала одно – за свои шалости и деяния отвечать надо. И детишек я очень люблю, как представила, проснутся бедные утром и обнаружат, что одни остались, испугаются, расплачутся, а дальше? Ни покормить некому, ни приласкать. А вдруг других родичей не отыщется, или окажутся злыми, обижать станут бедняжек? От таких дум даже слёзы из глаз брызнули.
Мы обыскивали комнату за комнатой, но никого не находили. Даже домашних животных. Ни кошек, ни собак. А ведь зверь сторожевой одним из первых должен нас встретить. А до того и воришек. Добрались до женской половины дома. Кругом сундуки, полные всякого добра, мебель дорогая, резьбой украшенная, даже стеклянные вазы попадаются. А вот детишек нет, ни колыбелек, ни игрушек, ни одежды. Я выдохнула с облегчением. Хорошо, когда твои свершения остаются без отрицательных последствий. Даже настроение поднялось. Обследовали весь дом, не отыскав ничего стоящего, пока не добрались до люка, что вёл в подвал. И вот тут мне снова поплохело. В душе, чуть ли не в первый раз в жизни, зародился липкий, мерзкий страх. У волчонка шерсть на загривке дыбом встала, зарычал он злобно, поджал хвостик, начал отступать. Змея зашипела. Мышка задрожала у меня под плащом. Захотелось бежать прочь, визжа от ужаса и не смея оборачиваться, добраться до родимого жилища, забиться под кровать и не вылезать из-под неё никогда. От крохотной дверцы исходил холод нездешний, иномирный, будто среди лета наступила вдруг зима, неужели, рядом с жилищами чародеев сокрыто было…
- Надо бы взрослых позвать, - пролепетала я, пытаясь унять стук зубов, - кто знает, чем эти безумцы здесь занимались?
- А успеем? – уточнил оборотень.
Люк вздрогнул, как от толчка снизу.
- Не бывает таких совпадений, - возразила летучая мышь, - уж не часть ли испытания это? А что, вполне, похоже. Добрая волшебница не оставила бы дела, не расследовав его, злая, возжелала стать частью тёмного действа.
- Ты с ума сошла? – поинтересовалась змея, - даже я, хладнокровная, чувствую, что перед нами зло истинное, изначальное. Недаром трое толстяков злодеями показались! Если права, и всё подстроено, надо вести себя ПРАВИЛЬНО, звать на помощь тех, кто способен справиться с бедой.
- Но, ещё лучше, если сможем рассказать, с чем дело иметь придётся, - я сжала кулачки, - если кто боится, оставайтесь здесь, не вернусь, поспешите за подмогой.
- Я тебя не оставлю, госпожа, - волчонок покачал головой, - ты покормила меня, приняла, не убоявшись тёмной сущности, умру, прикрывая своим телом от врагов, не задумываясь.
- Я бы уползла, да не смогу, не успела переварить ужина, - ползучница вздохнула.
- Внизу наверняка темно, обычный огонь не поможет разглядеть врага, - присоединилась мышка.
- Ладно, друзья мои, - я сглотнула, - на всякий случай, попрощаемся.
Я отыскала подходящую палку, ей, не касаясь люка, открыла его. А в подвале царила темнота, не обычная, обволакивающая, но злая, колючая, похожая на тьму смертную, нырнёшь в такую и сгинешь навек. Я прочитала короткую молитву, взяла на руки оборотня и прыгнула вниз. Приземлилась на ноги, сразу разжала пальцы и выставила перед собой палочку. Белая летунья вынырнула из под плаща, осветив всё вокруг. Ох, лучше бы темно было! Капища Сатанинские опознать легко. Фрески на стенах мерзкие, скалились с них демоны, извивались жертвы, истекая кровью. С потолка свешивались клетки со скелетами внутри животных и людей. По углам помещения уродливые статуи крылатых тварей – адских горгулий. Посреди комнаты располагался алтарь, на котором лежала чёрная книга, перед ним – перевёрнутая пентаграмма, у каждого луча руны начертаны. В центре тёмной фигуры возлежал предмет, похожий на медальон, из которого вверх медленно выплывал чёрный, жирный дым.
- Посмотри, вон там! – взвизгнул мой пушистый союзник, указав лапкой на пятилучевую звезду.
Я присмотрелась, и волосы на голове дыбом встали. А пентаграмма ведь была незакончена, всего с полдюйма и мелок чёрный рядом. Это ведь мы помешали безумцам завершить действо!!! Что случится дальше, было понятно всем. Как и то, что никакой подмоги призвать не успею, даже с помощью чар. И единственное, что должна была сделать любая волшебница, как добрая, так и злая – драться, не жалея собственной жизни, ибо саму существованию этого мира приходил конец. А у меня ведь всего одно заклинание в запасе, растратила все на второстепенное, да и то – злое.
- Простите, друзья мои, за то, что делать собираюсь, - я скрипнула зубами, - душой клянусь, что это не навсегда.
- Давай, - кивнул волчонок, - нет времени на споры.
- Мы с тобой, - подтвердили змея и мышь.
И вот взмахнула я палочкой последний раз. Миг, и превратился маленький оборотень в доспех полный. (Такой ведь иначе, как с помощью серебра или святой воды не повредить. А откуда подобное у адского демона, вызванного с помощью заклятий и волшебного предмета?). Змея свернулась спиралью и обернулась щитом круглым с умбоном в виде головы чешуйчатой и ядовитыми шипами по периметру. А светящаяся летунья стала гардой меча, из головы её выросло длинное лезвие.
Кинулась я вперёд, рубанула клинком по чёрной книге. Вспыхнул Гримуар фиолетовым пламенем и обратился в прах.