ДОДИ быль

 

                ДОДИ (быль)

               



           «Продаётся интеллект» -  табличка с таким  объявлением  висела на груди  мужчины неопределённого возраста, чуть выше среднего роста и неприметной наружности. Одет он был в облезлые джинсы, майку непонятного цвета с полустёртой надписью, козырёк бейсболки не позволял разглядеть его лица. Он стоял  у небольшого магазинчика, где я иногда покупал  что-либо себе на ужин, когда оставался ночевать в своей старой городской квартире. За пару последних месяцев мне приходилось  встретить его  ещё несколько раз в разное время и при почти удивительных обстоятельствах. Я видел, как  к нему подходили люди, видимо что-то спрашивали  и, молча, отходили, а он продолжал стоять или двигался мне навстречу, как будто специально пытался  демонстрировать своё предложение.  Покупать интеллект не  входило в мои планы, я считал, что мне хватает своего, но почему-то  это объявление, как гвоздь, впивалось в мою голову при каждой встрече с ним.

Надо сказать, что настроение у меня в то время было неважное - мои финансовые дела были  близки к краху. Год назад два моих друга и партнёра,  забрав свои доли нашего общего дела, укатили  куда-то в южные  страны, заявив, что им надоела эта нудная возня с тряпками, рынками, кредитами и прочими атрибутами нашего бизнеса. Мы втроём когда-то приобрели по дешёвке совершенно «убитое» предприятие по производству спортивной и домашней обуви. Кое-что прикупив из оборудования и подремонтировав помещения,  запустили это производство, расширили ассортимент и как-то смогли удержаться в тяжелые времена беспредельщины, рэкетирства и бандитизма. Я в нашей компании исполнял роль гендиректора и  технолога, поскольку это было моей специальностью  (оканчивал ВУЗ в Советское время), а  финансовыми делами, закупкой сырья и сбытом товара занимались мои сотоварищи.

Дружили мы ещё со школьной скамьи, доверяли друг другу, и дела наши шли довольно успешно.  Приобрели по случаю ещё один цех,  выпускавший  трикотажные изделия: майки, спортивные костюмы, трико. Всё это во времена пустых магазинов шло нарасхват, и мы, хотя и  не процветали, но и не бедствовали. Ребята были холостяками и все свои заработки проматывали  в ночных клубах и поездках на модные курорты. Я же ещё в институте обзавёлся семьёй и потому, скопив небольшой капитал, купил вполне приличный  особняк за городом. Жена Алиса и двое ребятишек  жили теперь в этом доме, а я приезжал  к ним вечером, но иногда  оставался ночевать в своей старой городской квартире.

     Алиса в мои дела никогда не вмешивалась, не интересовалась доходами и была довольна теми деньгами, которые я ей давал на расходы. Надо сказать, что домашнее хозяйство  она вела разумно: умела  встретить гостей, в доме был неизменный порядок, ребята учились хорошо. Не любила шумные, входившие в моду, корпоративные вечеринки и, если уж приходилось посещать  какой- нибудь раут, где была необходимость присутствовать со мной, никогда меня не подводила. Скромно, но элегантно одетая, она выгодно отличалась от других женщин и умела обратить на себя внимание  почти всех присутствующих мужчин. К дорогим украшениям, которые я иногда ей дарил, относилась равнодушно и всякий раз просила не тратить деньги на эти «побрякушки».

Когда мои друзья-партнёры  оставили меня одного руководить всеми делами нашей фирмы, я, честно признаться, растерялся. Времена изменились, в страну хлынул поток дешевого импортного ширпотреба, и наши товары  продавать на рынках стало сложно. Магазинчики пришлось закрыть, продавцов уволить. Заказчиками нашей продукции остались лишь небольшие спортивные секции, дома – интернаты, какие-то благотворительные фонды. Наши склады были переполнены готовыми изделиями, почти все банки отказывались выдавать мне кредиты, так что купить  материалы и даже платить зарплату работникам  я частенько не мог.

Алису в свои проблемы  я посвящать не хотел, и  теперь чаще обычного оставался  ночевать в своей городской квартире. Вечерами  в горестных раздумьях  выходил побродить в скверике неподалёку от дома, но ничего подходящего для выхода из создавшейся ситуации в голову мне не приходило. Как-то, прогуливаясь по аллее скверика, я снова встретил чудака со своей странной табличкой на груди. Не могу теперь вспомнить, что заставило меня на этот раз подойти к нему и, не скрывая иронии, спросить:
-  И сколько может стоить Ваш интеллект?
Мужчина остановился, внимательно посмотрел на меня и, ничуть не смутившись, ответил:
- Дорого, конечно, но и товар того стоит.
При слове «товар»  я вздрогнул, вспомнив про свои никому не нужные тряпки на своих складах, к тому же сам никогда бы не стал называть интеллект товаром.
- Товар, говорите? Это можно назвать товаром?
          Мне фактически  не нужен  был его ответ, но я вдруг  почувствовал острую необходимость просто поговорить. Мужчина, видимо, также испытывающий потребность в общении, охотно ответил:
- Сейчас всё товар. Совесть, честь, например, разве не продаются? А уж интеллект скоро и дефицитным товаром станет. У Вас проблемы?
Я слегка замялся, но почувствовал не  простое любопытство, вздохнув, признался:
- Да, и не малые. Но кому это интересно, кроме меня.
- Ну-ну, наверняка всё не так уж плохо, как Вам кажется. Из любой ситуации  всегда есть выход.
Я снова вздохнул.
- Если бы знать, где этот выход. Застрелиться что ли?
- Карточные долги, женщины?
- Нет- нет, не это.

Мы присели на скамейку, и я довольно подробно изложил ситуацию, в которой оказался. Мужчина слушал внимательно, не перебивал, не задавал вопросов и только изредка, когда я горестно вздыхал, морщил нос, как будто собирался чихнуть или почувствовал неприятный запах. Когда я закончил свой монолог, он, недолго помолчав, видимо обдумывая услышанное,  произнёс:
- Я, пожалуй, взялся  бы Вам помочь, если Вы, конечно, решитесь довериться мне и будете платить приличную зарплату, скажем, десять тысяч долларов в месяц.
       - Да у меня сейчас и одной тысячи не наберётся, чтобы заплатить Вам. А насчёт доверия – так это без проблем, я и оказался в тупике потому, что слишком доверчив.
Мне вдруг почему-то стало весело от признания в собственной глупости, я почти засмеялся. Но мужчина, похоже, не разделял моего веселья, помолчав, предложил:
- Давайте завтра встретимся, всё обсудим и, если договоримся, начнём работать. Куда мне подъехать?  В девять утра я буду в Вашей  конторе.
-  Но такую зарплату я не смогу платить, Вы же не станете помогать мне задаром.
- Я и не собираюсь работать задаром, но, если Вы примете мое предложение, у Вас будут деньги, чтобы мне заплатить.
- Хорошо – неожиданно для себя согласился я и назвал адрес своего офиса.

       Он поднялся со скамейки и быстро ушёл. В этот вечер я не поехал домой, остался ночевать в квартире, мучительно переживая  эту странную встречу, весь разговор и своё неожиданное решение.
Утром  я приехал в свою контору задолго до начала рабочего дня. У входа меня встретил пожилой охранник, один из немногих оставшихся работников, которого я предупредил, что жду посетителя. В своем кабинете  согрел себе чай и старался не думать о предстоящей встрече, решив: «Будь, что будет».

Ровно в девять в открытой двери кабинета появился охранник и за ним вошёл он. Я не сразу сообразил, что это мой вчерашний знакомый. Элегантный светло-серый костюм сидел безукоризненно, подходящие по цвету сорочка и галстук, безупречный короткий ёжик тёмных волос, в руке не  обычный кейс, а что-то невообразимое вроде портфеля из натуральной кожи. Я даже привстал  с кресла от удивления, но мгновенно справился с растерянностью и протянул ему руку через стол, назвав свои фамилию, имя и отчество. Он крепко пожал мне руку и  молча сел на стул у моего стола.
- Простите, а Ваши имя и отчество могли бы назвать или это военная тайна? – Я пытался шутить, чтобы скрыть своё замешательство.
  - Да какая тайна? Мои имя и отчество трудно запоминать и выговаривать-
он, привстав  со стула, отрекомендовался:
- Дормидонт Диогенович, сокращённый вариант – Доди. Так меня можно и называть при общении.
   Я ещё больше почему-то заволновался и снова пошутил:
- Как я понял, Вашим отцом был Диоген?
- Моего отца звали Диогеном – совершенно серьёзно ответил Доди и пояснил:
- Дед был большим оригиналом и всех своих детей называл экзотическими именами. У меня есть  дядя Аристотель и тётя Клеопатра.
Я немного расслабился и полюбопытствовал:
- Тогда и Ваша фамилия должна быть…
- Моя фамилия Кузнецов – не дал мне договорить он - все мои  пращуры были  мастеровыми людьми, кузнецами очень высокого класса. Простыми клещами  и молотком они ковали для богатых и знатных людей  решётки, ограды,  ворота, произведения искусства. Участвовали  в разных выставках со своими изделиями.
- А  Вы, значит, не пошли по стопам прародителей?
- Ну почему же? Ковать ведь можно не только металл. Но приступим к делу.
   Он достал из своего портфеля  толстый блокнот в красивом переплёте со множеством карманчиков и  шикарную авторучку с золотым пером.
- Вчера Вы многое рассказали о своих проблемах. Давайте кое-что уточним и проедем на  Ваши предприятия,  я хотел бы сам посмотреть на производство, тогда решим, что предпринять.

Я давно уволил своего шофёра  и водил машину сам. В цеху по производству обуви, куда мы сначала подъехали,  половина оборудования простаивала, немногие работники с хмурыми лицами не обращали на нас внимания, продолжали заниматься своими делами. Доди  внимательно осматривал  цех, подходил к работающим, о чем-то с ними разговаривал, заглянул в бытовку и попросил меня показать склад готовой продукции, где придирчиво  изучал этикетки на наших изделиях, вертел в руках кроссовки и тапочки. То предприятие, где женщины шили майки и костюмы, он осматривать не стал, похоже, ему и так было всё ясно.
Когда мы снова сели в машину, я вопросительно посмотрел на него, в смысле: «Куда теперь?»
- В банки, конечно, без денег здесь ничего нельзя сделать. Давайте начнём с…- Он назвал банк, в который меня давно не пускали на порог. Я не стал скрывать  этого и не очень уверенно предложил поехать в другой банк, где отношения у нас были более-менее сносными.
- Ну-ну, без паники, всё уладим. Нам нужен солидный банк и приличные суммы.

В банк Доди пошёл один, я остался в машине. На всякий случай снял галстук и расстегнул  верхние пуговицы сорочки, чтобы меня приняли за водителя. Мы заехали ещё в два банка, а потом я несколько дней подписывал какие-то бумаги, схемы, таблицы, которые приносил мне Доди. Когда я пытался выяснить что-либо, он  недовольно морщил свой нос, и я безропотно ставил свою подпись, решив, что терять мне всё равно уже нечего.
Неделю спустя ко мне в кабинет пришла наш главный бухгалтер Анна Степановна. Опытный  финансист с большим стажем и обширными связями  в городских финансовых  кругах, она не оставила меня в самые трудные времена и всегда помогала выбираться из очень сложных ситуаций. На этот раз она была сильно взволнована и непривычно озабочена:
- На наш счет поступила крупная сумма. Это афера или вы в курсе?
Я  пообещал ей разобраться, в чем дело, и позвонил Доди.
- Не беспокойтесь, нам выдали кредит на модернизацию производства. Я зайду к Вам с конкретными предложениями - объяснил он.

 
   А  через пару дней привёл ко мне в кабинет худого долговязого паренька в красной майке и клетчатых шортах до колен. На голове у парня была копна длинных волос - то ли давно не стриженных, то ли, наоборот, модно причёсанных, я не понял.
- Вот, познакомьтесь, это Борька – наш дизайнер, технолог, закройщик и модельер. С трудом нашёл подходящего нам человечка. Согласен работать у нас за скромное жалование и жильё. Абсолютно честен и необыкновенно талантлив - он ещё и художник, музыкант, поэт.
Доди продолжал расхваливать своего протеже, а я уже подписывал распоряжение о зачислении его в штат.

Борька поселился в небольшой комнатушке  на территории предприятия, рядом со складом готовой продукции. Цех по производству обуви мы остановили и приступили к ремонту помещений. Кое-кого пришлось нанять, но, в основном, справились своими силами. Командовал всеми работами Борька, а мы с Доди  мотались по разным базам, складам и магазинам, добывая материалы, список которых он нам  вручал  каждое утро.
Пары недель хватило, чтобы  наши замшелые цеха преобразились в сказочно красивые залы. Добротные, но облезлые станки и линии, очищенные и покрашенные специальными красками, выглядели суперсовременным оборудованием. Для работников мы закупили дорогую, красивую спецодежду, над воротами предприятия появилась новая вывеска с оригинальным  логотипом, который предложил Борька. Из банка, выдавшего ссуду, приходили контролеры, остались довольны  нашей работой и обещали денег ещё. Мы запустили производство обуви. По предложению Борьки  изменили фасоны почти всех изделий, добавили кое-какие пустяковые детали,  теперь обувь выглядела очень современно и бойко продавалась  в нашем новом фирменном магазине.
 
С цехом, где шили трикотажные изделия, проделали аналогичную процедуру. Борька без устали придумывал новые модели спортивных костюмов и надписи на майках, а Доди добывал для них качественный и красивый материал. Доди я платил, как и договорились, оклад десять тысяч долларов. Остальным работникам зарплата осталась прежней, но с прибыли всем полагалась премия, процент которой мы согласовали на общем собрании коллектива. Все были довольны и очень старались. Мы стали выпускать  продукцию не только качественную, но красивую и современную. Нашими заказчиками стали солидные спортивные организации, серьёзные молодёжные форумы и клубы. Работали все много, но было интересно, и я теперь с удовольствием  вспоминаю эти первые месяцы общения и сотрудничества с Доди  и Борькой.

Вскоре стало ясно, что мощности нашего оборудования не хватает, чтобы обеспечить всех вовремя, необходимо было срочно модернизировать  производство. Но мне было страшновато всё останавливать и менять после такого быстрого и удивительного подъёма. Однажды Борька, как всегда бесцеремонно, влетел в мой кабинет с новой идеей:
- Нам, босс, надо подошву к обуви не самим делать, а закупать. Дело в том, что наша подошва прочная, но тяжеловата для спортивной обуви, и очень скоро покупатели  это поймут.
Я, конечно, сразу сообразил, что эта идея  уже согласована с Доди, но на всякий случай позвонил ему с просьбой зайти ко мне. Для Доди  я купил недорогую иномарку, нанял водителя, поэтому виделись мы с ним  теперь только по утрам, когда он заходил в кабинет согласовать какие-то вопросы или подписать документы. Приехал он быстро, и не успел я открыть рот, как он достал из своего  портфеля  небольшую папочку и совершенно обыденным тоном объявил:
- Звоните Алисе, что вечером не приедете и пару- тройку дней Вас дома не будет. Мы летим  в Китай.
- Куда?! – обалдело хлопая глазами, произнёс я.
- Да, в Китай. Я заказал билеты и визы, согласовал деловые встречи. Через три часа самолёт до Хабаровска, надо успеть, собирайтесь. Жду Вас в машине.

Я покорно достал из сейфа документы и деньги, позвонил Анне Степановне, чтобы зашла со срочными делами, где будет нужна моя подпись, попросил охранника поставить мою машину в гараж и вышел. Алисе я позвонил уже из машины. Она не удивилась, пожелала счастливого пути и удачи в делах, похоже, была в курсе.
- Хорошенькие дела они проворачивают, а меня только ставят в известность и просят поставить подпись – противная мыслишка  вертелась в моей голове, пока мы добирались до аэропорта. Но усевшись в кресло в салоне самолёта, я вдруг успокоился, вспомнив свои прошлые неудачи в бизнесе, удивительную встречу с Доди и собственное обещание себе довериться этому человеку.В Китае я два дня провёл в гостинице, подписывал контракты и договора с китайцами, которых приводил Доди. А через месяц нам поступили первые партии красивых и лёгких подошв к нашим кроссовкам.

    Исчез Доди из моей жизни также внезапно, как и появился. Однажды утром он не зашёл в мой  кабинет, как обычно, со своим  портфелем, блокнотом и авторучкой. Ждал до обеда, его телефон был отключён. Я прошёлся по отделам, позвонил Борьке,  но никто сегодня Доди  не  видел.
Дверь в его кабинет, где бывал он не часто, оказалась незапертой. Когда я вошёл, первое, что увидел – на совершенно голом столе лежал лист бумаги и на нём  знаменитая авторучка Доди. В груди что-то тревожно ёкнуло:
- Ну вот, ещё нам не хватало…
Лист бумаги был чистым, и я всё понял – мы его больше не увидим.
- Мог бы и зайти попрощаться – буркнул я себе под нос, но почти сразу раздражение прошло.
- Эх, Доди, Доди! Ты, как всегда, прав – какие могут быть прощания, к чему  эти церемонии. Ты всегда, до конца моих дней будешь рядом со мной. Ты изменил не только мою жизнь, ты изменил меня самого, мои взгляды, привычки, отношение к людям, событиям. Пока мы здесь ищем и ждём тебя, ты, наверное, уже далеко. Снова надел  джинсы, майку и  повесил свою табличку на грудь. Скольким людям ты уже помог и ещё успеешь помочь! Успехов тебе и долгих лет жизни!

Я положил авторучку в карман и вышел в коридор, где толпились сотрудники, обсуждая исчезновение Доди.
- Может быть, его сбила машина, надо позвонить в «скорую».
- Стоит где-то в пробке, а телефон отключился.
-Улетел отдохнуть с девушкой.
Я остановил всех:
- Какие пробки, какая «скорая», девушки?! С Доди ничего не может случиться. Идите спокойно работайте.

                *    *    *
               
Прошли, пролетели годы.
После исчезновения Доди в нашей жизни почти ничего не изменилось. Предприятие работало стабильно успешно. Всеми производственными делами  фирмы теперь руководил Борька.  Он остриг свои лохмы до короткого ёжика, стал носить приличный дорогой пиджак и  водолазку вместо майки. Называть его все стали Борис – Иванычем, я ему полностью доверял, и он ни разу меня не подвёл.
  Дети мои выросли, окончили ВУЗы и вылетели из родного дома, как оперившиеся птенцы. Старший стал штурманом и  теперь бороздит просторы мировых океанов, шлет нам с Алисой радиограммы из разных концов света. Младший  прикипел к научной работе, пропадает в экспедициях, на конференциях и форумах. Я очень доволен, что они не погрязли в бизнес-болоте, которое уже залило почти весь мир – наверное, это заслуга  бессеребренницы Алисы.

  Такая монотонная, однообразная, сытая и почти беззаботная жизнь привела  меня к ощущению, что я умираю. Нет, не телом, физически я был здоров. Но чувство бессмысленности всего, что  делаю, как живу,  буквально разрывало меня изнутри. Не было желаний, одолевала бессонница, я снова был близок к самоубийству. Необходимо было срочно менять образ жизни, но сил почти не было.
 
Помог случай. Я удачно продал свою фирму. Денег хватило, чтобы купить сыновьям по квартире в городах, которые они сами выбрали, и обеспечить безбедную жизнь Алисе. От нашего дома она отказалась и попросила переоформить на неё мою старую городскую квартиру. У меня    остался небольшой капитал, на проценты от которого я решил пожить вдали от цивилизации. Алиса разделить мои причуды  не захотела, объяснив это тем, что еще не «созрела» для затворничества, но мы с ней общаемся по телефону, изредка видимся.
 
  Теперь я живу у океана в небольшом домике, который  купил у местного рыбака. Потратив немного денег на ремонт и благоустройство своего жилища, я, кажется, обрёл душевное равновесие и чувствую себя почти счастливым. В хорошую погоду люблю порыбачить с лодки, которую мне оставил прежний хозяин домика. Раз в неделю езжу в небольшой районный городок, где покупаю продукты и всё необходимое для жизни. Уже не новый, но ещё очень надёжный “Range Rover”– это единственная вещь из прошлой жизни, с  которой  я не захотел расстаться. На переднем пассажирском сиденье неизменно восседает большой лохматый пёс неизвестной породы.

       Появился он у меня удивительным образом.  Как-то в очередную поездку в город, я, как всегда,  пакеты с мусором опустил в придорожный контейнер и услышал слабенький писк какого-то живого существа. Испугавшись, что я придавил кого-то, поднял свои пакеты, но никого не увидел, хотя писк продолжался. Поднял ещё несколько пакетов и почти на дне ящика с трудом разглядел источник  звуков. Крошечное животное, вымазанное чем-то липким и облепленное мусором, едва шевелилось. Я принёс тряпку, достал малыша и положил его на пол в машине, решив где-нибудь закопать, когда он перестанет дышать совсем. Приехав домой,  с удивлением обнаружил, что неизвестное животное, отогревшись, видимо, в машине, подаёт признаки жизни. Пришлось отмывать его в тазике с теплой водой, при этом он пытался  схватить своим беззубым ртом мой палец, как я понял - хотел кушать. Я принёс из  аптеки пакет с детским питанием и пару бутылочек с сосками, ему понравилось. Подрастал он быстро, и очень скоро выяснилось, что это детёныш собаки.
 
С тех пор мы с ним никогда не расстаёмся. Совсем маленького я брал его на руки, если выходил прогуляться по берегу, слушая  шум волн и крики чаек. Теперь, когда он вырос в красивого крупного пса, охотно бежит рядом со мной, куда бы я ни отправился. Спит на коврике рядом с моей постелью, и едим мы с ним то, что я  приготовлю на двоих. Называю его Доди.               
                2017г.