Снег жёстко скрипел под сапогами. Скрип разносился далеко по округе и гулко отдавался в морозном воздухе. Звук шагов приближался. Я только удивился тому, что кроме меня, кому-то ещё не сиделось дома, - мороз стоял такой, что, казалось, нечем было дышать. При каждом вздохе воздух будто обжигал всё изнутри. Покрытые инеем деревья, словно хрустальные, замерли у домов. Тусклое утреннее солнце с трудом пробивалось сквозь морозную пелену воздуха.
От холода я тихонько постукивал ногой об ногу и нетерпеливо поглядывал на часы: такси опаздывало. Звуки шагов раздавались уже за моей спиной. Мне было лень обернуться и двинуться с места: я пригрелся, и лишнее движение могло нарушить внутреннее тепло моего тела. Превозмогая оцепенение, я мог лишь заставить себя немного повернуть голову. Закутанный по самые глаза в тёплый шарф прохожий неторопливо прошёл мимо меня.
И я снова замер в неподвижной позе.
- Как же долго нет машины! Не случилось ли чего?
Но вот вдали показалось такси. Машина быстро приближалась, и уже вскоре я открывал дверцу в тёмное и тёплое пространство автомобиля. Водитель тихо поздоровался, и мы поехали. В окне плавно проплывали дома и заиндевевшие деревья. Впереди снова показалась знакомая фигура прохожего. Он шёл твёрдо, уверенно, и его добротные зимние сапоги с хрустом утаптывали снег.
Мы проехали мимо. Мелькнула мысль: «Может, предложить подвезти?» - и тут же исчезла и пришла новая: «Скорей бы доехать!»
Стремление быстрее оказаться на месте превратилось в острое нетерпение. Я столько времени ждал удобного момента, готовился к этой встрече - и вот еду!
За окном мелькали высотные дома. Вперёд, только вперёд! Машина выскочила на трассу, и мы торопливо стали обгонять других. Монотонность движения убаюкивала, глаза слипались, а голова склонилась на грудь. На какое-то время наступила полная тишина: я спал. Машина мчалась вперёд, но для меня время остановилось... И вдруг толчок - приехали.
Открыв глаза, я увидел то, о чём мечтал долгими вечерами; то, куда стремился вот уже много-много лет. Мы остановились на небольшой улице между покосившимися от времени заборами. Стройные сосны тихо стонали от жгучего морозного воздуха, неяркое солнце с грустью освещало старый дом; его кривые окошки пустыми глазницами смотрели на дорогу. Ступеньки, что вели на террасу, совсем прогнили. Ветер уже давно играл дверью, ударяя ею о косяк и вновь распахивая, словно приглашая войти.
Я медленно вышел из машины. Будто из самой глубины моего сердца поднялось что-то давным-давно забытое. Чувства грусти и тоски переполняли всё моё существо и выплёскивались наружу, затрудняя дыхание. Перед глазами замелькали картины забытого детства: светлая комнатка, цветочные горшки на подоконнике, в углу аккуратно расставленные игрушки, а рядом с ними кроватка, застланная цветастым покрывалом. Вот маленькие ножки резво протопали по террасе и сбежали по крыльцу в сад. Детство - яркое, солнечное и прекрасное – предстало передо мной.
Неожиданно скрип снега вернул меня к действительности. Солнечный свет длинными чётко очерченными тенями ложился на дорогу, по которой торопливо шёл одинокий прохожий. Видимо, спешил куда-то. От жгучего мороза лицо до самых глаз было укутано серым шарфом, а руки глубоко спрятаны в карманы зимнего пальто. Его фигура, походка мне что-то неуловимо напоминали. Звук шагов постепенно стал удаляться и вскоре растворился в морозной дымке.
«Зачем я вернулся, что хотел увидеть? Наверно, глупо было тащиться в такую даль - приехать туда, куда никогда не возвращаются».
Солнце потихоньку начинало тускнеть, длинные тени расплывались, теряя свою чёткость и превращаясь в бесформенное нагромождение образов. Я сел в машину. За окном вновь потянулась унылая и однообразная картина большой трассы. Я сидел молча, и мысли мои витали где-то очень далеко, так и не находя себе пристанища.
Опять замелькали тротуары, деревья, фонари, и мы вновь очутились среди городских многоэтажек. У моего дома шофёр притормозил. Я вышел, и машина быстро исчезла вдалеке. И в этой звенящей морозной тишине позади меня неожиданно громко раздался скрип снега. Кто-то шёл твёрдой и уверенной походкой. Шаги быстро приближались. Я обернулся. По заснеженной улице одинокий прохожий двигался мне навстречу. Тёплый пушистый шарф укутывал лицо, и лишь глаза блестели из-под низко надвинутой шапки. Наши взгляды на мгновение встретились. Словно боясь остановиться, он быстро прошёл мимо.
Я почувствовал, как понемногу изнутри меня начал пробирать холод. Но тёплое пальто, зимняя шапка, надвинутая до самых глаз, и серый пушистый шарф сохраняли тепло моего тела. В морозной пелене ещё маячила тёмная фигура. Что-то знакомое было в ней. Но что? В добротных зимних сапогах ноги стали мёрзнуть. Я медленно пошёл домой, снег жёстко хрустел под моими ногами, и этот звук гулко разносился по улице, перекликаясь с шагами прохожего, который, не оглядываясь, спокойно уходил всё дальше и дальше от меня. Я остановился.
Моё Время уходило от меня по заснеженной дорожке, а я стоял и смотрел ему вслед. Было удивительно хорошо и одновременно грустно. Время шло уверенно, неторопливо, поскрипывая снегом. И этот скрип был ещё слышен, когда я подходил к своему дому.