Практика в ЛПУ – удивительно прекрасное время для студента медицинского колледжа. Именно тогда все знания интегрируются –собираются в единую целостную картину как кубик Рубика. Даже если что-то не доучили, например грудинно-ключично-сосцевидную мышцу или височную кость. Хоть дело ясное: есть некоторые моменты, которые надо помнить, как штык, хоть разбуди тебя среди ночи: коагулянты с антиагригантами не перепутай, да масляные растворы не вздумай внутривенно вводить.
Как то раз преподаватель по фармакологии задал такой вопрос в контрольной работе, и за введение масляного раствора в мышцу –пусть и на клеточной листочке в качестве надписи –сразу два нерадивому студенту влепил. А я возьми да спроси:
-«Это кто пациента укокошил?..Да уж, тут не обойтись без ТЭЛА
-Что-что- не поняли на задних партах
- Тромбоэмболии легочной артерии».
Быть может, именно с тех пор межу мной и Яной возникло напряжение. И когда на практике наши фамилии назвали последовательно, распределив в одно отделение – в кардиологию, обе мы восторга не испытывали. И мы делали ЭКГ, и отвозили пациентов на рентген, по назначению врача - ставили их на дорожку во время велоэргометрии и измеряли давление.Я еще периодически беседовала с ними. До сих пор помню пациента с аневризмой аорты, похожего на милого крота-толстячка в пенсне. Он так переживал, что теперь не сможет работать на огороде.
А мне хотелось успокоить, сказать, что аневзирму оперируют и успешно. Пока я отводила «доброго старичка крота» в соседний корпус на гастроскопию, и весенний воздух задувал за выданную в отделении oversize. Яна же в это время ждала меня «вот смотри, этому мужчинке уже 7 минут не могу электроды поставить, такая грудь у него волосатая, как у хоббита. Брить его что-ли?»
В общем, надо ли пояснять, что не прошло и недели между нами с напарницей и следа напряжения не осталось. Все вдруг в ней стало радовать: и женская косуха, и пшеничные длинные волосы и стремление меня подбодрить, пока везли по подвальным коридорам 51й больницы со склада тележку с препаратами..Сижу на сестринском посту, перебираю коробочки с сердечными препаратами –конкор, небилет, аторвастатин - а она стоит рядом, головку склонила, тоже видать что-то почувствовала… рядом со мной был ставший родным человек!
И не верилось, что еще 3 дня назад Яна смеялась, когда я по ошибке зашел забирать пациента после рентгена раньше временя и, как истинный невротик, переживал по поводу полученной дозы облучения…И даже заранее становилось немного грустно, как подумаешь, что вернешься в стены колледжа – и пропадет как карточный домик очарование нашей с Яной вспыхнувшей дружбы. За дразнилками и стремлением огрызнуться исчезнет наше душевное единство.
Что за магия возникает между медицинскими работниками? Кто может дать этому рациональное объяснение?Добры или опасны эти взаимные токи? Нет готовых ответов на данные риторические вопросы
…Профессор Рихтер, во время перерыва между лекциями по оказанию первой медицинской помощи при кровотечениях, стоял у окошка,за которым виднелся район Сокольники и падали крупные снежинки. Тут моя однокурсница Варя и говорит «Людвиг Генрихович, а в чем разница между диапедезным и эрозивным кровотечением: в одном случае сосуд целостный, в другом –потрескался?» Сам в этот момент думаю –хорошо, если потрескался только сосуд, а не человек втрескался, особенно-если любовь не взаимна…
Профессор не видел, что я уснул на переменке за последней партой и беседовал с Варей словно старшый мудрый друг, которому можно доверять. А она ему возьми до откройся: мол, на практике подружилась с дежурным доктором, и позже во время каникул на память татуировку на лопатке набила: волк и да сердечко, обвитое улыбающейся змейкой. -«Людвиг Генрихович, а если мы друг друга как брат и сестра, ну неужели так не бывает? Он мне в первый день дежурства тульский пряник дал, такой вкусный, с цветной глазурью. Разве может такой человек быть недобросовестным? Эх..» -мечтательно вздохнула она.
-«Не обольщайся и сердечко свое береги, все доктора в душе немного циники… Черствеют они душой от непростой повседневной работы, вот и пытаются себя развлекать временными влюбленностями, когда юные девчата на практику приходят».
Сам же доктор Рихтер в это время думал: «Девочка, милая девочка, вам на лекциях по биоэтике рассказывают о сложной философии медицинских дилемм, об экзистенциальном выборе между жизнью и смертью, и эвтаназии, коме и трансплантологии, а вот о деонтологии, об отношениях между медицинскими работниками почему то никто не сказал».
Да уж, непросто все в жизни складывается. И все же есть в практике что-то очищающее душу. Идешь, бывало, в больницу от метро через лес в апреле, птички поют, солнышко светит. И вовсе это не «Божественная комедия» Данте Алигьери: пациенты, хвала всевышнему, не бесплотные тени, а живые люди. Или же мы, студенты, их таковыми видим пока внутренне не закостенели.
Именно на практике –наша студенческая боль и радость: первые внутривенные инъекции (и не на манекене, а на живом пациенте!), первые наблюдения за операциями. После кардиологии на учебной практике, началась так называемая "санитарская". Новое отделение новая напарница.
По начала голова кружилась от аргоновой сварки, которую я путал с коагулятором, а шутки хирургической бригады разбавляли атмосферу. Однажды я попал на ТУР (трансуретральную резекцию)
- "Вот смотри, пытливый юный ум, эти листочки, которые я срезаю -это частицы аденомы простаты". На экране красовались многократно увеличенные красно-белые бугристые мясные шершавости с ворсинками, которые под умелыми движениями лапороскопа хирурга-уролога сначала стекали через мочевой катетер в подставленное ведро.А откуда появлялась вода для этойфонтанирующей конструкции? Сверху через цистостому был вставлен еще один -более широкий -катетер.
Лежащий на операционном столе пациент еще 20 минут назад читал Майн Рида, когда Варя подошла к нему сделать премедикацию и отвезти в операционную. Наверно, он сильно волновался перед операцией,но виду не подавал: "Вот вспоминаю любимые книжечки из детства, а то скучно же порой в больнице".
Я тоже хотел процесс операции посмотреть, но пустит ла сташшая медсестра операционного блока? Студентов там не то,чтобы не очень жалуют, все от человека зависит, да и раз на раз не приходиться.Но нас с Варей пустили, поскольку она успела произвести впечатление на того самого светловолосого голубоглазого викинга хирурга-уролога, который сразу заявил: "Пытливые юные умы со мной, так ребята, переодевайтесь скорее, маску и шапочку не забывайте и жду вас в операционной №4 справа по коридору". В операционной я встал на небольшую скамеечку слегка наискосок от операционного стола, чтобы видеть процесс. - "Так, осторожно, не задеваем аппарат ИВЛ" -сказал анестезиолог.
Как раз за день до этого в магазине "Техноавиа",где медицинского оборудования более чем достаточно, приобрел специольные защитные очки,чтобы кровь не брызнула во время операции.Фактически, нам о таких говорят и на занятиях,когда отрабатываем забор крови, но по фату в процедурной их редко используют.А очки крутые, и для фотосессии в стиле персонажей фантастической книги пригодятся.Так все, в сторону лишние размышления, к операции готов. (Правда, только наблюдению за таковой,но все же)
Но случаются в стенах больницы и другие ситуации, участие студентов в которых более необходимо именно по-существу.Не зря говорят, что доброе слово сказанное врачом в нужный момент может сыграть крайне важную роль.
Вспоминается мне одна пациентка в возрасте около 60 лет.Полагаю, в молодости эта женщина была безумно красива, даже сейчас у нее сохранилась гордая осанка особы королевских кровей, а глаза по прежнему светятся нежно-васильковым огнем.Это сильное пламя возгорается вновь вопреки всем невзгодам.
После цистоскопии, поставленный ранее амбулаторно диагноз подтвердился: доброкачественная опухоль, которая сильно разрослась: предстояла цистэктомия с перспективой постановки стомы.
Ранее, после некоторых неудачных действий психически неадекватных людей, онкологические пациенты представлялись мне этакими энергетическими вампирами. Когда то давным давно у меня был знакомый разыграл рак мозга третьей стадии.Будто бы не желая срезать неформальные длинные волосы для прохождения химиотерапии, он предпочитал "умереть красивым", произнося это с самодовольной улыбочкой. Подобная тошнотворная фальш не имеет ничего общего с реальными раковыми больными: сильными, достойными людьми, ценяшими каждую минуту своей жизни.
Та пациентка сказала, что у нее есть знакомый хирург в военной госпитале.Но и здесь в 51й ГКБ - врачи "от Бога". Мы в Варей периодически подходили к ней, стараясь, не осуществляя выбор врача за нее, поддержать на эмоциональном уровне.
Практика заканчивалась раньше, чем та пациентка сделала выбор о месте проведения операции. Мы с Варей пришли к ней по-доброму попрощаться, пожелав скорейшего выздоровления (ведь при доброкачественных опухолях не все потеряно).
Пациентка, улыбаясь своми несгибаемыми иронично-прекрасными васильковыми глазами произнесла: "Спасибо, что были со мной, ребята. Это так важно, когда у Вас есть силы говорить с пациентами, Вы даже не представляете, как нам это важно! Хоть и тяжело Вам возможно, а Вы нам свое внимание и заботу еще и отдаете.Ну удачной Вам сессии", и подарила нам от всего сердца упаковку сливочного печенья.
И действительно, некоторые мед сестры со временем душевно чествеют, происходит этакая профессиональная деформация.Или специально выбирают отделенние (ситуацию) где пациенты молчат или отсутствуют, будь то морг, центральное стирилизационное отделение или реанимация.
Но как же приятно порой узнать, что пациентам наше душевное тепло действительно нужно.Возможно, именно таким должен быть сестринский процесс.