Темнота. Всю жизнь боялась темноты. Хотя боялась скорей не самой темноты, а того, что может в ней прятаться. Просто бороться со страхом, если темнота вокруг тебя. Достаточно развеять ее фонариком. Но если темнота внутри, остается лишь надеяться и ждать спасительной вспышки.
И вот этот момент настал. Спустя век, а может спустя всего пару мгновений вспышка озарила сознание и я снова стала чувствовать, снова стала дышать, снова стала жить. Яркий свет прорывался сквозь сомкнутые веки и потребовалось несколько секунд, чтоб привыкнуть к нему.
Наконец я открыла глаза. Ничего необычного. Я лежала в своей криокамере в самом крайнем ряду "мясохранилища", как весело называла этот отсек команда на десантном корабле «Деллинг». В камере напротив лежал мой боевой товарищ Коротышка Мо. Он видимо очнулся раньше и теперь вовсю пялился на меня, даже не пытаясь скрыть свою заинтересованность.
- Мо, ты бы чресла свои хоть ладошкой прикрыл, а то отморозишь, – попыталась сказать я, но из горла вырвался лишь сдавленный хрип. Между рядами криокамер стояли скамейки. Корабельная команда услужливо положила на них нашу одежду. Хотя, быть может, она лежит здесь с тех пор как мы ее сняли.
Больших трудов стоило вылезть из камеры и сесть на скамейку. Все тело было словно налито свинцом, а мышцы двигались словно с запозданием. Еще больших усилий потребовалось, чтобы одеться. За это время я успела оглядеться вокруг. Старбак уже ушла, Большой Бос все еще продирал «зенки», а Фобос и Деймос опять спорили где чьи кальсоны. Все как обычно…
Я глянула на небольшое табло над выходом которое показывало время.
- Пятьдесят седьмой!? – удивилась я вслух. - Эти черти из командования почти два года нас морозили! Нельзя было домой отправить?!
- Хвостик, а ты разве не знала? – ответил Бос. - Мы десант. Домой нас отправят только в гробу.
Это было действительно обидно. Не первый раз меня замораживали, но чтоб на такой большой срок… Теперь выходит, что я лежала в "мясохранилище" почти вдвое дольше, чем служу в армии. И все бы ничего, если бы зарплату начисляли одинаково. Но нет, за то время, что лежишь в криоcне, денежки не капают!
- Первый взвод, собраться в отсеке три для брифинга. Второй взвод, собраться… - затараторил динамик громкой связи голосом бортового компьютера. Это значило, что больше нет времени отлеживаться и начинается реальная служба.
Наше отделение прибыло в третий отсек самым последним. Благо до начала брифинга было еще пару минут. Сели как обычно на последний ряд. Я села почти на краю: между Большим Босом и братьями – марсианами. Это чтобы быть подальше от Мо! Если он опять начнет свои подкаты не смогу удержаться, чтобы не сломать ему нос.
За минуту до начала брифинга в отсек зашел сержант Спаркс – командир взвода (и нашего отделения по совместительству). Встал рядом с большим экраном на стене. Медленно приглушили свет и на экране появилось лицо генерала Крейга, командующего всем десантом на этом корабле.
- Солдаты! – заговорил он с экрана. - Я уже вижу конец войне. От него нас отделяет всего один шаг и имя ему - Глалгар. Мы находимся на окраине системы Бангалор, на самой границе систем арахнидов. Глалгар является крупнейшим стратегическим пунктом в этом секторе. Взяв его, мы лишим врага любой возможности контратаковать. Мы изолируем наши миры от агрессора и сможем нивелировать угрозу! Но не стоит думать, что это будет легко. Глалгар охраняет флот из тысяч кораблей. ВКС коалиции больше года ведут бои в системе, секунда за секундой отвоевывая пространства для нашего финального броска. Десантирование запланировано на завтра. У вас всех есть двадцать часов чтобы прийти в себя после сна и быть готовыми к сражению. Это будет славная битва! Будьте готовы отдать жизнь за свой долг и тогда для вас выделят лучшие места в Вальхалле.
Когда генерал закончил, в зале поднялся гул. Новобранцы на первых рядах уже во всю рвались в бой. Бывалые на средних рядах принялись спорить между собой о целесообразности таких тактических маневров. Мы, в числе прочих ветеранов прослуживших больше года, задумчиво помалкивали.
Каждый раз когда кто-то говорил о долге, у меня это вызывало смешанные чувства. Невольно в голове возникал вопрос «Они решили нам не платить?». Я пошла в армию не по зову долга. И не потому что, родившись в оккупации, хотела отомстить. Большую роль в этом сыграл, понятное дело, отец. Он был военным не в первом поколении и с детства приучал меня к дисциплине. Мама конечно же была против. После того, как отец погиб, она вообще слышать ничего не хотела про армию и даже пыталась подкупить директора, чтобы меня выгнали из кадетского училища. В армию я пошла только потому, что ничего другого из меня бы не вышло.
Армия была для меня всем. Сержант Спаркс практически заменил мне отца… Тем не менее безумно хотелось домой. После целого года, в течении которого мы гоняли диверсантов в созвездии Орла, я надеялась, что нам дадут отпуск. А взамен нас заморозили на два года и теперь снова бросают в мясорубку!..
Тем временем перед нами выступал сержант Спаркс и более подробно объяснял тактическую обстановку. Я не особо вникала, ведь смысл был и так ясен. Завтра ВКС начнут очередное наступление, чтобы прорвать орбитальную оборону Глалгара и дать десантным кораблям сбросить нас на планету. Дальше действуем по обстоятельствам.
После брифинга как обычно был завтрак. Большой Бос опять рассказывал что на «Форсети» и баланда вкуснее, и лавки мягче. Фобос и Деймос наперебой травили анекдоты, а Мо и Спаркс обсуждали что-то «охренительно важное». Только Старбак ела молча. Сейчас даже и не вспомнить какой у нее был голос, так редко она с кем-то говорила. Ее определили в наш взвод сравнительно недавно, когда ее седьмой взвод расформировали по причине потери половины личного состава. Поговаривали, что на одном из заданий ее отделение попало в засаду и она единственная кто выжил. По ней и не скажешь, что она вообще способна где-то выжить. Высокая и худая, не смотря на то что жилистая. Слегка раскосые узкие глаза, типичные для марсиан. Ее короткие волосы были седоватого цвета и непонятно было - от природы такие или крашеные.
Позавтракав, сержант погнал всех в спортзал. Почти два часа он гонял нас по тренажерам, периодически мотивируя пинками. Старбак все это время остервенело колотила грушу, словно общая программа тренировок не для нее, а Спаркс почему-то не решился ее в этом упрекнуть.
После спортзала всех проверяли в медблоке на предмет каких-то, одним им понятных, отклонений. Здесь тоже все стабильно. Спаркс сказал, что из всех подразделений наш взвод лучше всех пережил заморозку. Сомнительный повод для гордости…
В остальном день прошел обыденно: занятие по тактике, обед, занятие по огневой, еще раз спортзал, немного строевой, ужин…
После ужина было личное время - два часа до отбоя. Половина взвода тусовалась в кают-компании, вторая половина, в которую входила и я, - на кубрике (в который превратилось наше "мясохранилище"). Ряды криокамер въехали в пол. Теперь на их месте красовались ряды двухъярусных коек и шкафчики с личными вещами. Возле коммуникационных терминалов на дальней стене, а таких терминалов было всего пять, столпилась целая очередь. Каждый хотел прочесть письма, что прислали из дома за все это время.
У меня такого желания не было. Кажется, что все родственники заочно похоронили меня едва я переступила порог воинской части. За целый год в армии я получила всего одно письмо и то от сводной сестры. Банальная поздравительная открытка с Днем рождения.
Я просто лежала на своей верхней полке и лениво глядела на всех свысока. Каждый был занят любимым делом - Большой Бос чистил свой огромный архаичный пистолет, который я видела только на старых фотографиях, Фобос перекидывался с Деймосом в домино, Спаркс читал какую-то книгу, а Мо упражнялся в армрестлинге с каким-то бугаем из третьего отделения. Старбак нигде видно не было. Может быть она в кают-компании, а может еще где. Командование не запрещало, но и не одобряло когда солдаты шляются по кораблю где-попало. Мне не хотелось ни о чем думать, даже о предстоящей завтра высадке. Пусть Спаркс об этом думает, он командир и лучше знает!
Я знала Спаркса еще с кадетского училища, где он был куратором моего курса. Из-за него ко мне и прицепилась такая глупая кличка – Хвостик. И кажется мои тогда еще длинные рыжие волосы, которые я собирала в хвостик, были не причём. Даже непонятно, каким образом Спаркс попал сюда и снова стал моим командиром? Первое время даже гуляла сплетня, что у нас со Спарксом неуставные отношения сексуального характера. Но немного неуставных отношений насильственного характера с тем, кто такие слухи распускал, проблему решили. Хотя с другой стороны Спаркс был не таким уж плохим вариантом, не смотря на то, что почти вдвое старше меня. Почему он в свои сорок лет был все еще сержант – еще одна загадка. За такими мыслями я не заметила, как уснула. Потом проклинала дневального, который разбудил своим криком «Отбой!».
В день высадки.
Темнота. Но это другая темнота. Не такая тягучая, более радужная. Лишь изредка проскакивающая между фантасмагорическими видениями. Казалось, этой ночь я посмотрела все свои самые безумные сны, что скопились за два года в криокамере.
Утром я проснулась ровно за минуту до подъема. Привычка выработанная годами, в том числе и дома. Сегодняшний распорядок дня блистал отсутствием излишеств. Зарядка, завтрак, подготовка к десантированию. Все это должно было занять у нас час, с учетом того, что приказ мог поступить в любую минуту, ведь флот уже начал операцию.
И вот он – приказ. Взводы выстроились в центральном ангаре в полной боевой выкладке. Стройными шеренгами стоял десант, чуть поодаль возвышались наши бронемашины, в конце ангара боевые челноки группы прикрытия. Отдельно стояла элита – Адские ныряльщики. Для них, облаченных в огромные десантные бронекостюмы со встроенными прыжковыми ранцами, уже тикал таймер, отмеряя время до сброса. Девизом Адских ныряльщиков было: «Идем на врага вперед ногами». Возникло это от того, что элиту десанта выбрасывали прямо с орбиты без каких либо приспособлений, кроме их собственных скафандров. Им предстояло преодолеть пару сотен километров в свободном падении, прежде чем ступят на поверхность нового мира. Звучит романтично, из-за чего каждый десантник мечтал стать элитой, но на деле все получалось не так круто. Прыжковый ранец мог работать весьма непродолжительное время, поэтому, не угадав с моментом, велика вероятность расшибиться в лепешку, не успев затормозить или затормозив слишком рано.
Все остальные десантировались в капсулах по восемь человек или, если повезет, в челноках. Нашему взводу не повезло. Коротко изложив тактическую ситуацию и предстоящее дело, Спаркс скомандовал занимать места в капсулах. Наш взвод выбросят почти сразу после ныряльщиков. Нашей задачей будет добить все что шевелится после того, как квадрат обработали бомбардировщики, занять плацдарм и обеспечить высадку основных сил. Задача была бы скучной не будь столь опасной.
Одно место в нашей капсуле пустовало. На последнем задании, что было до заморозки, погиб парень по кличке Пес. Странно, что за все это время ему не нашли замену. Впрочем в нашем первом взводе с личным составом положение было самым хорошим. К нам постоянно "подселяли" новых людей из расформированных взводов. А вот самое худшее положение было у седьмого взвода. Он был полумифическим. Его формировали с каждым новым набором, но не проходило и пары месяцев, как взвод терял половину личного состава и его расформировывали.
Можно было сказать, что на распределении мне достался счастливый билет. Первое отделение первого взвода первой роты. Отец всегда подбадривал меня говоря, что я во всем буду первой, не смотря на то что в ряду я стою последней. Так вышло и в этот раз.
Таймер на табло дошел до ноля. Дверь десантной капсулы захлопнулась и в ту же секунду нами выстрелили в направлении планеты. По мере входа в атмосферу нарастала тряска. Это был первый раз когда я десантировалась на планету с плотной атмосферой. Казалось вот-вот из меня вытрясет все внутренности. Через иллюминаторы в потолке было видно, что капсулу окутало плотное одеяло пламени. Я знала, что это нормально, но тем не менее еле сдерживалась, чтоб не закричать от ужаса.
- Открой глаза, Хвостик, когда ты еще увидишь такое зрелище! – сквозь треск и грохот донеслись до меня слова Мо, который сидел напротив.
Вскоре все стихло. Я открыла глаза и посмотрела наверх в иллюминатор. Небо над нами было насыщенного багрового цвета. Периодически в нем возникали ослепительные вспышки взрывов. Это наш флот теснил силы планетарной обороны.
Внезапно все тело налилось свинцом – капсула начала торможение. Посадку сложно было назвать мягкой, но в лепешку мы не превратились, что само по себе хорошо. С тихим шипением отстрелилась дверь капсулы. В нос ударил резкий запах нового мира. Вернее это был запах горелой земли и плавленой пластмассы. По старой традиции мне первой вручили автомат и пинком выгнали из капсулы, следом выбрались и остальные, занимая круговую оборону на пятачке, где упали.
Мы были посреди выжженной площади. Вкруг возвышались скрюченные черные столбы и нельзя было точно сказать – были это местные деревья или что-то еще. Мы были посреди города. Вернее посреди того, что осталось от города после «утюжки» его с орбиты. Теперь нам предстояло зачистить этот квадрат, если здесь кто-то остался, и ждать остальных людей и технику.
Пару секунд спустя за моей спиной послышался грохот удара, а затем еще и еще. Это приземлились остальные три отделения нашего взвода. Спаркс приказал Босу расчехляться, а сам взял Мо и пошел к остальным. Я и братья выдвинулись немного вперед, чтобы захватывать большие сектора. В то время Бос и Старбакначали пока распаковывать наши вещи. А из вещей, кроме тех что у нас в ранцах за спинами, было почти десять килограмм тротинола, которые таскал на себе Мо, плюс всякие саперские прибамбасы, огромный пулемет Большого Боса с двумя цинками боекомплекта и снайперская винтовка, длинной с меня, что теперь торчала за спиной Старбак.
- Ребята, ну вы знаете что нужно делать – идем и стреляем во все что шевелится… и не матерится! – сказал Спаркс в наушник, когда вернулся к нам.
День нам предстоял долгий. Проверить каждый сгоревший куст, каждый оплавленный камень, каждую разваленную халупу в радиусе километра.
Мы шли цепочкой на полусогнутых по левой стороне широкой улицы. Впереди шел Мо, за ним братья. Спаркс руководил из средины, остальные в за ним. Я замыкала тыл. Было тихо. И пустынно. На сотни метров вперед и назад можно было насчитать всего несколько сгоревших остовов какого-то транспорта. Если это большой город, то по идее транспорта должно быть много…
Внезапно под ногой что-то хрустнуло настолько громко в окружающий тишине, что весь отряд присел, ощетинившись стволами. Скелет. Но не арахнида. Какого-то животного. Группа двинулась дальше, внимательно смотря под ноги.
Мы подошли к главному входу в высокое здание. Командир решил, что с него будет хороший обзор на остальную часть квадрата. Широкие трехметровые двери были плотно закрыты. Мо попробовал выбить их плечом, но те отозвались лишь едва заметной дрожью.
- Все назад! – негромко скомандовал Спаркс по рации. – Действуй, Мо!
Коротышка достал из нагрудного подсумка заранее припасенный брикетик и прилепил в центре двери. Отскочив на несколько метров назад и присев за огромным куском отколовшегося фасада, он нажал кнопку на подрывной машинке, которую носил на руке как часы.
Раздался звонкий хлопок и массивные двери влетели внутрь помещения, оставив после себя небольшое облачно пыли.
Мы по одному вошли в здание, рассредоточившись по холлу. По всей видимости это здание имело какое-то серьезное значение… В центре холла находилась огромная статуя арахнида, который подпирал своими четырьмя руками высоченный потолок. Позади статуи находилась лестница с вычурными перилами, кое-где на ней даже сохранилось подобие ковра. Кроме лестницы, ведущей как вверх так и вниз, в холл выходило два симметричных коридора по бокам, которые сейчас были перекрыты толстыми коваными решетчатыми дверями.
- Фобос, Деймос – подвал, Старбак, Хвостик – крыша! – коротко бросил Спаркс, медленно обводя помещение взглядом.
Достав из набедренной кобуры автоматический пистолет, который для закрытых помещений годился все же лучше громоздкого карабина, я аккуратно подошла к левой стороне лестницы, ведущей наверх. Старбак бесшумно подскочила и стала справа от меня, целясь из своего пистолета-пулемёта в левый лестничный пролет. Я в очередной раз позавидовала снайперше. Ее оружие было способно за пару секунд выпустить все пятьдесят патронов в магазине точно в монетку с сорока метров. Мне с моим пистолетом такая огневая мощь и не снилась. Был еще верный штурмовой карабин, но я на собственном опыте знала, что в помещении его лучше не использовать. Тяжелые пули разрывали в клочья врагов, деревья и тонкие укрытия, но предательски рикошетили от всего, что тверже стали.
Мы медленно продвигались вверх по лестнице, настороженно озираясь на все триста шестьдесят градусов.
- Контакт! – внезапно послышался в наушнике голос Фобоса. Мы со Старбак синхронно присели, судорожно сжимая оружие, а тем временем внизу из подвала послышалась канонада выстрелов.
- Минус пять, – доложил Деймос, когда выстрелы стихли, словно их и не было.
- Чисто, - подтвердил Фобос.
Мы продолжили движение наверх. По пути преодолели три этажа и еще пять лестничных пролетов. На каждом этаже был небольшой балкончик с видом на статую в холле от которого отходили такие же коридоры, перекрытые решетками как на первом этаже. Верхние этажи пострадали от пламени не так сильно, как нижние. Самого верхнего этажа огонь вообще не тронул. Можно было рассмотреть девственно чистые фрески нарисованные на стенах, какие-то артефакты на невысоких постаментах, витиеватый рисунок на ковре. Казалось, аборигены всего лишь пару минут назад оставили это место…
Вдруг Старбак что-то заметила в дальнем конце коридора. Жестом приказав мне залечь, она вскинула винтовку и выстрелила из положения с колена практически не целясь. Грохот крупнокалиберной снайперской винтовки в узком помещении ударил по ушам словно кувалдой. Там куда она стреляла, поднялась плотная пелена пыли, а в стене зияла дыра размером с мою голову. Того в кого стреляли видно не было, но Старбак была довольна результатом. Под зеркальным забралом шлема я не видела ее лица, но уверена, что там светилась именно та злорадная улыбка, свойственная всем представителям снайперского сословия. От этой улыбки даже у своих кровь стынет в жилах…
Наконец мы выбрались на крышу. Легкий ветерок приятно холодил и прогонял вездесущий запах гари. Пока я устанавливала наблюдательное оборудование, смогла хорошенько рассмотреть окрестности. Старбак все это время неотрывно следила за лестницей. На запад от здания находилась большая площадь, на которой приземлились наши капсулы. На восток мимо этого здания шла широкая улица. Сейчас можно было рассмотреть, что примерно в километре отсюда она оканчивается площадью с каким-то сферическим памятником в центре. В остальном - на север и на юг расстилались кривые узкие улочки, которые в большинстве своем лежали в руинах. Я подняла взор к небу. Небо было все таким же багровым и периодические вспышки никуда не пропали. Далеко на севере горизонт перечеркивала большая полоса черного дыма, а может и не одна.
- Хвостик, есть картинка, возвращайтесь! – послышалась команда Спаркса по рации. Мы со снайпершей на полусогнутых бросились вниз по лестнице, не забывая об осторожности.
Группа ждала нас уже на улице. Спаркс сказал, что нужно лучше разведать местность и махнул рукой на север.
- Сканеры выявили несколько тепловых сигналов, нужно все проверить. – объяснил он.
В прежнем порядке мы нырнули в переулок. Трех-четырех этажные здания почти смыкались над нашими головами. Мы заглядывали в подъезды, исследовали подвалы. Нигде не встретили ни души. Живой души. То тут, то там попадались трупы, в большинстве своем сильно обгоревшие. К запаху гари примешался другой – запах горелой плоти и медленной мучительной смерти.
Спаркс скомандовал остановиться, когда мы вышли на небольшую площадь, на которой сходились шесть узких улочек. Посредине площади был фонтан. Теперь от него осталась груда кафеля и тоненький ручеек воды, бьющий из-под земли. Группа рассредоточилась, каждый взял на прицел один выход, а Спаркс присел в центре, что-то клацая на своем планшетнике.
Внезапно что-то шмыгнуло в тени в том переулке из которого мы пришли.
- Движение на шесть часов, – известила я в рацию.
- Пойди проверь, – коротко ответил Спаркс, - Бос, прикрой ее.
Я стала медленно ступать, глядя на улицу сквозь прицел, за мной следом тяжело ступал Большой Бос, водя из стороны в сторону стволом пулемета. Я аккуратно выглянула из-за угла в переулок, который мы прошли пару минут назад. Никаких изменений. Или нет? Одна из куч мусора кажется лежала не так. Я широкими шагами обошла кучу. За обломками прятался небольшого роста арахнид. Увидев меня он тихо пискнул и попытался закрыться листом железа который держал верхней парой рук. В нижней паре я успела заметить закутанного в тряпье арахнида совсем крохотного размера.
- Чего застыла? Огонь! – скомандовал Большой Бос. Палец дернулся на спусковом крючке. Пять девятимиллиметровых пуль со сверхзвуковой скоростью вырвались из ствола карабина прежде, чем я успела что-либо осознать, разрывая жертву в кровавое конфетти. Я находилась слишком близко, поэтому зеленой кровью забрызгало практически с ног до головы. Я действительно застыла. Еще целую секунду перед глазами стояло обезображенное от ужаса лицо аборигена. А может быть аборигенки. Да, скорей всего это было так. Впервые за год службы я смотрела врагу в глаза. Врагу ли? Гражданскому. Впервые мне довелось стрелять в безоружного. В женщину с ребенком. До этого все было как-то проще. Стреляешь на малейший шорох, в любую подозрительную тень. Но так чтоб в упор…
Из прострации меня вывел крик Коротышки Мо по рации: «Три контакта на одиннадцать!».
- Двое на четыре, - отозвался Фобос.
- Четверо на семь, - вторил ему Деймос.
Со стороны площади загрохотала канонада.
- Нас окружают! – крикнул Большой Бос зажимая гашетку пулемета.
Я аккуратно выглянула из-за угла. С той улицы, с которой мы шли сюда, к ним приближались четыре серые фигуры. Каждая фигура держала по два плазмомета в четырех руках. Большой Бос не давал им высунуться непрерывной очередью пулемета, но это ненадолго.
- Все в центр, уходим через подъезд! – скомандовал Спаркс.
- Держите гостинчик, уроды! – пробасил Бос, швыряя в наступающих гранату, а сам бросился в противоположную сторону к остальным. Я побежала за ним так, словно у меня торчало горячее шило в самом нужном месте.
На площади положение было не лучше. Укрываясь за чем попало, команда заняла круговую оборону и сдерживала натиск сразу с трех сторон. Спаркс кивнул на дверь одного из подъездов. Бос устремился к нему, не сбавляя темп, и на ходу протаранил двери плечом. Я шмыгнула следом. Через секунду в подъезде собралась вся наша компашка. Подъезд представлял собой длинный темный коридор с рядами дверей. С противоположной стороны виднелся свет, видимо из окна. Семь пар тяжелых ботинок резво затопали по потрескавшемуся кафелю, от чего даже стены ходуном ходили. Я шла первой, заглядывая под каждый угол. За мной семенила Старбак, за ней - братья, ну а Спаркс, как обычно, в средине. Большой Бос переместился назад и помогал Мо держать тыл. «Вражина» не рисковала входить в подъезд следом за нами, но поливала дверной проем практически непрерывным потоком плазмы. Я подошла к окну в конце коридора. На улице никого видно не было, но оказалось, что дом находится на самом краю большого кратера. Страшно даже представить размер той бомбы что оставила эту воронку. Сзади напирали. Альтернативного пути не было…
«От винта!» - крикнула я, выскакивая в окно, и кубарем покатилась с крутого склона. Удивительно, как я умудрилась при этом шею не свернуть, видимо бронекостюм в очередной раз спас. Сделав в прыжке акробатический кульбит, рядом со мной приземлилась Старбак. Я даже не ожидала от нее такой грации в двадцатикилограммовом бронекостюме и с винтовкой за спиной еще килограмм на десять. Следом за ней со склона неуклюже скатились и все остальные.
- Хвостик, ну и куда дальше?! – нервно спросил командир, пока я блуждала взглядом по окрестностям. Мы находились на дне пятиметровой ямы метров двадцать в диаметре, усеянной большими обломками каких-то конструкций. По крутым склонам без крюка не взобраться, но дадут ли нам время им воспользоваться… Я только сейчас поняла, почему воронка получилась такой большой…
- Сержант, канализация! – крикнула я, показывая рукой в сторону большой бетонной плиты закрывающей вход в темный тоннель.
Время было на исходе. Вокруг ямы понемногу собирались аборигены, но предпочитали не рисковать, прячась за укрытиями, лишь изредка постреливали короткими очередями наугад.
Навалившись вдвоем, Мо и Фобос смогли приподнять обломок, открывая узкий лаз. Фобос полез первым, чтоб проверить тоннель на предмет сюрпризов, Мо пришлось остаться держать кусок железобетона, чтоб он снова не закрыл проход.
- Все чисто, - доложил боец по рации.
Мы стали по одному спускаться в абсолютную темноту, благо, с фонарями в шлемах это не было проблемой. Сперва шел Деймос, за ним Старбак и сержант, я, как всегда, должна была идти последней. Заметив, что мы уходим, арахноидиты засуетились, но Большой Бос пока что не давал им высунуться.
- А-а! Черт! – вскрикнул Бос, на мгновение прекратив стрелять. Пулеметчик упал на бок, но все еще пытался держать тяжелое оружие нацеленным на врага. Я подскочила к нему и стала оттаскивать с линии огня. На груди его костюма была большая пробоина, прожженная плазменным снарядом. Я почувствовала тонкий запах горелой плоти.
- Хвостик, оставь меня, я сам, – тихо сказал Большой Бос, когда я стала доставать из его кармана пакет с медгелем.
- Просто заткнись и дыши! – процедила я сквозь зубы, таща этого борова в сторону спасительного тоннеля и одновременно замазывая его рану медгелем.
Когда мы заползли в канализацию, Боса тут же подхватили Фобос с Деймосом и потащили дальше. Я обернулась назад. Мо все еще держал бетонную плиту, пытаясь при этом еще и отстреливаться из пистолета. Внезапно он дернул головой и стал медленно падать на спину.
- Командир, я все… - тихо прозвучало в наушнике. Я успела подхватить Мо, прежде чем он упал спиной прямо в лужу на дне тоннеля. Ничем не удерживаемая плита снова заняла свое место, перекрыв вход. Вся верхняя часть его шлема расплавилась вместе с частью его лица, было видно, как сожженная кожа прямо на глазах отслаивается от черепа.
- Коротышка не жилец! – отрезал Спаркс. - Бросай его, уходим!
Нет, так просто бросить я его не могла. Коротышка был моим другом. Порой он бесил меня, практически постоянно пытался подкатить ко мне, хотя еще в самом начале я объяснила, что он не в моем вкусе. Его шуточки ниже пояса сидели в печенках, но тем не менее он был моими другом. Боевым товарищем. На него в любой ситуации можно было положиться, зная, что не подведет. Даже в себе я не была уверена на все сто, так как в нем. Нельзя было его так оставлять! Он был достоин погребального костра, как все воины. Мне в голову пришла мысль. Пусть не костер, но салют в его честь устроить получится.
Я вытащила из его кармана детонатор и воткнула в десять килограмм тротинола что лежал в его рюкзаке. «Хоть бы убраться из зоны поражения…» - подумала, стаскивая с его руки подрывную машинку, похожую на часы с большим экраном.
- Хватит копаться, догоняй! – подгонял меня командир.
Напоследок я оторвала от костюма Мо нагрудную планку с именем, чтоб было что отдать родным, и поспешила за своими.
Группа двигалась на полусогнутых из-за низкого потолка настолько быстро, насколько позволял раненый Бос. Мы прошли около двух сотен метров, прежде чем сзади вновь показался свет. Арахноидиты стали стрелять в тоннель.
- Огонь, ребята! Не давайте им поднять головы! – скомандовал Спаркс, начиная палить в сторону пятнышка света. За мгновение до этого я нажала кнопку на подрывной машинке. После тусклой вспышки детонатора, на месте взрыва возникла плотная стена огня, которая устремилась по тоннелю к нам, сжигая весь воздух. Через секунду огонь поглотил нас. Вновь наступила темнота…
В следующей жизни.
- Больше никогда так не делай! – слабым голосом, но предельно строго сказал сержант и закашлялся.
Я открыла глаза, но не увидела ничего кроме разноцветных кругов перед глазами. Потом чья-то заботливая рука стерла копоть с моего забрала.
- Черт возьми, мы живы… А я уже видел валькирий. – сказал Большой Бос, поднимаясь с колен.
Все та же заботливая рука рывком за шиворот поставила меня на ноги. Конечно же, это был Спаркс. В его взгляде было что-то неуловимое. Помню такой же взгляд был у моего отца, когда я в школе с мальчиком подралась.
«Теперь-то мы оторвались…» - подумала я, глядя назад. Там, где еще недавно было пятнышко света, теперь торчали бетонные обломки плотного завала.
- Девочки, пошевеливаемся! Пора выбираться! – закричал Спаркс, обращаясь ко всем, а не только к нам со Старбак.
Выход из канализации нашелся через километр, как я и ожидала. Путь привел нас к тому зданию, на котором мы установили автоматический наблюдательный пункт. Поднявшись на поверхность прямо посреди широкой улицы, мы увидели стволы парней из третьего отделения. Как и было оговорено, они держали эту улицу. Судя по их виду, совсем недавно здесь было очень жарко.
- Сержант Спаркс, мы уже десять минут не можем с Вами связаться! – вместо приветствия закричал Дженкинс, командир третьего отделения. - Поступил новый приказ, держим зону высадки до прибытия челноков и сматываем удочки.
- А как же подкрепление и основные силы? – удивился Спаркс.
- Их не будет. Мы возвращаемся! – ответил Дженкинс.
Что-то в этих словах было зловещее. Почему командование сворачивает десантную операцию всего через несколько часов после ее начала? Это поражение, если мы должны отступать?
Я снова глянула на небо. С самого утра в нем ничего не изменилось, все то же кровавое зарево, прорывающееся сквозь алые тучи. Но изменился горизонт. Дым. Сотни черных столбов поднимались в небо, в какую сторону не глянь.
- Черт, снова идут! – закричал какой-то из бойцов. Я прыгнула в укрытие. Стала стрелять, даже не видя в кого конкретно. Потом пряталась, перезаряжала и снова стреляла. Перед глазами пеленой стояло багровое небо и несущаяся на меня стена огня.
Пару часов спустя.
Мы сидели за баррикадами рядом со своими десантными капсулами. Между нами и арахнидами в городе было полсотни метров выжженной земли. Только это, и еще ураганный огонь с нашей стороны сдерживали противника. Наконец спасение с небес! За нашими спинами приземлился челнок, гостеприимно открыв двери. Бойцы стали змейкой отступать, первым делом оттаскивая раненых, а тем временем из челнока робот-погрузчик выкатил какой-то огромный цилиндрический предмет, подвешенный на амортизаторах в толстой железной раме. Круглый знак радиационной опасности на корпусе четко дал понять, для чего нужен этот предмет. Но в тот момент меня больше интересовало как спастись…
Прибывшее к нам подкрепление слегка умерило пыл арахнидов. Каждый из них видимо знал, что автоматическая турель челнока способна пробить метр бетона почти с километрового расстояния. Благодаря из заминке мы смогли относительно безопасно эвакуироваться.
Только заняв место в челноке, я выдохнула. Теперь от плазменного шквала ружей арахнидов меня защищал силовой щит и толстая броня челнока. Через пол минуты весь взвод погрузился и, не теряя времени, челнок оторвался от земли.
Я меланхолично смотрела в окошко. Еще один день, проведенный на волоске от смерти, закончился. Я устала. Не только за этот день, а в принципе. Два года в криокамере за отдых не считаются. Для меня война идет постоянно, лишь ненадолго прерываясь посиделками на кубрике между очередными высадками. Перед глазами почему-то встал образ аборигенки с ребенком. За все время в армии я не задумывалась: «Убила ли я хоть кого-нибудь?» Теперь я это четко знала…
Из плотного потока мыслей меня вывела ослепительная вспышка где-то за спиной. Через мгновение челнок сильно тряхнуло, словно на скачке. На секунду пилот даже потерял управление, но быстро исправился. Я посмотрела назад. Мы уже успели далеко отлететь от города и он превратился лишь в темную точечку на фоне серо-зеленых равнин. Теперь же над этой точечкой алел исполинского размера атомный гриб. Тем временем багровое небо Глалгара стали озарять другие, точно такие же вспышки.
А наш челнок уже покинул горящую атмосферу и, лавируя между трупами космических гигантов, устремился к родному кораблю.