Я не ждал её никогда, на встречи Олеся всегда приходит минута-в-минуту. Как только я подхожу к заранее оговоренному зданию старинной кирхи, вдалеке я вижу её неброское, но обязательно новое платье.
У неё такой вкус, в котором все цвета и оттенки приглушены. Да, она не пинап-девушка, самая обычная. Но эта "обычность" не более чем маска, которую она носит для окружающего мира, и за этой маской кроется спокойная красота настоящей Леди с утонченным вкусом и изысканными манерами, и самое главное - с величайшим чувством такта.
Лишь немного узнав её поближе, какой-то частью сердца начинаешь тянуться к ней, как мотылек на пламя свечи. Приблизившись к огню, тут же отпрянув назад, и снова возвращаясь. И между тем, Олеся всегда знает, что, кому и как сказать, чтобы пресечь любые дерзкие попытки хамства в свой адрес.
Сначала я с ней просто разговаривал. Её тихий и немного сливочный голос действовал на меня успокаивающе, и мне хотелось и слушать, и говорить. Говорить с ней я мог долго и самозабвенно, обо всем на свете, а она спокойно слушала.
И в один прекрасный день я увидел её иначе. Как будто она почувствовала, как я хочу двигаться. В тот момент я знал уже, что Олеся неплохо будет смотреться в визир фотокамеры, и не ошибся.
Не знаю, какое это было чувство - симпатия, уважение или все вместе, но все эти чувства обрели форму и объем в самом конкретном месте, не буду упоминать вслух.
С той поры я с удовольствием ловил её в кадр, и она редко когда была против. Она не "зеркалила" мои движения, как этому учат в учебниках по психологии. Она мои движения предвосхищала, и лишь иногда я прикасался к ней кончиками пальцев, чтобы помочь придать нужную позу. Создавалось впечатление, что наша с ней фантазия слилась, и оба знали чего хочется.
Но чего бы там ни хотелось, я по своей натуре не мог перейти эту границу, что, впрочем, нас обоих устраивало.
Однажды она пришла в костюме с кофтой и короткой юбкой, чуть ниже подола которой виднелась граница на колготках. Я не мог оторвать взгляд, и Олеся это заметила:
- тебе же нравится...
- да, нравится, - сглотнув, ответил я. - ты провоцируешь меня?
- ну что ты, вовсе нет, - одернув пониже юбку, сказала она. - совсем немного.
- тогда я воспользуюсь случаем и попрошу тебя поднять выше...
- ну ты догадываешься, к чему тебя это обяжет?
- разумеется, - сказал я. - ты слышала когда-нибудь, чтоб я не берег чужие тайны?
- нет, не слышала. Но поверь, огласка моих секретов может тебе стоить очень дорого.
- верю, и с большим почтением отношусь к и к тебе, и к твоим секретам.
Посмотрев мне в глаза, она приподняла вырез на своей юбке так, чтобы было видно кружево белья. На короткое мгновение у меня потемнело в глазах, и в следующий же миг передо мной была снова степенная официальная девушка с едва заметной улыбкой на лице. Обо мне же, наоборот нельзя было сказать ни одного приличного слова: зрачки и ноздри расширились, уши покраснели, и я почувствовал что я - мощный конь, осталось только заржать и бить копытом.
Не сказав ни слова, она повернулась ко мне спиной и вышла из кабинета.
Постепенно, раз за разом мы приподнимали друг перед другом свои маски и секреты. Олеся уже знала, чем я иногда балуюсь, видела коллекцию моих непубличных фотографий. Вопреки моему страху, она отнеслась ко мне деликатно - совершенно не так, как все те, кого я таким образом проверял на возможность общения, сам того не осознавая.
Впервые в жизни мне было не стыдно за свои развлечения. Мой внешний мир начинал становиться светлее. Новые фотографии стали выразительнее и ярче - открытый взгляд, раскованная поза, оригинальный фон. Каждый конкретный сюжет рождался очень быстро, и часто - вообще на бегу. За десять минут встречи получалось десятка два-три снимков, половина из которых точно удачные.
Разумеется, все это критически отсматривалось.
И я снова осмелел, и показал Олесе шибари.
- Смотри, как обвязка подчеркивает фигуру, - сказал я ей как-то раз. - тебе никогда не хотелось сделать подобные фотки?
- Да, фигуру это дело выгодно подчеркивает. Только тут же работа мастеров.
- Ну я-то, скажем не мастер... но попробовать можно.
- Попробовать? Тут надо не пробовать, а уже все аккуратно и правильно делать.
- Ну давай попробуем. На следующей неделе у меня будет свободный вечер.
***
Всю неделю я с нетерпением ждал этого вечера. Готовился, нашел отрезки мягкой бельевой веревки. Потом только узнал, что её нежелательно использовать - но я-то знал, что я буду делать. Поговорив с Олесей, решили еще и красную помаду добавить - чтобы впечатления были ярче. В то время я еще стеснялся покупать косметику где бы то ни было, и легче всего мне было купить на рынке. На одном из развалов я выбрал время, когда там никого нет, и самую яркую помаду.
И вот я у порога заветной двери, нажимаю кнопку звонка. Кажется, что от волнения я сойду с ума или сердце выпрыгнет из груди. Олеся встретила меня в халате, из-под которого выглядывало красивое белье и надетые светлые колготки. Более милого моему сердцу сочетания я никогда не получал от жизни. Она была такая теплая, домашняя, мягкая, я бы сказал. Как будто она светилась теплом, ощущаемым перед самым прикосновением. Но я же "правильный" юноша, и мне в голову не приходило, что этим можно воспользоваться и спокойно так взять. Я слишком уважаю в Ней женщину и личность, чтобы дать своему организму сделать свое черное дело.
Эта мысль одолевали меня весь вечер, я боялся. Боялся того, что если слишком сильно прикоснусь к её телу - она вдруг растворится в воздухе и я проснусь от моего дивного сна. Я не хотел от этого сна просыпаться, и досмотрел все терпеливо до конца.
- смотри, что я для тебя принес, - сказал я, протягивая помаду.
- ой, как здорово! - восхитилась Олеся, - но это не мой цвет. Хорошо, я
накрашусь, для полноты ощущения праздника. А ты проходи в комнату, располагайся.
Я прошел. Комнатка, конечно, небольшая, в ней едва умещаются кровать, стол, книжный и встроенный шкаф. На кровати было мягкое уютное покрывало, на которое моя модель присела, поджав под себя ноги.
- ну что, начнем? - предложил я. - поворачивайся ко мне спиной и скрести запястья.
- прямо так сразу? - удивилась она, - ну что же, слушаюсь, - и она повернулась.
Я взял её теплые руки в свои ладони. "Какая мягкая и теплая кожа рук" - подумал я. Не хочется их отпускать, но у меня с собой такая же мягкая и теплая веревка, и я спокойно, но верно накинул на скрещенные запястья несколько петель и завязал на бант. Кто-то может и раскритикует меня за то, что так и не научился делать правильные красивые узлы, но сейчас главное, чтобы узел был и вовремя и легко мог быть развязан.
- тебе не больно? не туго? - поинтересовался я.
- нет, мне нормально, - сказала Олеся, слегка потупив взгляд. Я почувствовал позу подчинения, и то, что она делает это и для меня тоже.
- сейчас я сделаю несколько снимков. Так, посмотри в окно. Теперь присядь в три четверти, поджав под себя одну ногу. Я бы тебя глазами всю съел, ты знаешь об этом?
- знаю, а ты фотографируй дальше.
Захотелось развернуть её плечи. Грудь не рекордных размеров, это уж точно. Но как же здорово смотрится!
- так, постарайся прогнуть спину. Нет, так не надо. Можно я прикоснусь к тебе?
- можно, поправляй меня.
Обоим было жарко так, как будто в середине комнаты был разожжен огромный яркий костер. Мозг мой работал идеально, как часы, и тоже был наполнен этим огнем, как будто вся кровь во мне превратилась в огонь. И этот огонь не пожирал, он согревал меня, пронизывая насквозь. За все годы холода в отношениях, которые мне удавалось продерживать недолго. Мне нравилась эта доступная недоступность, нравилось то, что я могу при желании все взять, и, может быть даже за это ничего плохого не будет... И мне нравилось именно не брать. Не брать...
- теперь свяжем лодыжки. Присядь удобнее. Знал бы я когда-нибудь, что смогу вот так прикасаться к Женщине...
- и что бы сделал?
- я просто не верил в это и надевал все, что мне нравится, сам.
- и как тебе? Понравилось?
- спрашиваешь! Конечно понравилось, только стыдно.
- понимаю... А почему стыдно? Ты же не делаешь ничего предосудительного.
Подумаешь, в колготках он ходит! Ты же не пьешь, на людей не кидаешься.
- не кидаюсь, но все равно стыдно. В мужской среде так не принято, это позор.
- вы, мужики, слишком все усложняете. Будь проще, и увидишь как легче станет. Люди к тебе потянутся!
- я попробую, - сказал я, делая очередной снимок. Вообще, я старался нажимать затвор при малейшем изменении её позы. Практически в каждой из этих фотографий, которые мы отсматривали позже, светился неприкрытый соблазн. Получились настоящие, живые фотографии.
- давай тебя развяжем, а то ты уже уставать начала, - предложил я.
- ну давай, у меня вообще еще чулки на силиконе есть. Можно и с ними фотографии
сделать. Только ты сейчас отвернешься, я переоденусь.
Я не мог перечить Ей, отвернулся.
- готово, оборачивайся.
- какое чудо! голубая туника, а тут резинки видать... Прям как я люблю.
- я знаю. Сфотографируй меня так, чтобы была видна талия.
- нет проблем, вставай сюда, а я с табурета тебя в кадр возьму. Замечательно
выходит!
Получился кадр, который я потом вспоминал долго. В кадр вошла конечно же талия, но и стройные ноги, и блеск в глазах.
Потом были и другие фотографии, и другие позы, но вскоре мне пришлось заканчивать, время заканчивалось.
- я запишу все фотографии на зашифрованный диск, а тебе скопирую на компьютер.
- ты ведь знаешь, что произойдет в случае утечки? - напомнила Олеся.
- я понимаю это, - согласился я, - можешь на меня рассчитывать.
И я вышел. Ветер на улице был прохладный, но я не чувствовал холода. Этот жар спадал медленно с меня. Не видя под собой земли, я вернулся домой. Сон после рабочего дня и такого вечера был крепкий и глубокий настолько, что я даже не вспомнил ничего из того что мне снилось. Конечно же, ведь сон был наяву.
Несколько дней потом я рассматривал Её фотографии. Нисколько я не пожалел о том, что сделал и чего не сделал. Я все сделал правильно. Позже мы встречались уже на прогулках, и осторожно касались этой темы. Я посетовал ей о том, что на меня не смотрят девушки, и меня, наверное, не за что полюбить.
- глупости ты говоришь, - возразила Олеся. - Ты интересный, особенный человек, у тебя свой шарм, отношение к женщине. Это видно, и мне очень понравилось наблюдать, как ты хочешь меня, но не решаешься взять. Я вспомнила с тобой свою молодость, ты умеешь дарить впечатления.
Это меня утешило.
- я верю тебе, ты меня не обманешь...
- конечно не обману, мне это неинтересно делать с тобой. Я рассказываю тебе некоторые вещи из жизни, чтобы тебе было немного легче среди людей.
***
Удивительное чувство я испытал в то время, и чувство это длится у меня до сих пор. Я потерял пароль от того зашифрованного контейнера с фотографиями, и все они дружно канули в Лету, и все что могло вообще от них остаться - было без малейшего сожаления удалено.
Мы намного реже, почти не общаемся. У каждого своя жизнь и семья, и, пожалуй, нет таких уж романтических чувств. Если в "не такие уж романтические чувства" входят симпатия, уважение и капля любви.
20.12.2017