За внешним пафосом великих побед и грандиозных строек шла смиренная борьба за выживание русской деревни. Людмила не могла остаться в стороне; нет, она не пошла ни к Матвею Кузьмичу, ни, тем более, к этому напыщенному комиссару Лихтеру. Людмила надеялась только на себя и на весь накопленный человечеством опыт и знания, и как могла, помогала селянам выжить.
После занятий она оставляла детей и подолгу беседовала, и бесхитростные детские души рассказывали обо всех проблемах в своих семьях. Только вот проблемы у людей были совсем не детские.
После того как власть имущие отобрали у крестьян все зерно, единственной надеждой у людей оставались птица да скот, которые хоть как-то скрашивали скудное питание. Но только и эта надежда угасала с каждым днем. Без зерна с приходом осенних холодов птицы стали чахнуть, болеть, и по деревне пошел мор. Куры будто взбесились, клевали друг друга и выщипывали перья. Людмила засела за книги, благо на свою электронную книгу она скачала все, что, так или иначе, касалось сельского хозяйства.
Только не все оказалось так просто, оставалось много неясного, а права на ошибку у неё не было. Она знала чем заканчивались в то время подобные эксперименты для творческих и ищущих людей.
Чтобы хоть как-то развеять тягостные мысли, девушка накинула на плечи платок и вышла. Ноги сами привели ее к озеру. Для купаний был уже не сезон, но это озеро в действительности стало ее вторым домом. Еще издали она увидела хрупкую детскую фигурку, сидящую на прибрежном камне и рисующую ивовой веточкой по водной глади:
- Всё-таки выследил, шалопут, - но никакой злости она в себе не ощутила.
- Здравствуйте, Людмила Алексеевна.
- Здравствуй, Миша. Тебя можно поздравить, ты теперь архинужный человек в деревне, - Мишка зарделся как помидор и отвернулся.
- Ты что на озере делаешь, опять меня выслеживаешь? - учительские нотки прорезались в голосе Людмилы.
Мишка еще больше покраснел, но промолчал, не стал оправдываться.
- Давай так договоримся, чтобы больше ты меня здесь не поджидал и, тем более, не следил за мной. Когда я здесь - это озеро мой дом, и незваным гостям здесь не рады. Ты уже взрослый работающий человек. Если надо будет на шабаш собраться, я тебя предупрежу.
- Ладно, понял, - Мишка шмыгнул носом, встал и уже собрался уходить.
- Сиди уж, - остановила его Людмила, - мне помощь твоя нужна.
Счастливая улыбка расползлась по Мишкиному лицу, и он уселся там где стоял прямо в высокую жухлую траву.
- Ты мне курицу можешь поймать? Понимаешь, я в городе ни разу курицы живой в руках не держала...
- А что ж не поймать - это я запросто, самую красивую для вас поймаю.
- Ну, вот и договорились, только вот красивую мне не надо, лучше больную, какие сейчас по деревне без перьев бегают.
Мишкины глаза округлились, он изучающе посмотрел на учительницу:
- Не моё это, конечно, дело, только вот курица вам не для любопытства нужна, Людмила Алексеевна...
- Да, ты прав, Миша, - как можно мягче отозвалась Людмила, и немного помолчав, добавила, - обещаю, все покажу, и все будем делать вместе. А сейчас уйди, пожалуйста, мне надо побыть одной.
Мишка вскочил как ошпаренный:
- Конечно, Людмила Алексеевна, сегодня вечером в школу курицу принесу, - и уже бегом побежал в деревню...
Ранние осенние сумерки спустились над озером, было зябко, и Людмила куталась в тонкую шаль: "Думаю, уже никто не появиться, сейчас не время для прогулок". Она вытащила из котомки резинового ежика и потрясла. Ежик тут же отозвался, перемигиваясь огоньками. "Made in China - высшее качество!" - вспомнила Людмила старую шутку. Написав короткую записку: "Срочно нужен штамм для пенициллина", скрутила в трубочку и уложила её в контейнер. "Как шпионка, честное слово... Доброшу, не доброшу? А то не хочется лезть в воду..."
Ежик упал точно на средину озера и замигал. Легкая волна прошлась по берегу, обдавая водой холодные камни, девушка облегченно вздохнула. Вслед за волной на самой середине озера образовалась воронка, подсвеченная сумеречным светом, она втянула в себя резинового зверька, и тот, пару раз мигнув, скрылся под водой.
Теперь остается только ждать, пойдет ли руководство ей на встречу, или ей воочию придется наблюдать, как вымирает от голода деревня, а возможно с ней и она. То, что без антибиотиков сейчас не обойтись Людмила поняла сразу, как только начала вникать в ветеринарные тонкости. А до первого клинического применения пенициллина оставалось еще долгих восемь лет...
Задания от Людмилы Алексеевны приходили все сложнее и сложнее, а времени работа курьером отнимала все больше и больше. Теперь ей зачем-то потребовались стеклянные банки и не две-три, а около десятка. А где их столько найдешь, если у каждой хозяйки эти банки на пересчет. Пришлось пожертвовать единственным своим сокровищем - коллекцией оловянных солдатиков, которых я всю свою жизнь собирал. Правдами и неправдами доставали одноклассники банки, и расплачивался я с ними своими солдатиками. А когда этих банок собралось требуемое количество, учительница и посвятила меня в свою святая святых - ведьмину лабораторию. За печкой, где у всех за шторкой стояли родительские кровати, у Людмилы висела еще одна штора, а за ней... Закуток шириной с кровать, заставленный теми самыми стеклянными банками. В них ведьма выращивала плесень, и когда она ездила на центральную усадьбу или в райцентр, оставляла меня за этой плесенью ухаживать.
Я предлагал ей пауков наловить или мышиных хвостиков принести - по осени-то этих тварей в лесах и полях тьма-тьмущая. Но она только смеялась и просила наловить улиток да водорослей из озера, мол, в них кальция много, что этого кальция курам не хватает. Кто такой этот кальций я не знал, но с пацанами мы водоросли мешками таскали. Людмила Алексеевна их порошком каким-то посыпала и нам давала, чтобы мы больных куриц этим кормили. И ведь действительно, выздоровели птицы: и куры и гуси, у всех, кто не побоялся этим снадобьем кормить. И нестись стали как молодые - по два желтка в одном яйце. Только вот Людмила Алексеева запретила рассказывать, что она порошок добавляет, не знаю почему, но запретила. А ослушаться мы ее никак не могли, разве можно ведьму ослушаться...
Продолжение http://www.proza.ru/2018/02/23/1091