(Из моего романа «Бонвиван»)
Поп местной церкви был молод. Черные, зачёсанные назад, как у женщины, волосы длинным хвостом лежали на спине. Острый нос. Умные глаза. Тонкие белые пальцы. Красивый сильный голос. И - упоение в чтении молитвы. Гроб стоял посередине церковного зала. Вокруг стояли родственники и соседи. Ра никого не знала. Она вообще не хотела сюда идти. Но Ивис сказал: «Надо!» Зачем «надо»? Кому «надо»? Ра поняла, насколько сильно смазанным оказалось впечатление от приезда, когда она сидела на скамейке в парке, слушая рассказ Ивис и наслаждаясь сладостью прохладного свежего воздуха, тем, что она увидела уже через сорок минут после этого - гроб, стоящий у дома. Его потом, конечно, унесли в дом, где он и стоял до этого. На улицу гроб вынесли только на ночь, потому что августовской ночью на улице было холоднее, чем в нагретом за день доме. Потом часа через три после этого гроб вынесли, поставили в кузов грузовой машины, вокруг которой собрались люди. Процессия тихонько двинулись в сторону местной церквушки.
Внутри церкви было душно, пахло ладаном, слышались вздохи и всхлипы, шуршание одежды, речитатив батюшки, детские голоса уставших от духоты маленьких ребятишек. Ра никогда не бывала на отпеваниях. Сейчас она вдруг увидела, что в этом обряде есть глубоко человеческий смысл: человека не предавали земле под грохот салюта, церемонии которых время от времени показывают по телевизору, а просто провожали навсегда. Провожали не в землю, а к Богу. И провожая, через молитву и в молитве рассказывали Всевышнему о том, что человек этот был неплохим, что если что и делал он не так в своей земной жизни, то пусть Всевышний отнесется к этому с пониманием и простит ему это. Ибо сделано это было без умысла, а по неведению...
От церкви машина с гробом медленно двинулась по улице в сторону кладбища. Ивис и Ра шли в общей массе. Указывая на двухэтажное здание светло кирпичного цвета, Ивис тихо произнёс: «Школа. Здесь учились Стэн с Иваном...».
Вскоре улица упёрлась в шоссе, на другой стороне которого Ра увидела большие ворота с надписью «Парк культуры и отдыха металлургов» И ниже - «Добро пожаловать».
...Они вышли из обшей толпы и снова шли с Ивисом через парк. Только с другой стороны, в обратном направлении. Уже взошло солнце, и парк был наполнен нежным августовским теплом, запахами разноцветья и листвы; он был полон голосов и звуков.
- Вот здесь, справа у входа в парк когда-то был тир, и на 10 копеек можно было сделать пять выстрелов из винтовки или два выстрела из пневматического пистолета. Слева от тира стоял бюст Николаю Островскому. Всё это разрушено и, как видишь, ни от тира, ни от памятника не осталось даже следа. Далее, вот по этой, уходящей вправо вглубь парка, аллейке между тиром и памятником можно было дойти до танцплощадки.
Ивис был не просто хорошим рассказчиком, но и неплохим гидом. Их дружба со Стэном, любовь Ивиса к родине Стэна и Ивана делали Ивиса для этого городка и его обитателей своим и близким. Городок полюбился Ивису ещё и потому, что здесь Ивис нашёл то, что назвал «местом лептоновой активности». Ра еще не знала, что таких мест здесь у Ивиса было несколько. Сейчас она просто слушала. Ей было приятно его внимание. Лёгкий импровизированный душ утром, где она из ковша несколько раз окатила себя теплой водой в бане, слегка протопленной к их приезду накануне Денисом Васильевичем, завтрак, который состоял из борща и закончился чашкой крепкого чай, заваренного опять же хозяином дома, сделали своё дело: Ра была спокойна и чувствовала во всем теле лёгкость. Несмотря на совсем невесёлое событие этого дня, она не могла отделаться от ощущения и мысли, что оказалась в каком-то необыкновенном уголке, где все друг друга любят и живут друг друга не кусая, не пожирая, не завидуя. Живут в заботах, взаимопомощи, неприхотливости и с любовью ко всему, что их окружает, ко всем, кто находится рядом...
- Когда Стэн учился в школе, летом они с Иваном и Витьком Бедолагиным часто бывали на этой танцеплощадке. Танцы почти всегда заканчивались массовыми драками между представителями различных посёлков. Дрались то Зареченские с городскими, то городские с ракитянскими, то городские и зареченские против западных или блявтомакских. Союзы драчунов быстро складывались и так же быстро распадались. Конца и края этому не было. Поводом для драк были девчонки или ссоры между главарями шаек. Шайки сказано, кончено, громко, но слово «шобла» тебе будет и вовсе не понятно...
- А что это за слово? - полюбопытствовала Ра, идя рядом с Ивисом по центральной алее парка и любуясь разноцветными яркими качелями и машинками в городке развлечений. Утром в темноте она этого ничего не увидела.
- Шобла, если говорить культурно, это толпа, некое скопище людей, как правило, обычно агрессивно настроенных.
Слева по ходу их движения Ра увидела небольшую площадку с памятником и фамилиями погибших на нём. Он стоял на плите, где имелась звезда с отверстием для «вечного огня». Вечны огонь не горел. Подразумевалось, что его когда-то зажгли. Потом почему-то потушили. Сейчас, наверное, зажигают по случаю Дня победы...
Сразу за парком открывалась взору речушка Блява, мост через неё, дальше - широкая тропа, которая была продолжением парковой аллеи. Тропа за мостом через Бляву уходила вверх. Поднявшись по ней, Ивис и Ра шагнули на ступеньки железнодорожного моста.
Вид с моста оказался потрясающим: на юге их взору открылся центр города с невысокими многоэтажками. На западе рельсы уходили в горы. На севере, откуда они пришли, Ра видела зелёную шапку парка и огромную гору за ним с большим карьером, который по своему внешнему виду напоминал воронку от гигантского взрыва. На востоке её взгляд задержался на горе, напоминающей грудь лежащей на спине женщины. Ивис поймал взгляд Ра и пояснил: «Это - Верблюжья гора. Это одно из мест лептоновой активности. Мы с тобой еще на ней будем...» Кладбище находилось на юго-западе от железнодорожного моста. Пока Ра с Ивисом шли к нему короткой дорогой через парк, машина с гробом Аграфены и родственниками, ехала по объездной дороге. Другой дороги для машин не было. Поэтому Ивис они шли не торопясь: Ивис не боялся опоздать. Дорога к кладбищу начиналась метров через 700 после железнодорожного моста. Трёх и пятиэтажные дома закончились. Начался частный сектор с огородами, дорога круто пошла в гору.
...Могила была глубокой. Ра знала, что у них на Севере таких не копают. Там грунт злой, промерзший, просто так не сдаётся. Поэтому полтора метра для Севера - это был предел. Обычно могилы рыли и того меньше. Здесь же яма была на все два с половиной метра. Гроб стоял на табуретках рядом с вырытой могилой. Вокруг хлопотали мужики. Многочисленные родственники и близкие со скорбными лицами столпились вокруг тела Аграфены. Еще в церкви Ра обратила внимание на бумажку с письменами на лбу умершей старушки, на свечу и иконку в сложенных на животе руках. Появились длинные полотенца. Кто-то сказал: «Подходим, прощаемся!» Заголосила какая-то женщина. Другая прижала её голову к плечу. Люди потянулись к гробу. Ивис взял Ра за руку и увлёк за собой вперёд. Чтобы быть вместе со всеми. Ра не понимала, зачем она тут среди этих чужих, незнакомых для неё людей, почему Ивис тянет её прощаться с женщиной, которую он совсем не знала. Когда подошла их очередь, Ивис положил свою ладонь на сухонькие сложенные вместе пожелтевшие костлявые кисти покойницы и тихо сказал: «Прощай тётка Аграфена. Спасибо тебе за твою жизнь!» Потом Ивис наклонился над гробом и пристально всмотрелся в лицо умершей.
...Могилу засыпали быстро. Перед этим мужики проворно заколотили крышку, очень аккуратно на длинных полотенцах опустили гроб вниз. Перед тем, как накрыть гроб крышкой, тело Аграфены закрыли белой простынёй и посыпали освещенной в церкви землёй. Крест был прост так же, как и гроб. Без наворотов, без резьбы и вязи, которые иногда делают для богатых людей. Рядом стоял похожий, только уже с трещинками от времени. На нём Ра увидела фамилию, далее шло имя и отчество похороненного - «Егор Евлампиевич».
- Подхоронили к старику. Не было бы его здесь, лежала бы она на другом кладбище, - сказал Ивис.
- На другом - это на каком?
- На новом. А это старое кладбище. Здесь давно уже не хоронят людей в обычном порядке. Разрешают только подхоронить к близким родственникам...
Кто-то объявил, чтобы все шли поминать Аграфену в кафе «Огонёк». Ивис снова взял Ра за ладошку и, протиснувшись между двумя густыми кустами акации, шагнул в сторону...