(Из моего романа «Бонвиван»)
...Медленно плывущая к рассвету чёрная августовская ночь дышала зябкой прохладой.
Ра шла рядом с Ивисом по центральной аллее парка под редкими и тусклыми жёлтоватыми фонарями и жадно вдыхала свежий воздух. После двух дней пути в купейном вагоне организм соскучился по кислороду, и теперь легкие Ра напоминали кузнечные меха.
Ивиса рядом почти не было слышно. Он был похож на беззвучный призрак, который покачивался рядом с чемоданом в руке и дорожной сумкой на левом плече.
«И как он умеет так тихо идти? Впрочем, он в кроссовках...»
- Тормозим, - вдруг сказал Ивис, замедляя движение.
Впереди, метрах в десяти Ра увидела справа по ходу движения скамейку. На неё уже через полминуты они и присели.
- Проснулась? - участливо спросил Ивис, и Ра, не глядя на него, поняла, что он произнёс это с улыбкой.
- Ага...Здорово...Не ожидала...Август...Ночь...Парк...Когда -то далёкий и загадочный Южный Урал под ногами...
Она тоже улыбнулась.
- Это любимая скамейка Дениса Васильевича Россиянина. Мне приходилось присутствовать при ритуальном событии, которое нравится и Денису Васильевичу, и его сыну - Ивану Россиянину....
- Расскажи, - попросила Ра.
Прохлада бодрила. Небо начало утрачивать свою черноту. Фонари на столбах справа и слева от скамейки превратили место, где они сидели в засаду, из которой аллея хорошо просматривалась в обе стороны метров на двадцать. Дальше была тьма, и в ночном сумраке её начало и конец были не видны.
- Слышишь? - спросил Ивис. Ра прислушалась. Слева, на вокзале, откуда они шли, раздавался шум и стук колес уходящего состава. Изредка попискивали какие-то птицы. В целом было тихо и ничего необычного.
- Неужели не слышишь? - Ивис взял Ра за ладонь. - Вслушайся. Затаи дыхание и вслушайся...
И Ра услышала: где-то совсем рядом тихо-тихо журчал ручеёк.
- Это что? - с удивлением спросила она.
- Пойдём, покажу, - встал со скамейки Ивис.
«Ручеёк» оказался искусственным фонтанчиком с питьевой водой. Фонтанчик струился из чаши размером с большую тарелку, стоящей на специальном возвышении в виде толстой грибной ножки. Они напились. Вода была холодной и необычной на вкус.
- Целебная? - спросила Ра.
- Нет, - засмеялся Ивис. - Просто без хлорки... Сразу из-под земли, из скважины. Тут недалеко насосная станция.
Они снова присели. Вокруг не было ни души. Ра нравилось это уединение. Она расслабилась и блаженствовала. Девушка снова поймала себя на мысли, что рядом с Ивисом мир преображается, приобретает таинственность и приобретает сказочные запахи и оттенки. Или мир всегда такой, а люди просто не замечают этого?
-...Когда Денис Васильевич встречает Ивана, и они вместе идут с вокзала, здесь они делают остановку. У Ивана в дорожной авоське или сумке под рукой всегда бутылка хорошей питерской водки, чашка и пара малюсеньких бутербродов или огурчик. Они ставят сумки, отдыхают пять-десять минут. Потом Иван извлекает всё это наружу, передаёт отцу кружку и закуску, сам открывает бутылку, после чего они подходят к фонтанчику. Там Иван наливает в кружку грамм 150 и говорит: «Давай, батя. За встречу!» Денис Васильевич отвечает «Слава Богу, - свиделись!», с удовольствием и не спеша выпивает. Тут же одним движением он цепляет пустой кружкой струйку холодной воды из фонтанчика и делает пару глотков, запивая жгучую и пахучую жидкость. Кружка переходит к Ивану. Он даёт возможность отцу откусить от бутерброда, потом передаёт ему свой бутерброд, чтобы не мешал, наливает себе чуть больше, ставит бутылку на землю между ног, зажимает её стопами. Держа в правой руке кружку, в левой – бутерброд или огурец, он повторяет: «Слава Богу!».
В бутылке остаётся на треть водки, но они больше не пьют. Дожёвывая бутерброды и прибрав бутылку в багаж, они ещё минут пятнадцать сидят на скамейке, не спеша спрашивая друг друга о чём-то и отвечая. Ритуал родился после первого возвращения Ивана из Питера, куда он когда-то уехал. В этом ритуале - преемственность поколений. Не Иван учил отца пить после встречи, а отец однажды присел на этом маршруте после встречи Ивана и сказал: «Эх, сейчас бы грамм 100 -150 хорошей водочки для полного счастья!» В лихие 90-е в провинции, кроме «палёной» водки и самогонки, ничего ведь приличного не было. Иван тогда, зная положение дел в российской глубинке с водкой, вёз отцу пару бутылок «Смирноффской». Он минуту сидел, потом, как чародей-фокусник, извлёк из сумки бутылку. Так зародилась традиция, так возник ритуал: делать остановку для передыха у этого фонтанчика, и начинать отмечать встречу здесь, снимая напряжение после её долгого ожидания...
Ра была как загипнотизированная, настолько живо Ивис рассказал о том, что здесь происходило. Она словно присутствовала рядом с Иваном Россияниным и его отцом. Они будто были здесь. Ра подняла голову и поняла - светает. Парк начал оживать. Было что-то в районе пяти часов утра...