Глава 27. Молодость, игра и время.
Мама ответила сразу, как будто ждала звонка. Антон был уверен, что мама носила телефон в полосатом кармане домашнего халата. Всего один гудок – и уже разговор.
- Умничка! - ох уж эта мамина привычка использовать в речи диминутивы. Мама вставляла уменьшительно-ласкательные слова к месту и не к месту. – Все вы – умнички!
- Понравилось выступление? – осторожно уточнил сын.
- Замечательная игра! – подтвердила мама. – И ты замечательный, и твои товарищи, и все, кто работал. Особенно впечатлил финал.
- А что именно в финале?
- Как что? – мама даже возмутилась. – Твоя гитарка, конечно. Всю душу вынул своими цыганскими напевами.
Антон испепелил бы маму взглядом за эту «гитарку». Но связь была не визуальная, да и была же это мама, родной человек. Люди имеют право на маленькие слабости. Отец – тот любил выпить; мать – уменьшать огурцы до огурчиков, а помидоры – до помидорчиков. Иногда попадались даже «помидорки» и «бурячок», но с каждым годом все реже.
- Ты сегодня дома? – спросила мама. – К тебе отец обещал заглянуть.
В этом мире зеркала, как волны при шторме, - перекидывают с гребня на гребень, с глубины на глубину. Но при этом обладают неоспоримой стабильностью. Море всегда - это только море. Штормит ли, или штиль. Ему не быть ни более, ни менее «морским». Все характеристики морской воды: соленость, плотность, глубина, насыщенность минералами и газами – это только характеристики, что могу присутствовать в воде в большей или меньшей степени, но при этом не меняющие сути моря.
В маленьком домике, на Кисельной, 8, в приморском городке, Антон подобрал самую яркую из аналогий, возможных на берегах: море – жизнь. Охотница исчезала всякий раз, когда Антон плыл по воле волн судьбы, но стоило юноше нарушить эту самую суть, как возникали губительные рифы. Лишь появлялся в океане жизни некий островок, маленький клочок суши, к которому хотелось пристать. Музыка, лень, свобода, КВН, алкоголь наполняли жизнь Антона содержанием. Но что-то не нравилось при этом в форме. Кто-то был недоволен, и появлялась охотница.
А кому, собственно, не нравилось? Кто был недоволен? Где-то Антон уже читал о чем-то подобном. В старой, затертой книге с личных отцовских полок. Да, конечно. Гомеостатическое мироздание братьев Стругацких. Мультиуниверсум, небезразличный к продолжению собственного существования, а потому вмешивающийся в слова и дела людей, если воспринимает человеческие поступки как угрозу «правильному» порядку вещей.
Книги этой в съемной квартире не было. Антон быстро застучал по клавишам и обнаружил, после визита на несколько неработающих ссылок, нужную, с текстом романа «За миллиард лет до конца света». Дошел до восьмой главы, быстро перелистывая страницы. Вот то, что искал.
«Вечеровский вводил понятие Гомеостатического Мироздания (он употреблял именно это архаическое и поэтическое слово). "Мироздание сохраняет свою структуру" — это была его основная аксиома».
Так, это все на поверхности. Антон все это ранее слышал от отца. Но почему охотница (Антон вспомнил, что еще зверек Позднолег назвал ее «До…») лупит по жертве в самые неподходящие моменты, например, когда Антон выступает на сцене с музыкантами или КВНщиками? Читаем дальше.
«По его словам, законы сохранения энергии и материи вообще были частными проявлениями закона сохранения структуры. Закон неубывания энтропии противоречит гомеостазису мироздания и поэтому является законом частичным, а не всеобщим. Дополнительным по отношению к этому закону является закон непрерывного воспроизводства разума. Сочетание и противоборство этих двух частичных законов и обеспечивают всеобщий закон сохранения структуры».
Около часа сидел читатель напротив экрана, шевеля губами, пытаясь разобраться в прочитанном. Молодому человеку не так давно исполнилось двадцать и один год. Нужного опыта, ни психологического, ни философского, ни жизненного для такого непростого чтения, он еще не имел. Но очень старался. Эх, сейчас бы с папой посидеть – за бокальчиком-другим коньяку. Все стало бы прозрачным.
Вот что Антон уяснил.
Есть возрастание энтропии. Все в этой Вселенной, включая и саму Вселенную, стремиться стать пылью. И стало бы пылью, но есть некая позитивная сила – развитие разума. Именно эта сила отвечает за убывание энтропии. Но ни один разум не в силах преодолеть закон неубывания энтропии, потому как тогда нарушатся основные законы Вселенной. И мироздание защищается.
Над дверью прозвучала трель звонка. Антон открыл дверь. На пороге, как в известном фильме про иронию судьбы, стоял отец, сжимая в руке бутылку коньяку.
- Скорую интеллектуальную помощь вызывали? – спросил отец, скидывая в прихожей пальто на руки сыну.
- Это не по сценарию, - улыбнулся Антон.
- Марина Дмитриевна, Помните, что в детстве нас учили говорить только правду? – тут же вернулся Нестор Иванович на те круги, что предписывал сценарий фильма.
- Бывают такие случаи, когда неплохо соврать, - ответил Антон в том же ключе.
- И не пытайся, - отец уже был на кухне и доставал бокалы. – Когда у тебя получалось мне врать? Для этого нужно развивать в себе критическое мышление. – Отец назидательно улыбнулся.
- А у меня, по-твоему… - «обиделся» Антон.
- Не у тебя, - успокоил Нестор Иванович. - Молодой человек лет до двадцати пяти просто не имеет своего «царя в голове». Нет, он может знать несколько языков, разбираться в любой области знаний, но принимать самостоятельные социальные решения будет не в состоянии. Все «критическое» мышление молодых людей всегда направлено в ту сторону, в какую направляют его заинтересованные силы. Его, «критическое» мышление, можно установить на догматический фундамент любой идеологии, религии, морали, этики. С такой «подсказанной» основой впоследствии будет практически невозможно расстаться даже взрослому разуму. – Отец помолчал, смакуя коньяк. И добавил потом:
- А врать не стоит. Не то затопит тебя, как тогда, в зале института.
- Ты видел?
- Нет, - отец покачал головой так, что было абсолютно понятно: все он видел. – Но давай предположим, что я в курсе.
- Что происходит? – Антон задал глобальный вопрос.
- Это я хочу спросить у тебя, что происходит, - чуть резко ответил Нестор Иванович. – Что, например, в вузе? Все сданы зачеты, все экзамены - на «отлично», уверенно идем к красному диплому?
- Нет, конечно, - не стал спорить Антон. – Но в целом – неплохо. «Хвостов» почти нет. С профессурой я в нормальных отношениях. Я же играю за честь вуза в КВН.
- Честь вуза формируют не КВНщики, а грамотные специалисты, - отец вздохнул. - Игра – это ярко. Зрелищно, активно. Притягивает молодых людей, как липкая лента – мух.
- Может, - перебил Антон, - по отношению к игре будет верным сказать, «как огонек лампы – мотыльков»?
- Можно и так, - согласился Нестор Иванович, чуть подумав. – Результат тот же – смерть.
- Не утрируй, - расстроился Антон из-за папиной консервативности. – Из игры вышли многие, кого мы видим сейчас не экранах. И это стало делом их жизни.
И тут отец высказался во многих предложениях. Видимо, вопрос был «горячим», часто прорабатывался на канале Нестора Ивановича. Если упростить все прозвучавшие сложно-синтаксические конструкции до уровня простых предложений, то мнение отца заключалось в следующем. Профессору платят зарплату, студенту – стипендию. Пусть рубль-два, пусть сто-тысячу, но платят. Это вклад государства в будущих специалистов, задача которых – делать государство лучше, формировать его величие. Есть еще контрактники, но средства, что оплачивают студенты, пока еще не перекрывают и десятой доли расходов. Но дело даже не в этом.
Абитуриент выбирает высшее учебное заведение с определенной целью: стать профессионалом в выбранной области. А потом начинает играть в КВН. Какое же различие между нашими вузами, где студенты играют в КВН, и западными вузами, где студенты играют в американский футбол? Игра хороша, когда помогает студенту стать разносторонней личностью, а не тогда, когда превращает ребят в профессионалов самой игры, а не выбранной специальности.
Сколько сейчас в шоу-бизнесе врачей, учителей, инженеров? Они должны стыдливо умалчивать об этом, но – нет! Они твердят об этом с гордостью! Какая гордость может быть у врача, ставшего лицедеем? Какая профессиональная гордость у технического инженера, ставшего футболистом? Спортсмены – отдельная каста, их задача – добывать рекорды. И готовиться к этому можно только с ранних лет. Лицедеи – тоже каста. Их дело – врать народу, надевать розовые очки. И огромное спасибо им за это. Иначе совсем скучно было бы жить. Но ты, Нестор, бывший учитель истории, знаешь же, что происходит с учебными программами в спортивных школах. «Спортивных» вузов нет, но какие-нибудь пятая ракетка города или золотая буца области сдает экзамены автоматом. А самое страшное – это специалисты, которые уехали за рубеж. Это грязные комки в души педагогов, хотя сами учителя с натянутыми улыбками будут твердить, как они гордятся своими учениками, покинувшими родные земли.
- Скажи, Антон, - папа плеснул коньяку в опустевшие бокалы. - Ты твердо решил, что игра – это твое, а специальность – лишь побочный эффект? Но учти, помогать тебе я больше не имею права.
- Не знаю, - признался Антон. – Еще бы немного подумать, разобраться… Есть время?
- Время беспощадно, - холодно ответил отец. – Оно не имеет значения, именно потому и беспощадно.