Художник Влас Дмитриевич Корнеев шёл по заснеженному парку. Ветра нет, и почти тепло. Только снег плотным ковром улёгся на старые дорожки. И цепочка следов за тобой. Обросли снежинками ветки, засыпаны скамейки. Только ставь мольберт, да переноси все красоты!
Около ворот парка стоит другой художник, что тоже решил воспользоваться редчайшим по красоте моментом. Дерзкая мысль мелькнула у Корнеева. Он поставил мольберт, раскрыл ящик с красками, и принялся переносить на холст своего коллегу, что так вдохновенно оживлял зимний городской пейзаж. Минуты летели незаметно, возможно, что и часы.
Корнеев оглянулся. Странное чувство. Около скамеек стояла художница, почти скрытая мольбертом. Можно было бы и сомневаться, но скорее всего, на мольберте оживал Корнеев, вдохновенно рисовавший зимний пейзаж. Странное чувство...
Стоит чуть напрячь зрение… Точно! Художник, что стоял у ворот парка, рисовал другого художника, что стоял на улице, и на той картине должна быть улица, троллейбусы, легковушки, старый кинотеатр. Кто-то тронул за плечо. Старый критик Роберт Штернбрехер.
— Неплохо, совсем неплохо! Тридцать семь художников выстроились в круг, и рисуют друг друга! За час обошёл… Старость — не радость. -
Корнеев испытал странное и смешанное чувство.
— А можно к вам, в критики? -
— Это пожалуйста! Только надо иметь опыт работы. -
— А как его получить? -
— Запросто! Поработать критиком. -
— А как стать критиком? -
— Надо сначала получить опыт работы. -
Что за оказия? Придётся оставаться художником...