***
Историю эту можно назвать байкой лишь отчасти. Еще живы и работают люди эту драму наблюдавшие. Кое-кто из них даже прошел переаттестацию и даже завязал с проституцией. А главный ее герой исчез с политического небосклона, просверкав там совсем недолго. Не все звезды, которые зажигают, кому-нибудь нужны. Иногда их гасят.
Старо-Невский проспект… На самом деле, на картах и в документах такого проспекта не существует. Это продолжение Невского от площади Восстания до Александро-Невской лавры. Но как-то прижилось в разговорах петербуржцев именно дореволюционное «Старо-Невский». До начала XXI века Старо-Невский имел своеобразную славу. Например, Екатерининский сад на площади Островского, (более известен как «Катькин садик») знаменит тем, что под памятником императрицы, (в окружении наиболее именитых любовников), собирались шахматисты. И вольные художники. И публика розово-голубых ориентаций. Любое упоминание о посещении «Катькиного садика» вызывало насмешки с уклоном в «голубую» тему.
Старо-Невский же, на то и «старо», - не содомиты на нем погоду делают. Проспект был известен как место концентрации не самых дорогих ночных бабочек, говоря проще, - проституток. В лучшие времена их там работало несколько сотен. Стояли буквально на каждом метре. Места были строго распределены. Ближе к вокзалу стояли самые дешевые, сторчавшиеся героиновые наркоманки на всё готовые за дозу. Далее – по рейтингу и цене. Чем ближе к Александро-Невской лавре, тем дороже. Есть в этом что-то символичное.
Не буду пока раскрывать интригу и должность человека, который в последний вечер марта 2001 года въехал на красной «Мазде» на Старо-Невский проспект
Звали человека – Борей.
А точнее, - Борисом Вячеславовичем. Еще несколько месяцев назад он был преподавателем и изобретателем. Усовершенствовал какие-то микросхемы. Злые и ехидные журналисты чуть позже обзовут его «андроидом» и сочинят про него массу анекдотов. Но это будет потом.
Боря был дяденька правильный. Советской закалки. Достойно оправдывал высокое звание - Инженер. Аспирантура, докторантура, лаборатория, профессорство. Во времена развитого социализма – престижный жених. Но те времена прошли. Да и Боря был уже далеко не жених.
Позавчера Борис получил назначение от которого сам несколько прибалдел. Так высоко взлететь он не мечтал даже в самых смелых фантазиях. Боря был настроен изменить мир и Россию. Решительно и бескомпромиссно. Несмотря на штампованность этой фразы, настроение Бори другими словами не передать.
Где-то на пересечении с Суворовским проспектом Борис увидел голосующую девушку. Он захотел ее осчастливить. Я имею в виду – довезти до дома.
- Прррошу, мадам! – гусарским жестом Боря открыл переднюю дверь красной «Мазды».
Мадам не заставила себя уговаривать и плюхнулась на пассажирское сиденье.
- Куда? – поинтересовался Борис, включая передачу.
- Э! Аллё! Я на выезд не работаю! – огорошила Бориса попутчица.
- Простите, что? – не понял Борис.
- Что, что! Мы работаем или как? – задала вопрос ночная фея.
- Вы, наверно, ошиблись…- попытался внести ясность Борис-андроид.
- Если лох, так бы и сказал, а то му-му канифолит, муфлон! – произнесла девушка непонятную фразу и, зло хлопнув дверцей, покинула иномарку.
Борис подумал, что она обозналась. Ну…Бывает. Поехал дальше. Через полсотни метров Боря увидел еще одну голосующую девушку и начал смутно о чем-то догадываться.
- Мужчина, расслабиться не желаете? – вопрос дамы включил у Бориса часть мозга отвечающую за аморальное.
- Вы…Вы проститутки? – пришел он в себя.
- Фи…как грубо и некультурно, - обиделась дама и крикнула куда-то в сторону, - Вован, тут какой-то муфлон мутный. Чего-то хочет, а чего не втыкаю!
Борис, которого дважды назвали «муфлоном», не успел поинтересоваться – что же такое «муфлон»? Его мысли занял субъект по имени Вован, который ленивой походкой, потирая костяшки правого кулака, направлялся к машине Бориса. На кулаке отчетливо виднелись перстни нанесенные явно в одном из тату-салонов где-то в на далеком севере. По звездности салон был не меньше строгого режима.
Борис не стал дожидаться Вована, захлопнул дверь и, взвизгнув шинами, умчался по проспекту. Но поехал он не домой. Борис твердо решил искоренить и реформировать.
Минуты через три на улице Мытнинской дом.3, возле здания в котором до революции был салон мадам Зизи, а после – РУВД Центрального района Петербурга появилась знакомая красная «Мазда».
…В дежурной части происходило обычное «без происшествий». Дежурный Сан Саныч разговаривал по телефону с билетершей БКЗ «Октябрьский», которая пообещала ему билеты на концерт Михаила Круга. Не сказать, что билетерша нравилась Санычу, но уж очень хотелось услышать «Владимирский централ» вживую. Поэтому Саныч был само обаяние и очарование. На происходящий за его спиной шум, дежурный внимания не обращал.
А за его спиной происходило действо. Участковый и помдеж пытались связать «ласточкой» начальника краснотуринской колонии особого режима Жарикова.
«Хозяин тайги» приехал на материк по делам служебным. Выбравшись из леса в город, полковник не смог выдержать петербургского гостеприимства, изобилия и соблазнов. Жариков расколотил витрину магазина «Дольче габана» с криком: «Пидоры проткнутые!» и пошел запивать шок в японский ресторан, где его и настиг вызванный продавцами наряд милиции.
- Вон пошли, сявки! – отреагировал Жариков на вежливое предложение «предъявить документики». Два сержанта, удивились, огорчились и попытались взять Жарикова силой.
- Я тебя, сука, осетрам скормлю! – проорал Жариков, пнул старшего наряда ногой в пах и окунул его голову в аквариум с декоративными золотыми рыбками.
После тяжелого и продолжительного боя начальника колонии удалось заковать в изделие «Нежность». Именно так юморные инженеры завода МВД «Спецтехника» нарекли обычные наручники.
- Да это разве менты?! Да будь я потрезвее, я бы вас до Колымы раком этапом прогнал! – шумел Жариков выносимый из ресторана милиционерами. В машине Жариков уснул, но доехав до отдела открыл глаза и стал реализовывать свою угрозу.
- Да пи…и ты его дубиной! – рявкнул дежурный отвлекшись на надоевшую возню. – Это у нас тут фонарь буйный, - продолжил Саныч очаровывать билетершу.
…Борис Вячеславович появился в тот момент, когда Жариков вывернулся от пытавшихся его зафиксировать милиционеров, подбежал к дежурному, вырвал у него трубку и зачем-то в нее проорал: «Конвой сегодня вологодский! А потому злой и несговорчивый! На корты, падлы!».
Саныч такой наглости не ожидал. Со всей дури он двинул Жарикову коленом в пах.
- У-у-у! – завыл Жариков. – Есть еще жандармы в державе! Да здравствует товарищ Сталин!
Дежурный взял Жарикова за ремень и воротник и как манекен швырнул в камеру.
Борис вежливо постучал по стеклу отделяющему помещение дежурной части от посетителей.
- Чего надо?! – в соответствии с законом поинтересовался Сан Саныч.
- Что за тон? Представьтесь! – потребовал Борис у дежурного.
- Ротмистр Тр-тр-кевич, - «представился» Саныч нехорошо сузив глаза.
- Я хочу видеть руководство.
- А я не хочу. Надо чего?!
- Я министр внутренних дел! – скромно заявил Боря.
- Уйди от греха! Первое апреля завтра. И пузо у тебя до наших министров не доросло! - отреагировал дежурный.
- Вы уволены! – настаивал Борис.
- Не…Ты пьяный что-ли? Бадмай, а ну-ка давай этого министра в «аквариум».
Помдеж по фамилии Бадмаев, злой от того, что начальник колонии разбил ему нос, недобро посмотрел на Бориса и многообещающе хрустя костяшками пальцев, направился к нему. Борис сжался.
В дежурную часть ворвался начальник отдела.
- Товарищи офицеры! – проорал он традиционную команду, после чего развернулся к Борису и четким голосом стал докладывать об отсутствии происшествий.
- Алексеич! Первое апреля завтра! – равнодушно сообщил дежурный начальнику отдела.
- Пройдемте к вам в кабинет…- «предложил» Борис Алексеичу.
Начальник пропустил Бориса впереди себя, потом повернулся к дежурной смене и жестами обозначил нечто непереводимое. Общий смысл: «П…ц всем!».
- Слушай, а где-то я этого мужика видел…Ну-ка, новости включи.
Обсуждалась самая важная новость дня – назначение на пост министра внутренних дел гражданского человека Бориса Грызлова.
- А раньше ты вспомнить не мог?! Где-то он видел! П…ц, сходил на Круга, - упавшим голосом сообщил непонятно кому новость Саныч.
- Не боись, Саныч…Мы теперь Владимирский централ своими глазами увидим, - попытался пошутить Бадмаев, но никто, почему-то, не смеялся.
…
Итог истории печален. Не для всех. Лояльный гражданский министр никого не уволил. Почему? Спросите у него. (Кстати, а где он вообще?) Не повезло труженицам сексуального фронта. За два дня Старо-Невский проспект перестал быть местом, где можно дешево и быстро…ну…вы понимаете. Многие партийные бонзы грозились искоренить проституцию к октябрьским. Отчитывались, что проституция побеждена. Но Старо-Невский этим отчетам не внимал. Удалось это лишь Грызлову. Теперь на Старо-Невском нет ночных бабочек. Они ушли на квартал вглубь. Но никому об этом не говорите, так как это антисоциальное явление у нас отсутствует.