На улице моросил мелкий заунывный дождь. Его длинные и тягучие капли струйками стекали по оконному стеклу. День начинался слишком тоскливо. За ночь дорожки в саду совсем развезло, земля стала мокрой и липкой от грязи. Солнце уже вторые сутки пряталось за плотной завесой облаков. Ничего не предвещало хорошей погоды и хорошего настроения.
Настенька слезла с подоконника, тихо вздохнула и побрела к своим игрушкам; в саду было ещё скучнее, чем дома. Гулять совсем не хотелось, резиновые сапожки и маленький плащ напрасно дожидались её у входной двери. Она усадила кукол около шкафа, сама села напротив и грустно посмотрела на них. Куклы ей в ответ лишь еле заметно улыбались. Но, так ничего и не придумав, девочка поднялась с пола и уютно устроилась в самом уголке большого дивана.
Дождь лениво струился по стеклу. В саду было тихо и сыро. Старые ветвистые яблони обреченно стояли под унылой моросью. Тёмно-зелёные листья блестели, а на самых их кончиках висели большие прозрачные капли. Потом эти набухшие капли, не удержавшись на листе, всей своей тяжестью падали вниз: кап, кап, кап.
Глазки маленькой девочки медленно начали закрываться, и она незаметно для себя погрузилась в сон. Яркими, весёлыми воздушными шариками сон ворвался в её детское сознание. Шарики кружились, менялись местами, то становились маленькими, то вырастали до гигантских размеров. Девочка с радостным удивлением смотрела на этот калейдоскоп красок. Но вскоре пестрота утомила, и Настенька зажмурилась: весёлые воздушные шарики исчезли, и… появилась радуга. Она дугой вставала над их маленьким садом, переливаясь в ярких лучах солнца всеми семью цветами, и была настолько осязаема, что тотчас же захотелось её потрогать.
Настенька так и сделала. Она встала на цыпочки и потянулась рукой к разноцветной дуге, но ничего не почувствовала. А радуга, как и прежде, продолжала волнами манить её к себе. Девочка очень удивилась и решила попробовать дотянуться до нее еще раз. Её лёгкое летнее платьице задралось, подставляя солнцу перепачканные коленки. Она растопырила пальчики, стараясь ощутить яркое многоцветие. И тут еле заметное тепло стало проникать в её раскрытую ладошку.
Сначала полился красный цвет. Тепло заструилось по ручке и, словно сосуд, стало заполнять её детское тельце. Потом, чуть прохладнее, потёк оранжевый. За ним жёлтый, и девочка весело рассмеялась, точно её кто-то пощекотал. От зелёного ей сделалось так хорошо и спокойно, что захотелось улыбаться всем, всем, всем. Осталось всего три цвета: голубой, синий и фиолетовый. Эти три цветные полоски как-то нелепо и одиноко висели над старыми яблонями. Настенька дотронулась до голубой: пальчики словно окунулись в холодную воду. Она отдёрнула ручку и отвернулась: пусть висят, ей хватит и других цветов. Малышка улыбнулась и радостно поскакала по узкой дорожке сада.
Трёхцветная радуга ещё какое-то время понуро висела над кронами яблонь. Потом опустилась до самых верхушек деревьев и стала тускнеть. Краски начали перемешиваться между собой и образовали серую, густую массу облаков. Масса становилась всё больше и больше, пока не начала расплываться по небу подобно вязкой жидкости. Она растекалась, укрывая собою всю синеву. И потихоньку стал накрапывать дождь.
Настенька проснулась. Она заспанными глазками посмотрела на стекло, по которому продолжали медленно скатываться дождевые капли. Прерванный сон, не покидая детского сознания, незаметно стал смешиваться с реальностью. Глаза ребёнка наполнились слезами: что же она наделала… Слёзки текли по щекам, оставляя за собой мокрую кривую дорожку. Как же теперь вернуть радугу? Девочка всхлипнула, окинула взглядом комнату, ища помощи. Молча, с грустной улыбкой на неё смотрели сидящие на полу куклы. У входной двери висел плащ, а под ним дружной парочкой стояли резиновые сапожки. Настенька перестала всхлипывать, быстро сползла с дивана и побежала одеваться. Накинув капюшон, она выбежала из дома под печально моросящий дождь.
Девочка стояла на крыльце и смотрела на серое, унылое небо. На её тёплую раскрытую ладошку падали холодные капли. Настенька всматривалась в толстый слой облаков, стараясь где-то высоко-высоко отыскать остатки прежней синевы. Но всё напрасно. От обиды слёзки снова были готовы брызнуть из её глаз. Но вдруг в серой, словно кем-то разорванной, массе облаков показался маленький голубой клочок неба. Малышка вскрикнула, захлопала мокрыми ладошками и запрыгала от радости.
Мелкая надоедливая морось неожиданно прекратилась, а нежно-голубое пятно стало увеличиваться в размерах. Настенька скинула мокрый капюшон и побежала в сад. С деревьев ещё продолжали падать тяжёлые капли дождя. Она запрокинула головку, пытаясь, как во сне, разглядеть свою радугу. Но её не было. Только по небу неторопливо расплывалась синева. Девочка подняла руку, растопырила пальчики и зажмурилась. Капли падали на её ладошку и стекали по голой руке, щекоча своей нежной прохладой. Она, радостно кружась, громко рассмеялась.
Не открывая глаз, с поднятой вверх ладошкой девочка кружилась и смеялась в своём детском, таком непонятном и недоступном для других мире.