Я волновалась, как никогда прежде. И было отчего. Этой ночью решится моя судьба, определится, кем стану. Тринадцать лет - сложный возраст, особенно для волшебниц. Столько всего заполняет душу, странные новые желания и мысли. Маленькая невинная чистая добрая девочка постепенно уходит в прошлое, подобно зёрнышку в земле, появляется подросток - крохотный росточек, и во что превратится, в благоухающую розу или колючий репейник, пока неизвестно.
Торжественная церемония была назначена на утро, сразу как закончится испытание, пока же… Я неспешно вошла в Священную Пещеру Выбора - Тель Зуун Инбекур. Стражи пропустили, лишь покосились недобро. Тот, что справа, белый крылатый грифон, рыкнул сердито. Прознал про мою маленькую шалость или увидел что-то в будущем, нечто страшное? Сердце замерло в груди на миг, а потом забилось гулко. Только не это!
В потолок пещеры вставлены были розовые и жёлтые кристаллы, слабо светились. Слева меж ними вились чёрные линии, которые, переплетаясь, образовывали растительный рисунок. Справа были такие же, только белые. По земле бежала тропинка, так же разделённая на две части – светло и тёмно-зелёная половинки соответственно. Вот впереди засиял свет неземной. Приблизившись, я увидела нишу в стене, внутри располагался трон. Правая его половина изготовлена была в виде птицы, левая – лягушки. Странное, жутковатое и, одновременно, прекрасное создание. Перед ним стояла высокая женщина, завёрнутая в двухцветный плащ, голову закрывал капюшон. В руках Главная Жрица держала длинный чёрный посох с навершием в виде белого кристалла и короткую жёлтую волшебную палочку, с обеих её концов имелись синие шарики.
Я поспешно опустилась на одно колено и склонила голову.
- Здравствуй дитя, - тихо произнесла женщина, - я заготовила целую речь, но, пожалуй, опустим её. Слова ничего не значат, не убедят, не изменят решения. Ты ведь уже знаешь, КЕМ хочешь быть.
- А разве могут быть варианты? – я пожала плечами, - мало кто из тех, кто занимается магией, достаточно безумен, чтобы избрать тёмную стезю по своей воле. Особенно, если он не потомственный чёрный маг или чародейка. Можно, конечно, пойти в нейтралы, стать серым волшебником, учёным, что не вмешивается в земные дела. Однако, я не настолько талантлива. Запереться в замке на всю жизнь, гнуть спину в лаборатории, щурить подслеповатые глаза, разглядывая цветные жидкости в пробирках и заполнять древние фолианты, которые никто и никогда не читает. Нет, лучше свобода, схватки с чудовищами. Помогать нуждающимся, вот жизнь настоящая!
- Читаешь заранее заготовленную речь? – жрица вздохнула, - молодец, послушная девочка. Однако, истину не скрыть. Возьми вот эту палочку. С её помощью ты должна будешь свершить три добрых, и три дурных деяния. Лишь почувствовав, как потоки энергии бурлят в крови, познав прелесть светлой и тёмной магии, поймёшь, кто ты такая.
- А как насчёт свободы воли, – я нахмурилась, - если стремлюсь к добру, но палочка покажет иное, уходить во мрак, делать зло, лишь потому, что так решил кто-то ещё, разве это правильно? Почему не могу решить сама?
- Ты знаешь историю нашего народа и для чего придумали испытание, - возразила жрица, - обманывать самого себя опасно. Даже хуже, чем других. Ульрих Мрачный мнил себя воителем света, или притворялся таковым, до определённого момента, да так удачно, что убедил абсолютно всех. Но в какой-то момент возжелал большей силы, чем та, которой обладал, потихоньку занялся чёрной магией и доигрался, впустил в этот мир ужасные силы. В результате выжили лишь немногие из нас. Мрак изгнали, но ужасной ценой, пролились океаны крови. Теперь мы стараемся вычислить врагов заранее. Чтобы знать их в лицо. Если в тебе есть червоточина, она себя проявит.
- И меня подозревают в склонности ко злу, - я скрипнула зубами, - только из-за любви к шалостям?
- Я никого не «подозреваю», - собеседница покачала головой, - в каждом из нас достаточно и света, и тьмы. И Ульрих в твоём возрасте был чудесным и милым мальчиком, даже слишком. Того, кто чист, и совратить проще. Просто имей в виду, тот, кто шутит над другими и получает от этого удовольствие, забывая о страданиях жертвы, сильно рискует. Сегодня ты втыкаешь шипы в скамейку учителя и привязываешь трещотки к хвостам котят, а завтра, кто знает, сажаешь людей на кол или сдираешь с них кожу заживо и наслаждаешься видом их мучений. Подумай над этим на досуге. У тебя двенадцать чёрточек клепсидры на всё.
Женщина протянула мне палочку. Что оставалось? Лишь принять с поклоном и покинуть святилище.
А может, я зря волнуюсь? Ведь говорят же мудрецы, что вся жизнь уже записана в Книге Судеб и изменить предначертанного Высшими Силами нельзя в принципе. Не лучше ли сосредоточиться на деле? Как ни странно, с дурными поступками проще. Оттого средь волшебников столько злодеев. Не нужно долго ломать голову, трудиться. Взмахнул палочкой и юная красотка превращается в сморщенную старуху. Или подсыпал чего-нибудь в колодец и целая людская деревня заболевает. Примитивно, отвратительно, зато результат налицо. Тебя боятся, уважают, сторонятся, или наоборот, спешат купить помощь. И даже душу вкладывать необязательно. С добром не так.
Можно помогать смертным хоть с утра до вечера, но если свет не пылает в душе, коли жажда сделать мир лучше, не является частью натуры, результаты не зачтут, ни в этом мире, ни в Горнем. Да и люди существа столь неблагодарные, завистливые, трусливые. Сколько светлых магов пало от руки тех, ради кого трудились, не перечесть. То есть мне придётся в ночи не только отыскать троих несчастных, попавших в беду, но и спасать их, не задумываясь о результате, испытании и прочем. Не справлюсь, придётся до конца дней носить обтягивающие, чёрные и фиолетовые одеяния с слишком откровенными вырезами, устрашающие украшения с черепами и змеями, шапочки и шлемы с рогами, не стричь ногтей и сражаться до смерти с теми самыми мальчиками и девочками, с которыми выросла, играла во дворе, купалась в реке. И, разумеется, никакой любви и принца на белом коне. Если только помутить разум бедняге. Но я читала, что фальшивые чувства слишком эфемерны, как и всё поддельное, и быстро развеиваются. Думаете, отчего злые волшебницы такие жестокие и коварные? А потому что их никто не любит, а так хочется простого человеческого счастья. С другой стороны, у злодеев жизнь интереснее, разнообразнее. Можно придумывать разные штуки, постоянно развлекаться от души и решительно не думать о других. Нет утомительных обязанностей, бессонных ночей над постелью больных, вечного ожидания атак тёмных сил. Никто не осудит за неправильное поведение. Ты же преступник с рождения и обязан именно так себя вести.
Я вздрогнула, когда мимо пронеслась чёрная тень с горящими глазами, инстинктивно взмахнула палочкой и чёрная летучая мышь сменила цвет шёрстки на белый и засветилась во мраке, подобно фонарику. Зависла надо мной, размахивая крылышками.
- Господи, разве можно так пугать? – возмутилась я.
- Прости, - пропищала хищница, - я не хотела. Просто гонялась за насекомыми.
Не успела мышь закончить фразы, как, со всех сторон, привлёчённые светом, к ней поспешили ночные мотыльки, и прочие насекомые, ешь, не хочу.
- Одно деяние есть, - я нахмурилась, - но счесть ли его добрым или злым? С одной стороны, мышка явно стала красивее, и охотиться ей проще, с другой, столько мелюзги умрёт в желудке зверя. Да и враги заметить смогут издалека сияющее создание.
- И убегут, трясясь от ужаса, все обитатели ночи боятся яркого света, - возразила беляночка, облизываясь, - а этих крылатых я и так, и так съела бы, разве что гоняться пришлось дольше. Единственное, как спать в родной пещере, не знаю, всех сородичей ослеплю и замучаю.
- А переселяйся ко мне, - предложила я, - поселю на чердаке, он так уютен и подходящее окошко имеется. Правда, летучие мыши - атрибут тёмных чародеек, но и так рискую стать
одой из них.
- С удовольствием, - мышка закивала, - а что ты тут делаешь, в то время, когда обычные девочки спят?
Пришлось рассказать новой знакомой об испытании и прочем самыми простыми словами и выражениями. Животное ведь не могло знать много о жизни людей, а тем более, колдунов и колдуний.
- Ну, твою проблему мы легко решим, - летунья хихикнула, - столько несчастных жертв попадает в лапы хищников, проваливается в болота или ловушки браконьеров, спасай, не хочу. Так же, как и наоборот, загоняй травоядных их прямо навстречу волкам и медведям, в топь и капканы. А после выручай.
- Не, зверят мне жалко, - я надула губы, - помнится, как-то котёнка напугала ради смеха, так седмицу перед ним извинялась, ночами рыдала, успокоиться не могла, еле вымолила прощение. Если и творить зло, так лучше в людских поселениях.
- Это точно, человеческое племя мало кто любит, - подтвердила моя новая подружка, - не то, что с соседями лесными не могут ладить, и меж собой мира не знают.
- Вот туда и пойдём, - я потёрла ручки, - повеселимся от души.
Направились мы было в сторону ближайшей деревни, когда приметила я на ветвях змею. Ползучница направлялась к гнезду, в котором маленькая птичка, сжавшись в комочек, закрывала птенчиков.
- Ах, негодница, - я топнула ногой, - разве можно обижать маленьких? (Разумеется, общались мы не словами, змеи ведь глухи, приходилось отправлять мыслеобразы прямо в разум чешуйчатой).
- А я что? Я ничего, кушать очень хочется, - прошипела чешуйчатая, - разве это грех?
- Что у нас за мир такой? – я покачала головой, - убивай других или умрёшь сам. Ладно, у меня ещё два добрых дела осталось. Или даже три. В общем, получай.
Я взмахнула палочкой, и перед змейкой появилось яйцо. Достаточно крупное, чтобы насытилась и без птенчиков внутри.
- Спасибо! – ползучница налетела на угощение, буквально натянула на него пасть, сжала, раздавив.
Не самое приятное зрелище, я уже повернулась, чтобы уйти, когда чешуйчатая окликнула.
- Юная чародейка, могу ли я чем-нибудь тебя отблагодарить? – спросила она.
- Да я, в принципе, ничего особенного не сделала, - я пожала плечами, - разве ты не должна теперь ползти спать и переваривать еду?
- Обычно так и делаю, - подтвердила змейка, - однако ты мне помогла, сама понимаешь, не смогу уснуть, совесть замучает.
- Ну, пошли с нами, - я махнула рукой, - правда, ядозубы - атрибут тёмных чародеек, но и так рискую стать одой из них.
Я осторожно взяла на руки чешуйчатую тварюшку и обмотала вокруг шеи, как шарфик. Пусть поспит. Может, и укусить, конечно, но врядли. Мало кто рискнёт разозлить чародейку, даже столь юную. Превращу в дождевого червяка, и придётся бедняжке до конца жизни землю глотать. Не самая приятная перспектива.
Теперь можно продолжить путь. А что, происходящее мне куда больше нравится. Не часто удаётся вот так погулять в темноте. Если и бодрствуешь, то либо звёзды изучаешь, или зелья варишь. Как же красиво в лесу ночью. Деревья таинственно чернеют во мраке, неведомые тени носятся туда-сюда, горят алые огни глаз хищников. Но, ничто не сравнится с бескрайним небом над головой, усыпанным драгоценными каплями звёзд. И луна, конечно, золотистый круг, похожий на прожаренный блинчик. Вот пронеслась длиннохвостая комета, ярко – алая, скрылась за горизонтом. Почти полную тишину разорвал жуткий протяжный волчий вой.
- Говорят, именно в такие вот лунные ночи оборотни выходят на тёмную охоту, - летучая мышь сглотнула, - надеюсь, у тебя с собой есть серебряный амулет?
- Да, я слышала, что маленькие девочки для ликантропов самая лакомая добыча, - подтвердила змейка, - а мы, благодаря твоему крылатому «фонарику», и спрятаться не сумеем.
- Пусть хищник сам от нас прячется, - отмахнулась я, - чай я не дитя человеческое. Тронет, первый и пострадает. Полагаешь, мои родители не присматривают потихоньку? Столько чар защитных наложили, даже нарочно покалечиться не смогу. Не бойтесь, друзья мои милые. Пока не докажу, что являюсь злодейкой, опасаться нечего.
Разумеется, ничего беды не предвещало, но я, не смотря на собственные утверждения, всё же беспокоилась. Напугали спутники. По спине пробежал холодок. Оборотни не те создания, с которыми можно шутить. Одна царапина и дальше испытание потеряет всякий смысл. Стану чистым злом. Одной из Бродящих-в-Ночи. И ведь, что самое обидное, до деревни всего ничего. Шагов врагов не услышала, как и запаха, просто сработало шестое чувство. Развернулась быстро, вскинула палочку и выстрелила. Волшебница, не умеющая за себя постоять, вряд ли доживёт до старости. Огромное тело, летевшее ко мне, начало быстро уменьшаться. Я едва успела закрыться рукой, и вот уже крохотный волчонок впился в конечность, но крохотные зубки не сумели прокусить твёрдой кожи наруча.
- Ты чего творишь, безобразник? – я нахмурила брови и потрясла рукой.
Малыш повисел немного, пытаясь понять, что же с ним произошёл, помахал лапками. Я ухватила его за шиворот, оторвала. Бедняжка испуганно заскулил.
- Теперь уж не так грозен, – зашипела змея, - а если я тебя укушу, понравится?
- Да что ему сделается? – летучая мышь вздохнула, - если только твои клыки из серебра сделаны.
- Тихо вы, - я поднесла оборотня к лицу, - ну, будешь ещё атаковать?
- Не обижай меня, страшная волшебница, - захныкал кроха, - я не хотел ничего плохого, это всё луна, она будит во мне жажду убийства. Вернее, раньше делала это. Ныне вы все слишком большие!
- Что, хвостик поджал, – я покачала головой, - и как такого наказывать? Пообещаешь служить верно, и не кидаться на других без приказа, помилую.
- Да как не атаковать, я же го-о-олодный? – волчонок сжался в комочек.
- Опять начинается, - простонала я и полезла в сумку, достала кусок варёной курятины, сунула в пасть зверьку, - вселенная будто намекает на будущую судьбу, ведь оборотни - атрибут тёмных чародеек, но и так рискую стать одой из них.
- Теперь и колдовать не придётся, - светящаяся мышка хихикнула, - если кто из деревенских увидит нас, перепугается так, что до конца дней заикаться будет.
- Пояснил бы кто, можно ли считать превращение оборотней в детёнышей добром или злом? - я поморщилась, - с одной стороны, спасла и себя и десятки чужих жизней, с другой, волчонок стал беззащитным. А ведь у него, возможно, семья, жена и дети ждут. Ты чей, кусачка?
- Не знаю, - волчонок перекусил косточку и проглотил её, - о своём человечьем обличие ничего не помню.
- Кого-нибудь уже скушал сегодня или покусал? – строго спросила я.
- Неа, душой клянусь, - кроха помотал головой и облизнул язычком мордочку, - сразу тебя почуял, госпожа. Невинность и чистота притягивают, манят почти так же сильно, как луна, когда из логова выбрался, сразу начал охоту.
- Знаю, с чего начнём, пойдём к тебе домой, - я покрутила волшебную палочку в руке, - может, выясним, из какого рода – племени. А там погубим семейство или спасём, как пойдёт.
- А может, не надо? – испугался бедняжечка.
- Прости, мне испытание пройти нужно, - пояснила я, - совершить три деяния, злых или добрых, всё зависит от того, как оценить предыдущие. Запуталась немного, если честно.
- Не слушай её, - успокоила детёныша мышка, - эта волшебница не сможет причинить вреда, даже если захочет.
- Ты меня ещё не знаешь, - возразила я, - поговорила бы с наставниками, быстро изменила своё мнение. Просто люблю животных, птиц, рептилий и ещё деревья, цветы. Но сейчас придёт пора показать свою тёмную сторону.