Иногда мне на почту приходят оскорбительные письма от анонимов. Недавно очередной раз назвали жидом пархатым. Причем «пархатый» написано через «о» («порхатый»), что свидетельствует о том, что не каждый «русский патриот» обязан обременять себя знанием русского языка.
Собственно обиды никакой. Но мысли есть. Поделюсь.
Поскольку мой неведомый мне отец (так уж получилось, что никогда в жизни его не видел) – узбек, то восточные мотивы в моем лице достаточно очевидны. Правда, с возрастом как-то смягчились, но в юности и молодости были ярко заметны, особенно в сочетании с черной жгучестью волос, в которых в те годы почти не было седины.
Был жгучим брюнетом и вызывал жгучий интерес у блондинок. Родился и вырос в Сибири, а вид имел далеко не сибирский. Друзья мои (в основном, русские, несколько татар, евреев, немцев, всех не перечислишь – это же Сибирь, интернациональный котел…) привыкли к моей внешности. А те, кто видел впервые, всякий раз спрашивали: не с Кавказа ли я? Я уточнял: из Средней Азии, и то не я, а отец…
Но, кроме вполне доброжелательно интереса, я сталкивался с не очень дружелюбными реакциями на свою внешность. Никогда не забуду, как в ресторане официант не желал ко мне подходить, а потом, в ответ на мои призывы, издалека крикнул: черно.опых не обслуживаем. Дело было в восьмидесятых. Пришлось объяснить доступными средствами, что я только на вид такой, а во всем остальном вполне русский. Официант долго извинялся…
Похожую реплику: «черно.опых не возим» слышал от таксиста. И, можно сказать, апофеозом моего «черно.опства» был случай, когда в гостинице со мной пытались познакомиться проститутки под видом спортсменок из соседнего города, якобы живущие в соседнем номере. Я бы, может, и откликнулся на предложение знакомства, но краем уха услышал фразы, которыми обменивались «спортсменки», перед началом охоты на меня: вон «чурка» стоит, у «чурок» деньги всегда есть, кадрим «чурку»! Посмотрев вокруг себя, и не увидев других «чурок», я сообразил, что этот «чурка» – я…
А про то, как доводилось мне бывать «татарской мордой» (родился и вырос в татарской семье), подробно рассказывать не буду. Давно это было, в детстве. Но тогда доставалось всем. Особенно немцам, детям русских немцев, моим сверстникам – мальчишкам, которых жестоко обзывали «фашистами». С одним из таких «фашистов» в детстве вместе наказывали оскорбителей.
Его звали Толька Бауэр. Он был на два года старше меня. И совершенно не мог терпеть оскорбления по национальному признаку. Мне было 10, ему 12, когда он услышал крикнутые мне в спину слова: татарская морда. И сразу отреагировал: кто вякнул? Тут же кто-то из пацанов воскликнул: бешеный пришел! Это была Толькина кличка - бешеный. Толька был абсолютно бесстрашен. И мог один идти на нескольких пацанов старше себя. После Толькиных слов никто не смел называть меня "татарской мордой". До сих пор помню Толю Бауэра, как одного из лучших друзей детства.
Впрочем, не менее интереснее, как я был «русским быдлом». Правда, уже в весьма и весьма зрелые годы. В начале девяностых, во время дискуссий в различных клубах и объединениях, я отстаивал, и сейчас отстаиваю, точку зрения, что русские в своей державе должны иметь такие же права, как все другие народы. Притом эти права должно не только декларироваться, но иметь реальную поддержку из бюджета. После одного из таких моих выступлений встал оппонент и произнес речь о том, что я – проводник философии «русского быдла», которой ни в коем случае нельзя позволить реализоваться.
Итого. В детстве я – татарская морда. В молодости – чурка. В зрелые годы – русское быдло. И полжизни – жид пархатый. И, вы знаете, мне это нравится. Мы живем в многонациональном государстве. И каждый должен хоть немного побыть человеком другой национальности. А может, и не одной, а нескольких других национальностей. Не знаю, как вам, мне удалось.
Догадываюсь, почему я – еврей. Потому что – Иосиф, и постоянно высказываю мысли, не укладывающиеся в прямолинейный мозг «русского патриота», в котором русского и патриотического ровно столько, сколько в пластиковой бутылке с квасом, уже много лет изготавливаемом на импортном оборудовании, по импортным технологиям.
…Вдруг меня осенило! Может, некто, назвавший меня жидом пОрхатым, вовсе не оскорбить хотел, а похвалил. Мол, ты – молодец, герой, птица высокого полета, почти как израильский летчик – жид пОрхатый!