Джек очень любил собирать марки. У него накопилось их целое множество. Самой первой была марка с изображением медведя, которую привез отец из командировки. Раньше он даже не знал про их существование, а с того самого дня, он просто помешался на них. Никто из его знакомых не понимали такой тяги к филателии, да и объяснять им это у Джека не было ни малейшего желания.
Почти все его одноклассники только и делали, что проводили всё своё время на улице - гоняя мяч, или просто шатаясь по окрестностям. Джек же наоборот, любил поваляться на кровати, с какой-нибудь интересной книжкой. Читая книги о приключениях, ему нравилось представлять себя капитаном корабля, или одним из числа выживших на необитаемом острове. Иногда Джек задумывался, если он так обожает приключения, почему же ему так комфортно в спокойствие и тишине, но ответить на этот вопрос не мог, даже самому себе. Еще Джек обожал мороженое. За свою недолгую жизнь он перепробовал множество его разновидностей, начиная от обычных ванильных стаканчиков, заканчивая морожеными «бутербродами», с кокосовым или лимонным вкусом. Джеку нравилось завалиться на кровать с очередной книжкой, и медленно поедая мороженое, которое приятно освежало, отправиться навстречу очередным приключениям.
Его родители возвращались домой поздно вечером, у них был совместный бизнес, которому приходилось уделять много времени. Пожалуй, даже слишком. Они постоянно зарабатывали и зарабатывали, а Джек не понимал, когда уже они начнут тратить. Отец часто ругал Джека за марки, он считал что это занятия не принесет никакой пользы. От марок не разбогатеешь – говорил отец, поглощая яичницу на завтрак за считанные секунды. Мама в свою очередь было более благосклонна, но так же считала, что лучше бы Джек завёл себе друзей, нежели бегал в поисках очередной марки. Мама любила повторять – Это всего лишь марки. С людьми гораздо интереснее.
В середине июня, когда на улице держалась сильная жара, а солнце пекло так, что хотелось поскорее скрыться в тени, Джек возвращался домой из школы. Оказавшись около забора своего дома, он протянул руку, чтобы открыть калитку, как вдруг почувствовал сильный удар в правый бок. От неожиданности он повалился на дорожку. Джек повернул голову направо и увидел валяющийся велосипед, переднее колесо которого продолжало вращаться, словно пытаясь продолжить свой путь. Джек уже собрался было начать причитать хозяину этой железяки, чтобы тот был внимательнее, как вдруг увидел голубоглазую девочку, со светлыми волосами. Она сидела на земле и держалась за коленку, по ноге, маленькой струйкой сочилась кровь, падая небольшими каплями на дорожку. Джек оказался в смятении, вроде бы и надо отчитать за этот наезд, а с другой стороны девочка была уж слишком милой, даже вся злость, куда-то испарилась. Однако его размышления были нагло оборваны, голосом той самой девочки:
- Ну и куда ты прёшь? Не видел что я еду? – она нахмурила брови и раздула ноздри.
- Я? Ты же сама на меня наехала. – спокойно ответил Джек.
- А куда мне было деваться? Ты встал как столб, вот я и врезалась!
- Ты же сказала что я шел, а теперь говоришь что я стоял. – Джек пожал плечами и почесал макушку.
- Ладно, не спорь, я тебя прощаю! – нагло сказала девочка и махнула рукой в его сторону. – Коленку всю разодрала, сейчас мама заставит мазать зелёнкой, а она щиплет – жуть!
- А откуда ты знаешь, что щиплет? Ты уже падала до этого?
-Да тыщу раз! – снова отмахнулась девчонка. – А ты как будто не падал?
-Нет, не падал.
- Не ври! Как же ты катаешься на велосипеде? Ты педали то хоть крутить пробовал? – новая знакомая уже стояла на ногах и поднимала велосипед, колесо которого уже перестало вращаться.
- Никак. У меня и велосипеда то нет.
-Как нет?! – Девочка вздернула руками так резко, что Джек даже сделал шаг назад. – Как такое может быть? Ты больной что ли какой?
- Сама ты больная. – обижено сказал Джек. – Мне просто не хочется. Опасно это всё.
-Да что же тут опасного? – теперь уже пришла очередь девочки чесать макушку. – Что может случиться?
Джек опустил глаза на ее ободранную коленку.
- Тьфу ты! Подумаешь. – Махнула рукой девочка. – Это же всего царапина, поболит и пройдет. Тем более падаю я редко, а катаясь, кайфую всегда!
-А как тебя зовут?
-Вики. – Она резким движением подскочила к новому знакомому и протянула ладонь, перепачканную в крови. – А тебя?
- Джек. – Он пожал ей руку, брезгливо вытирая кровь после рукопожатия о штанину.
С того дня Джек и Вики стали гулять вместе почти каждый день. Она научила его кататься на велосипеде, роликах и даже скейте. Джек на эти прогулки всегда одевал кучу обмундирования, включая шлем и наколенники, категорически отказываясь их снимать. Вики это вовсе не злило, а наоборот, вызывало звонкий хохот. По выходным они ходили на пикники с родителями Вики, пару раз были в парке аттракционов, Джек долго колебался, прежде чем пойти на горки. Хоть они и были для детей, но уж очень страшным всё это казалось со стороны.
В свою очередь Джек пересказывал Вики книги, которые уже прочитал. Больше всего ей нравилась история про парня, оказавшегося на необитаемом острове, встретившем там девушку, которая на этом самом острове жила с рождения. Вики всегда мечтательно поднимала глаза к небу, на том моменте, где парень признавался своей знакомой в любви, с помощью жестов. Вики говорила, что это очень романтично, не зная общего языка, объясняться с помощью жестов и рисунков.
Шли года. Джек и не думал прощаться со своим хобби, только теперь его коллекция значительно разрослась, появились Марки из самых разных городов и стран. У знакомых не возникало сомнений, что дарить ему на день рождения. Каждую новую марку Джек рассматривал очень внимательно, мог сидеть с ней полчаса и вертеть в руках. Джек стал посещать мероприятия по интересам, у него появились новые знакомые с такой же одержимостью филателией. Несколько раз к Джеку приезжали люди, которые с интересом рассматривали его альбомы. Почти каждый из присутствующих был восхищён одной маркой, которую Джек считал венцом своей коллекции. Но на все уговоры гостей – продать её, Джек всегда отвечал резким отказом. Эту марку ему привез в подарок дядя, который много путешествовал, и в одной из своих поездок приобрёл её за очень приличную сумму. Продавец уверял, что она осталась одна единственная в своём роде, что конечно не было правдой. Но самое интересное заключалось в том, что пытаясь обмануть дядю Джека с целью навариться, купец оставил в дураках самого себя, не осознавая истинной ценности товара. Продавец ошибся дважды: когда уверял дядю Джека что эта марка одна-единственная в своём роде, и когда считал что на самом деле она ничего не стоит. Марка, действительно была не одна, их было две, правда вторая находилась у другого поклонника филателии – внука короля, одной из правящих династий.
Увидев подарок, Джек чуть не лишился чувств от восторга, он не мог поверить своим глазам. Когда он попытался объяснить дяде ценность его подарка, тот лишь махнул рукой и сказал что рад, если Джек доволен.
Встречи с Вики стали происходить гораздо реже, причин тому было несколько, - учёба, объемы которой значительно увеличились, множество курсов Вики, которые она посещала, и конечно же марки. Они отнимали слишком много свободного времени. Если Джек не был занят учебой, то он ездил по коллекционерам, в поисках новых экземпляров, если же он не ездил, то сидел дома и читал информацию про марки. Далекому от филателии человеку могло показаться странным, что можно вычитывать про марки, но Джек вам сразу возразит.. У каждой марки,- сказал бы он. - есть своя история. Выпуск очередной марки часто приурочен к какому-либо событию. Некоторые ценители умудрялись расписывать информацию на десятки страниц. Пожалуй, это и было главной препятствием, вставшим между Джеком и Вики. Он дорожил ею, (во всяком случае, так ему казалось) но слишком уж жалко тратить столько времени на прогулки и болтовню.
Когда Вики исполнилось 18, они не виделись с Джеком уже 15 месяцев. Её ожидал масштабный праздник в честь дня рождения, который устроили подруги, но настроения совсем не было. Это был первый день рождения, когда Джек не поздравил. И несмотря на то, что до конца дня еще оставалось достаточно времени, Вики чувствовала – наверное, забыл. Предчувствие её не подвело, Джек не позвонил ни сегодня, ни завтра, ни в ближайшие месяцы.
К 40 годам у Джека была сеть антикварных магазинов, дом его мечты и все необходимые удобства, о которых можно было только мечтать. У Вики было за плечами 3 неудачных брака, и двое детей которые жили с ней. Джек любил путешествовать со своей женой, так же они недавно отметили юбилей – 10 лет совместной жизни. Вики смогла впервые за 3 года свозить детей на море, правда всего на 4 дня, так как это выходило уж слишком дорого. Джек считал себя человеком, который способен добиться всего чего пожелает, и дело тут было не в деньгах, а в его мышлении. Его понимании, что когда ты идешь к цели и свято веришь в то, что достигнешь ее, судьба дает тебе поблажки. А те, кто причитают о несчастной жизни, лишь сами накликивают беду. Джек во многих вещах старался придерживаться графика – каждую субботу он навещал свою мать (отец умер 4 года назад), раз в 2 месяца он улетал с женой на 5 дней отдыхать, у них была мечта - посетить столько стран, сколько успеют. Джек очень дорожил своей стабильностью которая его полностью устраивала. Раз в месяц он закатывал пирушку, на которую приглашал множество знакомых и друзей. Они лицемерно расхваливали Джека, делая вид, что он самый талантливый и успешный человек из всех кого им доводилось видеть, а Джек делал вид, что не замечает, как они подхалимничают. Так продолжалось несколько лет, но в жизни не всё бывает гладко.
В палате лежал мужчина. Он еле заметно дышал, и категорически отказывался приходить в сознание. Однако, если наблюдать за ним в течение нескольких недель, можно заметить одну закономерность – каждый день около кровати появлялась женщина, которая сидела рядом, гладя его по руке. Она так пристально смотрела на мужчину, что казалось будто она старается насмотреться вдоволь, боясь забыть его черты лица. Боясь, что он исчезнет. Эта женщина приходила около 12 и уходила спустя 40 минут. Всегда именно 40. Кроме этой женщины в палате появлялась старушка, она садилась на стул около мужчины и много говорила.
Кроме этих двух, мужчину больше никто не навещал. Так продолжалось 4 месяца, потом женщина, та что помоложе, перестала приходить. Старуха, сидя около постели, часто разговаривала с мужчиной, она говорила о своей жизни, о том, как ей хотелось бы, чтобы он поправился, и о других обычных вещах. Иногда она была в очень хорошем расположении духа и даже напевала, протирая лоб и руки мужчины влажным платком. Но в один из дней, она появилась в палате чернее тучи. Она сидела и бурчала себе под нос. Старуха словно отчитывала человека, который не мог ей возразить. Старуха говорила, что если бы не «она», то ничего такого бы не случилось. Что «ей» кроме себя никто не нужен, и что плевать она хотела на всех окружающих. Говорила, что предупреждала про «неё» давно, но никто не слушал. Немного успокоившись, она начала говорить о том что обещают резкое похолодание, о том что соседи сутки напролёт сверлят, не давая отдыхать, о том что позавчера умерла Вики:
- Кто бы мог подумать Джек, утром мы с ней разговаривали по телефону, а вечером я узнала о том, что её большое и доброе сердце, не такое уж и сильное. Разве это справедливость Джек? Плохо ты с ней обошелся, очень плохо. Так нельзя. Да и я дура, хороша, боялась тебе сказать о ней, пока ты жил с «этой». Она ведь звонила мне Джек, каждую субботу ровно в 20:00, чтобы не застать момент, когда ты еще от меня не уехал. Она звонила в прошлую субботу, в позапрошлую субботу и во все те субботы что были на протяжении последних 15 лет. Дура я Джек, какая я дура. Надо было тебе всё рассказать. Я так зла на себя. И зла на тебя.
Старуха промокнула глаза сухим платком.
- Она спрашивала все ли у тебя хорошо, ни разу не спросив про «эту». А «Эта» даже не берет телефон, я ей звонила на днях, хотела… Впрочем не важно.
Старуха снова вытерла слёзы платком, посидела пару минут и с трудом встав, поплелась в сторону двери. Взявшись морщинистой рукой за ручку, она окинула Джека последним взглядом и вышла из палаты.
На тумбочке возле стены так и остался лежать альбом с «той самой» маркой.