Глава 14
«Выбирай…»
И снова…
Запах грозы, раскаленный воздух, смятые покрывала — и сны, чередою, откровением — воспоминанием, и началом чего-то совершенно другого…
Нового…
Приближение… осознание-предвидение нового пути. Или - наконец — обретение истинного.
Когда становится слишком тесно внутри привычной оболочки, словно ставшей не по размеру… когда рвется, нетерпеливо взмахивая крыльями, душа — к чему-то такому красивому и яркому, высоко-высоко в небе…
Сон?
Или… нет?
… Искра резко садится на кровати, с трудом переводя дыхание. В голове бьется пульс, руки дрожат, и осознание неотвратимого, необходимого сейчас заставляет подняться.
- Что случилось? — Ратмир, ничего не понимая, смотрит на неё сонными глазами.
- Мне нужно ненадолго уйти.
- Сейчас? Ночью? И куда ты пойдешь?
- К озеру. Рядом с церковью.
Мгновение он смотрит на неё, пытаясь разгадать мысли… Девушка отвечает прямым взглядом, и направляется к двери. Но замирает на пороге — от его голоса:
- Подожди.
Минута — и собранный, хоть по-прежнему и ничего не понимающий мужчина открывает перед ней дверь:
- Ну что, идём?
И, в ответ на её удивленный взгляд:
- Ты же не думала, что я отпущу тебя одну?
… Водная гладь, исходящая от церкви особая сила, предрассветный час — самое странное время, непредсказуемое.
Искра стоит на берегу, и отсутствующим взглядом смотрит куда-то вдаль.
Затем оборачивается:
- Я должна… одна, понимаешь?
Он не понимает. Вообще ничего. Но… доверяет.
Ратмир подходит к девушке и обнимает:
- Иди. Я буду ждать здесь.
И только он будет знать, каких усилий ему стоило это произнести...
Улыбнувшись, Искра легко касается его губ поцелуем, потом переводит взгляд ввысь — еще совсем немного, и разлитыми красками расцветет небосвод…
Пора.
Вода нежно, бережно принимает её в свои объятия. Искра закрывает глаза… и словно что-то выдергивает её — в иную реальность.
Воплощение легенды...
Потускневшие перья, когда-то полыхающие золотом пламени…
Усталый взгляд, в глубине глаз еще можно разглядеть когда-то сиявшие ярким огнем искры…
И только пепел — отражением в зрачках.
Птица медленно, с трудом, расправляет поникшие крылья. Неуверенно делает шаг… еще один… и, неловко оступившись, заваливается набок. И замирает.
Слишком.
Одно слово — выражает всё.
Слишком много — боли и слёз, горечи поражения и недостижимости победы и покоя…
Слишком много — нежизни, усталого существования на пределе возможностей, и таких далеких, манящих издалека своей красотой желаний.
Слишком много БОЛИ.
Очередной предел показывает свой клыкастый и такой знакомый оскал, а пустота открывшейся пропасти обволакивает паутиной тумана.
Птица вздрагивает, из клюва вырывается хрип, и последним усилием она вновь расправляет крылья.
И лишь одна мысль на грани отчаяния ведет её сквозь облака.
Перерождение.
Боль нельзя испытывать вечно. В пропасть опасно смотреть слишком долго.
Их нужно сжигать. И нельзя медлить. Пока есть еще в душе искры жизни.
Нужно возвращать себя к жизни. Самостоятельно. Потому что в этом больше никто не сможет помочь.
Огонь… Пламя — оно не бывает живым наполовину или на треть… В нем нет рабской покорности обстоятельствам, нет границ, и ничего не сдерживает его суть.
Это воплощение — жизни.
Птица смотрит внутрь себя — и уставшим взглядом отвечает ей забившийся в логово зверь, еще одна грань сущности.
...Шерсть клочьями, едва зажившие раны, и даже нет сил выйти наружу — легче свернуться в комочек, сдерживая вырывающийся из груди полукрик-полуплач.
Или не сдерживая… Воем-криком, царапая когтями камни, от бессилия и отчаяния, выворачивая душу наружу, разрывая в клочья свою тоску.
Хватит. Пожалуйста. Так хочется жить… так хочется избавиться от этой боли.
И самое страшное — что никто не придет и не спасет от этого изматывающего чувства. Никто не примет на себя эту тяжесть — чтобы стало легче дышать.
И лишь Ангел-хранитель возьмет тебя за руку, вместе с тобой проходя этот путь, чувствуя твою боль и незримо прикасаясь к лицу, утирая слёзы.
А Всевышний грустно улыбнется с небес «ну что ты, девочка… снова плачешь», посылая тебе надежду лучиком солнца — только сумей разглядеть в окружающих тенях, сумей поймать и сохранить этот лучик, не дать погаснуть…
А еще…
Говорят, в боль нужно войти. Её нужно прочувствовать до конца. Сполна. Выслушать все слова, сказанные глубоко внутри тихим шепотом — все слова, что обычно предпочитаешь глушить, не слушать…
И тогда боль будет становиться слабее. И еще слабее. Пока не исчезнет совсем.
Вычистить раны — и наложить чистую повязку целительной силой молитвы…
Зверь поднимает голову — и медленно встает.
Да, больно. Да, трудно.
Но не в первый раз… Никто и не обещал, что жизнь будет сказкой.
Шаг, еще один — к выходу.
Шаг… всего один.
Но в пламя.
Трудно решиться. Трудно… Но еще труднее оставить все, как есть.
В зрачках — отражение изменчивых лепестков пламени.
«Кем ты хочешь стать? Кем — в этот раз?»
«И какую жизнь ты выберешь?»
Птица замирает на краю пламени, не двигаясь…
…Зверь почти доходит до выхода, когда вдруг падает на землю, и уже не может подняться. Раскаленным железом в горло — раздирает боль — не физическая, но от этого еще страшнее, и усмехается кто-то внутри — «ну давай же, иди навстречу боли, проживай до конца всё, что не прожито».
Вспоминай… Всё, что было, всё, что таилось непризнанным, затаенной раной в тени сознания.
Новый приступ боли — и из горла вырывается крик — беззвучный, слышный только душе.
Отвергнутая когда-то, и не принимаемая рассудкой боль остается внутри уродливой раной. Не заживая. Наполняясь гноем. Отравляя.
Непрожитые моменты и события — непризнанные, непрощенные…
И так сложно сказать-почувствовать, так сложно принять. Словно осколками раздирают горло слова.
«Принимаю. Признаю. Прощаю…»
Судороги медленно затихают… и становится легче. Вздох — и зверь понимает, что тело уже почти не болит.
И лишь тонкие, почти невидимые снежно-белые нити в густой шерсти напоминают о произошедшем.
… Птица едва заметно вздрагивает. А затем…
На распахнутых крыльях - в сердце пламени.
Где сгорает страх, осыпаются пеплом воспоминания о прошлых сражениях — и зарождается новая сила — совершенно иная.
И столько картин будущего перед глазами — и лишь одна из них — манит глубиной, яркими красками и ни с чем не сравнимым ароматом счастья.
Из последних сил — роняя каплями раскаленного золота алые перья — птица устремляется к ней.
Где-то далеко-близко зверь останавливается у выхода, тяжело переводя дух.
Ангел-хранитель тихо шепчет молитву, не отступая ни на шаг от подопечных… Защищая их — всегда.
«Выбирай…»
… Водная гладь чуть вздрагивает — и девушка открывает глаза. Солнце золотит пряди волос, лучики отражаются в глазах — и в глубине вспыхивают алым золотом оперенья феникса искры.
А сердце бьется — сильно и уверенно.
И где-то совсем рядом, внутри неё, радуясь исцелению, смотрит на яркое голубое небо зверь.
… Костер на берегу… яркое пламя, верный маяк для одной-единственной.
Он ждал.
Медленно, словно в песочных часах, сыпались минуты, вспыхивали искры, взлетая ввысь.
Медленно, не торопясь, поднималось на горизонте сонное солнце, раскинув лучи на спящую землю.
Невыносимо медленно… да сколько можно?!
Устав ждать, он принимался ходить по берегу, затем снова садился — и вновь сыпались минуты, издевательски не спеша, а в голове — мысли, одна страшнее другой.
И только костер — верный маяк, которому он так и не дал погаснуть.
… Яркое пламя костра…
И не менее яркий огонь — в глазах огромного черного зверя, стоящего рядом.
Искра, уже почти выйдя из воды, испуганно делает шаг назад.
Ратмир в ипостаси своей звериной сущности — зрелище не для слабонервных…
Да еще и такой злой!
Тихое, но очень красноречивое рычание.
Еще один шаг назад:
- Ратмир! Ну хватит уже… Понимаю, ты волновался, но…
Договорить она не успевает.
Сильное тело опрокидывает её в воду, и девушка, отфыркивая и отбрасывая с лица пряди волос, с трудом поднимается на локтях — чтобы тут же встретить немигающий, разъяренный взгляд нависшего над ней зверя.
Несмотря на всю серьезность ситуации, её вдруг начинает разбирать смех. А затем на ум приходит нестандартное решение.
Потянувшись, Искра звонко чмокает зверя прямо в ошарашенную таким произволом морду.
А потом нежно обнимает.
Чувствуя, как шерсть сменяется кожей… и сильные руки крепко прижимают её к себе.
А в тихой глади озера отражаются купола… и медленно плывут облака, согретые солнечным теплом…
И кружат над водой птицы, в унисон со своим отражением.
И ангел-хранитель тихо шепчет молитву… благодаря Его за всё.