Думала заканчивать истории про Любашку, да вспомнилась ещё одна…
Начну издалека. Любовь ещё с молодых ногтей была очень падка до женских побрякушек. Так и говорила: «агастэнности дай!» - ну это, примерно, года в три, слово драгоценности так звучало из её уст. Садилась с ларцом на ковёр и всё – ребёнок в нирване. Часами могла перебирать бижутерию. Понятно, что ни одних бус в живых не осталось, но зато можно было спокойно делать дела, не беспокоясь, чем она занята. Слава Богу, ни в рот, ни в какие другие отверстия ничего не засовывала.
Клипсы к кофте прищемит, вся в бусах, как папуас, кольца на пальчики нанижет, да все велики, конечно.
Но наконец-то повезло, нашли мы колечко на её перст. Простое металлическое, покрытое сверху синей эмалью, не цельное, а с разъёмом, можно сжать, а можно растянуть. « Мама, пупи!» - вот так, и никак иначе. Само собой, сразу и нацепила. Где-то ведь, хранит его, до сей поры, хотя понятно, что теперь интересуется побрякушками другого порядка...
Ну, так вот. Пошли мы в поликлинику на прививку, а перед этим осмотр участкового врача. Была у нас Людмила Владимировна, строгая такая. Осмотрела девицу, допуск дала, и надо бы нам идти, но мы ещё о чём-то с ней говорим.
Тем временем, Любовь между нами стоит и лапку свою с кольцом демонстративно так выкладывает на пеленальный столик перед врачебным столом, а сама поглядывает, то на доктора, то на свою ручку.
Людмила Владимировна разговаривает со мной, а сама улыбается, я за Любиной спиной стою. Так как доктор про кольцо не говорит, то девушка моя начинает нервно барабанить пальчиками своими по столику и сурово так глядит на доктора. Медсестра, вообще, давится от смеха, я тоже. Так и не сказали ничего…
Люба ушла с приёма неудовлетворённой, очень недовольна осталась безразличием медперсонала…