Она скорее подкрепится отгрызенным у хозяина ухом.
Сколько ни натыкалась в сетке на псевдогохуашные картинки с котами - не впечатляли. Всё время чувствовалось, что художники искажают облик чудесного животного под влиянием европейской традиции.
У нас же что? Ми - ми - ми, ня - ня - ня, утипуси. Между тем кошка - если на неё посмотреть незамыленным глазом - совершенная биомашина для убийства. Пусть и маленького размера. Она создана природой или кем там ещё для одного: нести смерть птичкам и мышкам. Иногда крысам, но то вже детали. С крысой не всякий кот справится. В сёлах таких особенно ценят и называют крысоловами.
Умница Пикассо, как и полагается гению, спинным мозгом просёк этот момент. У него есть картина "Агрессия", на которой изображён жуткий котяра с изувеченной птицей в зубах. Безупречное чутьё великого художника выбрало именно такой образ для персонификации страха и ужаса.
...Однажды, ещё в бытность свою работником Андреевского спуска, я попыталась там, рядом со своим рабочим местом - возле "Замка Ричарда" - разнять мартовских котов, организовавших сражение за право облададания прекрасной дамой. Прекрасная дама, шоб ей было пусто, дожидалась результата поединка в ближайшем подвале или кусте. Меня же черти понесли разнимать двух благородных уличных донов.
Кстати, у Сеттона - Томпсона в "Королевской аналостанке" есть прекрасное описание кошачьей дуэли.
А что до того реального поединка. ...Знаете, никогда не пытайтесь повторить мой опыт, каким бы неправильным ни казалось вам происходящее. Потому что и у вас, как у меня тогда, руки в результате могут приобрести такой вид, как будто в они в электромясорубке побывали. Тот случай раз и навсегда отбил у меня охоту вмешиваться в ход природных процессов. Ну их к лешему. Им виднее и они лучше вооружены. У нас, людей, свои представления о добре и зле, у животных - свои. И нам никогда не понять друг друга.
На предлагаемом свитке изображение. Лично у меня. Не вызывает никакого внутреннего неприятия. Это именно китайская кошка. И именно Кошка. Какова она есть. Европеец ни за что Такую и Так не нарисовал бы. И морда. Почти драконья у неё мордочка-то. Глядите.
Привожу ниже отрывок из рассказа Сетона Томпсона "Королевская аналостанка"
..."Однажды в августе, когда киска нежилась на солнце, она увидела большого черного кота, который шел прямо к ней. Она тотчас узнала его по рваному уху, попятилась к своему ящику и спряталась в нем. Черный осторожно двигался вперед, легко перепрыгнул со стены на сарай в конце двора и стал переправляться через его крышу, как вдруг перед ним вырос желтый кот. Черный уставился на него с рычаньем, желтый отвечал тем же. Хвосты их злобно извивались. Крепкие глотки рычали и урчали. Они приблизились друг к другу с прижатыми к затылку ушами, с напряженными мускулами.
— Яу-яу-уау! — сказал черный.
— Уау-у-у! — прозвучал в ответ здоровенный бас.
— Я-уау-уау-уау! — сказал черный, придвигаясь на четверть дюйма ближе.
— Яу-у-у! — ответил желтый. Выпрямившись во весь рост, он с необычайным достоинством сделал шаг вперед. —
Яу-у! — И он ступил еще раз, хлеща себя по бокам хвостом.
— Я-уау-яу-у! — взвизгнул черный, повышая тон, и отступил на осьмушку дюйма перед широкой непреклонной грудью противника.
Вокруг открывались окна, слышались людские голоса, но кошачья ссора не прерывалась.
— Яу-яу-у! — загремел желтый, понижая голос по мерз того, как голос черного повышался. — Яу! — И он шагнул вперед.
Теперь между их носами было каких-нибудь три дюйма. Они стояли боком, оба готовые вцепиться друг в друга, но дожидаясь, чтобы начал враг. Минуты три они молча пожирали друг друга глазами, неподвижные, как изваяния; шевелились только кончики их хвостов.
Затем желтый начал снова:
— Я-у-у! — низким басом.
— Я-а-а-а! — завизжал черный, стараясь вселить ужас своим воплем, но в то же время отступая на одну шестнадцатую дюйма.
Желтый ступил вперед на полдюйма. Теперь усы их смешались. Еще шаг — и носы их чуть не столкнулись.
— Я-у-у! — злобно прорычал желтый.
— Я-а-а-а-а! — взвизгнул черный, отступая на тридцать вторую часть дюйма.
Желтый воин ринулся вперед и вцепился в него.
О, как они кувыркались, кусались и царапались! Как они кусали, таскали и мяли друг друга! Особенно отличался желтый.
Кубарем, через голову, иногда один сверху, иногда другой, но чаще желтый, они катились все дальше и дальше, пока не свалились с крыши под радостные крики зрителей, толпившихся у окон. Даже во время падения они продолжали мять и царапать друг друга. Особенно больно царапался желтый.
Когда они коснулись земли, верхним оказался желтый. И когда они наконец расстались, каждому досталось вдоволь и в особенности черному. Он взобрался на стену и, ворча, истекая кровью, исчез, в то время как от окна к окну передавалась весть, что наконец-то Оранжевый Билли как следует отдул Черного Нига.
Либо желтый кот был очень искусный сыщик, либо трущобная киска не слишком усердно пряталась, но он нашел ее среди ящиков, и она не пыталась бежать. Ничто так не покоряет женское сердце, как победа на поле боя. Желтый кот и киска вскоре подружились. Не то чтобы они делили жизнь и пищу — это не в обычае у кошек, — они только признавали друг за другом особые приятельские права".
Перевод Н.Чуковского.
30 января 2012
///\\\///\\\///\\\///\\\///\\\
Иллюстрация: фрагмент старинного свитка из коллекции Музея Императорского дворца в городе Тайбэй, Тайвань.
©Моя сестра Жаба