ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ.
Прошло восемь лет, со дня ареста Виктора и наступил август девяносто первого года.
Сидя у постели умирающего Владлена Фёдоровича, Виктор рассказал ему последние новости и собирался уже попрощаться с ним, как вдруг тот, с трудом открывая глаза, тихо сказал: - Вот и дожил ты, до дня своего освобождения.
- Да, через три дня "отзвоню".
- А мне, не суждено глотнуть воздуха свободы.
- Жизнь такая сука, - вздохнул Виктор.
- Да уж...Что будешь делать, когда выйдешь на свободу?
- Буду мстить тем, кто украл у меня восемь лет жизни.
- Чтобы справиться с серьёзными врагами, тебе нужны будут большие денежные средства. У тебя есть такие средства?
- Откуда? Я, после демобилизации из армии, проработал всего три с половиной месяца.
- А я, очень богат. Перед тем, как меня посадили, успел спрятать все свои сокровища, но не в пещере, как написано в романе "Граф Монте-Кристо", а в сейфе одного надёжного банка за пределами России. Вот эти сокровища я передам тебе.
- Мне? – удивлённо переспросил Виктор. - Почему мне?
- Во-первых, потому, что у меня нет наследников. Когда меня посадили, жена развелась со мной, а через полгода вышла замуж. Мою дочь сделали шлюхой и наркоманкой. Она умерла в двадцать лет от передоза. Во-вторых, деньги не должны лежать мёртвым грузом в бронированном брюхе сейфа – они должны работать и приносить прибыль. И, в третьих, я отдаю тебе всё своё состояние для того, чтобы ты смог наказать зло, расползающееся спрутом по земле. Страна, при которой мы жили, уже не существует, общество стремительно мутирует, и бывшие добропорядочные граждане превращаются в страшных мутантов - грабителей, убийц, насильников. Грядёт великая криминальная революция и наступившее десятилетие будет страшным. Прольётся много крови, прежде чем завершится передел собственности. Криминал будет рваться во-власть и добьётся своего – вся страна станет криминальной. И, если ты решил бороться с криминалом, тебе нужны будут деньги. Тебе надо будет пробиться наверх, в самые высшие эшелоны власти. В денежном эквиваленте, мои сокровища оцениваются примерно в пятьдесят миллионов долларов.
- Пчтьдесят миллионов?! - удивлённо воскликнул Виктор.
- Да, по нынешнему курсу доллара - примерно пятьдесят миллионов, а может быть и больше. Мой отец был руководителем Гохрана и Алмазного фонда, а ещё раньше, в двадцатых годах – комиссаром специального отдела при Совнаркоме, который занимался изъятием ценностей у царской семьи и у всех остальных князей, баронов, графов, служителей церквей. В те годы, огромное количество драгоценных камней продавали за границу. В прошлом студент-геолог, отец понимал истинную ценность этих сокровищ и сознавал ужас всего происходящего, наблюдая за тем, как великолепные шедевры, настоящие произведения искусств: короны, диадемы, колье и кольца, после извлечения из них бриллиантов – отправляют на переплавку. Воспользовавшись тем, что в стране процветала анархия и неразбериха, отец стал забирать из общей массы камней особо крупные, уникальные, ещё не занесённые в реестры. По одному камню, чтобы незаметно было - но, каждый день. Он не воровал эти камни, думал впоследствии отдать их государству но, видя, кто стоит у руля страны, постоянно откладывал акт передачи.
В семьдесят пятом году отец умер, и я стал единоличным владельцем семейной тайны и, соответственно, состояния. Уже, работая дипломатом, я получив возможность вылетать за границу без таможенного досмотра, и потихоньку перевёз все камни, золотые монеты царской чеканки, изделия Фаберже и другие свои сокровища в Израиль, где всё спрятал в одном из банков этой страны.
Для того, чтобы тебе открыли сейф, ты должен будешь предъявить директору банка перстень с камнем. Этот камень известен под именем – «Вторая капля», но паролем является его арабское название. Запомни это, потому что, только проверив подлинность камня, и услышав пароль, тебе выдадут ключ, без которого сейф невозможно открыть. Тайник, в который я спрятал перстень, оборудован в мраморной плите, установленной на могиле отца. Мои родители похоронены на Котляковском кладбище Москвы. Подай мне листок бумаги и ручку, я нарисую тебе план кладбища, место захоронения моих родителей и напишу, как открыть тайник. Он находится в мраморной плите, прикрывающей могилу отца. В тайнике ты найдёшь коробочку. В ней находится перстень.
- Я понял. А почему ты выбрал банк в Израиле? Обычно все хранят свои ценности в Швейцарских банках, - спросил Виктор.
- Вот именно потому я и спрятал свои сокровища не в Швейцарии, - хитро усмехнулся умирающий. - Все там прячут, поэтому, в первую очередь, и искать начинают именно в Швейцарии, а у меня была возможность часто посещать Израиль, вот я и спрятал всё в неприметном, но очень надёжном банке этой маленькой страны.
- Ты думаешь, что у меня будет возможность съездить в Израиль?
- Думаю, что будет. Правительство разрешило выезд российских евреев на землю обетованную.
Быстро набросав на листке план кладбища, Владлен Фёдорович отметил на нём участок, где находится склеп, написал, как открыть тайник, и вернул листок Виктору, со словами: - Хорошенько всё запомни и сожги листок.
Виктор внимательно изучил рисунок, записи и вытащил из кармана спички.
- Сейчас я умру. Не перебивай меня, - недовольно поморщился Владлен Фёдорович, заметив, что Виктор пытается ему возразить. – Я ещё не всё тебе рассказал. Банк, в котором я храню свои сокровища, находится в городе Акко, это недалеко от Хайфы, и называется он - "Леуми". Не забывай, что паролем, для доступа к сейфу, является камень, и его арабское название. А теперь иди с Богом и...вспоминай меня...иногда, - сказал Граф и закрыл глаза.
Освободившись из заключения и приехав в Москву, Виктор сразу отправился на Котляковское кладбище и отыскал участок, на котором были захоронены предки старого "Графа": дедушка, бабушка, отец и мать. Издали, сооружение склепа выглядело таким, каким его обрисовал Владлен Фёдорович - монументальным, и помпезным но, когда Виктор подошёл к склепу ближе, то увидел следы запустения и разорения. Кто-то унёс бронзовую, по рассказу Графа - сияющую золотом на солнце, ажурную ограду, которая окружала склеп, так же отсутствовала металлическая ажурная входная дверь, вырванная вместе с косяками, и отсутствовали ажурные решётки на стреловидных небольших окнах. Виктор вошёл внутрь небольшого помещения, и огляделся вокруг.
Четыре надгробных сооружения, похожие на саркофаги и закрытые массивными мраморными плитами, стояли в один ряд. Виктор подошёл вплотную к могильным сооружениям, и начал читать надписи на них. Слева от двери - две могилы родителей бывшего замминистра, а ныне - умершего в лагере зэка, по кличке - "Граф".
Между могилами родителей было свободное место, как раз ещё для одной могилы. Справа от двери покоились дедушка и бабушка Владлена Фёдоровича. Все надгробные сооружения из мраморных плит были целы, за исключением того, что с мраморных плит были сбиты и унесены бронзовые распятия с фигурами Христа.
"Я хотел, чтобы, когда я умру, меня похоронили между отцом и матерью, потому что я любил их одинаково сильно, но как видишь, моё желание оказалось неосуществимым, и придётся мне покоиться не в семейном склепе, а на лагерном кладбище, и на моей могиле вместо, бронзового бюста, будет вбит кол с порядковым номером", - вспомнил Виктор слова умирающего Владлена Фёдоровича и, вздохнув, подошёл поближе к могильному сооружению его отца.
Открыв тайник Виктор нашёл в нём коробочку. Массивный перстень, который находился внутри, явно был не золотой. Поражал своей красотой камень, очень крупный - густой изумрудной окраски.
"Неужели это и есть "Вторая капля"? - подумал Виктор, внимательно рассматривая вставленный в перстень камень. - "На сколько я знаю, драгоценные камни вставляют только в изделия из золота и платины. Полудрагоценные камни вставляют в изделия из серебра, а этот перстень, как мне кажется, даже не серебряный. Хотя, чёрт его знает, в мире существует и золото белого цвета. Ладно, дома посмотрю всё более внимательно, а сейчас надо уходить отсюда, не хватало ещё, чтобы меня здесь застал кто-нибудь", - подумал Виктор и, выходя из склепа, ещё раз окинул взглядом полуразрушенное, запущенное, неухоженное пристанище родственников почившего Владлена Фёдоровича, завещавшего ему все свои сокровища, поклонился могилам и быстрым шагом направился к выходу из кладбища.
После посещения кладбища, Виктор пришёл на квартиру бывшего "друга".
- Витёк! Вот это сюрприз! – пытаясь изобразить на лице радостную улыбку, вскрикнул Маслак. – Освободился?
- Как видишь.
- Проходи в гостиную и присаживайся в кресло. Сейчас стол накрою и отметим твоё освобождение. Первый тост предлагаю выпить за дружбу.
- Поддерживаю, хороший тост. Что же ты, друг, даже на суд ко мне не пришёл? - усаживаясь в кресло, спросил Виктор.
- Прости, так получилось. Запарки такие были, что башню сносило. Когда тебя арестовали, тут такое закрутилось - начали трясти торгашей. Ещё многих посадили. Почти всех директоров филиалов "Елисеевского" гастронома. Да и в "Мосторге" такой шухер навели. Трегубова тоже посадили. Его заместителей, начальников отделов...
- Запарки, говоришь? - усмехнулся Виктор. - А на моей невесте, тоже, по запарке женился?
- Я её не принуждал...
- Она сейчас дома?
- Нет, уехала с мамой на кладбище. Сегодня девять дней, как умер генерал.
- Жаль. Настоящий был человек. А от чего он умер?
- Застрелился.
- С чего бы это?
- Примкнул к путчистам, как сейчас называют этих...ну, из ГКЧП. А когда у них не получилось - многие из них начали кончать жизнь самоубийством.
- Жаль генерала, - вновь тихо проговорил Виктор. - А Наташину мать взяли жить к себе? Вон у вас какие хоромы.
- Мы звали, но она не захотела переезжать в Москву. - А твоя мама...
- Моя мама умерла в зале суда, во время вынесения мне приговора. У неё не выдержало сердце.
- Я знаю, - вздохнув, тихо сказал Борис. - Трагедия.
- Да, трагедия. За её смерть и за мою подставу, кому-то придётся ответить, - проговорил Виктор и на его побледневших скулах забегали тугие желваки.
- Будешь мстить? - с испугом посмотрев на него, тихо спросил Борис.
- Буду.
- Шахиня не при делах. Это всё Мальцев замутил. И твоя подстава нужна была ему, чтобы Трегубова сожрать.
- Да знаю я. Читал материалы дела. Но и Шахиня тоже не пушистая - против меня дала показания.
- Это её Мальцев заставил. Кстати, Зинаида Ивановна теперь директор Мосторга, а Мальцев - первый заместитель министра торговли. Говорят, скоро станет министром.
- Маслак - не впрягайся в этот блудняк, - поморщился Виктор. - С рамсами и непонятками я сам разберусь. Лучше о себе расскажи. Ты всё там же - в "Интуристе" работаешь?
- Да, только теперь я директор.
- Не хило приподнялся. А спиногрызами обзавелись?
- Нет.
- Чего так? Семь лет живёте вместе.
- Не получается...У Лены, после выкидыша, начались какие-то там проблемы...по-женски и теперь она вообще стала совершенно безразлична к сексу, - вздохнул Борис. - Говорит, что у неё больше нет гормонов, а значит, нет и желания.
- Это в двадцать шесть лет и нет гормонов? Лапшу она тебе на уши вешает. Наверняка долбится с другими мужиками.
- Нет, она ни с кем...Я ей верю.
- Я тоже ей верил.
- Лена ждала тебя...целый год...
- Ждала? А потом легла под тебя?
- Лена вышла за меня замуж. А до свадьбы, даже близко к себе не подпускала.
- Она работает, или дома сидит?
- Работает. Она хозяйка фирмы. У неё несколько магазинов.
- Чем торгует?
- Шубами, верхней одеждой и нижним бельём. Всё импортное. Если хочешь с Леной встретиться и поговорить, так я не против.
- Не напрягайся, не нужна мне твоя жена. Я не питаюсь объедками.
- Витёк, расскажи, какая там жизнь, на зоне? - меняя тему разговора, спросил Маслак.
- Чего рассказывать? Попадёшь - узнаешь, - усмехнулся Виктор.
- Типун тебе на язык, - замахал руками Борис и трижды сплюнул через плечо.
- От тюрьмы и от сумы - не зарекайся. Я тоже никогда не думал, что попаду туда.
- Ты, восемь лет был на зоне. Может, хочешь с девочкой отдохнуть? - спросил Маслак.
- Я не против. Восемь лет, никого не долбил.
- Так на зонах, вроде, есть "девочки".
- Есть. Но, я к пидорам не прикасался. Не буду лукавить - дрочил. Но, за восемь лет, никогда не долбил пидоров в жопу. Мазать член в говне - западло.
Слова Валета, которые тот, говорил сидельцу, в хате следственного изолятора: - "Никогда не прикасайся к опущенному. Прикоснёшься - сам опущенным станешь", Виктор запомнил на всю жизнь.
- Какую, девочку хочешь? Блондинку, или брюнетку, стройную, или полненькую?
- А что, есть выбор? - удивился Виктор.
- Конечно. Сейчас, в Москве, этого добра навалом. Шлюхи и в гостиницах трутся, и в ресторанах, а на Тверской, так вообще - целыми бригадами работают.
- Хочу, полненькую блондинку. С большими сиськами и с большой жопой, - вспомнив объёмные формы Императрицы, сказал Виктор.
- Так я это мигом организую. Предлагаю поехать в одно место, подгоню тебе шикарную блондинку - она покажет тебе небо в алмазах, - засмеялся Борис.
- А сюда, её не можешь пригласить?
- Я домой, шлюх не вожу, - сказал Борис и выйдя в прихожую, начал куда-то звонить.
Говорил он в трубку тихим голосом, но Виктор, который незаметно подошёл к полуоткрытой двери, услышал несколько, произнесённых Борисом, фраз: - У тебя что, проблемы со слухом? Приготовь сауну, накрой поляну и привези туда Марину. Работает? Значит, сними её с клиента. Какая, неустойка? Выдели ему другую шлюху. За счёт заведения. Всё, исполняй, чтобы через час у тебя было всё на мази.
Виктор, так же бесшумно вернулся в гостиную комнату и вновь уселся в кресло.
- Через час будет девочка, накрытый стол, сауна и прочие удовольствия. Обслуга по высшему разряду, - изобразив на лице лучезарную улыбку, сказал возвратившийся в комнату, Борис.
- Нормальный ход. Поехали в твой бордель. Посмотрим, что значит – обслуга по высшему разряду, - сказал Виктор.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.