1. Вступление
К Архипу жители небольшой деревеньки давно привыкли и не воспринимали его серьёзно — знали, что ни одну работу ему поручить нельзя, не сможет самостоятельно выполнить. О нём они говорили кратко: «Недоделанный. Одним словом — недотёпа». Классического сложения с правильными чертами лица он был бы даже красив, но немного растерянный вид и частенько приоткрытый в недоумении рот портили впечатление. При этом его глаза удивительным образом разбегались в разных плоскостях, желая как бы расширить обзор.
Жил Архип одиноко в доме рано умершей матери. Родился он без отца, в деревне говорили: «Нагулянный». После смерти единственного родного человека женился, но жена прожила с ним не долго — быстро сбежала, назвав причину: «Непутёвый».
Не мог Недотёпа сконцентрировать усилия на чём-то конкретном — брался за дело и, не закончив его, уже занимался другим. Забор у его дома стоял прерывистой линией с не перекрытыми просветами, а калитка так и не была навешена на петли — временно привязал проволокой, да так и оставил.
Из живности Архип содержал кур и кабанчика, в доме жил кот Рыжик, а во дворе собака Жулик – назвал её так сам хозяин за воровские манеры добычи пропитания. Жулик уважал своего хозяина и когда добывал излишек, например, курицу соседа, то честно приносил своему благодетелю.
Напротив жила тоже одинокая, но младше его Варвара. Время бежало, а замуж её никто не брал. Некрасивая, с синюшно-багрового цвета крапинками на лице от перенесённой в детстве ветряной оспы, прихрамывающая на искалеченную при падении с телеги ногу, она вызывала у окружающих только чувство сострадания. Невысокого роста, худощавая и подвижная Варвара была скромной и доброй. Её душа тянулась к Архипу, она жалела его и с удовольствием не назойливо стремилась помочь то в огороде грядки прополоть, то живность накормить. Архип давно привык к ней и даже не замечал рвения одинокой и бедной, «без роду и племени», невзрачной Варвары.
2. У колодца
Раннее осеннее утро, как всегда, было отмечено скрипом открываемых ворот и калиток, запахом древесного и торфяного дымка, уютно клубившимся над крышами вжавшихся в землю домов. Женщины с коромыслами и вёдрами спешили к колодцу. Деревянная бадья, игриво постукивая по дубовым венцам сруба, опускалась за первозданно чистой природной водой. Золотые слитки живительной влаги, наполненные солнцем и воздухом, журча и переливаясь, скатывались в вёдра. На поверхности и в глубине бадьи играли блики ещё тёплых осенних лучей. Сквозь хрустальную чистоту воды хорошо просматривалась каждая её клёпка, потемневшая от времени. Вода была прозрачной, как слеза, и ледяной – от неё сводило скулы и перехватывало дыхание. Пока тихонько и неспешно поскрипывал «журавль» колодца, женщины не могли не обменяться новостями и мнениями после прошедшей целой ночи без взаимного общения. Как здесь было не вспомнить лозунговый афоризм неизвестного автора: «У колодца вода льётся — вот где критика ведётся!» Не могли они при этом обойти в разговоре и Недотёпу.
- Что-то печь не топится? Опять проспал Архип, - заметила говорливая Марфа.
- А что ему спешить? Один, не для кого стараться, - произнесла Анна.
- Здоровьем Бог Архипа не обидел, но умом не щедро одарил, - добавила Марфа. - Ему бы жену соответствующую. Может и жизнь наладилась бы?
- Да где же ему подходящую женщину найдёшь, если он «сам себе на уме»? - молвила Катерина.
- А его соседка Варвара? Не первый десяток лет помогает ему, - робко заметила Наталья.
- Да кто её рябую хромоножку замуж возьмёт? – удивлённо и язвительно подчеркнула Марфа.
- Но душа у неё чистая, а сама – работящая, - добавила Наталья. - Чем не пара непутёвому?
- Просто он неудачник по жизни, — молвила Евдокия. - Живёт по принципу: «своя рубашка — ближе к телу» - вот его суть.
- Не скажите — зла то он никому не делал, - поддержала Архипа Анна.
- Зла то не приносил, но и добра от него не дождёшься, всё выгоду ищет, - заметила Евдокия. - Живёт с оглядкой, диковато, - добавила она.
- Правду говоришь, Евдокия. Вот и Варвара - старается для него, старается, а он - как не замечает, - подвела итог Марфа. – Одним словом - хитрый лодырь! – закончила она.
Соседки, так и не придя к единому мнению, артистично всплеснув руками, что мол, и так задержались, стали расходиться по домам. Покачивая бёдрами и всем станом, в такт колеблющимся на коромыслах вёдрах с водой, они заспешили по своим хозяйствам, требующим постоянного внимания и заботы.
3. В клубе
Архип, понимая, что давно прошёл у него возраст Иисуса Христа, а жить продолжает уединённо, всё чаще стал задумываться. Одиночество вносило уныние в его серые будни. Отсюда нередко стал вспоминать слова матери: «Сынок, счастье, как птица, не каждому дано поймать!» Затем, мучительно размышляя, пытался осознать суть сказанного. Периодически, «скуки ради», посещал местный клуб, где листал журналы или перебрасывался с мужиками в картишки, при этом с интересом посматривая на женскую половину. Девчата шарахались от него, а одинокие женщины смотрели с опаской.
Приехавшие из района артисты покорили всех народными песнями и озорной пляской на сцене клуба, а ряженые из их состава развлекали публику непосредственно в зале. Архип с удовольствием наблюдал за представлением, отмечая для себя понравившихся артисток. Оторвала его от приятных наблюдений бабуля-ряженая — рыжие пакли на голове, одета в изорванный разноцветный сарафан и старые сапожки с загнутыми носами.
- Внучек, как тебе концерт? Нравится ли? - вьётся около него, ласково в глаза заглядывает.
Архип презрительно глянул на неё, да и послал подальше, чтобы не терять понапрасну время.
- Карга старая, «песок сыпется», а всё туда же – концерт, участница?! – пробурчал он.
- Архип, пойдём завтра на охоту? - предложил после концерта Ефим. В его голосе прозвучало озорство и тайный намёк.
Стоящие рядом мужики дружно захохотали, с явным удовольствием бросая едкие реплики:
- Сходите, сходите, а мы поможем добычу доставить — серьёзный транспорт подготовим.
- Стреляйте выборочно, чтобы дичь не перевести.
- Некогда мне. Завтра надо крышу подремонтировать, - после недолгих раздумий ответил Архип, затем недовольно покрутил головой – видно зацепило «за живое» и двинулся домой. Задетое самолюбие не позволило ему остаться, да и мужиков много — не переспоришь и ничего не докажешь.
4. Охота на кабана
Архип ещё в молодости приобрёл охотничье ружьё — одностволку ижевского производства «ИЖ-5» 16 калибра. Иногда, ходил и на охоту, постреливал, но с добычей его никто ни разу не видел. Для Жулика эти выходы были настоящим праздником. Под прикрытием хозяина, далеко не отлучаясь от него, он смело и бесшабашно «наводил порядок», распугивая всю живность вокруг. Настоящие любители охоты по этому поводу шутили:
- Сегодня Архип пошёл на охоту. Не попадайтесь на пути — перепутает с дичью!
При этом вспоминали результаты его домашней охоты на выращенного в хозяйстве кабана. Каждый раз эта история, к удовольствию слушателей, приобретала новые оттенки, хотя её основа сохранялась и заключалась в следующем...
Пришедшая осень и первые заморозки напомнили Архипу, что пора «оприходовать» кабанчика, превратившегося в кабана, и заготовить запас сала и мяса на зиму.
- Варвара, завтра буду бить кабана, приди – помоги разобрать внутренности, - попросил Архип.
- Хорошо, помогу. Пригласил бы Семёна, он тонкий специалист по забою – многим помогает, - предложила она, зная слабину Архипа.
- Не надо, я сам справлюсь. Что я не мужик, что ли? Или не специалист?
Варвара молча, но согласно кивнула головой, а в её глазах была тревога, однако Архип никогда не смотрел в них.
На следующий день помощница занялась подготовкой необходимой посуды и тёплой воды для помывки жертвы. Хозяин, зарядив ружьё патроном с вложенным в него шариком из подшипника, вышел во двор. Хитрый Жулик, предчувствуя добычливый день, угодливо заливался радостным лаем и вертелся у ног Архипа. Тот задумчиво взглянул на хмурое небо, закрытое косматыми и чем-то недовольными облаками, затем вспомнил один из используемых Семёном приёмов в таких случаях и подумал: «Зачем шуметь – не война ведь? Можно и без ружья порешить зверюгу». Отставив одностволку в сторону, принёс лестницу и установил у выхода из сарая, в котором уже недовольно хрюкал голодный кабан, напористо толкая дверь рылом и пытаясь выйти во двор, где стояло корыто с едой. Архип взял в руки колун и взобрался на лестницу.
- Варвара, открывай сарай, - изготовившись к бою, прокричал он.
Варвара, сбросив с двери крючок, быстро ушла в дом – «от греха подальше».
Кабан, как хищник, чувствовал опасность, но запах еды перебивал её остроту. Настороженно и зло храпя, свиная туша выползла наружу. Топор стремительно описал полу-дугу, его обух по касательной ударил зверя по лбу, скользнул и выпал из рук специалиста. Контуженый кабан, обезумев от боли, мгновенно превратился из домашнего - миролюбиво и мягко похрюкивающего, в дикого необузданного вепря. Тонкий, на высокой ноте визг резанул слух и всполошил посёлок. Зверь с рёвом метался по двору, опрокидывая всё на своём пути. Архип испуганно замер на лестнице, но эта маскировка не помогла – кабан, совершая болезненные броски, зацепил укрытие охотника и низверг его на землю. Даже щёголь петух, понимая, что текущий день явно не удался, мгновенно потерял голос, захлебнувшись на взлёте задорного крика, быстро забился в дальний угол сарая и замер, прикрыв глаза, чтобы его никто не видел.
Внутренняя дрожь прошлась по телу Архипа, смрадное с горловым хрипом дыхание зверя обдало его, но сработал первобытный инстинкт - встряхнул и резко бросил к ружью, цепко схваченному руками. Заняв теперь боевую позицию уже за забором, Архип лихорадочно отслеживал на мушку ружья звериный оскал добычи. Теперь только Жулик, угодливо посматривая на хозяина и повизгивая от страха, демонстрировал ему свою верность, бегая поодаль от кабана и бестолково тявкая на него, как бы пытаясь помочь.
Выстрел прогремел жёстко и внезапно. Его грохот, затем клубы дыма и дикий рёв зверя накрыли подворье. Звякнуло и осыпалось стекло оконной рамы – шарик из патрона, отскочив от крепкого лба, пробил окно и покатился по полу избы к ногам перепуганной Варвары. Кабан, мотая башкой, грозно хрипел и дико визжал, как будто его резали по живому. Падая и опять поднимаясь, он разносил всё вокруг, продолжая погром. Растерянный Архип, матерясь, вытирал пот со лба и головы, а затем плюнул и ушёл в дом. Жулик, забившись от страха под настил крыльца, жалобно то визжал, то поскуливал. Варвара, придя в себя, побежала за Семёном...
5. Яблоки
При всей незавершённости создания и имеемым изъянам, подчёркивающим его несовершенство, Архип не был вором. Ему надолго запомнился и отбил желание воровать детский случай, когда он согласился и полез с друзьями в чужой сад за яблоками. В деревне было мало фруктовых деревьев. Хороший сад с различными сортами яблок имел рачительный хозяин с простонародной кличкой «Пушистый». Подросткам особенно нравились его яблоки, называемые «цыганочка» - красивые, ярко-красные снаружи и внутри. Охранял своё богатство сам хозяин – мелкий, но шустрый и хитрый мужичок. Любил он нежно и доверительно поговорить, но все хорошо знали: «Мягко стелет, да жёстко спать» - отсюда и получил прозвище «Пушистый».
Вечерняя сгущающаяся синева плавно накрывала широкие кроны яблонь и груш, тяжело обвисших от груза плодов. «Пушистый», тихо и мирно похрапывая, спал в шалаше, находящемся в огороде. Рядом с ним стояло старенькое ружьё. Архип слышал, как периодически, захлёбываясь и посвистывая во сне, сторож, намаявшись за день, спокойно отдыхал на природе. Не мог он только знать, что бывший участник войны спал чутким сном, бдительно прислушиваясь к необычным шорохам в любимом саду. Редкие и приглушённые, шлёпающие о землю удары плодов не нарушали его сна, напоминая хлопки взлетающих осветительных ракет. Подростки быстро оказались на деревьях – яблоки посыпались вниз. Дробь гулких ударов, как дальняя очередь крупнокалиберного пулемёта, тревожным сигналом опасности подняла сторожа.
- Стой! Стрелять буду! – выскочив из шалаша, по-военному закричал «Пушистый», подняв ружье стволом вверх.
- Беги, спасайся, убьёт! - раздались крики воров.
Гром выстрела разорвал тишину летней ночи и стряхнул с яблонь подростков, мгновенно осыпавшихся вместе с яблоками на землю. Все бросились врассыпную, кто куда. Затрещали сминаемые на пути их отхода кусты смородины, ботва картофеля.
«Пропадут огурцы, потопчут» - с тревогой подумал хозяин и бросился за последним из убегающих - Архипом.
- Стой, ворюга, не уйдёшь!
Крики и топот ног «Пушистого» громовыми раскатами били по перепуганному Архипу, лишая его веры, воли и возможности уйти от погони. Ноги обмякли, не заметив в темноте перевёрнутое вверх дном корыто, из которого поили лошадей, он споткнулся и шлёпнулся на землю. В страхе быстро заполз под корыто и замер, не дыша - ни жив, ни мёртв. Только сердце выскакивало из груди, часто и гулко ударяя, да кровь толчками гудела в ушах. Этот грохот, как казалось Архипу, был слышен на всю округу. Стало ещё страшнее – вдруг обнаружат.
Устал от бегов и «Пушистый, не молодой уже, с кряхтением присел на корыто и решил перекурить. Кругом нежная тишина летней ночи, да редкая перекличка собак, потревоженных выстрелом.
- Паршивцы, догнать бы, да всыпать по мягкому месту, чтобы пропало желание лазить за чужим, - проворчал он, закуривая.
Архип, перепуганный от нервной встряски, захлёбываясь от нехватки воздуха и травяной пыли, внезапно чихнул и, как заяц, выскочив из-под корыта, бросился наутёк.
«Пушистый», не ожидавший, что у него прямо из-под ног, как «чёрт из табакерки», скакнёт шумный призрак тихой ночи, выронил ружьё, а курево вывалилось из открывшегося в изумлении рта...
Возвращаясь обратно домой, он задумчиво размышлял: «Вот, негодники, всё помяли в огороде. Нет бы - подойти, да попросить яблок». Затем с пониманием вздохнул, вспомнив своё озорное детство.
6. В лесу
Архип, как и все, хотел жить красиво и счастливо, но – не получалось. Примитивным умом ещё в юности, как панацею от бед, он прямолинейно воспринял слова живущего в достатке, прижимистого Степана:
- Помогать нужно так, чтобы от помощи другому, самому была польза.
В его простых извилинах так и не смогли отложиться в единое понимание эта материальная фраза и слова матери:
- Мечта, не подкреплённая трудом, подобна птице, не отрастившей крылья.
Запутавшись, он так и жил, блуждая впотьмах от бескорыстной помощи окружающим до эгоистичного и безнравственного расчёта - пока не случилась беда...
Затянувшаяся зима выдалась снежной и быстро уходить не собиралась. Архип возвращался с заготовленными дровами из леса, темневшего в отдалении от дороги. Ветер кружил серую пелену, бросая липкие хлопья снежинок в лицо. Метель и наступившая темнота позднего вечера ограничивали видимость до минимума. Протяжный и тревожно прозвучавший вой волка заставил лошадь вздрогнуть и ускорить шаг.
- Помоги-и-те! Лю-у-ди! Спаси-и-те! – слабый, срывающийся и тонущий в шуме непогоды голос тревожными волнами доносился из оврага, расположенного в направлении леса.
Архип подумал, что послышалось, но порыв ветра опять донёс невнятный крик, а лошадь, навострив уши, чутко повела ими в направлении оврага. Первым его порывом было помочь неизвестному, спасти. Но удары ветра становились резче, погода ухудшалась, приближалась ночь, да и вспомнил наставление Степана. Действительно, подумал он: «Кому помогать, за что?» Лошадь, ускоряясь, спешила домой – в тепло, уют и безопасность. Архип не останавливал её.
На следующий день к нему забежала запыхавшаяся и встревоженная Варвара.
- Архип, слышал – погиб единственный сын врача из соседнего села, - проговорила она сбивчиво. - Молодой и красивый парень. Жалко его.
- Где погиб, когда?
- Сегодня нашли замёрзшим в овраге у леса. Ушёл вчера на охоту и не вернулся. Нога оказалась сломана. Вот не повезло.
Архип задумчиво закряхтел, приоткрыл рот и - ничего не смог сказать. По его искажённому внутренней судорогой лицу рябью пробежала нездоровая бледность.
7. Болезнь
Почувствовал себя плохо Архип не сразу. Сначала думал: «Простыл», но нет – признаков простуды и температуры не было. Болела душа - ныла и не давала покоя. Было тоскливо, как в сырую промозглую погоду, хотя светило солнышко и стоял погожий день. Ничто не вызывало интереса, равнодушие и отстранённость всё больше охватывали и поглощали его. Архип лежал в кровати и бездумно смотрел в потолок. Память выдёргивала отрывочные картины прошлого, вяло перелистывая их. Нечёткий образ матери, наплывая издали, всё более прояснялся.
- Сынок, один остаёшься. Будет трудно – обратись к Богу! – её облик, бледнея, медленно терялся вдали.
Эти прощальные слова матери, сказанные задумчиво и отрешённо, слабым голосом, но наполненные особой силой и смыслом, он хорошо запомнил.
- Варю не обижай... – помедлив, невнятно произнесла она, потянулась к нему, широко открыв глаза и что-то пытаясь продолжить, но облегчённо вздохнув, затихла.
Архип никогда не задумывался о Боге, но сейчас почувствовал, что он не одинок. Строгий и таинственный взгляд Спасителя смотрел на него с иконы, поставленной ещё матерью в красном углу дома. Его тёмный от времени лик был обращён к больному. Теперь Архип всё чаще мысленно искал ответы у Спасителя, ощущая некую связь, возникшую между ними.
Варвара, обеспокоенная его состоянием, вызвала врача. После осмотра, не выявившего причин заболевания, Архип был доставлен в больницу, где сразу тоже не смогли поставить точный диагноз.
В палату, куда его положили, вошла медсестра Рыжова. Архип знал её, и она даже нравилась ему раньше своей практичностью и карьерной целеустремлённостью.
- Добрая швабра эта Рыжова, - с намёком произнёс больной после её ухода. – Равнодушная, но падкая до денег. Больных в упор не видит, а купюры – издалека.
- Даже пожилую и больную женщину не приняла, отправила обратно, а та и упала с инсультом на выходе из больницы, - добавил второй больной.
- Недаром умные говорят: «По сухому и рот дерёт», «Не подмажешь – не поедешь!» - дополнил третий больной.
- Знаю её мужа, - скромно подтвердил пожилой больной. – Лицо – квадрат совковой лопаты. Первый раз женился на автомобиле «Волга», а в придачу взял старуху.
- Правильно! А у неё и муж такой же, «два сапога – пара». Ростом с Коломенскую версту, рожа, как у лешего, встретишь - вздрогнешь, а ума, как у Герасима, топившего Муму, - подвёл итог первый больной.
- Братцы, лучше всё же в жизни друг верный, чем камень драгоценный, - тихо молвил тяжелобольной.
Живописная характеристика Рыжовой раньше слабо затронула бы Архипа, но сейчас внесла дополнительный разлад в его состояние. Он не мог спать, метался в духовном жару – дисбалансе души и тела. Пришедшая медсестра сделала ему успокоительный укол. Потолок и стены палаты медленно поплыли над ним, волнообразно раскачиваясь.
8. Сон
Светлая голубизна широкого простора окружала Архипа. Он понимал, что это сон, но боялся его нарушить. Так хорошо, легко и свободно он никогда себя не чувствовал, испытывая неземное блаженство и душевный покой. Это было ощущение настоящего счастья. Лёгкими взмахами рук он, как птица, плыл над таинственными просторами земли. Острое ощущение высоты не пугало, а красота парения наполняла блаженством. Сочетание же бездны высоты и чудной картины, проплывающей внизу, завораживало. Пронзительная чистота и тонкая голубизна неба манили. В восторге он попытался взлететь ввысь, но понял – это его предельный потолок.
Теперь Архип увидел и не удивился, что рядом с ним парит его Ангел-Хранитель в образе прекрасного юноши с прозрачными, золотистыми крыльями за спиной. Потребность излить накопленное годами была столь велика, что мысли-вопросы без слов, как вода, полились из переполненного сосуда. Ангел мгновенно давал ответы на них, так необходимые запутавшемуся Архипу.
- Отринь себя, Архип, взгляни на боль и страдания окружающих – попробуй помочь им, - наставлял его Хранитель. – Да и благодарности не требуй. Придёт время - воздастся тебе. Трудно мне нести тебя на своих крыльях, - продолжил Ангел. – Стучусь я в твои «двери» - не слышишь. Видишь одно плохое, да личную выгоду ищешь. С этим счастья не найдёшь, да и помочь тебе трудно, - устало вздохнув, молвил Ангел-Хранитель. – Помогал ты тем, кто выгоден тебе. Проморгал ты своё счастье, не заметил его. И старуха-ряженая ведь была красивой молодой девушкой, любила тебя. И сын доктора был бы тебе лучшим другом и спасителем. Иди Архип обратно и думай – благость и счастье можно заслужить только усердием и старанием во имя других!
Упал Архип на колени, умоляя простить и помочь ему, обещая выполнить все наказы. Ничего не ответил Ангел – как растаял.
9. Заключение
Проснулся он весь в поту. Оборванный внезапно сон чётко остался в сознании. Архип даже осмотрелся вокруг, вдруг - Ангел рядом. В палате дружно храпели больные, а в ушах звучали слова: « Открой глаза, взгляни на людей, помоги им!»
Оглянулся Архип вокруг и впервые увидел в палате тяжелобольного, знаками что-то показывавшего, он понял: «Хочет пить».
- Сестра, воды! – закричал он, а затем довольный ощутил благодарный взгляд больного.
Проснувшийся Архип, как прозрел, он в другом свете видел окружающих. Приход Варвары был настоящим праздником для него, он впервые обрадовался.
- Варвара, ты сегодня прекрасна! – с улыбкой проговорил он.
- Спасибо! – склонив голову и засмущавшись, произнесла она.
Её лицо от похвалы порозовело, большие и бездонные глаза излучали внутреннее тепло и свет. Он впервые заглянул в эти чистые и искрящиеся глаза, утонув в их глубине, её лицо сверкало счастьем.
10. Эпилог
- Варенька, Сашка-сынок пошёл, сам уже! Радость-то какая!
Счастливый Архип с интересом наблюдал, как сын делает первые ещё неуверенные, но самостоятельные шаги. Подошедшая Варвара, прильнув к мужу, светилась тихим женским счастьем.
5-18.02.2018г., Дубрежка-Калининград