Моя семья

На следующий день Таня повела меня в одно странное круглое здание сплошь из зеркальных окно. Охрана, офисы. Фотографии в коридоре. На фото кто-то знакомый.
С усами.

В кабинете нас встретили два человека, один с короткой щетиной на голове, не лысина, но и не шевелюра. Человек плотный, и угадывалось в нём что-то служивое, отставное, но такое отставное, отчего отставку до конца никогда не получишь. За его спиной тоже висели фотографии, и на них тоже было известное лицо с усами, в компании ещё более известных лиц: президентом, премьером и директором одного из телеканалов.

Таня и Отставной о чем-то говорили. Я понимал через раз. Отставной мягко о чем-то пенял Тане. А та лукаво и игриво сетовала на недостаток времени и какие-то глобальные проекты, которые мешают их дальнейшему сотрудничеству. Я понял, что Таня вместо своей кандидатуры на какое-то дело предлагает мою. Интересно, на что я могу сгодиться?

Оказалось всё просто. В девяностые годы существовали в России особые экономические зоны. Была такая и в Республике Алтай. Для разместившихся в таких зонах предприятий и организаций существовали налоговые льготы. Я видел только небольшой список резидентов, но и он показался мне внушительным, там были всякие предприятия черной и цветной металлургии, химической и прочей промышленности, газо- и нефтеперерабатывающие, текстильные. Я уж думал, такие в России за тяжёлые 90-ые годы повымирали, ан нет, не все.

Так вот, всем этим фирмам, заводам, концернам, компаниям нужно было соблюсти некоторые условия размещения в особой экономической зоне. Одним из этих условий было наличие генерального директора из местных, то есть жителей республики. Оказалось, что некоторые мои земляки были номинальными директорами нескольких крупных предприятий. Конечно, большое количество всякого разнообразного бизнеса в одних руках выглядело несколько подозрительно, поэтому существовали определенные ограничения. Мне же, для начала было предложено стать зицпредседателем ни много, ни мало «Моей семьи». Тогда этот бренд включал в себя не только известную телепередачу, производство соков, но и газету.

Я сначала не поверил, что мне предлагают такое. И только по тому, что у меня в паспорте прописка Горно-Алтайска. А когда поверил, удивился во второй раз, после того, когда мне назвали сумму, которую мне будут платить. Полторы тысячи. Рублей. 1999 год. А что вы хотите за простое использование вашего имени и подписи. Я не умел торговаться. Тем более за то, что мне давалось практически даром. Разве это работа приехать два раза в месяц в офис, подписать нужные бумаги.

О какой-то финансово-уголовной ответственности я не думал. Не то, чтобы время было такое, или не было у меня принципов и совести. Я просто прикинул, приношу ли я кому-то конкретный вред своими действиями. На первый расчёт выходило, что нет. Пострадать мог только я. И то вряд ли. Я думаю, суду было бы смешно видеть, на какую сумму я согласился, и он бы просто меня отпустил. К тому же это казалось мне приключением, полным опасностей, тайн. Что ещё может быть интереснее для писателя, чем увлекательная история, происходящая с ним самим?

Вот так благодаря Тане я продал своё имя, прописку и подпись. Потом офис «Моей семьи переехал» в какой-то бывший завод. Добираться стало труднее. Подпись моя стала твёрдой и отточенной, размашистой, широкой. После тысячи-то подписанных документов. Виделся я теперь больше с главным бухгалтером, лысоватым сутулым дяденькой в очках, который казался мне нереальным, настоящим персонажем какого-нибудь триллера или эксцентрической комедии. У него была сексапильная помощница, которая споро подсовывала мне документы, и всё время над чем-то посмеивалась. Наверное, надо мной. Но я не обижался, я играл роль, роль подставного председателя. И мне тоже было весело. Погибай, пропадай именинница. Не скажу, что это было приятно. Но какая-то ирония в этом положении была, она-то и щекотала изнутри и  заставляла меня продлевать договор. Я всё ещё надеялся на какие-то перемены, случайности, переход сотрудничества на иной уровень. Ничего.

Когда я уезжал из Москвы, я обещал подыскать себе замену. Ну конечно, выбор мой был очевиден – то с кем я поступал, Амаду. И он сразу запросил совершенно иную сумму за свои услуги. И правильно. Но это уже другая история.

А я? Я ждал приключений, открытий, ареста, на худой конец. Но ничего этого не было. Были скучные визиты, бесконечные бумажки, бумажки. Последняя подпись в кассе – получение зарплаты. Деньги в руках. Понюхал – ничем не пахнут. Ну что делать, если я ничего не умею, кроме того, чтобы быть генеральным директором. К сожалению, на бирже труда таких вакансий мне больше не предлагают.

© Сергей Решетнев