Глава 29. Софт-корпорации-сомненья
- Есть такое дело, - Юрка сидел на пластиковом стуле, закинув ногу за ногу, напротив Антона. Дело было в какой-то фастфудовой забегаловке из тех, что сегодня открыты, а завтра нет – то ли хозяин теряет к такому бизнесу интерес и продает помещения, то ли фаст-фуд закрывают пожарный, санитарный или налоговый инспекторы. Либо просто сгорают в конкурентной борьбе - сгорают и в прямом, и в переносном смыслах.
- И много приносит твой побочный бизнес? – спросил Антон скорее от скуки, чем из настоящего желания узнать. - Предположим, в пивном или бутербродном эквивалентах?
- До черта, если измерять студенческими мерками, - гордо сообщил Юрка. – Девчонок могу по ресторанам-саунам за свои водить. Со всеми вытекающими. – Юрка скабрезно подмигнул. - А главное - съехал из отчего дома - снял квартиру. И, прошу заметить, снял за свои деньги, а не как ты - за отцовские.
Вопрос этот – вопрос зависимости от благоволения отца – смущал Антона постоянно. Ждешь-ждешь самостоятельности, и вот уже за двадцать, а ты все еще не выпорхнул из родительского гнезда, пусть и проживаешь отдельно. Так что неожиданно Юркин треп стал Антону интересен. Антон отставил пивной бокал и чуть подался вперед.
- А как с учебой? – спросил он.
- Ну, во-первых, к учебе сердце мое всегда стучало ровно, - снисходительно улыбнулся Юрка; он действительно к журналистике никогда страстью не пылал, поступал по принципу, как сказал бы филолог, экономии языковых усилий. – А во-вторых, работаю дома. В большей мере, по вечерам. Над головой никто не стоит, особых требований нет - лишь бы не затягивал с заказами. Так что, можно сказать, сам себе хозяин.
- И много времени съедает? – Антон слушал внимательно.
- Пару часов в день, - Юрка чуть развел в стороны указательные пальцы рук, показывая, как мало времени уходит на работу.
- Сложно? – спросил Антон.
- С твоими-то великими талантами? – Юрка даже подмигнул - теперь уже не скабрезно, а уважительно - великим талантам Антона. – Получил от центрального офиса ценные указания и материалы, протестил и разослал уважительным спамом по клиентской базе. А потом отрабатываешь обратку. Я ж не программист, в программные коды не лезу. Мое дело – впарить новую игрушку присаженному геймеру. Или забавку очередную айфонщику. Высылаю счет при обратной сработке, и все, считаю нули на кредитной карте. Не пыльно, легально, а порой – даже интересно.
- Значит, пару часов неквалифицированного труда за монитором, и на жизнь хватает? – уточнил Антон.
- На вполне достойную жизнь, - подтвердил Юрка.
- Как проникнуть в вашу секретную контору? – окончательно решил для себя Антон.
- Никакой секретности. Просто не афишируем, а то отбою не будет – продавцов станет больше, чем покупателей. А ты – считай, что принят, - и Юрка попросил счет у официанта.
Работа действительно оказалась непыльная. Компьютерная фирма реализовывала различный софт – вспомогательный, корпоративный, для индивидуальных пользователей, программы обработки данных, генераторы забавных эффектов, но, в основном, незатейливые игрушки.
Разработкой программ занимались «спецы», скрам-мастера - молодые ребята, которых хедхантеры еще не успели переманить в серьезные корпорации. А может, контора и являлась аффилированной структурой какой-нибудь корпорации – Антон не вникал, не его дело.
А его дело – получать через облачные сервера сырец продукции – бета-версии, тестировать их, вносить более или менее дельные предложения по доработке. Эти предложения либо принимало высокое начальство, либо не принимало.
Антон получал готовый вариант, составлял к нему креативное псевдопрофессиональное послание, другими словами, компилировал из имеющихся штампов легенду для потребителя и «впаривал» продукт. Кроме того, работал в социальных сетях и на специальных форумах, вбрасывал отзывы, формировал потребительский спрос. В общем, всякая всячина, ветчина и ржавчина от той экономической отрасли, что давно переплюнула по оборотам фармацевтику, торговлю сырьем, оружием и наркотиками. Антон стал дилером полубесполезного софта. Но заказчик должен был считать софт полезным. «Мы облегчаем жизнь - почувствуй нашу пользу!» - таков был слоган, прикрепляемый в конце каждого официального письма каждому клиенту.
Времени в первое время работа занимала много – часов по шесть в день, а вознаграждение оказалось значительно меньшим, чем рисовал Юрка в обещаниях, а Антон в чаяниях своих. Но Юрка успокоил, что это все по неопытности. По прошествии трудового месяца Антон решил завязать с «этим неблагодарным делом», но друг снова оказался рядом, взял на поруки, несколько дней провел вместе с Антоном у монитора и дело перестало быть неблагодарным. Заспорилось.
Нужно было просто понять систему. Фордов конвейер – изобретение на века. И не важно, стоишь ли ты в цеху у бегущей ленты, как Чарли Чаплин в фильме «Новые времена», или просиживаешь у монитора; закручиваешь ли гайки однообразными движениями или стучишь по кнопкам клавиатуры, - суть та же: понять систему и привыкнуть к ней. Порой даже творчество превращается в конвейер, как, например, у Сальвадора Дали, который тривиально ставил подписи на копии собственных картин.
А в работе Антона творческий элемент практически отсутствовал. Разве что менять имена в отсылаемых письмах, чтобы придать откровенной штамповке оттенок сокровенности. И деньги пошли.
Конечно же, Антон не торопился отказываться от отцовской помощи в аренде квартиры или от денег на текущие расходы. Тем более, что со стипендии Антон все-таки слетел: несданных хвостов стало чуть больше, отметок «хорошо» в зачетке – чуть меньше. Про «отлично» Антон уже и не вспоминал. Но все равно по деньгам он был в плюсе.
Как всегда, все с нами происходит не вовремя. Полгода назад Антон прекрасно знал бы, на что направить расширившиеся финансовые потоки. На девушек. Но то, что в секс-индустрии называют «промискуитет», было этапом пройденным. Беспорядочные эмоциональные и половые связи остались в прошлом. Теперь Антон разделял квадратные метры жилплощади только с одной Машей, и длилось это уже два месяца.
- Не дури, старик, - журил друга Юрка. – Женщин много не бывает. Или у тебя любовь?
- Какая любовь? - пожимал плечами Антон. – Не до того стало. Утром – институт, вечером – контора со своим софтом… А тут Маша - чай заварит, колбасы нарежет, пиво подаст. Удобно и не затратно.
- С нашим софтом! – пафосно перебивал Юрка. – Почувствуй себя частью большого коллектива. Проникнись гордостью за наш продукт. И будет тебе счастье! Они это любят, они это ценят. Начнут звать на корпоративные мероприятия, увеличат процент, перекинут на другую категорию клиентов. А там, глядишь, и вольешься в большую дружную семью. Я вот почти уже там.
- Зачем? – Антону было скучно. Дело было не его, душа к такому труду не лежала, да и, наконец, не на то он учится.
- Как зачем? – убеждал Юрка. – Вот что ты со своим гостиничным бизнесом? Окончишь вуз, пойдешь на рецепции стоять в каком-нибудь захолустье. Или аниматором куда-нибудь в Египет или в Турцию. Видел, ходят там по пляжам, от загара черные, души закопченные? Все они такие – с гостиничным образованием. Хотя нет! – Юрка всегда напоминал Антону о главном. – У тебя же Нестор Иванович, персона! Сына в нищете прозябать не оставит, обязательно к себе в какой-нибудь отдел запихнет. У него там подмастерьев этих много – акулы пера, микрофона и креатива.
- Скорее, уж для тебя такая работа, - улыбался Антон. – Ты же будущий журналист. А я папу попрошу, не сомневайся.
- Знаешь, - кривился Юрка. – Какой, положа руку на сердце, из меня журналист? Так – диплом один. Не люблю, не хочу, не буду. И не известно, будет ли еще диплом.
- Как это? Не дури! – беспокоился, в свою очередь, о судьбе друга Антон. – Три года уже потратил. Сколько там осталось-то?
- А смысл? – вопрошал Юрий. – Журналистика… Дурналистика, – Юрка гордился этим неологизмом, который считал своим личным достижением, - отрасль архаичная. Тут теперь даже продажным журналюгой не станешь – никто не платит рядовым, платят только лучшим. А чтобы стать лучшим (или хотя бы с именем) в журналистике, – да что там, в журналистике – в любом деле! - нужно начинать рано и ничего больше не уметь, чтобы до отчаянья рубиться на выбранном поприще. Много у нас дорогих продаваемых, скажем, художников? Много известных режиссеров, кому государство и спонсоры простегивают? Много у нас действительно профессиональных писателей? Таких, что этим трудом деньги зарабатывают? Еще меньше, чем в вашем деле – известных отельеров. А здесь – перспективняк, темпы только нарастают, работы все больше. И, соответственно, денег все больше. Брошу я институт. Только время зря трачу…
Такие Юркины монологи были делом частым. Мысли бросить институт, уйти из профессии, приходили все чаще. И Антон сам незаметно стал попадать под их тлетворное влияние. Как зевающий человек заражает зевотой окружающих, так и Юрка своими «здравыми» рассуждениями все больше вовлекал Антона в круговорот противоречий.