«И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. И стало так. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее. И увидел Бог, что это хорошо. И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле. И был вечер, и было утро: день пятый» (Быт.1; 20-23).
«Восходят горы, и нисходят поля, еже основал еси им. Предел положил еси, его же не прейдут, ниже обрататятся покрытии землю. Посылаяй источники в дебрех, посреде гор пройдут воды. Напаяют все звери сельныя, ждут онагри в жажду свою. На тых птицы небесныя привитают, от среды камения дадят глас. Напаяяй горы от превыспренних Своих; от плода дел Твоих насытится земля. Прозябай траву скотом, и злак на службу человеком, извести хлеб от земли. Насытятся древа польская, кедри ливанстии, ихже еси насадил. Тамо птицы возгннездятся, еродиево жилище предводительствует ими. Горы высокия еленем, камень прибежище заяцем. Сотворил еси луну во времена, солнце позна запад свой. Положил еси тьму, и бысть нощь, в нейже пройдут вси зверие дубравнии; скимни рыкающие восхитити и взыскати от Бога пищу себе. Возсия солнце, и собрашася, и в ложах своих лягут. Изыдет человек на дело свое, и на делание свое до вечера» (Пс.103).
«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез него начало быть. В нем была жизнь, и жизнь была свет человеков. И свет во тьме светит, и тьма не обьяла его» (Ин.1:1-5).
****************
Глава 5. «Н А О С Т Р О В Е. Д Е Н Ь П Е Р В Ы Й»
«Посему, когда демоны приходят к вам ночью, хотят возвестить о будущем и говорят: «Мы – Ангелы!», не внимайте им; потому что лгут. Если будут хвалить они ваше подвижничество и ублажать вас, не слушайте их и нимало не сближайтесь с ними, лучше же себя и дом свой запечатайте крестом и помолитесь» (Антоний Великий).
«…Ведьма какая-то, и глаза-то у нее – один черный, другой синий! Ох, Господи. Околдовала меня однако, отец Матфей, мой грех, проморгал я!»
Они как раз выходили из машины, когда подъехал «каблучок», и слышали, как водитель рассказывал о том, что какая-то девка - «ведьма с разными глазами» - украла у него монастырские деньги. Гоша просто опустился на лавочку,запустил руки в волосы свои, сжал виски, закрыв от стыда лицо, и так сидел, сгорбившись: он уже догадался, к т о это был.
Непереносимая боль и стыд сжали сердце матери с новой силой, и она снова засомневалась, что высокие монастырские стены станут, наконец, для них надежной защитой от зла внешнего мира. А дочь... «На все воля Господа» - думала она, когда дочь исчезла за поворотом дороги на той стороне реки, на той стороне их жизни… Яна осталась там,но она все равно, даже здесь не оставляет их в покое! Но она и здесь напоминает о себе и не даёт покоя.
Анна с сыном подошли к батюшке, поклонясь и сложив руки ковшичком: «Отец Матфей, благословите... Простите, батюшка, мы знаем, кто украл деньги. Скажите сумму, мы все вернем…»
Потом побеседовали о том, где им можно будет остановиться:"Матушка Ирина проводит вас к дому. Год назад преставилась его хозяйка, старенькая одинокая монахиня, и домик по её завещанию теперь принадлежит монастырю"
И еще Анна обратилась к батюшке с вопросом об имени сына: что сменили его по наущению целительницы. Батюшка ужаснулся: «Да что же вы творите, матушка?! Смертный грех обращаться к чародеям, разве не знали вы?! И имя у него одно: то, каким окрестили в Церкви! Хотя перед Господом все равны, Е м у надо молиться, и не имя главное, а душа, и что в ней. За именем не скроешься от Бога, и всевидящего ока Его, также, как и от сатаны. А твой святой покровитель, сын мой – Георгий, он только ходатай перед Богом Отцом, посредник, так же, как и Ангел-Хранитель… Ступайте, Бог с вами» И, перекрестив, благословляет он раба Божьего Георгия и рабу Божию Анну…
Купол сияет им навстречу, и крест над ним светится и зовет: «Приидите, поклонимся Цареви нашему Богу!» И стоят, и ждут уже нас и святитель Николай чудотворец, и Святая Матронушка, и Ксенюшка Блаженная, И Анастасия Узорешительница, и Пантелиимон,и другие святые,целители и Чудотворцы, и сам Спаситель со Пречистой Матерью Своей, и весь сонм Ангелов и Архангелов Господних, и Все Небесные Силы. И идут паломники, робко и не смело, в высокие врата за белые стены, в четыре этажа отгородившиеся от остального мира, и смотрящие на них узенькими окнами-бойницами, и чудится: глядят оттуда испытующе (кто? послушницы, монахини, или сами святые?) - кто там пришел, с чем, с миром, с добром, или - худом?
Путается в ногах местный алкаш: «Люди добрые, подайте Христа ради» А проходящие мимо, все в черном с головы до ног, монахини говорят: «Не подавайте - на бутылку, грех!»
Татьяна Георгиевна проводит своих подопечных к трапезной: «Посидите тут на лавочке немножко, пока освободятся места. После обеда пойдем в гостиницу, кому места не хватит – к матушкам на постой. Все бесплатно, но пожертвования приветствуются».
Тихо, мирно и спокойно на острове, и еще тише и покойнее в монастырском дворе. И прохладно, хотя весь остальной мир раскалился от зноя. Мимо пробегают девушки и женщины в черном: на голове плат, клобук, длинные рукава, юбка до пят, а под ней мелькнет иногда ботинок старенький, или бурки растоптанные; а лица - такие свежие, сияющие каким-то смиренномудрым, мирным (не мирским!) светом и божественной красотой, и любовью! "Как же им не жарко, несмотря на все их одежки" – удивляется Анна.
В необыкновенно светлом и чистом небе, прямо над церковью перед ними, она вдруг видит знамение: два облачка четкие в форме сердца, и третье немного поодаль, и росчерки от самолетов пересеклись и изобразили крест: крест на небе и крест на куполе церкви. «Лева, посмотри – не увидишь ли эти облака, интересные какие. Видишь?» «Да так, смутно…»
«Почитаем псалмы пока?» «Давай».
«Господь судит народы. Суди меня, Господи, по правде моей и по непорочности моей во мне. Да прекратится злоба нечестивых, а праведника подкрепи, ибо Ты испытуешь сердца и утробы, праведный Боже! Щит мой в Боге, спасающем правых сердцем. Бог – судия праведный, крепкий и долго терпеливый; и Бог, всякий день строго взыскивающий, если кто не обращается"
Она посмотрела на небо. Два больших сердца стали ещё ближе к церкви, и как бы крылья стали вырисовываться у них. А третье облачко все уходит куда- то вниз и вбок...
"Он изощряет Свой меч, напрягает лук Свой и направляет его, приготовляет для него сосуды смерти, стрелы Свои делает палящими. Вот, нечестивый зачал неправду, был чреват злобою и родил себе ложь; рыл ров и выкопал его, и упал в яму, которую приготовил: злоба его обратится на его голову, и злодейство его упадет на его темя».
Все приехавшие с ними, кому не хватило места сесть за трапезу, подошли поближе и стали слушать.
«Славлю Господа по правде Его и пою имени Господа Всевышнего… И будет Господь прибежищем угнетенному, прибежищем во времена скорби; и будут уповать на Тебя знающие Имя Твое, потому что Ты не оставляешь знающих Имя Твое, Господи…
Помилуй мя, Господи, воззри на страдание мое от ненавидящих меня – Ты, Который возносишь меня от врат смерти, чтобы я возвещал все хвалы Твои… Обрушились народы в яму, которую выкопали; в сети, которую скрыли они, запуталась нога их… Да обратятся нечестивые в ад, - все народы, забывающие Бога. Ибо не навсегда забыт будет нищий, и надежда бедных не до конца погибнет» («И снова – это все про нас, хотя и писано было царем Давидом где-то пятнадцать веков назад! Все так же роем ямы себе, и падаем в них, и так живём там, света белого не видя").
Наведи, Господи, страх Твой на них… Для чего, Господи, стоишь вдали, скрываешь Себя во время скорби? Ибо нечестивый хвалится похотью души своей; корыстолюбец ублажает себя. В надмении своем нечестивый пренебрегает Господа: «не взыщет»; во всех помыслах его: «нет Бога!»
Во всякое время пути его гибельны; суды Твои далеки от него; говорит в сердце своем: «не поколеблюсь, в род и род не приключится мне зла»; уста его полны проклятия, коварства и лжи; под языком – его мучение и пагуба… Восстань, Господи Боже мой, вознеси руку Твою, не забудь угнетенных Твоих до конца… Ты взираешь на обиды и притеснения, чтобы воздать Твоею рукою. Тебе предает себя бедный; сироте Ты помощник. Сокруши мышцу нечестивому и злому, так чтобы искать и не найти его нечестия"
А наверху кто- то продолжает писать картину: обмакнув слегка перышко в киноварь заката, разглаживает крылышки ангелов, что обнимают кругом эту тихую обитель. А тишина здесь такая необыкновенная, особенная. Чаша монастырского двора, кажется, черпает эту тишину прямо в небесах, разливающихся округ этого места во всю ширь горизонта. И во всем этом пространстве царит величавое спокойствие.
"Господь – царь навеки, навсегда, исчезнут язычники с земли Его. Господи! Ты слышишь желание смиренных; укрепи сердце их; открой ухо Твое, чтобы дать суд сироте и угнетенному, да не устрашает более человек на земле…»
Приглашают на трапезу.
В низенькой избе паломники усаживаются на лавки за столы, покрытые клеенкой. Каждому наливают в тарелку суп, дают хлеб. Ставишь еду на стол,садишься на лавку и, прочтя Отче наш, вкушаешь. Удивительно - Гоша, обычно такой привередливый (потому что нет аппетита), съел жиденький постный гороховый супчик с удовольствием, выпил несладкий компот. Женщины и девушки в пестрых простых платках и фартуках (послушницы?) тарелки моют тут же в общем чану (не гигиенично, конечно, но освященная молитвой еда приносит только пользу, а не вред), и снова наполняют – народ все подходит: паломники, странники, местные трудники тоже кормятся здесь,– в еде не отказывают никому.
Домик, в котором им предстояло теперь им жить по благословению матушки Ирины (она сама проводила их туда), находится недалеко от монастырской стены, где остановился микроавтобус, и, пройдя вдоль нее и перекрестившись на иконы у входа в церковь, они двинулись дальше, а свернув в проулок, оказались перед покосившимися воротцами.
Отвязав веревочку, вошли в ограду. «Ну, вот, с Богом. Пойдемте, покажу где что» «Спасибо, матушка. Мы ведь были уже тут год назад, на два дня приезжали. Вот крылечко, три ступеньки – помнишь, Гоша? Там дальше - за банькой, туалет. Найдешь сам, проводить?» «Сам» «В доме в общем порядок, пыль только протереть, третьего дня ночевали паломники, так я прибралась после них. Вот только печка у меня так и стоит разобранная, дымит чего-то. Может, если, Бог даст, задержитесь здесь, пока свое жилье не купите, так и почините ее. Ну, Божьей помощи вам!» «С Богом, матушка Ирина. А с печкой мы разберемся как-нибудь».
За два часа, что остались до службы, надо успеть перебрать коробки и мешки с вещами, прибраться, чем они и занялись.
Первым делом Гоша прикрепляет к стене угловую полочку для икон, мама помогает разметить и придерживает дощечки, пока он наощупь вставляет в ушко саморез и вкручивает его отверткой… Вот, переселились на новое место и Господь Вседержитель с Евангелием в руке, - благословляет их на новое место жительства (эта иконка переезжает вместе с ними уже в третий раз: не помню уж когда, лет, наверное двадцать назад,наклеила ее, вырезав из календаря, на картонку); И Матушка, Пресвятая Богородица, икона называется «Умиление» - первая и любимая ее икона, которую купила когда сын заболел. Здесь Пресвятая Дева одна, без Младенца, смиренно сложила руки Свои на груди, будто молится (и она молилась ей: «Матушка, Пресвятая Богородица, Ты видишь жестокую скорбь, терзающую мое сердце. Ради той скорби, которой терзалось Твое сердце, когда страшный меч вошел в сердце Сына Твоего, помилуй бедное дитя мое, болящее и увядающее…»); и Архангел Михаил, и Ангел Хранитель (а его Анна написала сама, где-то полгода назад: вдруг решилась наконец, взяла кусок ДВПэшки, загрунтовала, отыскала завалявшиеся, но еще не пересохшие тюбики с масляной краской, и быстро и легко, - будто и не было долгих лет застоя, рука сама пошла выписывать линии, наносить краски, словно рукой водит сам Господь! И Ангел получился как живой, но и не лишенный небесной легкости и нежности цвета и света. Эту картину она хочет показать батюшке, и если освятит, станет она иконой). Иконки поменьше: Святителя Николая, Пантилиймона, Матроны, Луки и других встали на полочку пониже.
Потом они вместе читают молитвы на благое начинание: «Скорый в заступление и крепкий в помощь, предстани благодатию силы Твоея ныне, и благословив укрепи, и в совершение намерения благого дела рабов Твоих произведи: вся бо елика хощеши, яко сильный Бог, творити можеши». «Помоги нам, Господи, чтобы все у нас здесь хорошо было. Спаси и сохрани нас от всякого зла». «Мам, может заново почитаем утренние, в автобусе это было как-то не то» «Гош, прибраться надо, потом некогда будет». Вот, как и раньше – небось думает он - опять ей некогда. Времени нет…
Но что поделаешь: дела. Анна протерла пыль на мебели (старенькие шкафчики и столики), полы, застелила постели на кровати в спаленке бельем, которое привезли с собой. «Свиньи вы, убираться еще за вами!» - послышалось было – но она тут же прогнала э т о.
Разобрала вещи, одежду, привезли они пока только самое необходимое. Потом приготовила чай.
Гоша все это время стоит на коленях (он и коврик свой привез), истово крестится и в упоении шепчет уже вечернее Правило, те молитвы, которые помнит наизусть: «Помилуй нас, Господи, помилуй нас; всякаго бо ответа недоумеюще, сию Ти молитву, яко Владыце, грешнии приносим: помилуй нас, Господи, помилуй нас, на Тя бо уповахом: не прогневайся на ны зело, ниже помяни беззаконий наших, но призри и ныне, яко благоутробен, и избави ны от враг наших (вдруг голос за спиной: «Свиньи вы!» и он вздрагивает: да что ж такое-то, и тут?!): Ты бо еси Бог наш, и мы людие Твои, вси дела руку Твоею, и Имя Твое призываем. Милосердия двери отверзи нам, благословенная Богородице, надеющиеся на Тя да не погибнем, но да избавимся Тобою от бед: Ты бо еси спасение рода христианского. Господи помилуй»…
Анна присоединяется к нему, читает вслух молитву ко Пресвятому Духу, подготавливаясь к исповеди:«Господи, Царю Небесный, Утешителю, Душе Истины, умилосердися и помилуй мя, грешного раба Твоего, и отпусти ми недостойному, и прости вся, елика Ти согреших днесь яко человек, паче же и не яко человек, а горе скота, вольная моя грехи и невольная, ведомыя и неведомыя, же от юности и от науки злы, яже от нагльства и уныния.
Аще Именем Твоим кляхся, или похулих е в помышлении моем; или кого укорих, или кого оклеветах гневом моим (дочь и сестру); или опечалех, или о чем прогневахся (опять же о ней: вот ведь не захотела все же по-хорошему, и где-то она теперь, пропащая душа, чего творит?); или солгах, или безгодно спах, или нищ прииде ко мне, и презрех его (а может, надо было подать копеечку тому бродяге?); или брата моего опечалех (или сестру: да уж, опечалишь ее, она же не пробиваемая); или свадих, или кого осудих(ее же; да и других - тоже); или развеличахся, или разгордехся, или разгневахся (опять о том же: вот как не гневаться, если даже теперь стоит за спиной ее призрак и не дает сосредоточиться на молитве);
или стоящу ми на молитве, ум мой о лукавствии мира сего подвижеся (ох и много же в нем и в нас от лукавого!); или развращение помыслих; или обьядохся, или опихся, или без ума смеяхся; или лукавое помыслих (например: хорошо, что Яна отстала, но каково ей-то теперь? не думаем вобщем-то, и даже где-то радуемся, чего греха таить, что она отстала, может быть даже – надолго!);
или доброту чуждую видев, и тою уязвен бых сердцем; или неподобная глаголах, или греху брата моего посмеяхся (чудные же люди, эти паломники – вроде едут каяться, а сами оправдывают свои грехи, толком не разобравшись даже в себе, ни в жизни своей); моя же суть безчисленная согрешения; или о молитве не радих, или ино что содеях лукавое, не помню, та бо и больше сих содеях ( а ведь мы-то и есть еще большие грешники: даже во время молитвы отвлекаемся и навлекаем на себя гнев Божий; а кто больше кается, с того и больше спрашивается).
Помилуй мя, Творче мой Владыко, унылаго и недостойнаго раба Твоего, и остави ми, и отпусти, и прости мя, яко Благ и Человеколюбец, …блудный, грешный и окаянный аз; и поклонюся, и воспою, и прославлю пречестное Имя Твое, со Отцем и Единородным Его Сыном, ныне и присно, и во веки веков. Аминь» «Помилуй, Боже, и дочь мою блудную Марианну»).
Перекусив, начали собираться в церковь. Хорошо, что совсем близко идти, пять минут, и ты там.
Все стекаются ко Святому Храму. Местные идут целыми семьями. Одеты все скромненько, чистенько, и такая же чистота на их лицах сияет: женщины и девочки, даже самые маленькие - в юбках и платочках. Приезжие выглядят побогаче; девушки, если они в штанах, при входе в церковь повязывают вокруг талии длинные платки, накидывают на головы шарфики, становясь сразу такими милыми,женственными и целомудренно красивыми.
Тут же опять трется алкаш, уже слегка поддатый – видно, какой-то «добрый человек» все же подал милостыньку страждущему брату своему…
С первых ударов колокола встрепенулась и затрепетала, запела душа в такт благовесту, идущему сквозь века от Рождества Христова: «Я благовествую вам великую радость: «Слава в Вышних Богу и на земле мир, в человецех благоволение… Все в Храм- все в Храм…Слава Богу-слава Богу!.. Приди к Богу-приди в Храм..» - выговаривают разноголосые колокола: большие – строгим басом, и другие,поменьше, потоньше, и совсем маленькие – тоненькими звонкими голосами.
«Вниду в дом Твой, поклонюся ко Храму Твоему, в страсе Твоем» - с поклоном, осеняя трижды себя крестом, говорим и входим.
Сам храм еще в первый приезд сюда показался им небольшим, темным, сырым. Тусклые росписи на стенах – будто написаны неумелой рукой, немножко наивно и просто, даже как-то немного по-детски. Мужской гнусавый голос читал что-то нараспев у иконы на аналое, а женский подпевал неумело и неприятно-визгливо после каждой строфы: «Господи поми-луй!»
И это служба?! Стоило ли ради этого ехать в такую даль?! Им сказали тогда, когда они еще только собирались поехать туда, что в Могочино очень сильная молитва, потому что там служат монахи, а хор там просто великолепный, поэтому они чуть было не разочаровались.Но это был просто молебен. А вот когда началась, наконец, сама служба, оказалось, что и правда, - такого хора они еще нигде не слышали!..
Анна всю литургию просто прорыдала, стоя на коленях. То и дело припадая горячим лбом к ледяному полу. Душа разрывалась надвое. Это было похоже на адски мучительную агонию умирания и райскивосторженную радость возрождения. Это умирало, отходило в мир иной, прежнее, старое "я", со всей его жизнью, его страстями и муками. И рождались нечто новое, пока ещё не совсем понятное.
Из тьмы. Из холода земли, из грязи, из пыли. И - из света, хлынувшего из-за раскрывшихся Царских врат, из звука, рождающего Слово, из гимна любви и славословия Творцу, из Его крови и плоти рождается новая плоть, душа живая. Жаждущая быть и стать причастной к Нему, Свету истины, своему Творцу.
И когда пришла пора подойти к чаше, Анна поднялась с колен,посмотрела на сына: он испытывал те же самые чувства. И они уже знали, что выйдут теперь из церкви совсем не такими, какими вошли. Мир снова перевернулся и засиял новыми обновленными красками... Ещё не рай, но только первая ступенька к нему, первый шаг возвращения.
Это было так необыкновенно, так неописуемо прекрасно, и хотелось, чтобы продолжалось оно, и повторялось снова и снова, раз уж невозможно, чтобы длилось вечно и непрерывно.
И вот теперь душа замирает в предчувствии, в ожидании начала этого священного богодухновенного действа.
В церкви еще полусумрачно, но купол освещает сверху все углы, ставятся свечи у икон, и все светлее, все радостнее лики святых. И Сам Господь взирает с высоты алтаря, в окружении святого воинства своего.
Мать, держа сына за руку, подводит его к иконам: вот мудрый старец Николай Чудотворец. Тут уже стоит, с мольбой и надеждой припадая к иконе, бабушка Серафима, и с ней отрок Артем.
Вот отошли, и встали они, и Анна помогает Георгию поджечь и поставить свечу: «Святый Отче Николае, сотвори чудо исцеления и очищения крови и прозрения глазам рабу Божьему Георгию, исцеления Рабе Божией Марианне от греха пьянства; помоги, чтобы дети мои создали семьи свои, - как ты помогал еще при жизни Своей трем девам, помоги и нам».
Потом подходят к Пантелиимону, откуда только что отошла женщина в вязаной шапочке с красивым именем Милена.
«Великий угодниче Христов, врачу многомилостивый Пантилиимоне, моли Бога о нас…и Святая блаженная Мати Матрона, моли Бога о нас, ты сама при жизни много страдала и многим помогала, сама незрячая, и сейчас помогаешь, помоги же и нам!»
Здесь же стоит, о чем-то глубоко задумавшись, девушка в красном платке, с зажженной свечкой в руках..
Вот - на колонне написаны Святая София и с ней дочери ее, непорочные девы Вера, Надежда и Любовь, мученическую смерть принявшие за веру . Тут стоят Вера-Виолетта и мама ее (Лада)Владислава.
И бухгалтер Людмила, - увидела их, подошла и спросила: «Не знаете, есть здесь Анастасия-Узорешительница?» «Нет, не знаем. Спросите у бабушек». «Святые мученицы, Вера, Надежда и мать их София, помогите, чтобы в доме нашем воцарились вера, надежда и любовь».
У самого алтаря стоят Ярослав, Христина, и еще много других людей.
Возжигаем еще свечи: «Матушка, Пресвятая Богородице, донеси молитву нашу Сыну Твоему, Христу Богу нашему, да спасет Тобою души наша…» Лева…то есть Георгий! - пытается зажечь свечу, но не получается,он не видит пламя,и промахивается.
Тогда она помогает ему поднести свечку к лампаде, поджечь и поставить на свободное место под иконой Георгия Победоносца, поражающего копьем змия.
И отходят обратно, поближе к дверям: на случай, если Анне станет плохо. Три года назад с ней начались эти приступы удушья. «Климакс, гормоны, щитовидка, гипофиз, сосуды сердца и мозга, возраст – говорят врачи. Но почему именно тогда это началось, когда сердце захлестнуло волной боли, и оно отказывалось жить дальше с э т и м – тем, с чем, как казалось тогда, невозможно жить?.. И вот с тех пор при малейшем волнении, или когда душно, или просто так – внезапно – накатывает эта душащая волна, накрывает темным крылом, свет Божий меркнет в глазах, и сразу нужен свежий воздух.
Во время службы обычно это случалось два раза:перед Евангелием и во время Херувимскоц песни (а вне церкви чуть ли не ежечасно, а то и еще чаще), - и до того плохо становится, что приходилось выбегать на улицу, и, отдышавшись, возвращаться обратно.
Потом «это» стало нападать все реже, и теперь бывает только изредка, когда очень уж душно. И еще: с тех пор, как они начали регулярно бывать на службах, стали реже болеть. Если раньше то простуда, то грипп постоянно изводили, то теперь только один раз за зиму нападала эта хворь, и то в более легкой форме.
С чем это связано: благовония, ладан, миро ли очищают воздух от бацилл? Или же все-таки энергетика молитвы оздоравливает? Но факт есть факт, вот еще зрения Господь Гоше вернул бы, хоть немножко… «Просите, и дано будет! По вере вашей да воздастся вам!» И вот просим, и надеемся на чудо.
Все гуще толпа, стоят плотно, но, сколько бы ни подходило прихожан, всем хватает места – спереди тебя его ровно столько, чтобы сотворить крестное знамение, а больше и не надо! Стоят, ждут. Слушают "часы". Монотонное не очень внятное чтение псалмов вводит в транс...
И вот! Начинается Великая Вечерня. И взывает дьякон с амвона: «Востаните! Господи, благослови! Слава Святей, и Единосущней, и Животворящей, и Нераздельной Троице всегда, ныне и присно и во веки веков!»
«Аминь» - отвечают откуда-то сверху ангельские голоса певчих. « Приидите, поклонимся Цареви нашему Богу… Благослови, душе моя, Господа»… «Миром Господу помолимся-я!» И с миром в душе, без камня зла на сердце, внимают предстоящие люди молитве : «Господи, поми - и -луй…» «О свышнем мире и спасении душ наших, Господу помолимся-я… О мире всего мира, благостоянии Святых Божиих Церквей и соединении всех Господу помолимся-я»…
О всем мире молится наша святая церковь!
Темные, скромно расписанные стены засияли неземным светом, лики святых ожили и с состраданием и любовью взирают с высоты на эту толпу, также светящуюся в ответ преобразившимися лицами. «О святем храме сем и с верою, благоговением и страхом Божиим входящих в онь, Господу помолимся. О великом господине и Отце нашем Святейшем Патриархе Кирилле, и о Господине нашем, Преосвященнейшем митрополите…, честнем пресвитерстве, во Христе дьяконстве, о всем причте и людех… О богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея…
О Святей обители сей, всяком граде, стране, и верою живущих в них…О благорастворении воздухов, о изобилии плодов земных и временех мирных…О плавающих, путешествующих, недугующих, страждущих, плененных, и о спасении их, Господу помолимся. О избавитися нам от всякия скорби, гнева и нужды, Господу помолимся!.."
Снова и снова обращаемся к Создателю жизни, мира людей, чтобы не оставил нас, от рождения даровал Ангела хранителя, который помогал бы дни свои прожить мирно и безгрешно, и скончать их в мире в благочестии и чистоте.
"Пресвятую, Пречистую, Преблагословенную, Славную Владычицу нашу Богородицу и Приснодеву Марию, со всеми святыми помянувше, сами себе и друг друга, и весь живот наш Христу Богу предади-м»! «Тебе, Господи-и!», - пение многоголосого хора пронизает все кругом, потрясает красотой молитвы, в ней все слилось: осознание всей сущности бытия нашего грешного в единении со Всевышним, покаяние в грехах, надежда на прощение и помощь…
Славим Его, в единении громко поем - все! - хором - Символ Веры: «Ве-ру-ю во единого Бога Отца, Вседержителя, творца неба и земли, видимым же всем и невидимым…»
Анна поёт вместе со всеми, и как всегда перехватывает горло от волнения:
вот, вся церковь, и стар, и млад, на одном дыхании, дружно и ладно произносят эти слова, где вся суть нашей веры. Мы - единомышленники. Мы вместе. Не каждый сам по себе, как в миру, а именно вместе, мы одно целое, неразделимое, как и наш Бог Троица един и неразделен!
Вся истории церкви вспоминается на вечерне, от сотворения мира – ветхозаветные времена, грехопадение человека, раскаяние и вера в спасение…
Затем начинается утреня, которая первоначально совершалась перед восходом солнца, и вот уже в мир приходит Христос Спаситель: Его Рождество, служение, крестные страдания и Воскресение…
Слова Евангелия глубоко проникают в душу и потрясают ее до дна: «Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во мне, Он творит дела. Верьте Мне, что Я в Отце, и Отец во мне; а если не так, то верьте Мне по самым делам. Истинно, истинно говорю вам: верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сих сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду.
И если чего попросите у Отца во имя Мое, то сделаю, да прославится Отец в Сыне. Если чего попросите во имя Мое, Я то сделаю. Если любите Меня, соблюдите Мои заповеди. И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаетет Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет.
Не оставлю вас сиротами; приду к вам. Еще немного, и мир уже не увидит Меня; а вы увидите Меня, ибо Я живу, и вы будете жить. В тот день узнаете вы, что Я в Отце Моем, и вы во Мне, и Я в вас.
Кто имеет заповеди Мои, и соблюдает их, тот любит Меня; а кто любит Меня, тот возлюблен будет Отцом Моим; и Я возлюблю его и явлюсь ему Сам»…
Вышедший на солею отец Матфей обащается к верующим с проповедью:
«Братия и сестры! Благодаря Богу и святой нашей Церкви Православной, - мы все родились в истинной вере, веруем твердо в Иисуса Христа, как Сына Божия, как и во Святую Троицу – Бога Отца и Сына и Святого Духа; и большая часть из нас собственным опытом, умом, душой и сердцем и всем существом испытали и познали и непрестанно испытываем и познаем, что Иисус Христос есть Жизнодавец, Бог и Спаситель наш, ибо Он непрестанно являет нам и в нас знамения Своей благости, правды и святыни и всемогущей силы: оживотворяет на всякий час и минуту нас, умерщвленных грехами, милует кающихся, очищает, освящает, умиротворяет, утешает, просвещает, укрепляет, врачует немощи душевные и телесные, чудно помогает в делах наших и венчает их вожделенным успехом; направляет душевные силы наши к исполнению заповедей Своих и еще здесь дарует нам предвкушать начатки вечной жизни на Небесах.
Да держимся же все неуклонно нашей спасительной веры, исполняя ее святые заповеди и уставы, и да будет для нас Господь Иисус Христос и началом и концом всех наших желаний, помышлений и всех наших деяний, яко Того есть слава и держава во веки веков. Аминь».
Мурашки бегают по всему телу: что это – Дух ли Святой снисходит, проникая в каждую клеточку тела, оживотворяя ее?! И слезы восторга неземного, и ангельские голоса поют на хорах, и душа поет, и страдает, и радуется, и умирает, и восстает, и, в воссоединении с другими такими же душами, улетает под светящийся не земным светом купол, а над ним – крест, один, общий для всех, и легко нести его, потому что крылья веры, усиленные многократно, устремляются в общем порыве к Отцу нашему Небесному, с любовью взирающему с высоты непостижимо высокой, но ставшей вдруг такой близкой и мне, и сыну, и всем предстоящим людям…
Сквозь слезы горя и счастья, раскаяния и надежды видится в зыбком свете свечей: вот стоят они, молящиеся,- как и эти мерцающие слабым трепетным светом свечечки тоненькие, хрупкие, - малая жертва Богу; каждый огонек плещется среди дыхания многих других притекающих во Храм, в дом Господа нашего; плавится и тает воск, все меньше, меньше, и вот – погасло пламя, исчезает дым, лишь крошечный огарок в песке…
И вот встают другие такие же свечки, и возжигаются, и горят. Так и люди: приходят ненадолго, чтобы побыть здесь, среди других, от крещения до заупокойной молитвы, и – уходят. И все ставятся и ставятся, - с надеждой на лучшее, - на Царствие Божие, -горят свечечки за здравие и за упокой… Приходят и уходят люди.
Сколько страданий, и слез, и веры, и любви видели эти стены, сколько впитали неслышимого вопля, сколько одарили и напитали сердец и душ человеческих благодатью Духа Святаго?!
И каждую утреню и вечерню рождается, страдает во искупление грехов человеческих, умирает и воскресает Сын Божий, снова и снова приходит в жизнь нашу и излечивает душу и тело!..
Вечерня и утреня длятся долго, очень долго. Изнемогает усталое тело, но душа, изнемогая, ликует, и волны радости, сменяющей страдания, прокатываясь от макушки до пят, обновляют тело, и откуда-то берутся силы – выстоять, выстрадать, вытерпеть , со-страдая, со-переживая, веруя и любя!
И снова, и снова: «Миром Господу помолимся –я!» Взывает с амвона священник, и в ответ: «Господи, поми-илуй!»
Стоим так плотно, что, крестясь и кланяясь, чуть не упираешься лбом в спину стоящего впереди. Но места все же хватает всем. Даже тот алкаш, грязный и оборванный, что просил давеча милостыню (видно, кто-то все же снова ему подал), влез в церковь и пополз на коленях, и упал под Распятие, и плакал, целовал Спасителю ноги и каялся: «Опять я напился, Господи, прости меня, грешного, пропащего!» И целовал ноги Христа, взирающего с высоты Своей Голгофы: «Иди с миром, заблудший сын мой, ибо не праведного пришел призвать Я, но грешника!»
Подходит время исповеди. Отец Матфей - худенький, седенький, лет неопределенных, шатающийся от усталости, но с просветленным ликом, наполненный до краев внутренней силой духа, совершает молебен о грешниках, пришедших к нему излить душу свою и облегчить,- но как вынести ему это бремя?! С Божьей помощью, сколько выслушивает он всего от паствы своей: один за другим подходят к нему, согбенные под ношей грехов своих и говорят, говорят.
Те, кто и сам еще не разобрался в себе, просто читают по бумажке список повседневых грехов из молитвенника: «Исповедую…вся мои грехи, яже содеях во вся дни живота моего, и на всякий час, и в настоящее время, и в прешедшие дни и нощи, делом, словом, помышлением, объядением, пьянством, тайноядением, празднословием, унынием. Леностию, прекословием, непослушанием, оклеветанием, осуждением, небрежением, самолюбием, многостяжанием, хищением, неправдоглаголанием, скверноприбытчеством, мшелоимством, ревнованием, завистиею, гневом, памятозлобием, ненавистию, лихоимством и всеми моими чувствы: зрением, слухом, обонянием, вкусом, осязанием и прочими моими грехи, душевными вкупе и телесными, имиже Тебе Бога моего и Творца прогневах, и ближняго моего онеправдавох: о сих жалея, винна себе Тебе Богу моему имею волю каятися…»
Кто-то излагает «конкретные» грехи свои, батюшка что-то тихо спрашивает, как-то наставляет, потом, накрыв голову кающегося епитрахилью, отпускает грехи его, и он, радостный, с просветленным ликом, отходит, - обратно грешить и каяться.
«Что скажу я? Как высказать все, что наболело, ответит ли: я сама виновата, что все так случилось? За мои ли грехи страдает сын мой? И дочь… Придет ли облегчение? Одно знаю точно (дошло наконец): грешна, батюшка, - не доглядела, упустила детей своих, и сына, и дочь – да еще и проклинаю ее за бессердечие, бездушие, нежелание и неумение сострадать, помогать. Да ведь это я сама, видать, не смогла ее этому научить. А хотя, опять же, почему Гоша другой, хотя от той же ветки яблоко? Так, скоро моя очередь, надо сосредоточиться…»
Сама исповедь прошла как в тумане. От волнения все смешалось в голове, и она смутно помнила потом, что говорила сама(делом, словом, помышлением), но не могла собрать мыслей и сказать толком ничего, что отвечал Духовник (о том, что надо молиться о детях – главное).Спросил, не держу ли на кого зла, да – ответила, держу. На дочь, за оскорбления ее. И не могу смириться с тем, что она пьет, и не хочет жить по-божески. «А верит ли в Бога? Ходит ли в церковь?» «Говорит, что верит вроде бы. Но не хочет ходить в церковь, молиться. Виновата я, что не привила ей веру. Да и сама только недавно я начала воцерковляться».Я хотела ее сюда привезти, а она сбежала».
«Если она не захочет, вы ее не привяжете. Можно, конечно, и наркомана посадить на цепь и не давать ему наркотика, но лучше, когда сам человек захочет расстаться с пагубной страстью.Бывает, что человек не пьет, потому что его зашили или закодировали. А когда срок кодирования кончается, он может опять запить.Если же он сам решит порвать с грехом, то с помощью Божией порывает, и тогда ему соблазн не так страшен. Лучше не уповать на внешние приемы, а о душе позаботиться. И, конечно, «с преподобным преподобным будеши, а с развращенным развратишься».
Сказал еще, что видит – не готова она пока к Причастию (благословляю пожить вас, матушка, тут на послушании, подумать хорошенько о грехах своих и покаяться со всем откровением, и молись о детях своих. Даст Бог, все и наладится.
Надо обязательно вспомнить всю свою жизнь, с младенчества, и даже записать: как и когда чем грешил. Вычистить душу, генеральную исповедь сделать, все без утайки рассказать, во всем покаяться, очиститься, а потом постоянно исповедаться.
Для чего? Вот проходит неделя, или даже день, и опять в душе грязь копится: то осудил, то рассердился, то пожадничал, сплетню рассказал… поэтому надо надо каяться, просить у Господа прощения и исправлять жизнь свою.
Читайте обязательно Закон Божий, и Псалтирь, и Евангелие, и Апостола. Вспоминайте все заповеди и Блаженства, и по ним сверяйте все дела свои. Старайтесь жить по заповедям. Знаете, что главное в нашей вере христианской? С-мир-ение. «Блажени нищие духом, яко тех есмь Царство Небесное».
Духовная нищета – смирение - это убежденность в том, что жизнь со всеми духовными и телесными благами (здоровье, богатство и т.д.) есть дар Бога. Смирению противостоит гордость, причина всех грехов. Только душам, обладающим смирением, Господь дает Царство Небесное. Идите с миром".
И вот накрыло голову тяжелое бело-золотистое крыло, блеснуло Распятие и Библия, к которой прислонилась пылающим лбом, и вот услышано было главное: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа… Отпущаются грехи рабе Божией Анне…» и легко так стало на сердце, и почудилось даже:
встрепенулись легкие крылышки, подхватили, понесли…