Комедия в одном действии
(в состав пьесы входит сценка «Незабываемые попутчицы»)
(Основано на реальных событиях)
Действующие лица:
Надя – скромная, воспитанная молодая девушка. Всегда старается говорить очень тактично, чтобы никого не обидеть, даже если её саму обижают и выводят из себя.
Поэтесса – попутчица Нади, бывшая преподавательница физкультуры.
Бабулька - попутчица Нади.
Мама Нади.
Меняла - человек, обменивающий валюту.
Продавец «Живчика» - весёлый украинский хлопец.
Продавец сервизов.
Продавец хрусталя.
Вагон поезда. На сцене - две нижние и две верхние полки плацкартного вагона. На столике между полками – горшок с цветком и стакан, прикрытый салфеткой. На одной из нижних полок спит Бабулька обычной славянской внешности, укрытая одеялом.
Входит Поэтесса, размещает свои вещи.
Поэтесса (Бабульке). Здравствуйте!
Бабулька храпит.
Поэтесса (громче). Здравствуйте! Далеко едете?
Бабулька храпит и ворочается.
Поэтесса (громко). Добрая женщина, куда путь держите?
Бабулька (подскакивая). Что? Где? Пожар? С какой стороны немцы?
Поэтесса (оглядываясь). А что, с нами немцы едут?
Бабулька. Фу ты! А я думаю: «Где я?»
Поэтесса. Доброго здоровьичка!
Бабулька. Какое здоровьичко? Я только снотворное приняла, а кто-то орёт, как резаный. Найду - ноги поотрываю!
Входят Надя с мамой, внимательно разглядывают свободные места в вагоне.
Надя. Проводница сказала, мы сами можем выбрать место. Может, тут у окошка, в проходе? (Идёт к боковому месту.)
Мама Нади подходит к местам, где располагаются Поэтесса и Бабулька.
Мама Нади. Наденька, иди сюда. Я нашла два свободных места.
Надя (огорчённо). Тут в проходе хорошо, в сторонке. Никого нету.
Мама Нади. Надя, подойди сюда. (Подходит к Наде. Шёпотом.) Наденька, смотри, какие хорошие места. Тут одни женщины. Они уже в возрасте, должны быть порядочными. С такими попутчицами спокойнее всего. Я хоть не так переживать буду.
Надя (недовольно). Я туда, в проход сяду. Буду в одиночестве к экзаменам готовиться. Никто мешать не будет.
Мама Нади. Наденька, я боюсь. А вдруг кто потом подсядет или обидит? Я не могу тебя здесь оставить. Пойдём к женщинам, пока там никто не занял.
Мама Нади подходит к Поэтессе и Бабульке. Огорчённая Надя, понурив голову, плетётся следом, оглядываясь на понравившееся место в проходе.
Мама Нади (попутчицам). Здравствуйте! Вот хорошая женская компания попалась. Нет ни пьяниц, ни кричащей молодёжи, ни пристающих кавказцев, только одни порядочные и серьёзные женщины. Оставляю свою Надю под вашу охрану. Я думаю, с такими попутчицами будет надёжнее всего.
Бабулька. Ходят тут всякие! (Отворачивается.)
Поэтесса. Хорошо-хорошо! Оставляйте, конечно! Это ваша дочка?
Мама Нади. Да. Вот хотели вместе ехать, а на работе дела срочные возникли, - не отпускают меня. Я за Надю очень волнуюсь, она у меня в первый раз одна так далеко едет. Как замечательно, что хорошая женская компания попалась.
Поэтесса. Да. Это главное! Не волнуйтесь, мы Надю никому в обиду не дадим.
Мама Нади. Спасибо. Ну, я пошла?
Мама прощается с Надей и выходит из вагона. Надя усаживается на одну скамейку с Поэтессой, машет рукой в окошко.
Поэтесса. Поехали! Какие у вас с мамой хорошие отношения! У нас с дочкой тоже хорошие, только я теперь вижу её редко. Она у меня дирижёр. А вы куда-то поступать едете?
Надя. Да. Я четыре года занималась в школе искусств на театральном отделении. Теперь хочу учиться на режиссёра.
Поэтесса (подпрыгнув от радости). На режиссёра? Так у вас с моей дочкой будет одна профессия?!!
Надя. Почему? Дирижёр же в оркестре, а режиссёр – в театре.
Поэтесса. Так я и говорю, что одинаковая работа! Я вас обязательно с дочкой познакомлю. Поговорите с ней о режиссуре, она обрадуется, что коллегу встретила. Аранжировки обсудите.
Надя. Я не занимаюсь аранжировками.
Поэтесса (стыдит). Как же так: режиссёр, а аранжировок не делаете?
Надя (сдерживая возмущение). Да я не…
Поэтесса (перебивает). Какой же вы тогда режиссёр? Вот моя Светочка - очень ответственный дирижёр, только у неё с тональностью «до мажор» какие-то проблемы. Я сама в этом не разбираюсь, могу что-то не так вам пересказать. Лучше вы с ней лично… Вы же несколько лет в школе искусств учились?
Во время разговора Надя из вежливости старательно сдерживает возмущение, но от фразы к фразе оно накапливается всё больше, и Наде приходится изрядно бороться со своими эмоциями.
Надя. Я на театральном училась.
Поэтесса. Вот! Правильно. Я же про то и толкую, а вы почему-то со мной не соглашаетесь. Ведь вы же не на художника учились?
Надя. Нет.
Поэтесса. Ну и отлично! Так вы, Наденька, (просительно гладит Надю по коленке) уж помогите Светочке с «до мажором». Вы лучше поймёте, что там не так.
Надя (аккуратно отодвигаясь). Да я на теа…
Поэтесса (перебивает). Ещё и педаль западает. Правая, по-моему. Или левая? (Пытается вспомнить.)
Надя. Я же на театральном училась!
Поэтесса. Ну! Не на художника же!
Надя. Нет.
Поэтесса. А что вам тогда не нравится?
Надя. Мы не проходили ничего музыкального.
Поэтесса. Не может быть!
Надя (выпускает «пар» в сторону и старается сдержанно говорить с Поэтессой). У нас актёрское мастерство было, сценическая речь…
Поэтесса. Всё правильно. А у Светочки - сольфеджио, вокал, дирижирование, управление оркестром, аранжировки, пианино… Кстати, вам как пальцы ставили? Света жаловалась, что после музыкальной школы им руки переставляли. А вам?
Надя (через паузу, переводя дух). Нам не ставили никуда руки.
Поэтесса. Не цеплялись, значит, к этому?
Надя. Мы не играем.
Поэтесса. А как же? Вы же спектакли какие-то играли?
Надя. Да.
Поэтесса (подскакивает, как ужаленная. Хитро). А-а-а! Вот я вас и поймала! Обмануть меня хотите?
Надя (в сторону, измученно). У-у-ух! (Поэтессе.) Мы в пьесах играли…
Поэтесса (перебивает). Так моя Светочка тоже пьесы играет. Она и этюды играет, и кантаты, и сюиты. Я же говорю: одна у вас профессия! Пьесы, этюды, аранжировки…
Надя. У нас нет аранжировок. У нас только инсценировки есть.
Поэтесса (радостно подпрыгивает). Вот! Вот! А вы говорите, нету!
Надя (хватается за голову. В сторону). Зачем я это сказала?
Поэтесса (заискивающе гладит Надю по спине). Так с педалью вы поможете?
Надя. У меня нет пианино. Я вообще с ним…
Поэтесса (перебивает). А где же вы занимаетесь? Или соседи забастовали?
Надя растерянно выпучивает глаза, не зная, как выйти из нелепой ситуации.
Поэтесса (ещё больше заискивая). Давайте, вы нам с педалью поможете, а Светочка вам свою дирижёрскую палочку подарит? Или смычок. У нас лишний. (Обнимает Надю.) Вам что больше нужно: смычок или палочка?
Надя (растерянно). Н-н-не нужно мне…
Поэтесса (возмущённо). Я смотрю, вы какая-то несерьёзная! Я с вами, как с человеком, а вы…
Обиженная Надя отворачивается и украдкой вытирает слёзы.
Надя (в сторону). Это я-то несерьёзная? Я как раз слишком серьёзная. Была бы я несерьёзная, не терпела бы всяких чудаков, а гаркнула бы, как следует. К несерьёзным никто и не пристаёт. Это с моим чрезмерным воспитанием ко мне все лезут, потому-то и хотела сесть отдельно, где никого нет, а то замучаешься от них отбиваться и терпеть всякую чухню.
Поэтесса (в сторону). Что за несговорчивая девочка? А с виду такая воспитанная. Ладно, зайду с другого конца. (Наде.) Кстати, у вас есть спонсор?
Надя. Какой спонсор?
Поэтесса. Ну, так вы же будете что-то режиссировать. Вашему коллективу будет просто необходим спонсор!
Надя. Но у меня ещё нет никакого коллектива! Может, я вообще в институт не поступлю.
Поэтесса. Ничего! Я скажу дочке, она завтра же подыщет вам спонсора. Как начнёте работать, а он уже вас дожидается, работу вам оплачивает, гастроли…
Надя (в сторону). Странная. Зачем чужому дядьке пять лет ждать, пока я выучусь? Может, из меня плохой режиссёр выйдет… А спонсор начнёт устраивать мне «позорные гастроли»? Буду лучше к собеседованию готовиться. (Достаёт тетрадь, читает конспект.)
Поэтесса. А что вы читаете?
Надя (не отрываясь от чтения). К экзаменам готовлюсь.
Поэтесса. А разве у дирижёров что-то теоретическое спрашивают?
Надя. У дирижёров – не знаю. А поступающим на режиссуру надо знать направления в театральном искусстве, известных актёров, режиссёров…
Поэтесса. И дирижёров! А ещё играть гамму на любом инструменте, уметь прочесть и пропеть с листа ноты, писать музыкальные партитуры… Кстати, вы уже умеете правильно махать палочкой и менять тональности?
Надя. Нет!
Поэтесса. Вы - какой-то неправильный режиссёр. А! Вспомнила! Там ещё биографию Скрябина спрашивают. (Вспоминает.) Глинки, Прокофьева… Потом перечислить произведения Баха. (Пытается заглянуть в тетрадь к Наде.) Вы биографию Грига учите?
Надя (отчаянно). Нет!
Поэтесса (возмущённо). Почему? Это же в первую очередь спрашивают. Светочка вот поступала…
Надя. Так это же – дирижёров!
Поэтесса. Ну?
Надя. А я режиссёром собираюсь быть! Это к музыке и дирижёрам никак не относится.
Поэтесса. Я и говорю – всё равно! Одна же профессия!
Надя отворачивается от Поэтессы, закрывает уши руками и продолжает читать.
Поэтесса (Бабульке). Я очень извиняюсь… (Дёргает одеяло, которым накрыта Бабулька.) Покорнейше прошу простить меня…
Бабулька (подскакивая). Что? Где? Опять немцы окружают? Хату запалили! Горим!
Поэтесса (хватая вещи). Горим! Люди, горим! (Мечется по вагону, хватает Надю за руку.) Бежим! Скорее, пока выход не перекрыт!
Надя. Да никто не горит! Это бабушка спросонья не разобралась.
Поэтесса. Ой, а я напугалась. Извините, я очень не хотела вам мешать.
Надя. Я тоже извиняюсь, но мне надо повторить весь материал, поэтому я пока не могу с вами разговаривать.
Поэтесса. Поняла. Умолкаю, умолкаю. А вы – отличница?
Надя закрывает уши и отворачивается.
Поэтесса (Бабульке). Так что там немцы?
Бабулька. Какие немцы?
Поэтесса. Вы сказали: «Немцы окружают!»
Бабулька. Да, паразиты, свинью увели!
Поэтесса. Так вы в поезде со свиньёй ехали?
Бабулька. С какой свиньёй в поезде? Я что, в поезд со свинофермой села? (Оглядывается.) Нет – люди.
Поэтесса. Вы не поняли! У вас немцы в поезде свинью увели.
Бабулька. Немцы ещё в 43-ем году увели, а вот вас почему-то до сих пор никто не уводит! (Отворачивается.)
Поэтесса (Бабульке). А что за цветок вы везёте? (Бабулька не отвечает.) Это фикус или герань? (Берёт цветок в руки, рассматривает.)
Бабулька (отнимая цветок). Не трогайте мою пальму!
Поэтесса (удивлённо). Разве это пальма?
Бабулька. Да! Она пока маленькая. Мне её поручили президенту отвезти.
Поэтесса. Зачем?
Бабулька. Что вы людям спать не даёте? У меня все суставы болят, я ночь не спала! Только засну, а вы – то немцы, то свиньи… (Ложится, сонно ворчит в полусне.) То монголо-татары, то печенеги… То динозавры, то инопланетяне… Поразлетались тут. Всё президенту расскажу! (Храпит.)
Поэтесса. Прошу прощения, а что, вы знакомы с президентом? (Трясёт Бабульку.)
Бабулька. Да отстаньте от меня! Вы похуже тех свиней, что немца украли! Тьфу ты, наоборот! Сдуреешь с вами! (Принимает снотворное, сразу начинает храпеть.)
Поэтесса пытается продолжить разговор с Бабулькой и слегка трогает её, но та уже ни на что не реагирует. Убедившись в тщетности попыток, Поэтесса бросается к Наде.
Поэтесса (Наде). Жаль, что вы заняты, а то бы мы с вами побеседовали.
Надя продолжает читать.
Поэтесса (Наде). Я очень извиняюсь, что мешаю вам. Вы стихов не пишете?
Надя. Нет.
Поэтесса. А я вот пишу. И знаете, уже можно печатать целый сборник «Шедевры мировой поэзии». Я то хочу его опубликовать, то стесняюсь. Может быть, вы оцените?
Надя (в сторону). Меня уже одноклассницы стихами замучили! Понапишут по семь штук за урок. И ведь каждая спрашивает: «Ну, как?». Там стихи такие… (Имеет в виду, что стихи одноклассниц очень плохие.)
Поэтесса встаёт в красивую позу, долго откашливается.
Поэтесса. Из сборника «О любви и ненависти». (Читает с особым выражением, эмоциями, придыханиями и т.п.)
«Ах, как же я его люблю
И почему-то ненавижу.
А может, всё-таки люблю?
Ах! Ах! Судьба моя такая…»
Ну, как?
Надя (поморщившись). Наверное, я просто не люблю стихи.
Поэтесса. А вот ещё! Из другого сборника «О не совсем любви и не совсем ненависти». (Читает стих с пафосом, бьётся об полку, раскачивается в трансе.)
«Я – берёза! Я – берёза!
Кто-то скажет, ну и пусть!
Я от солнца и мороза
Каждый раз впадаю в грусть».
Понравилось? А вот ещё!
Надя (в сторону). О, боже мой!
Надя отворачивается и закрывает уши руками, но Поэтесса подбегает к ней со всех сторон, размахивает руками, заглядывает в глаза и обнимает Надю за плечи.
Поэтесса. «Дом мой – избушка!
Я – мышка-норушка.
Моё сердце – пичужка,
Но я – не игрушка!»
Надя пытается влезть на верхнюю полку, Поэтесса её не пускает.
Надя. Караул!
Поэтесса. «Шальная старушка
На мерзкой пирушке
Прячет ватрушку,
Пугая несушку».
Или лучше переделать?
«Шальная старушка
Сбежала с пирушки,
Украла ватрушку
И прячет в подушку».
Правда, гениально?
Надя повторно пытается влезть на верхнюю полку. Поэтесса стягивает Надю с полки и трясёт, как яблоню.
Поэтесса. Наденька, ну, скажите, правда, гениально?
Надя зажмуривается.
Поэтесса. Надя, вы в восторге?
Надя (пытаясь сдержать эмоции и говорить помягче). Я не люблю стихов. (В сторону.) Мама! Я её боюсь.
Улучив момент, пока Поэтесса отвернулась, Надя кидается к своей полке, но Поэтесса
усаживает её на скамейку.
Поэтесса. Не уходите, пожалуйста! С вами так интересно! Можно ещё один маленький стишочек? Извините меня, я что-то разошлась.
«Я – трава! Я – полынь-трава!
Нет мне места в родной степи.
Ходят овцы мои и туда, и сюда,
А за ними бегут пастухи…»
Надя старается вырваться, Поэтесса крепко держит её за руку.
Надя (в сторону). Мамочки, я боюсь! В неё вселилась взбесившаяся Муза. (Поэтессе.) Пустите меня!
Поэтесса. А вот ещё один стишочек. Я его сочинила, когда мы с моими учениками покоряли горы.
Надя. Вы – учитель?
Поэтесса. Да. Я – бывший преподаватель физкультуры.
Надя (в сторону). Так вот откуда такая хватка!
Поэтесса. Хотите, я вам про горы расскажу? Или про походы? Мы с учениками ездили на две недели в ущелья…
Надя. Не-не-не надо. Мне читать нужно. Экзамен завтра.
Поэтесса. Хорошо, извините меня. Не буду вам мешать… (Отпускает Надю.)
Надя принимается читать конспект, Поэтесса вдруг внезапно кидается к ней.
Поэтесса. Точно! Я не буду рассказывать про горы. Я лучше вам прочту свою поэму. Она небольшая - всего около двух часов займёт.
Надя. Вы что? Уже скоро три часа ночи! Я спать хочу!
Поэтесса. А разве вы в это время спите?
Надя. Конечно! (Залезает на верхнюю полку.)
Поэтесса (обиженно). А почему вы мне нижнюю полку уступили? Я ещё вполне бодрая и сильная.
Надя. Да, я уже убедилась. Просто мне в последнее время стали очень нравиться верхние полки. (В сторону.) Ведь если спать на нижней, то от Поэтессы вообще не спасёшься.
Поэтесса (оглядывая вагон). Странно… Отчего все так рано заснули? (Напевает.)
Ах, зачем эта ночь
Так была хороша? (Ложится на нижнюю полку.)
Надя (в сторону). Выбрала мама мне место… Оно такое спокойное, что я в себя не приду. Может, убежать на то место в проходе? (Осторожно слезает с полки.)
Обрадованная Поэтесса подскакивает.
Поэтесса. Наденька! Вы решили продолжить наши поэтические чтения? (Восторженно и громко.) У нас сегодня Ночь Искусств! Ночь Искусств в поезде! Жаль, я сборник с собой не захватила.
Испуганная Надя стремительно возвращается на свою полку.
Поэтесса. Наденька, куда же вы? Помните, вы ещё обещали моей дочке педаль на пианино починить?
Надя прячется с головой под одеялом.
Поэтесса (подпрыгивает, стараясь заглянуть на Надину полку). И «до мажор» у нас хромает! Мы ждём вас в гости. Как чудесно, что мы с вами из одного города. Нас прямо счастье свело!
Надя (высунувшись из-под одеяла, зрителям). Я теперь буду бояться по городу ходить. Вдруг это «счастье» как выскочит со своим пианино? Интересно, в каком районе она обитает?
Поэтесса (пытается дотянуться до Нади). Наденька, а в какой части города вы живёте? В центре? На горе? Возле речки?
Испуганная Надя замирает, выпучив глаза, потом быстро прячется под одеяло и изображает, что слегка посапывает во сне.
Поэтесса (разочарованно). Ах, как жаль… Ах, как жаль… Никогда не встречала такой интересной собеседницы, и какая воспитанная - редчайший индивидуум! (Расчувствовавшись.) Со мной никто так вежливо не разговаривал. Мне вас сам Бог послал! (Огорчённо вздохнув из-за того, что нельзя продолжить беседу, берёт бумагу и ручку.) Буду сочинять стихи. (Пишет.)
«Кедр! Кедр! Я – берёза!
Я – как острая заноза».
Гениально! Нет! Конгениально! (Возбуждённо ходит по вагону.) Я гениальный стих сочинила! Честь мне и хвала! (Ложится на свою полку.) Ладно. Раз все спят, и я прилягу. (Наде.) Спокойной вам ночи!
Надя (в сторону, тихо). Мда-а… На кой я только села в этот вагон? Надо было в проходе, подальше от этих двух странных, сесть. А мама надеялась, что если женщины в возрасте, то это самые безобидные люди. Приеду - расскажу. (Шутит.) Расскажу… если приеду.
Поэтесса некоторое время лежит спокойно, тихо бормоча что-то под нос. Бабулька периодически ворочается, вскакивает во сне.
Бабулька (сквозь сон). Заходи с тыла! Окружай! Хватай фашиста! Да свинью, свинью отнимай! Кедр! Кедр! Я – берёза! Свинья отбита у врага. Как слышно? Кедр! Как слышно? Да! Свинья тоже конгениально отстреливалась!
Надя каждый раз вздрагивает от криков Бабульки. Поэтесса встаёт, долго ходит вокруг Надиной полки, присматриваясь, потом медленно начинает шарить по ней рукой. Надя в ужасе уползает от руки. Затем Поэтесса шарит по полке уже двумя руками.
Надя (в сторону). Господи, ненормальная какая-то! Она что: маньячка или обворовать меня хочет?
Поэтесса хватает Надю за руку.
Надя (кричит). Помогите! Грабят!.. или убивают!
Поэтесса. Кто грабит? Держи вора! (Мечется по вагону.) Где вор?
Надя (в сторону). Куда я попала?!!
Поэтесса. Что?
Надя. Вы что-то от меня хотели?
Поэтесса. Да. Вы не спите?
Надя. Уже нет.
Поэтесса. Тогда, можно, я вам ещё стихи почитаю?
Надя. Нет! Я уже сплю. (Прячется с головой под одеяло.)
Поэтесса. Ну, пожалуйста! (Теребит одеяло, становится на колени.) Хотя бы одно! Последнее…
Надя. И вы больше не будете мешать мне спать?
Поэтесса. Клянусь гениальностью своих творений! Да чтоб я век стихов не писала, если солгу!
Надя (в сторону). Замечательная клятва! (Поэтессе.) Читайте свой стих, только быстро.
Поэтесса. «Мою любовь журавль унёс…
О, сколько было горьких слёз.
Придёт весна – вернутся вновь
Надежда, вера и любовь!»
Как? Понравилось?
Надя. А клятва?
Поэтесса. Прошу прощения. (Осторожно заискивает.) А когда мы вернёмся в наш город, то я смогу вновь отыскать свою Надежду? Вы оставите мне адрес или хотя бы телефон? Наденька, вы мне о-о-очень понравились!
Надя (в сторону). Если я дам ей свои координаты, то от неё потом житья не будет. Дам чужие – тоже нехорошо: и её жалко, и тех, кого она вместо меня мучить начнёт. (Поэтессе.) Давайте завтра поговорим. (В сторону.) Авось, забудет!
Поэтесса. Хорошо, я умолкаю. (Ложится на скамейку, спит.)
Несколько секунд все мирно спят, затем раздаётся толчок и скрип остановившегося поезда, голос диспетчера станции объявляет, что поезд прибыл на вокзал. В вагоне полумрак, все спят.
Вбегает Меняла с очень ярким большим фонарём. Он быстро и нервозно пробегает по вагону, спотыкаясь о стоящую обувь и сумки.
Меняла (торопливо). Рубли, доллары, гривны, евро! Рубли, доллары, гривны, евро! (Бесцеремонно светит слепящим фонарём в лица спящих пассажиров.)
Надя морщится от света, закрывается рукой.
Меняла (светит в лица Поэтессе и Бабульке). Дамы, просыпаемся! Меняем деньги по выгодному курсу. Рубли, доллары, гривны, евро!
Испугавшись яркого света в глаза, Бабулька подскакивает, плохо соображая спросонья.
Бабулька. Ах вы, фрицы паршивые! В плен взять хотите? Мало вам свиньи, теперь на бабушку позарились? (Кричит на весь вагон.) Ребята, не давайтесь живьём! Забьём паразита! Русские не сдаются! Ура-а-а! (Колотит Менялу подушкой и всем, что под руку попадётся.)
Меняла вначале растерянно закрывается руками, потом бросается бежать, но спотыкается об сумки и роняет деньги, они разлетаются по вагону.
Бабулька. Награбил русского добра! Не уйдёшь далеко, мы тебе в сорок третьем - под зад пинка. Нам президент поможет!
Поэтесса протирает глаза, пытается понять происходящее. Меняла торопливо собирает деньги, заглядывая в стоящую обувь и под одеяла пассажиров.
Бабулька. Куда под одеяла к женщинам полез, маньяк? Ату его! Лупи мерзавца! У кого верёвка есть? Давайте его повесим за все его грехи! (Роется в своих вещах.) Где у меня тут пояс был? Я всем запаслась - к президенту ведь с секретным доносом еду.
Меняла, собирая деньги, торопливо заползает на карачках под столик с цветком.
Бабулька. Не тронь мою пальму, паразит! Разорву! Это президентская пальма.
Поэтесса (Бабульке). Так а что в сорок третьем? Инфляции не будет или доллары с евро упразднят?
Бабулька. Какие доллары? Что вы ахинею несёте!
Поэтесса. Почему ахинею? Человек вот доллары собирает.
Бабулька. Фриц?
Поэтесса. Так я же не знаю, как его зовут.
Бабулька. Ещё чего не хватало - у фашистов имена спрашивать! Прирежем его - и дело с концом. Где мой нож? (Ворчит.) Ничего не найдёшь в этих сумках! (Ищет нож.)
Поэтесса пристально вглядывается в лицо Менялы, помогает ему собрать остатки разлетевшихся по вагону денег.
Поэтесса (Меняле, осторожно). Скажите, а вы по-русски понимаете?
Меняла кивает, испуганно оглядываясь на Бабульку.
Поэтесса. Тогда, можно, я вам стихи почитаю? Я сама их пишу. А вы скажете, что вам больше понравилось. (Читает стих, наклоняясь к Меняле и ползая за ним на карачках. Всё время, в надежде на одобрение стихов, заглядывает ему в лицо.)
«Ой, чернобыльник, лопухи,
Прыжки беременной снохи,
Пьянящий лес, кикимор шум
Под утро просветляют ум.
Не знала я, что раньше грёз
Придёт к нам с севера мороз,
И холода воздвигнут вновь
Запрет на позднюю любовь».
(С интересом поглядывает на Менялу.)
Бабулька (найдя нож, Поэтессе). Да что вы с ним возитесь? Мочить их надо! Так президент сказал. (Решительно бросается к Меняле, пытаясь на ходу обуться.) За Родину!
Испуганный Меняла, схватив фонарь и деньги, бежит наутёк.
Поэтесса (Меняле). Куда вы? Дальше ещё интересней будет.
Меняла (в сторону, с ужасом). Куда ещё интереснее? Мне уже та-а-ак интересно! (Убегает за кулисы.)
Бабулька бежит за Менялой, но спотыкается об Поэтессу.
Бабулька. Что вы тут всё мешаете? Спасу от вас нет. Немца проворонили. Устроили урок литературы. Я этому фрицу за свинью отомстить хотела, а вы со своей беременной снохой лезете.
Поэтесса. Ой, простите. Я не знала, что это вор. С виду - такой интересный мужчина.
Бабулька. Он не только вор, он ещё и живодёр! Вешать таких надо, а вы сноху свою дурацкую ему суёте. Где моё снотворное? (Принимает лекарство и ложится.)
Поэтесса. Извините, пожалуйста. Я не ожидала, что живодёры вот так запросто по вагонам бегают. Я - бывший учитель физкультуры. Вы бы сказали, я б его вмиг через бедро перекинула и скрутила. Может, догнать?
Бабулька храпит в ответ.
Поэтесса (воодушевлённо подскакивает). Наденька, поймаем подлеца? Надо же ему за украденную свинью отомстить и за загубленные души?
Надя (сонно). Это не бандит.
Поэтесса (удивлённо). А кто? Вы его знаете?
Надя. Это деньги меняет: рубли на доллары или на гривны. Бабушка опять спросонья не поняла. Ей всё фашисты мерещатся. Может, она лекарство с побочным эффектом пьёт, от которого ум за разум заходит?
Поэтесса (задумчиво). Оно может быть, конечно. Сейчас такие лекарства делают… Купишь от кашля или от боли в желудке, читаешь побочные эффекты, а там: «судороги, недержание мочи, приступы удушья, эпилепсия, галлюцинации, слабоумие. При передозировке - летальный исход». Не знаешь, то ли пить, то ли без них здоровее будешь? Если что, лучше сразу летальный, а то будешь мучиться одновременно от удушья, галлюцинаций и эпилепсии. Ещё, не приведи господь, моча потечёт. А если всё это на улице произойдёт или на литературном вечере? Будешь идти в магазин или стихи со сцены читать, и вдруг такой кошмарный припадок. При таких лекарствах, пожалуй, безопасней всего уринотерапией лечиться или горячие кирпичи на спину класть - всё целее будешь. Слава богу, Наденька, хоть вы мне про этого мужчину всё объяснили. Я, право слово, растерялась. Он такой импозантный, а я не пойму, бить его или отпустить. А бабушка всё про сорок третий толкует. Думаю: неужели наш президент до сорок третьего года править будет? Она же говорит: «В сорок третьем этим Менялам пинок под зад дадут». Может, мы тогда доллар победим с помощью президента? Бабушка, видимо, больше о нём - о президенте - знает, чем мы с вами. Наденька, как вы думаете?
Надя (сонно). Давайте спать.
Поэтесса (опускается на свою полку). Ах, как жаль… Этот Ганс или Фриц меня так внимательно слушал. По-русски даже понимает! А эти глаза… эти глаза… Сколько в них глубины! И, видимо, в поэзии разбирается. Я посвящу ему оду. Нет, всё-таки какой взгляд! Разве мог этот мужчина украсть свинью? Зачем она ему? Со свиньёй же по поездам ходить неудобно. Мог ли он всё-таки людей потрошить? (Засыпает.)
Несколько секунд тишины в полумраке вагона.
Входит Продавец «Живчика» с большими сумками. Это простоватый на вид мужчина со смешным выражением лица. Его манеры движения и речь уже вызывают смех. Продавец этого не замечает и полагает, что улыбки окружающих - следствие хорошего отношения к нему. В речи Продавца присутствует украинский говор вперемешку с русским языком.
Продавец. «Живчик», пыво, «Тархун», «Ё-моё»! «Живчик», пыво, «Тархун», «Ё-моё»! (Подходит к Поэтессе.) Женщина, здоровэньки булы! Будэтэ браты «Ё-моё»?
Поэтесса (приподнимается). Здравствуйте. А что это?
Продавец. Та як же ж вы нэ разумиитэ? Цэ ж наш вукраинскый «Сникерс».
Поэтесса. Правда?
Продавец. Ну а як же ж!
Поэтесса. А почему «Ё-моё» называется?
Продавец. Та вы попробуйтэ - сразу и поймётэ! Як жахнет!
Поэтесса. Что-то боязно. Вдруг зуб сломаю или взорвётся во рту?
Продавец. Тады возьмитэ «Живчик».
Надя (в сторону). Что это за страсть такая? Чтоб, как электро-веник, бегать?
Поэтесса. Это тоже что-то украинское? Я просто такого не слышала.
Продавец. Та цэ в нас на Украинэ выпускають. Напыток такый. Як выпьешь, у голову так шкваркнэть, шо усе волосы на шкире дыбом становятся.
Надя (в сторону). Кошмар!
Поэтесса. Так а для чего? Больно страшно он действует.
Продавец. Та это, кады пропэсочить кого трэба. Ну, втык зделаты. Така вот бомба унутри, и прэшь як танк.
Поэтесса. Ой, спасибо. Мне пока не надо.
Продавец (Наде). Дэвушка, нэ трэба «Живчик», пыво, «Тархун», «Ё-моё»?
Надя отрицательно качает головой.
Внезапно в полумраке вагона громко рявкает Бабулька, да так, что все подскакивают.
Бабулька (резко). Мне надо!
Продавец. Шо хотыте: «Тархунчыку», пыва мужу?
Бабулька (резко и в кураже). «Живчик» давай!
Продавец озадаченно смотрит на Бабульку.
Продавец. А як же возраст?
Бабулька. К чёрту возраст! Мне фашистов пропесочить надо. Свинью мою чуть не сожрали, козлы! Для них я, что ли, её откармливала?
Продавец. Вы яких фашистов гоняты собыраетэсь: нынешних чи старых, яки помэрли уж усе?
Бабулька. И старых, и новых, и всех, кто попадётся. А чего они, гады такие, померли?
Продавец. Та я ж нэ бачу. Кого перестрэлялы, хто со старости помёр.
Бабулька. Что они, оборзели совсем? Я же им ещё не отомстила. (Решительно.) Давай два «Живчика»!
Продавец (медлит). Он это… На сэрдце влияэ. У вашем возрастэ…
Бабулька (перебивает). Ничего, не бойся! Доставай две штуки. Мы с президентом жахнем и пойдём подлецов мочить.
Продавец (достаёт «Живчик»). Подлецов мочить - цэ трэба, цэ добрэ дило.
Бабулька (протягивает купюру). Сколько стоит твой эликсир бешенства? Хватит?
Продавец (берёт деньги). По пятьдесят. Як раз без сдачи. (Отдаёт Бабульке две бутылочки.)
Бабулька (прижимает к груди напиток). Вот и славно. Иди, милок, иди. Эй, стой! Подожди, молодой! Дай мне телефон свой или адрес. Я у тебя потом как-нибудь ещё «Живчика» закажу, если хорошо подействует.
Продавец. А! Сейчас. Гдэ воно у мэнэ? (Роется по карманам, достаёт визитку, протягивает Бабульке.)
Бабулька. Пришлёшь мне тогда посылкой или с проводником. (Берёт визитку.) Добрый хлопец, добрый. Ну, бывай! Поможешь Родине - расскажу о тебе президенту. Может, орден получишь.
Продавец (полушутя). Та шо мэнэ тот ворден? Ни зъисты его, ни у пэчку вмисто дров закынуты. Шо с ним ще дэлаты? (Идёт дальше по вагону.) «Живчик», пыво, «Тархун», «Ё-моё»! Хто хочэ, шоб на шкире волосы дыбом увсталы? (Уходит.)
Поэтесса (Бабульке). Вы лучше сейчас «Живчик» не пейте, а то не заснёте.
Бабулька (резко). Ещё чего! Я его для врагов берегу.
Надя (в сторону). Будем мы сегодня спать? У меня экзамен завтра. Уже сегодня.
Бабулька любовно прижимает к груди «Живчик».
Бабулька (довольно). Вооружились до зубов! У кого они есть, хи-хи-хи. (Ложится набок вместе с бутылками, укутывается одеялом, посапывает.)
Поэтесса. Какой сегодня необычный день. (С придыханием творца.) Надо зафиксировать это поэтически. (Сочиняет стих.)
«В голове моей маразм
От происходящего.
«Живчик» с пивом по ночам
Всполошат и ящера».
Бабулька (бормочет сквозь сон). Ящер, не подходи! (Угрожает.) У меня «Живчик» есть. Кину в тебя - сразу вся шкура дыбом встанет. (Пауза.) Гляди: беременную сноху свою приволок. Сноха, ты чего прыгаешь? «Ё-моё» сожрала? Которое украинский «Сникерс»? Не-е-ет, «Живчика» тебе теперь нельзя - монстра родишь. (Пауза.) И ящера, ящера своего убери. Он достал уже всех - всю ночь стихи читает. Дайте людям поспать!
Несколько секунд тишины.
В одном из концов вагона появляется Продавец сервизов. Обе его руки заняты огромными прозрачными пакетами с чайными сервизами. Чашки и блюдца стоят друг на друге в несколько ярусов.
Продавец сервизов. Сервизы! Покупайте сервизы! В быту, дома, на работе, в дороге - всегда пригодятся. Всего за сто тысяч рублей. Берите Королевские сервизы. Едете в гости - хозяевам подарок.
Почти одновременно с Продавцом сервизов в другом конце вагона появляется Продавец хрусталя.
Продавец хрусталя (очень громко). Хрусталь! Просыпаемся и берём хрусталь. Чешский хрусталь, Богемское стекло, - на любой вкус. Дорого, но элитно. В поезде всегда пригодится.
Оба Продавца встречаются в середине прохода и никак не могут разойтись, со звоном сталкиваясь сумками и пакетами с посудой.
Поэтесса (кидается к Продавцам). Молодые люди! Вы не поможете мне рифму подобрать? «Пришёл ноябрьский серый вечер…» А дальше что? С чем «вечер» рифмуется?
Бабулька (подскакивает). Да кто тут всё звякает? Когда вы кончитесь уже? Больному человеку спать не дают. (Поэтессе.) Эй, женщина! Давайте этих мерзавцев кипятком ошпарим? Вы же физкультурница, вмажьте им между глаз! Отомстим гадам!
Поэтесса (всматривается в лица Продавцов). Так это они у вас свинью увели?
Бабулька. Где мой кипяток? (Одной рукой хватает со стола стакан, другой поднимает с пола тапок и колотит им Продавцов.) Свинью - не свинью, они - не они, - какая разница!
Продавец сервизов и Продавец хрусталя кричат, пытаются разбежаться в разные стороны, но это у них не получается. Тогда, нечаянно сцепившись сумками, они бегут друг за другом в одну сторону, звеня посудой.
Продавец хрусталя (на бегу). Хрусталь! Кому хрусталь? Очень нужная в поезде вещь.
Продавец сервизов. Сервизы! Покупайте сервизы. Почти даром! Всего сто тысяч рублей. Самим не надо - родным подарите.
Продавцы убегают друг за другом. Поэтесса и Бабулька ложатся.
Бабулька. Носятся тут, как блохи. Всё президенту донесу! Я - женщина с Кавказа, а не кто-то там! Пораспустили страну! Ночью спать не дают. (Зевает.)
Поэтесса. Это вы «Живчика» выпили?
Бабулька. Какой «Живчик»! Я сама, как живчик, - всех разнесу! А напиток бешенства - на крайний случай, например, когда надо в одиночку роту немцев положить. А этих хиляков я одним тапком прибила. (Ложится на свою полку, укрывается одеялом.) Как тараканов на кухне… (Сквозь сон.) Вот им, вот им, гадам! Будут знать, как чужих свиней воровать и ящеров разводить. (Храпит.)
Поэтесса тоже ложится и засыпает. Несколько секунд тишины и посапывания.
Внезапно звенит будильник. Бабулька долго ищет его, потом достаёт будильник из цветочного горшка и выключает.
Бабулька (довольная). Пять утра! Пора вставать. (Встаёт и, громко напевая, делает зарядку.)
Поэтесса просыпается.
Поэтесса. Извините, пожалуйста, но можно немножко потише?
Бабулька. Не нравится – не слушайте!
Поэтесса. О! Замечательно! Тогда я ВАМ свои стихи почитаю!
Бабулька. Нет! Не надо! Лучше - спите. (Тихо напевает колыбельную песню.)
Поэтесса засыпает. Бабулька взглядом выискивает кого-нибудь среди зрителей.
Бабулька. О! Смотри, какая! У-у-у! Цыганка здесь едет! Юбки свои поразложила, - думает, что самая умная! (Показывает цыганке язык.)
Надя, проснувшись, наблюдает за Бабулькой.
Бабулька. Ой, глядите! Цыганка одевается! Я тоже так могу. (Надевает на себя одеяло вместо юбки и размахивает подолом на цыганский манер.) Подумаешь, фифа! Волосы свои распустила! (Развязывает платок и трясёт головой, будто у неё тоже роскошные длинные волосы.) Что? Поняла, что я лучше? (Делает гримасы цыганке.) Сама – такая!
Поэтесса тоже просыпается и удивлённо наблюдает за манёврами Бабульки. Бабулька подходит ближе к зрителям и сообщает им следующий текст, будто это великая тайна.
Бабулька (зрителям). Вы не думайте, что эта цыганка одна такая эффектная. Я тоже так могу. Вот вчера, когда все в вагон-ресторан ушли, я тоже до комбинации разделась и показала всем, какая я красавица. А то цыганка думает, что она одна так может. И я могу! Хе-хе-хе. Что, съела? (Показывает цыганке язык.) Жаль только, что когда я раздевалась, цыганка тоже ушла и не видела, какая я красотуля, а то бы обзавидовалась, фифа. Хе-хе-хе. Думаете, если цыганка молодая, ей можно? А мне что ли нельзя? Фигушки! Я тоже молодая. Моложе всех вас буду. Что смотрите? (Грозит зрителям кулаком. Агрессивно.) Вы что, не верите, что я красивее цыганки? Я вам сейчас устрою парад-дефиле. Вам такого ни одна манекенщица не покажет. (Пытается расстегнуть юбку, но там заедает замок. Бабулька нервно дёргает юбку, вертит её вокруг талии, пытаясь найти способ расстегнуть «молнию».) Да что такое? Чего вы смеётесь? Я вас всех сейчас постреляю! У меня тут, в чулке, пистолет, которым я фашистов по башке била. (Показывает, как била немцев по голове.) Чего-чего? Потому что он не стреляет! Я что, должна голыми руками своих свиней у немцев отбивать? (Гордо.) Мне даже награду дали за необычный способ массового уничтожения врага. Да как же из этой дурной юбки вылезти? Держись, цыганка, сейчас ты обзавидуешься! Ты такого сроду не видала.
Надя (в сторону). Вот тебе и серьёзные попутчицы!
Бабулька. Кто здесь?
Надя (иронично). Немцы.
Поэтесса (Наде). Вы с этой бабушкой лучше не шутите.
Бабулька. Кто – бабушка? Я – не бабушка! Я моложе всех вас. Я вот как могу! (Кряхтя, пытается выполнить нелепые телодвижения.) Что, съели? Вот я вас всех! (Имитирует движения боксёра.)
Поэтесса и Надя отодвигаются в самые дальние углы.
Поэтесса (Наде). Она что – нас за фашистов принимает?
Надя. Молодая бабушка, мы не немцы. Мы – «наши»!
Бабулька. Пароль!
Надя. «Гитлер - капут!»
Бабулька. Значит, свои. Да не бойтесь вы! Я пока не драчливая, - силы берегу. Вот мне надо к президенту попасть…
Поэтесса. Вы что, его бить будете?
Бабулька. Нет, не его. Наоборот, я к нему доносить еду. Так всех и предупредила, что возьму пальму, поеду к президенту и всё «настучу».
Поэтесса. На немцев?
Бабулька. Нет, на местные власти. Я – женщина с Кавказа! Я им задам! А то пораспустились! Я сразу сказала, что поеду к президенту и устрою им такой разгон, как немцев не гоняла. Пусть трепещут!
Поэтесса. А что случилось-то?
Бабулька. А вы не встревайте, а то и вам достанется! (Зрителям.) Что это вы подслушиваете? Я свой донос только президенту расскажу. Чему смеётесь? Я не шучу!
Поэтесса. Вы шёпотом говорите. Тогда посторонние не услышат.
Бабулька. Я – не шептунья! Я – женщина с Кавказа! Меня там у нас все боятся, даже собаки со страху визжат, когда меня видят. Я так и постановила, что в нашем населённом пункте у власти буду только я! А кому это не нравится – прочь из города! Ха-ха-ха! Представляю, как сейчас половина населения свои пожитки собирает. Вот заручусь поддержкой президента, подарю ему за это пальму… А в горшке – тайный шифр… (Подозрительно смотрит на Надю.) А кто это нас всё время подслушивает?
Поэтесса. Так это Надя. Она – своя.
Бабулька. Пароль!
Надя (вздыхает). Господи! Да «Гитлер - капут» же.
Бабулька (грозно). Неверно. Пароль изменён при первой явке.
Надя (испуганно перебирает варианты). Ну, тогда «Они не пройдут!»
Бабулька (бросается обнимать Надю). Свои! Радость-то какая! Свои!
Поэтесса. Да, это – наша Надя. Мы с ней вчера устроили чудный литературный вечер, стихи читали. Хотите, мы вам тоже сейчас прочтём? «Я – берёза…»
Бабулька. Не надо! Лучше я в пальме пока бумажку с шифром перепрячу. (Поэтессе.) А вы на шухере постойте!
Бабулька копает ножом в цветочном горшке, Поэтесса подозрительно глядит по сторонам.
Поэтесса (разглядывая цветок). Простите, но разве это не фикус?
Бабулька (агрессивно). Сами вы - фикус! Это пальма.
Поэтесса. Вы же её так сломаете!
Бабулька. Не лезьте, куда не просят. Моя пальма: хочу и ломаю! (Зрителям.) Чего пялитесь? Отвернитесь, паразиты! (Поэтессе.) Они думают, что сумеют мой донос расшифровать. (Зрителям.) Ничего у вас не выйдет! Фигушки, хе-хе-хе! (Найдя в горшке бумажку, истошно кричит.) Вот она! Вот она! Сейчас я её перепрячу. (Мечется по вагону, пытаясь найти новое место для бумажки с шифром, даже суёт её Поэтессе в причёску.) Нет, так не пойдёт. Рассекретят. Пусть будет здесь. (Отворачивается и прячет бумажку в чулок.) Никто не видел?
Поэтесса пожимает плечами. Бабулька подскакивает, как ужаленная, тыча пальцем в зал.
Бабулька. Караул! Всё рухнуло. Дед! Дед вот тот видел. Всё, пропало дело. Он первый к президенту побежит и настучит на нас.
Поэтесса (высматривая деда в зале). Давайте его напугаем? Пусть молчит и боится.
Бабулька (мечется в истерике). Пропало дело! Пропало дело! (Останавливается.) Чего его пугать? Мы его сразу укокошим. (Хлопает себя по бёдрам.) Где тут был мой боевой пистолет? А-а-а! Пистолет украли! Ходили тут ироды всякие.
Бабулька носится по вагону, переворачивая все вещи в поисках пистолета. Она периодически обыскивает Поэтессу и шарит у Нади под одеялом. Надя поднимает одеяло, показывая, что там ничего нет.
Поэтесса. Может, вы его перепрятали?
Бабулька. А вы не встревайте! Я лучше знаю.
Поэтесса. Я вам постеснялась сказать, но прятать шифр в чулке рискованно. Ненадёжное же место.
Бабулька (агрессивно). Надёжное! Будете ещё меня учить! Нашлись тут советчики! Я туда от немцев даже кур прятала. (Наступает на Поэтессу.) Вас специально враги подослали!
Огорчённая Поэтесса, широко раскрыв от изумления глаза, растерянно пятится от Бабульки.
Поэтесса. Я… нет… Я не… Я не шпионка.
Бабулька (наступает на Поэтессу). Где мой пистолет?
Поэтесса. Я не… Я не знаю.
Бабулька. Или вы с тем дедом в сговоре?
Поэтесса (оправдывается). Вы не думайте обо мне так. Я ничья не шпионка.
Бабулька, не слушая Поэтессу, бросается к зрителям и ищет под креслами свой пистолет.
Бабулька. Где мой пистолет? Понаехали тут! Вот дойду до президента - найду на вас управу. Порасселись здесь! Старого больного человека на карачках ползать заставляют. Постреляю вас всех, мне президент поможет. Я - женщина с Кавказа! Я не кто-то там!
Расстроенная Поэтесса бредёт к столику, рассеянно берёт стакан с чаем, собирается пить.
Поэтесса. Так вон он! Вон он, пистолет ваш! (Достаёт из стакана пистолет.)
Бабулька мчится к столику.
Бабулька. Давайте сюда! Нечего его своими шпионскими руками цапать.
Поэтесса. Я только хотела…
Бабулька. Некогда хотеть, пойдёмте деда мочить! (Тащит Поэтессу за руку и всматривается в зал.) А где же он?
Поэтесса. Убежал.
Бабулька. Смылся, негодник! Хочет первым к президенту придти.
Поэтесса. Так ведь, если он из поезда на ходу выпрыгнул, он ещё не скоро до Москвы добежит.
Бабулька (блаженно улыбается). И то верно.
Надя слезает с полки и ищет в сумке завтрак. Бабулька истошно вопит, указывая пальцем на стену позади Нади. Поэтесса и Надя дёргаются от испуга и хватаются за сердце.
Бабулька. А-а-а! Не прислоняйся! Не прислоняйся, там вчера солдата стошнило.
Изумлённая Поэтесса подходит к месту, на которое показывает Бабулька, и разглядывает его.
Надя (в сторону, иронично). Так вот кто эта самая шальная старушка на мерзкой пирушке. Поэтесса у нас провидица. Эта бабуля не только несушку, она весь вагон до седых волос доведёт.
Бабулька (темпераментно, с задором). Балбес-то этот демобилизованный напился вчера на радостях, еле-еле на полку влез, а его от качки и вытошнило. А под ним сидела такая фифа - наглая страшно. (Изображает то, о чём говорит.) Всё глазищи свои красила. У! Как у филина. (Пальцами широко раскрывает себе глаза и вертится, изображая молодую женщину.) Сидит такая ду… скудоумная (обиженно), на меня не смотрит, так солдат ей за это отомстил. Эта фифа, как спать легла, кофточку на крючок повесила. А кофточка такая краси-и-ивая была: с вышивкой (показывает на себе), с узорами, блестящая, белая вся. Так парень, молодец, ей на ту кофточку… (Изображает рвоту.) Хи-хи-хи! (Сумасшедше визжит, ехидно хохочет и злорадствует.) Представляете, эта дура утром просыпается, а вся её кофточка… Фу! Ей-то, моднице переодеться не во что. Ой, умора! (Зрителям.) Чего вы не смеётесь? Здорово же? (Поэтессе.) А вы чего не смеётесь?
Поэтесса (с сочувствием). А во что же она оделась?
Бабулька (весело). Хе! Так ей и надо! Не будет в красивых кофточках ездить и глазищи свои красить. Во что оделась? Да не во что ей было одеваться. Схватила кофточку и побежала почти голая в туалет, чтоб там постирать.
Поэтесса. Да вы что?
Бабулька. А что ей оставалось? Отмыла свою дурную кофту, надела её прямо мокрую и вернулась.
Поэтесса (очень печально и сочувствующе). Ужас какой!
Бабулька. Чего ужасного? (Довольно.) Вот потеха была.
Поэтесса. А что же вы сразу не сказали, что там грязно? Мы здесь с Надей вчера сидели, стихи читали, потом я спала в этом углу. (Огорчённо осматривает свою одежду.)
Бабулька. Ещё чего! Так веселее.
Надя тем временем осторожно, чтобы не привлекать внимание попутчиц, ест бутерброд. Бабулька, посмотрев на Надю, издаёт истошный вопль. Все замирают.
Бабулька (очень громко). Смотрите, Надя завтракает!
Поэтесса. Ой, правда! Вот чудеса!
Удивлённая Надя прячет бутерброд и старается есть его незаметно для попутчиц.
Бабулька. Странно, зачем люди едят? А я вот не хочу!
Поэтесса. И я тоже не хочу, а Надя почему-то ест.
Бабулька. Наденька, расскажите-ка нам какую-нибудь историю.
Поэтесса. Да, Наденька, пожалуйста! С вами вчера вечером было так интересно.
Надя пожимает плечами, показывает на набитый едой рот.
Бабулька. Что это Надя странная какая-то: всё время молчит, что-то жуёт… (Поэтессе.) Вам не кажется, что она довольно подозрительно себя ведёт?
Поэтесса (Бабульке). Вы тоже заметили? Знаете, мне Надя поначалу очень понравилась, но после ваших слов я и сама задумалась, что здесь что-то нечисто.
Бабулька и Поэтесса пристально смотрят на Надю.
Надя (в сторону). Они на меня так смотрят, будто я пригоршнями тараканов ем, ещё и чьей-то кровью запиваю.
Бабулька (Поэтессе). А я догадалась. Пойдёмте, я вам что-то скажу. (Отводит Поэтессу в сторону.) Я знаю! Я знаю, почему она всё время молчит! По-моему, она – сумасшедшая!
Поэтесса. Да вы что? А вроде бы такая приятная девушка…
Бабулька. Так вот, я боюсь, как бы она нас всех не перебила. Мало ли, что у них, таких (показывает на голову) в голове…
Поэтесса. Боже мой! А что же делать?
Бабулька. Вы останетесь здесь, будете её сторожить…
Поэтесса. Не-е-ет! Я боюсь!
Бабулька. Ладно! Я думаю, далеко она не убежит, поэтому можно её оставить без охраны, а мы с вами пойдём к начальнику поезда и договоримся, чтобы Надю высадили на первой же станции.
Поэтесса. Куда же она, бедная, пойдёт? Жалко девочку…
Бабулька. А себя вам не жалко? Видали, как она кровожадно на нас смотрит? Сожрёт нас, как свой бутерброд, и хана нам. И как она ночью нас только не укокошила?! Хорошо, что тут всякие ходили, а то явно капец бы нам был.
Поэтесса. Точно! Она не в себе: я пришла к ней стихи почитать, а она: «Грабят! Убивают!» (Решительно.) Идёмте!
Бабулька. Идёмте! Свидетелем будете. Нет! Потерпевшим!
Бабулька и Поэтесса осторожно пятятся от Нади в сторону кулис, глупо улыбаются ей и слегка машут Наде руками.
Бабулька (ворчит, уходя). Понасажают в поезд кого ни попадя! Всё президенту расскажу! Пораспустили страну.
Поэтесса и Бабулька скрываются за кулисами. Затемнение. Паровозный гудок.
Конец
г. Белгород, 2017 год