Сон в Вальпургиеву ночь

Честер Воронцов
Темнота, затхлость и сырость какая-то кругом. Все лишено смысла, словно в центре глобального абсурда. Впечатление такое что это все мне даже не снится, я сам фрагмент сна. Который приснился маньяку в спец. дурдоме для особо буйных. Ну да, так и есть, он разбушевался, ему вкололи лошадиную дозу препаратов, и он сейчас спит и тихонько дергается. Позже пришло осознание того что я как часть сна получил возможность осознавать это. Постепенно пришло ощущение некоего направления. Потом пространства. Я в тоннеле, в кромешной тьме. Нужно выбираться отсюда как можно быстрее. Я ощутил твердь под ногами. Вдруг среди гнилостной атмосферы возник новый оттенок запаха. Не знаю, как я понял это... Запах знакомый. Знакомый?! Откуда я это знаю, но знаю точно. Так же точно, как то, что маньяка попустило, он свернулся калачиком и искаженное мукой лицо преобразилось в детскую улыбку. Ему снится Мама. Я пошел на этот запах. Также я понял, что в тоннеле есть рельсы, и мне нужно идти туда куда они проложены. Тоннель обрел неясные очертания, впереди смутно стал угадываться источник света. Пока я шел запах становился все явственней. Я увидел конец тоннеля или трубы, пещеры с рельсами. Хрен его знает, что это такое, но нужно отсюда сваливать. И как можно быстрее. Это все кончилось. Началось же то что надо мной светила Звезда. Вокруг была ночь, а я стоял на рельсах посреди темноты. Впереди был слышен шум прибоя. Единственный источник света здесь не освещал ничего кроме себя самого. По крайней мере я знал, что он есть. Так как идти было больше не куда, я пошел по рельсам. Звук прибоя становился все явственней, и я шел. Потом побежал, бежал как никогда. Рельсы окончились, и я оказался на берегу океана. Большого и теплого. Рельсы упирались прямо в воду. Кроме метеоритного дождя над моей головой никто, никуда не шёл. Огромный красный шар поднялся над океаном, уходящим в горизонт. Звезда подмигнула мне и ее не стало видно. Но она была. Так же, как и я теперь. Маньяка с счастливой улыбкой увезли в морг, я ему больше не снился.