Глава 20. Возвращение в Россию
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ.
1.
...Прошло чуть больше двух лет с тех пор, как Виктор прилетел в Израиль.
- Авигдор, ты всё-таки решил вернуться в Россию?
- Решил вернуться.
- А как же твой бизнес? У тебя успешные проекты и деловые контакты с зарубежными фирмами.
- Мои деловые связи, не пострадают. Наоборот, они расширятся. В России открываются широкие перспективы для бизнеса. Я хочу купить в Якутии месторождение алмазов и переправлять камни для огранки в Израиль.
- А сотрудничество с компанией "ДЕ БИРС", тебя больше не устраивает?
- Ты знаешь, на каких условиях мы заключили с ними сделку. Меня такие кабальные условия не устраивают.
- Ты думаешь, в России заключишь более выгодные сделки?
- Я в этом абсолютно уверен. Кроме того, я хочу заняться поставками в Израиль металла...
... - Уважаемые пассажиры, наш самолет начал снижение, пристегните ремни, - улыбаясь дежурной, словно приклеенной к губам, улыбкой, сказала стюардесса.
Странное чувство, которое держало Виктора в напряжении весь полёт. Он радовался, что, наконец, спустя два года, возвращается на Родину, но и чувство внутреннего напряжения тоже присутствовало, а вдруг его новые документы вызовут сомнение у пограничного контроля? Но его опасения оказались напрасными. В кабинке паспортного контроля сидела очень симпатичная девушка. Посмотрев внимательно на Виктора, потом в его израильский загранпаспорт, сличила фотографию с оригиналом и затем, вновь посмотрела на предъявителя паспорта. Красивый мужчина, ей явно понравился.
- Желаю вам удачи, и добро пожаловать в Москву, - улыбнувшись, сказала девушка в форме и поставила штамп в его документ...
...Виктор вошёл в подъезд дома, поднялся на этаж, подошёл к двери и нажал на кнопку звонка.
- Кто там? – спросил женский голос, и Виктор почувствовал, что изнутри его внимательно рассматривают в дверной глазок. – Вам кого?
- Я к товарищу полковнику.
- А вы кто?
- Бывший сослуживец.
В переговорах наступила пауза.
- А как ваша фамилия? – первой нарушила затянувшуюся паузу, женщина.
- Вы впустите меня в квартиру, и я представлюсь.
За дверью опять замолчали, видимо хозяйка ещё раздумывала, впускать в квартиру незнакомого человека, или не впускать? Наконец, щёлкнул затвор дверного замка, загремела цепочка, и дверь открылась.
- Меня зовут Виктор, - входя в прихожую, сказал Виктор.
– Елизавета Дмитриевна, - назвала себя женщина. - Александр Михайлович в спальне, можете пройти к нему, только снимите обувь.
- Да, конечно, - сказал Виктор и торопливо начал снимать туфли.
- Здравствуйте, товарищ полковник, - войдя в комнату, сказал Виктор.
- Здравствуйте. Я - полковник в отставке. Уже, почти два года. А вы кто? Не узнаю вашего лица.
- Я - Виктор Ермаков.
- Виктор, это ты!? - удивлённо вскрикнул Александр Михайлович. - С воскрешением тебя. Проходи поближе, бери стул и садись. Что ты сделал со своим лицом?
- Это не я, это пластические хирурги. Как оно вам?
- Красавец. Стал очень похож на какого-то зарубежного киноартиста.
- Говорят - на Алена Делона, - усмехнувшись, сказал Виктор.
- Точно. Теперь, все бабы будут твоими. А фамилию и имя, тоже сменил?
- Нет не менял. В России Ермаковых не меньше чем Ивановых, Петровых и Сидоровых.
- Пожалуй, ты прав. Никому и в голову не придёт, что ты так высоко поднялся.
- Ещё не поднялся, но обязательно поднимусь. Александр Михайлович, у вас были из-за меня проблемы? - спросил Виктор.
- Нет, не было. Все поверили в твою смерть: и братва, и главари конкурирующих группировок, и моё начальство.
- И вы, поверили?
- И я поверил. Машина твоя, и находившейся в ней человек, сгорели дотла - опознать обгорелые останки было невозможно. Так, кого братва, с почестями похоронила, вместо тебя?
- Бомжа. Я, его труп, купил в одном из моргов Подмосковья.
- Ты очень грамотно всё разыграл. Где же ты опять, больше двух лет, пропадал?
- В Израиле.
- Каким ветром тебя туда занесло?
- Попутным. У меня там есть свой бизнес, есть недвижимость.
- Удачно женился, или нашёл клад?
- Я не женат. Ладно, не обо мне речь. С преступностью в Москве покончили?
Полковник посмотрел на Виктора, и ничего не сказал в ответ, только безнадёжно махнул рукой.
- А я вам говорил, что это утопия. Преступность никогда не искоренить, она постоянно переходит из одной формы в другую. Чёрная масть перекрасилась, надела деловые костюмы и рубашки с галстуками. Посмотрите, сколько бывших воровских паханов теперь стали бизнесменами, а сколько из них стали депутатами?
- Да, ты был прав. А в Россию ты приехал по делам бизнеса, или как?
- Я вернулся навсегда. Ведь Россия - это моя Родина.
- Хочешь, обосноваться в Москве?
- Хочу купить дом в столице, а бизнес решил начать в Сибири и Якутии.
- А что тебя интересует в тех регионах?
- Алмазы, нефть, газ, металл. Начну скупать нефтяные и газовые месторождения в Тюменской области, алмазные прииски в Якутии, металлургические заводы в Сибири.
- Планы у тебя, наполеоновские. Думаешь, там ещё не всё успели приватизировать?
- Думаю, что не всё. Создам фонд помощи родственникам бойцов, погибших в Афганистане.
- У тебя есть такая возможность?
- Есть. Теперь есть. Я получил наследство. Один добрый человек завещал мне всё своё состояние.
- На зоне?
- Да.
- Так может ты - Граф Монте-Кристо, а сокровища тебе оставил аббат Фариа?
- Я - Эдмон Дантес, - грустно усмехнулся Виктор. - По крайней мере, мною движет то же самое чувство, что и узником замка Иф - месть. Но, поскольку Эдмон Дантес не только мстил, но и делал добрые дела - помогал хорошим людям, я тоже хочу последовать его примеру.
- Я приветствую твои благородные намерения. Только, как ты объяснишь родственникам погибших, откуда к ним упадут деньги? Они же не дети и видя, какая сейчас обстановка в стране, не поверят в то, что родное государство выделило им материальную помощь.
- Что-нибудь придумаю, но люди должны получить финансовую помощь. И начну с помощи тем, чьи мужья и дети погибли во время той операции в Афганистане, когда мы в Панджшерском ущелье искали подбитый вертолёт с ценным грузом.
- И, когда ты закрыл меня своей грудью от пули душмана.
- Уже почти двенадцать лет прошло. Чего вспоминать?
- А я помню, и никогда, ничего не забываю, - сказал отставной полковник. - Ты, два года назад, так внезапно исчез и я не успел сообщить тебе очень ценную для тебя информацию. Оказывается, бывший генерал КГБ - Турецкий, в настоящее время, трудится начальником службы безопасности у очень богатого бизнесмена, фамилия которого - Мальцев. А имя и отчество - Павел Петрович.
- Неужели, тот самый Мальцев!? - вскрикнул Виктор.
- Да, тот самый. Он женат на дочке Мартова, и они компаньоны по бизнесу.
- А кто такой - Мартов?
- Генерал-полковник в отставке. Это его секретное задание мы тогда выполняли в Афгане. Моя группа и бойцы из твоего взвода. Помнишь те два серебристых чемодана?
- Помню. Секретные документы?
- Это мы тогда так думали, что спасаем секретные документы, а на самом деле в чемоданах были золотые изделия из национального музея. Так называемое - золото Бактрии. Российские учёные незадолго до штурма дворца Тадж-Бек, в котором находился Амин, раскопали несколько старинных захоронений, и в них обнаружили большое количество золотых изделий. Вот это золото и перевозил тот вертолёт, который "духи" сбили над Панджшерским ущельем.
- Выходит, ребята погибли, выполняя не задание Родины, а воровской заказ?
- Да, именно так, - вздохнул отставной полковник.
- Вот сволочи. Ладно, приму к сведению. Спасибо за информацию.
- Я думаю, что не просто тебе будет добраться до горла Мальцева. Турецкий пришёл к нему не один. Он привёл с собой большую группу хорошо подготовленных бойцов, которые и стали основой его подразделения. Я подозреваю, что это бойцы той самой группы «Омега», которую создали в "конторе" в конце восьмидесятых, и которая потом, после развала Советского Союза, куда-то исчезла. Сейчас служба безопасности у Мальцева самая крутая в Москве, строжайшая дисциплина и отличная выучка. У него огромные связи и деньги.
- У меня тоже есть деньги, появятся и связи.
- Ну, желаю тебе удачи.
- Спасибо. Товарищ полковник, пойдёте работать ко мне начальником службы безопасности?
- Виктор, я с кровати почти не поднимаюсь, а ты мне предлагаешь работу, - усмехнулся отставной полковник.
- Полетите на лечение в Израиль, там врачи поставят вас на ноги. А Елизавета Дмитриевна, всё это время, будет жить в моём доме.
- Лиза не полетит в Израиль. Останется смотреть за квартирой. Да и работа у неё здесь. Не хочется терять.
- Ладно, полетите один. Я приставлю к вам русскоязычную сиделку. А когда поднимитесь...
- Когда поднимусь - подумаю.
- Подумайте, - сказал Виктор, поднялся со стула и направился к двери.
2.
Виктор купил в Красноярске небольшую фирму и с первых же дней начал ездить по Сибири, где стал активно скупать небольшие, разорившиеся металлургические заводы, мастерские и прочие убыточные малые предприятия. Но главной целью Виктора было приобретение крупного металлургического комбината по производству алюминия.
Желающих, приобрести этот комбинат, кроме Виктора, было более чем достаточно. Одним из них и, пожалуй, самым главным претендентом был новый заместитель представителя президента по краю, Константин Дмитриевич Литвиненко.
Сначала такое назначение Константина Дмитриевича не только не обрадовало, но и сильно расстроило, уж очень не хотелось ему уезжать из Москвы, но, хорошо подумав и всё взвесив, решил, что лучше быть заметной фигурой в таком большом регионе, чем одним из многих советников президента в его администрации. И к тому же, ему ясно дали понять, что его отъезд из столицы временный, и он ещё вернётся в кремлёвскую администрацию, но уже на более высокую должность.
Первое, что сделал Константин Дмитриевич, после приземления в аэропорту Красноярска, поехал в Управление делами и получил ордер на временную квартиру. Конечно, смешно было бы сравнивать её с его московскими апартаментами. Дом хрущёвской постройки, всего три комнаты, обставленные стандартной дешевой мебелью, вместо джакузи – обычная чугунная ванна, туалет совмещён с ванной комнатой, примитивный унитаз с высоко подвешенным над ним смывным бачком будто заимствован из коммуналок сталинских времён.
"Ничего страшного, все эти неудобства носят временный характер, максимум через год вернусь в Москву", - подумал Константин Дмитриевич, брезгливо осматривая своё новое жильё.
На следующий день он нанёс визит своему новому шефу - Полномочному представителю президента по Красноярскому краю. Оба чиновника произвели друг на друга самое благоприятное впечатление. Литвиненко представил на рассмотрение своему новому шефу предложения по реанимации в регионе предпринимательской деятельности на уровне среднего и малого бизнеса, которые шеф молчаливо одобрил. А ещё через день, Константин Дмитриевич вылетел в Сибирск, первым делом его интересовал алюминиевый завод, о котором он слышал ещё в Москве и который теперь намеревался прибрать к рукам.
Богатое и рентабельное предприятие, приносившее большие прибыли в период брежневского застоя и горбачёвской перестройки, с развалом Советского Союза стало хиреть и катиться к банкротству. Перспектива приобрести буквально за гроши завод по производству алюминия, понравилась ему, и Литвиненко начал подготавливать почву для того, чтобы застолбить за собой предприятие.
Буквально только на несколько минут заехал Константин Дмитриевич в гостиницу, чтобы оставить в забронированном для него номере свои вещи, и тут же вернулся в ожидавшую его у подъезда машину, поехал в управление комбината. Он с интересом смотрел на оживлённые улицы, любовался старинными, дореволюционной постройки, зданиями и возрождёнными соборами. Рядом с водителем, он же охранник, сидел парень с бычьей шеей - второй телохранитель. Они, вместе с представителем местной власти встречали его в аэропорту, и теперь будут сопровождать его всегда и везде. Это был «подарок» ему от местных властей.
- Рожи у них какие-то бандитские, - недовольно поморщившись, тихо сказал Константин Дмитриевич представителю местной власти.
- Ну почему же бандитские? – усмехнулся тот. – Ребята из местного спортивного клуба, оба мастера спорта - один по боксу, а второй по самбо.
- Ладно, сгодятся, - вздохнув, махнул рукой Константин Дмитриевич поняв, что всё тут уже решено до него и без него.
Не прошло и часа, как машина подъехала к зданию завода. Константин Дмитриевич вошёл в кабинет директора, как в собственный. Директор - Михаил Сергеевич Громов, радушно улыбнулся, и поднялся с кресла, чтобы стоя поприветствовать важного гостя.
– Надеюсь, вас хорошо разместили? Я заказал для вас лучший номер в гостинице, - сказал директор.
- И я очень рад знакомству, – улыбнулся, и вежливо ответил на приветствие Литвиненко. – И с размещением всё в порядке. Но речь пойдёт не обо мне. Я проехал по городу и у меня создалось такое впечатление, что обстановка в городе накалена до предела. Возле ворот машину встретили пикетчики с плакатами довольно угрожающего характера, я думал, что обозлённые рабочие перевернут машину. Как бы не произошёл социальный взрыв и не начала литься кровь. Голодный человек – страшный человек и если ему терять нечего, он может пойти на самые крайние меры.
- Я уверен, что до прогнозируемого вами взрыва ещё далеко, - с улыбкой сказал Громов. – Это временные трудности, и мы уже принимаем конкретные меры по спасению комбината, закупаем новое оборудование, выходим на новые рынки сбыта и самое главное, предпринимаем шаги по погашению задолжности по зарплате. Естественно, сразу заткнуть все дыры не получается, но мы работаем над этим, и ситуация улучшается. Нам сейчас необходимы деньги и время.
- Я бы не стал рисовать картину в таких ярких тонах, - сказал Константин Дмитриевич, едва сдерживая раздражение, и недовольно поморщился. Добыча, которая казалась ему такой лёгкой, выскальзывала из рук. – Насколько мне известно, завод находится на грани банкротства. Предполагается введение внешнего управления, и ваши счета в банках могут заморозить. Потом последует запрет на передачу акций, отказ от дальнейшего инвестирования и множество других неприятностей, и завод выставят на торги. Мои сведения из проверенных источников, можете не сомневаться в их подлинности.
- Что же вы предлагаете?
- На вашем месте я бы подал в отставку и ушёл на заслуженный отдых. Вам ведь, если не ошибаюсь, уже шестьдесят шесть лет?
- Вы действительно, хорошо информированы, - усмехнулся Громов. – Ну, допустим, я уйду, а в чём выиграет завод?
- Смена руководства, по моему мнению, благотворно скажется на обстановке на самом заводе и вокруг него. Люди, уже разуверившиеся во всём, скорее поверят обещаниям нового руководителя с незапятнанной репутацией. Главное сейчас, успокоить рабочий класс и сбить волну забастовок и пикетов.
- Спасибо, Константин Дмитриевич, за ваш совет, - сказал Громов, не поднимая глаз от стола. – Я подумаю.
- Я бы настоятельно вам советовал думать быстрее, - сказал Литвиненко, поднимаясь с кресла и попрощавшись, покинул кабинет, который надеялся вскоре сделать своим.
Предсказания Литвиненко сбылись буквально через четыре месяца, после этого разговора - в марте девяносто пятого года. Счета завода арестовали, руководство, во главе с Громовым, отстранили от руля, а сам завод подвергли процедуре банкротства и выставили на торги.
Литвиненко уже считал, что завод у него в кармане, как вдруг узнал, что у него появился серьёзный конкурент, готовый выложить сумму, в несколько раза превышающую оценочную. У Константина Дмитриевича не было таких денег, как у недавно обосновавшегося в Красноярске бизнесмена Виктора Сергеевича Ермакова, и он забеспокоился, и забеспокоился не зря.
Против силы денег не попрёшь, не помогли даже связи в кремлёвской администрации – Виктор Ермаков одержал победу на торгах, и получил в своё пользование металлургический завод, но нажил себе смертельного врага, в лице Константина Дмитриевича Литвиненко.
Комбинат кушал, около шестисот тысяч тонн, коксующегося угля в месяц, и день и ночь, на железнодорожной станции, разгружались составы. Горы черного жирного угля возвышались на территории комбината, и любому, кто шел мимо них, показалось бы, что здесь залежи на много лет. Однако, комбинат уминал любую из этих гор, в течение двух-трех суток, и запасы угля не превышали двухнедельных – дольше омертвлять средства было невыгодно. Отлежавшись, уголь поступал на углеподачу, где, из разных марок угля – жирных, газожирных, отощающих – и делалась шихта для загрузки коксовых батарей.
Чужой уголь хорошо, а свой – лучше. Когда Виктор Ермаков, покупал Сибирский металлургический комбинат, вместе с ним, прикупил и около тридцати процентов АО «Шахта им. Горького», расположенного в соседней области. На шахте добывались самые лучшие угли из существующих – угли марки «к» и «кснр». Из угля марки «к» кокс получался безо всяких добавок, если до миллиметра блюсти технологию. Из угля марки «кснр» кокс тоже получался сам собой, и при этом еще не было необходимости строго блюсти технологию.
Виктор, разумеется, рассчитывал довольно быстро приобрести контрольный пакет шахты, выкинуть из нее старый менеджмент и замкнуть на себя финансовые потоки. Но человек предполагает, а бог располагает. Рабочим не платили зарплату уже несколько месяцев, дебиторская задолженность предприятий росла, как снежный ком, ни единой копейки инвестиций не наблюдалось даже на горизонте – шахта, по сути дела, была обречена. Еще год-полтора такой работы, и комбайны, вагонный парк и подъездные пути выйдут из строя, а рабочие замерзнут в своих промороженных квартирах.
"Без шахты комбинат погибнет. Нужны срочные меры", - вздохнув, подумал Виктор, и взялся за телефонную трубку.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.