Продолжение. Начало:
Главы 1,2,3,4
ЗОЛОТАЯ ПАУТИНА
Глава 5
Усмешка Уробороса
Благополучно приземлившись в Риме, чета Масалитиновых обрела в Рите чудного гида – девушка была эрудированна и очень остроумна, к тому же дядя ее тоже оказался славным рассказчиком. Он встретил всю компанию и в великолепном ландо с откидным верхом умчал на родину Ромео и Джульетты.
Все перезнакомились так быстро и так естественно, как будто Жорж Веденский загодя подготовлялся к подобной встрече и потому нисколько не удивился появлению рядом с племянницей знаменитого русского писателя, оказавшегося потомком друга собственного деда. Об этом говорилось уже с уверенностью, поскольку Веденскому передали из России роман, лишь только тот вышел в свет, и все родоведческие экскурсы историка полностью совпали с написанным в книге. Словом, общих тем для предстоящих разговоров было множество, и гостеприимный хозяин уютного особнячка с удовольствием предвкушал роскошь подаренного судьбой общения с земляками.
Рита же, ничем внешне не выдавая своего волнения, находилась в странной прострации. Она интересно живописала местные достопримечательности, шутила и ослепительно улыбалась, но зрачки девушки, когда Ирина случайно столкнулась с ней взглядом, вспыхнули как-то странно. Будто у кошки, внезапно пробужденной хищным инстинктом.
«Уж не влюбилось ли это милое созданье? – невольно подумала Ирина. – Бедная девочка! Только бы она не заметила, что Андрей на дух ее не переносит». Еще в самолете муж шепнул ей на ухо:
- Детка, ты не находишь, что наша рыжая киска – вылитая Мила, ну точь-в-точь моя Одержимая, с ума сойти можно! – добавил он полушутя.
- Смотри не сойди в самом деле, ты это умеешь. И прошу тебя, оставь хоть на медовый месяц свои сюжеты, не то я всерьез рассержусь.
Но сердиться на мужа Ирина не умела, она обожала его все больше и больше. К тому же солидные гонорары сделали ее жизнь беззаботной и приятной. Ей хотелось только любви и… роскоши! Да, да, представьте, ей было приятно нежиться в шелковых простынях, надевать дорогое белье и позволять мужу вытворять с ней маленькие безумства, которые хоть ненадолго отвлекали его от тяжких мыслей, навеянных каторжным писательским трудом. О, что это был за труд, Ирина уже познала в полной мере и потому пыталась изо всех сил украсить жизнь суженого и расцветить безграничной любовью.
Свою первую итальянскую ночь они провели в спальне, устроенной на деревянной мансарде. Все вокруг было изваянным из пахучего можжевелового дерева, запах которого необычайно волновал и возбуждал обоих. Однако едва только Масалитинов прилег на постель, как тотчас же уснул. Ирина вышла из ванной комнаты и с удивлением обнаружила мужа крепко спящим и сладко постанывающим во сне. Она прилегла рядом, ласково приникла щекой к его плечу, но сон беднягу сморил совершенно, он был бесчувственным, как колода.
Зеленоватый лунный луч проник в комнату, и вдруг Ирина оторопела, разглядев в темноте колеблющийся силуэт женщины. В тот же миг Андрей вскрикнул и проснулся. Он резко сел, тряхнул головой, механически потянулся к стакану с водой и жадно выпил.
- Ты не поверишь, – прошептал он, обернувшись к жене, – она приходила ко мне…
- Признайся, что ты изменил мне во сне, – рассмеялась Ирина.
Но шутки не получилось. Андрей соскочил с постели и ушел на балкон. «Пускай проветрится, – решила Ирина, – а нервы ему все-таки нужно подлечить, прав Бенедикт». Впрочем, дорожная усталость не дала ей развить полезную мысль, и она вскоре уснула.
Андрей же, смяв сигарету и стараясь не потревожить жену, бесшумно спустился с балкона по наружной винтовой лестнице в сад и оттуда заметил неяркий свет, льющийся с веранды. Он подошел поближе и увидел Жоржа, что-то бегло писавшего за столом.
- Что, не спится? – заулыбался тот, заслышав шаги Андрея. – Присаживайся, мой друг!
За ужином они перешли на «ты», и теперь беседовать было легко и приятно.
- Как тесно переплетены судьбы наших предков, подумать только, я вот не могу успокоиться, – говорил Жорж, блестя восторженными глазами. – Например, взять моего деда: судьба то и дело посылала ему испытания. Он вовремя эмигрировал и до конца жизни занимался своей любимой «магией добра», хотя мне это не очень понятно: скажи, пожалуйста, можно ли творить добро, не изучив истоков зла?
Я хочу сказать, можно ли разрушать чьи-то злые чары, без точного понимания их природы? А тут и возникает соблазн… Ну, как бы это выразить, скажем, ты рассердился на кого-нибудь и в сердцах сам проклял или еще чего сотворил… Как ты считаешь? За себя я бы точно не поручился, лучше уж вовсе ничем таким не заниматься. Хотя все это очень увлекает…
Масалитинов не торопился с ответом, незаметно придирчиво разглядывая своего собеседника. Тот был упитанным жизнерадостным человечком с пухлыми губами чревоугодника. В особнячке Жорж жил один, хотя и был уже добрых средних лет, имел прислугу-мулатку, которая справлялась с хозяйством, и дальних родственников в России. Единственную свою племянницу Риту обожал и ежегодно назначал ей немалую ренту. Весь он был погружен в непрерывные поиски предков своих заказчиков и, можно сказать, проводил в покрытом пеплом воспоминаний средневековье большую часть своей жизни.
- А сам ты встречался с настоящим магом хоть раз в жизни? – спросил вдруг Масалитинов. – Или, скажем, видел какой-нибудь необъяснимый фокус собственными глазами?
- О, сколько угодно! Я тебе больше скажу: по этой части ты должен пообщаться с Ритой. Она просто спец в подобных делах. Хотя я не раз ее предупреждал, что подобные штуки чреваты нервными срывами. Она просто помешана на всяких экстрасенсах и шарлатанах… Скажем, твой Свириденко…
- Как, ты и его знаешь?! – вскрикнул Андрей.
- Ну как же, как же! Разве я мог упустить вторую твою книгу? И потом, Фогельзангом я сам занимался… Он ведет свой род от короля Генриха-птицелова, это же цвет европейской аристократии…
- Боже мой, Боже мой… – прошептал несчастный писатель.
- Да ты прекрасно все описал, мой друг! Но главное, я расскажу тебе истинную историю перстня Твардовского…
При этих словах Жорж посмотрел куда-то поверх головы гостя. В то же мгновение настольная лампа потухла и веранду озарил лунный прозрачный свет. Чуть заметный туман струился над садовой аллеей, ведущей к пруду, дивная панорама предстала перед глазами…
Тихий смех серебристой трелью прозвучал за спиной Андрея, он живо обернулся. Совсем близко стояла Рита в золотистой шелковой тунике, приложив к груди правую руку, на среднем пальце которой блистал массивный перстень в форме змея, кусающего свой хвост… Масалитинов почувствовал, как у него немеет затылок.
- Ваш Уроборос стоит пять евро, – проговорила девушка, поигрывая пальцами. – Вот он, полюбуйтесь, – она сняла дешевую серебряную поделку и протянула писателю. – Пойдемте-ка лучше на берег, будем есть спагетти и танцевать до утра!
Рита дернула плетенный шелковый шнур, тотчас в углу вспыхнул громадный торшер в форме водяного каскада, Жорж расхохотался и принялся уговаривать гостя последовать приглашению.
- Раз уж ты не спишь, так развлекись хоть немного, а если Ирина проснется, я провожу ее к вам, не волнуйся.
Совершенно не соображая, что с ним происходит, Андрей дал себя уговорить и отправился в ночной танцевальный клуб. Там он много ел и пил, кажется, проиграл в карты какую-то сумму, словом, оторвался на всю катушку и разве только соблазнить себя не позволил этой дрянной девчонке, которая на обратном пути повисла на шее и буквально впилась губами в его рот. Он грубо отпихнул шалунью, при этом довольно крепко отшлепав, кажется. Впрочем, она все стерпела и утром не подала даже вида, что обиделась.
____________
Продолжение следует