Мне уже шесть лет. Осенью в школу. Остался месяц. А сегодня родители сказали, что весь день будем отдыхать. Сейчас – раннее утро. Пойдём вначале в парк Кирова, а потом к дяде Тиме. Я беру маму и папу за руки. Так хорошо идти втроём! У папы руки большие и шершавые. Он сильный! Чёрные волосы зачёсаны назад и в костюме смотрится даже лучше чем его начальник. Говорят, что он мастер на все руки. И ещё – он депутат. Я не знаю, что это такое, но наверное – здорово. Его все уважают. И мама, тоже красивая. Она вообще, самая лучшая. Когда мы гуляем втроём, взявшись за руки можно немного пошалить. Я иду, немного подпрыгивая, а потом поджимаю ноги. Родители поддёргивают меня вверх и я лечу. Под ногами проплывает, весь в трещинах, асфальт, сухие листья и камешки. Я смеюсь. Если задрать голову, в глаза бьёт щедрое южное солнце. Оно на небе самое главное. Птицы и самолётик, который летит в вышине – песчинки в сравнении с ним. Остро пахнет тополями и чуть-чуть морем. Только что, проехала толстая поливальная машина. На дороге лужи. В воде отражается солнце и озорными зайчиками слепит глаза. Мама запрещает наступать в лужи, но когда она не видит, можно чуточку, по самому краешку топнуть ногой. И тогда, маленькие круглые росинки, как стеклянные шарики падают на сандалии.
— Дима, я тебе дам сейчас! – ругается мама.
По дороге мороженщик в грязном белом халате катит большой фанерный ящик. Ящик покрашен в зелёный цвет. Вместо колёс у него подшипники. Поэтому ящик грохочет со страшной силой. Мороженщик ещё громче кричит «Марож, марож…». А в ящике у него сухой лёд. Когда мороженного остаётся мало, мороженщик раздаёт лёд нам – пацанам.
А вот и парк Кирова. Огромный бронзовый дядька стоит высоко на самом видном месте и рукой указывает в море. Что он там увидел? А потом я катался на «чёртовом колесе», карусели, ел мороженое. Наверное, тут самое тенистое и спокойное место в городе. На аллейках парка много людей. И старые и молодые и с колясками и с карапузами, ещё меньше меня. Где то ухает кувалда аттракциона и легонько стучит теннисный шарик. Мама с папой о чём то шепчутся, смеются. А мне хорошо, потому, что им хорошо. Потом, папа смотрит на часы и говорит, что если мы не хотим опоздать «к шапочному разбору», то должны поторопиться. Там наверно, все уже за стол садятся.
У дяди Тимы здорово. Он живёт в «сталинских домах». Наверное, хороший человек был этот Сталин, что строил такие дома. В квартире прохладно, даже в самую жару, потолки такие высокие, что хозяин повесил в коридоре гимнастические кольца. Я вишу на них. До пола далеко, страшно и весело. Полированные, гладкие кольца скользят в ладонях. Выскальзывают, я лечу вниз, но меня ловко подхватывает отец. А потом опять мороженное, лимонад, фрукты. И сюрприз! Дядя Тима установил на столе какую то бандуру. Вставил два барабана: с плёнкой и пустой. Зашторил окна, и мы все смотрели мультики. Много мультиков. Столько, сразу, я ещё никогда не смотрел.
Уже стало смеркаться, когда мы стали собираться домой. Уходить не хотелось. А вы бы добровольно ушли из пещеры Алладина? Обратно ехали на такси. Такси оказалось новенькой машиной. Я знаю, она называется «Волга ГАЗ-21». В машине широкие диваны. Спидометр подсвечен слабым синим светом. Убаюкивающее пощёлкивает таксометр. Дорога взбирается в гору и вот открылся дивный вид на бухту Ильича. Береговые огни отражаются в воде. Стоящие у причала и на рейде корабли, тоже все в огнях. Яркие звёзды в небе и яркие звёзды на воде. И только где то в дали клубится чернота горизонта. Когда выходим из машины я ещё что то слышу, понимаю. «Сегодня – самый лучший день в моей жизни!». Потом, папа берёт меня на руки:
- Сморило. Убегался за день.