Промозглая московская весна. Я с бодуна и в федеральном розыске. На мне бундесовская куртка, бородища и ножны с ножиком таким некислым. Вхожу в метро, просачиваюсь за пассажиропотоком через турникет, меня останавливает метростроевец и ладно бы по-людски воспрепятствовал, ан нет, за шкварки ухватить норовит, падло! Я оттолкнул его и пошёл наружу, через другой вход вписываться. Иду под полуденным дождичком со снегом, подходит сержант с южнорусской внешностью, представляется и руку на кобуру так однозначно кладёт – мол, пройдёмте!
Ну, пошли, чего делать. Входим в пристанционный пост, расспросы эти: от чего не оплатил, да и ещё сотрудника краснознаменного имени Ленина метрополитена обхамил? Это при том, что ножик он сразу увидел, осмотрел со знанием дела, и наличность какую-никакую обнаружил. Я было попытался объяснить, что у меня прадед через Бутырский замок этапом шёл, и посему, я являюсь лицом приравненным к лицу имеющиму право на бесплатный проезд в метрополитене столицы!
Он слушал внимательно, ухмыляясь, кивал и резюмировал: сейчас по ЕБД тебя пробьём и ступай, только билетик купи.
Стал он звонить некой Леночке (дай Бог ей здоровья) и называть мои установочные данные, всё это по громкой связи. А у Леночки судя по звукам кружек, чашек и блюдец обед в самом разгаре... Она ему так кокетливо: «Ну не работает чего-то, не грузит...»
Я понимаю всю патовость ситуации, сижу, охреневаю от особо сильного натиска бодуна, в тепле грозящего обернуться полноценным кондратием...
Тут входит коллега мента и вводит некоего гражданина среднеазиатской державы, который, без зазрения совести впаривал листовки с рекламой спайсухи русским школьникам, например. Городовой, а иначе его и не назовешь, стал усердно оного гражданина обличать в лучших традициях великорусского державного шовинизма. И даже попросил напарника сходить за салом, в какой-то закуток, дабы гражданин сполна изведал всю сокрушительную силу своей макулатуры.
И знаете, братцы, стало мне так хорошо, тепло и уютно, засверкала улыбка в бороде и подумалось: «Пущай ему, сержанту этому, за то, что меня изловил, дадут старшего сержанта и премию, дабы ещё сала купил, граждан с мороза кормить!». Сержант глянул на меня ещё раз, набрал уже с неким борением Леночке, а когда та попросила повторить данные, сказал: «*** с ним, не надо ничего, приятного аппетита!». Отдал мне документы, нож и деньги, и напутствовал добром и по имени-отчеству, но со строгим наказом: билетик ты всё-таки купи.
Денег было жаль, но билет я всё-таки купил.