Над бескрайним простором океана, в сотне метров от матовой глади вод, пролетал аккуратный серебристый гидроплан. За штурвалом его находился один реальный пилот, которому максимально облегчал работу виртуальный помощник, встроенный в программу бортового компьютера. Пассажирский отсек самолета был плотно заполнен похожими друг на друга, - чуть не как родные братья, - людьми, ютящимися на длинных рядах сидений, к ним же и пристегнутыми. Пассажиры, все – в одинаковой одежде, примерно одного возраста, роста и комплекции, - помимо прочего, когда начинали переговариваться, - и вовсе становились неотличимы друг от друга. Манерой держаться, манерой разговаривать они нарочито подчеркивали свое привилегированное положение в обществе. Ввиду очевидности взаимно равного социального статуса собеседников, этот акцент на собственную аристократичность являлся бесполезным бахвальством. Тридцать три внешне почти что близнеца, будто собранные с одной грядки, отличающиеся лишь мелкими деталями, кроющимися в чертах лица, наперебой обсуждали какие-то приемы, тактики, а также «наиболее частые травмы» и «самые интересные игровые площадки». И вот, в эпицентр этого кружка взаимоподражателей затесался некий субъект, заметно из него выделяющийся. Точнее, если не считать формы одежды, и вовсе ничем не похожий на сидящих рядом соратников. Все время полета этот «черный барашек», не скрываясь, попеременно приглядывался то к одному, то к другому соседу по сиденью, пока, наконец, не осмелился обратиться к тому, что сидел по левую руку от него.
-Извините?
-Да?
-Послушайте…
-У Вас ко мне какой-то вопрос?
-И не один, господин Неммен. Вы же «Бесстрашный» Неммен, я прав?
-Правы, безусловно. Приятно знать, что Вам известно имя Вашего капитана!
-Прошу прощения, господин Неммен, я лишь уточнил. Видите ли, у меня к Вам дело, Капитан. И мне жутко не хотелось бы отнимать у вас время, но это не терпит отлагательств…
-Отнимать время? А что еще здесь делать? Чем заниматься? – Он тихо рассмеялся. – Мы тратим свое время здесь, в самолете, в ожидании момента, когда же нам уже позволят выйти из этой летучей-трясучей коробки, чтобы продолжить тратить свое время, на сей раз на игру!
-Я как раз об этом хотел с Вами поговорить, господин Неммен! С Вами и с некоторыми вашими соратниками. Об игре. Если бы Вы согласились помочь мне… Ответили бы на несколько вопросов…
-Ох, неужто в финальной игре сезона будет принимать участие полевой корреспондент? Неплохая фора противнику, и все ради ненужного глянца? А нас, как обычно, не предупредили… Слыхал, Кит? – обратился «Бесстрашный» Неммен к человеку, сидящему по правую руку от любопытствующего паренька.
-Да, ведь, это просто замечательно. Нет, я серьезно! Мы бы и вдвое меньшим составом управились, Неммен, уверяю тебя. – отозвался Кит. – Я знаю добрую половину этих ребят: все они как на подбор отличные игроки. Что же до Вас, господин неизвестный, не соизволите ли представиться?
- Зовите меня Надд… Я - Надд -04763- Арвал.
-Так значит, господин Надд, Вы, выходит, подданный земель, принадлежащих семейству Арвал? И что же за вопросы Вас волнуют?
-Мне выпала возможность подготовить репортаж. Освещение финала. Поэтапное запечатление картины происходящего, причем от первого лица. Стереосъемка. В общем, полное погружение в игровой процесс! Этому будет посвящена большая статья. Но для начала, хотелось бы получить комментарии от участников событий, так сказать, непосредственно перед наступлением этих самых событий.
-Ну, какие уж тут могут быть комментарии? – Удивился Кит. – Это финал! Мы и сами ничего толком не знаем. Главная игра сезона. Понимать надо! Место действия, точнее, топография игровой площадки до последнего момента держится в секрете, равно как и перечень участвующих команд. Так что и брифинг не провести, пока не окажемся на месте. Да что уж там… В нашей сборной команде подавляющее число игроков видят друг друга впервые. Ну, благо, хоть, состав подобран профессионалом, так что все необходимые специалисты присутствуют…
-Вот как? Но ведь, при таких условиях на сыгранность команды надеяться не приходится. Что же это за финал такой выходит?
-Вы, вероятно, впервые участвуете в мероприятии подобного уровня? Так всегда: сборные выбирают лучших игроков, вне зависимости от того, играли они друг с другом прежде или нет. А слаженная игра достигается путем точного следования членов команды приказам командира и исполнения каждым специалистом своих функций. Более от нас ничего и не требуется. Был бы капитан хорошим тактиком, и каждый игрок занял нужное место в его схеме. И, - если игроки высокого уровня, - они без проблем справятся со своей задачей. Это уж проверено временем. А игроки у нас нынче – залюбуешься! Ни у кого таких нет. Уж поверьте, я из них, чуть не с каждым, - Кит замешкался на долю секунды, - ну, с каждым вторым, - уж точно, - на игровом поле встречался, и не раз! За семнадцать сезонов успел познакомиться и поработать, в том числе, и по разные стороны баррикад!
- Вы не возражаете против аудиозаписи?
- Как я могу? Это же инициатива организаторов.
- Признаться, стоило спросить Вас об этом сразу же, как я включил диктофон, но Вы так увлеченно рассказывали… Не хотелось прерывать.
- Вы, ведь, не игрок, господин Надд, не так ли? Во всяком случае, не ветеран?
- Да, подловили, - улыбнулся журналист. – И почему Вы так решили?
- В противном случае, Вы бы участвовали в игре, а не освещали ее, разве не так.
- Пожалуй, что так, но, отмечу, что я не склонен жаловаться, ибо своим местом вполне доволен, и положение дел пока что складывается для меня как нельзя лучше.
- Постойте, - вмешался Неммен, - А прежде Вы принимали участие в главных играх? Хотя бы что и не в финале серии? Это, ведь, Вам не шутки! Здесь Вашего пассивного участия будет недостаточно!
- О чем Вы? Послушайте, я свое дело знаю. Мне надлежит написать репортаж с места событий. К тому же, я только журналист, разве командир отряда не учтет данного обстоятельства?
- Это очень грустно, господин Арвал… - Протянул Кит. – Если Вы задаете такие вопросы – это очень грустно! Складывается впечатление, что Вы ни в одной игре не участвовали. Слишком уж бесформенно ваше представление о том, во что Вы ввязались… - Кит задумался ненадолго. – И понимание Вами собственной роли также ошибочно. Всем, безусловно, известно, что спортивная пресса представлена всегда стороной нейтральной. И вот там, как раз, работают «просто журналисты». Этих бумагомарателей доставляют на условленное место заранее и отдельным эшелоном.
- О том, ведь, и речь! – Воскликнул Неммен, и когда Надд перевел на него озабоченный взгляд, продолжил. - Если бы Вы относились к спортивной прессе… Но все обстоит несколько иначе.
- И как же тогда, – выдавил Надд, - обстоят мои дела?
- Вы полноценный член команды, уважаемый! Именно, специалист! Просто узкого профиля. Так сказать, со своим набором функций, – ответил Кит и тяжело вздохнул.
- Вот, значит, как? Это обстоятельство стоит того, чтобы обратить на него внимание, но сути, как таковой, не меняет. Теперь я осознаю риск – пускай, вероятно, и не до конца, - и, все же, считаю, что он оправдан. Кроме того, я проходил общую подготовку.
- В противном случае, Вас бы не взяли в команду, разве не так? Хотя, если у Вас нет соответствующей практики… - Неммен грустно развел руками.
- Признаться откровенно, мне помогло попасть в состав команды исключительно близкое знакомство с одним человеком. – Ответил журналист. – Точнее, место, которое мне посчастливилось занять, изначально было закреплено за некой безликой единицей «полевого корреспондента». Но то, что этой единицей оказался я, для меня – просто удачное стечение обстоятельств.
- Или неудачное. – Хмуро процедил Неммен. – И не только для Вас, но возможно, что и для всей команды. Что же Вас подвигло на сей рисковый шаг?
- Дело в том, что у меня в планах написать достаточно глубокую статью. Провести исследование изнутри и снаружи, так сказать…
-Зачем? Разве на таком пустяке можно сделать себе имя? – усмехнулся Кит.
-Нет, я к этому не стремлюсь. Ну, точнее, конечно же, отчасти. Не более чем любой человек моей профессии, - но исключительно в рамках разумного. Главное, мне хочется привлечь внимание общественности к проблеме так называемых «игр».
-Опоздали, любезнейший, - прыснул Неммен. – Игры уже более полувека не нуждаются ни в чьей рекламе. Поздновато пытаться привлечь внимание к единственному, заслуживающему внимания виду развлечений на планете.
-О, я как раз имел ввиду обратное, уважаемый господин Бесстрашный! – Надд деловито поднял указательный палец.
-Бросьте Вы это ребячество. – Кит оттолкнул ладонью палец Надда. – Это просто незрело и пошло. Как Вас отпустили Ваши хозяева? Это же невесть что! Они себя ославить решили?
-В таком случае, скорее уж, я их. Но от вас-то ничего сверхъестественного я не потребую. Если бы вы только ответили мне на несколько вопросов. Тогда по завершению финальной игры, я бы совместил ваши лаконичные замечания с фотографиями, сделанными во время ее процесса. И уже этот красноречивый рассказ сдобрил бы некоторыми своими размышлениями и выводами. Думаю, получится неплохо, и ваша репутация, господа, никоим образом не будет затронута, ведь Вы лишь предоставите непредвзятое мнение и фактические данные. Все оценочные же суждения будут исходить, так сказать, из моих уст.
-О чем же будет Ваш рассказ, Надд, и на какие именно вопросы мы должны Вам ответить? – беспристрастно спросил Неммен.
-Кое-что об игре. О ее основах. Вы, как действующие игроки, ветераны, могли бы поведать много интересного. Рассказать об игровом процессе, так сказать, де-юре, и сравнить это с де-факте!
-Да, боюсь, Кит прав, Вы, кажется, шутить изволите. При том, довольно неудачно! – Зло огрызнулся Неммен, но тут же рассмеялся, как ни в чем не бывало. – Это кому же Вы собрались рассказывать об основах игры? Проведение игр – основа нашей культуры. Вы меня извините за шутку, господин Арвал, но, ведь, я почти не совру, когда замечу: если ваши читатели не знают, что такое игры, они, верно, и читать-то не умеют.
-Может, и так! Но тогда, тем более, - вам-то, что за беспокойство, господа?
- А, и то верно, Неммен, поговорим с господином журналистом?
-Ну, хорошо, поговорим.
-Благодарю, господа! Тогда, если позволите, сразу перейду к вопросам. Задавать буду не кому-то конкретно, но тому из вас, кто готов будет ответить.
-Идет, - кивнул Кит и откинулся на спинку сиденья.
-Небольшое вступление. – Начал журналист и вновь запустил диктофон. – Как известно, первая «игра» была легализована, и одновременно получила статус спортивной дисциплины шестьдесят два года назад. Мировое Правительство, тогда еще относительно молодое, всячески поддерживало развитие «игры» и подчеркивало ее приоритетный статус. Сейчас, спустя более чем полста лет «игра», естественно, изменилась. Какие перемены можно считать основными, господа? Вижу, господин Неммен желает ответить?
-Пожалуй. Это довольно просто. Перемены разительные. «Небо и земля», если можно так выразиться! Первая «игра» была уделом озлобленных масс. Правительство сказало людям, привыкшим ненавидеть друг друга, воевать между собой и вгрызаться друг другу в глотки, - вот этим людям, своим подданным, Мировое Правительство сообщило, что теперь они все братья, сестры, друзья и подруги. И вот, народ, умевший единственно воевать, - ведь последние пару веков только этим и занимался, - продолжил сражаться, но уже не под знаменами абстрактных фракций, как некогда, - но каждый за себя или свою семью, или иную группу людей, которую они выбирали своим оплотом. Работать, восстанавливать общество, расчищать, - простите за выражение, - «дерьмо своих праотцев» согласны были далеко не все. Немалое количество людей стремилось к решению насущных проблем именно привычным путем - посредством насилия. – Неммен сглотнул. – Воевать с собственными гражданами молодое Мировое Государство не желало, и нашло выход. Именно тогда была узаконена единственная на тот момент, - Неммен многозначительно поднял указательный палец, - первая и, повторюсь, единственная игра! В этом решительное отличие: нужны были единые правила, чтобы превратить массовую анархию в спортивную дисциплину, а по сему «игра» была только одна! Сейчас игр, точнее видов «игры», превеликое множество. – Неммен замялся и причмокнул. - Ладно, что-то я увлекся, пусть Кит продолжает.
-Я с радостью передам слово Вашему соратнику, господин Неммен, если только он не против. Что скажете, Кит?
-Мы ведь, кажется, сами согласились ответить на интересующие Вас вопросы. Так что не стоит каждый раз уверяться в моем расположении, господин Арвал. А по поводу «перемен» могу присовокупить к уже сказанному нашим уважаемым капитаном, следующее. Как по мне, самые значительные изменения произошли в статусе участников, в качестве, - если так можно выразиться, - спортивных снарядов, а еще, в мотивации спортсменов. Существенно изменился также подход к выбору игровых площадок. В основном же я согласен с прозвучавшим ранее высказыванием: «небо и земля».
-Интересно. И, все же, можно чуть подробнее?
-Безусловно. Изначально игры проводились в местах, выбранных случайным образом и ограниченных по определенному периметру. Это было связано с простотой организации таких мероприятий, доступностью игры для большого количества народных масс. Короче говоря: собирались и играли там, где уже было достаточно много народу. – Кит чуть улыбнулся. – Сами массы были разношерстны. Игроки обычно собирались в группы по двадцать – сорок человек. И группировок таких могло насчитываться до нескольких десятков, а то и сотен. Люди были вооружены чем попало: от пулеметов и самострелов до пистолей, камней и кулаков: правил на счет относительного равенства вооружения сторон тогда еще не было. Основным было положение, запрещавшее спонтанность стычек. Людям, группам людей полагалось готовиться к «игре» с тем, чтобы в назначенный день в определенное время в определенном месте столкнуться «на равных» и показать, кто лучше играет. Как только «игру» легализовали, все остальные стычки, потасовки и прочие проявления массовой и единичной агрессии, выраженной в актах насилия над людьми, были объявлены вне закона.
-Можете оценить в данном ключе решения Правительства как эксперт?
-Но я, ведь, не эксперт, молодой человек, - повел плечами Кит.
-Я имею ввиду - как участник игр.
-Как гражданин – могу.
-Что ж, так еще лучше. – Улыбнулся Надд.
-Я считаю, что именно такое потакание массовой агрессии посредством введения жестких, но справедливых правил «игры», позволило Правительству начать постепенное восстановление общества.
- Вот как? Интересно!
-Именно. Думаю, ни для кого не секрет, что Правительство принуждало всех граждан участвовать в построении нового Мирового Государства? Каждый должен был в меру сил своих вносить лепту в процесс восстановления цивилизации. Однако тем, кто слишком глубоко увяз в распрях, драках и постоянной борьбе друг с другом, все это было неинтересно. Правительство объявило, что участники «игры» освобождаются от обязанности работать над восстановлением общества. Они, вероятно, и при желании не сумели бы принести существенной пользы, но вдобавок, и желания-то не имели. Так вот, за счет решения Правительства, все бесполезные и опасные люди, получив возможность легально истреблять друг друга, массово мигрировали в места проведения игр. Подавляющее большинство всех конфликтов по той же причине было локализовано в достаточно узком периметре. И скромные трудяги, и зодчие светлого будущего таким образом оказались изолированы от опасной (и для общества, и для себя самих) прослойки мирового сообщества. Вот Вам, к слову, и еще один пример различий: через некоторое время игра стала спортом аристократов, ну а сейчас, - и вовсе универсальное развлечение, объединяющее людей совершенно разных классов.
- Но в «Главной Игре», ведь, все равно подавляющее число участников представлено членами высшего общества, разве не так?
- Мы просто можем себе позволить посвятить всю жизнь игре. – Масляно улыбнулся Кит.
- Ну да. – Усмехнулся Надд. – Это очевидно. Давайте подытожим. Шло время. Агрессоров, не признающих перемен в окружающем их мире, становилось меньше, игра организовывалась все глубже, цивилизованней. Если прежде призом в игре была сама победа, то со временем победившая команда начала получать и некоторые материальные блага и социальные преимущества.
- Именно, Надд. Число участников «игры» по старым правилам неуклонно падало. И желающих стать новыми участниками больше не становилось. В наше время – картина иная.
- Тогда появилась тенденция к переменам. Общество возрождалось ударными темпами. Люди вернулись к использованию машин в мирном русле. Машины производили машины, которые производили товары, собирали, перерабатывали и запасали пищу… Машины восстанавливали города. Люди смогли вернуться к изучению наук. Вновь заинтересовались искусством. Каким же образом «игра», потенциально себя изжившая, не канула в лету в то время?
- А еще машины помогали восстанавливать численность населения. Они производили людей, – грубо отрезал Кит. – При чем, куда эффективнее, чем эту свою прямую функцию выполняли сами люди. Потом, когда производством людей начало заниматься не только правительство, но и частные структуры, выращенным машинами людям начали присваивать номера вместо имен. Так, господин Надд? – холодно спросил Кит.
- Эти люди никогда не были собственностью ни правительства, ни тех самых обозначенных Вами «структур», господин Кит! – Сухо выдавил Надд. Лицо его побледнело. – Пусть судьба этих граждан Мирового Государства обычно предрешена с момента рождения и почти всегда обусловлена местом их рождения и потребностью в данной местности в работниках определенного типа, - родиться не имея биологических родителей в нашем мире, все же, – не приговор. Например, мне было очень непросто, но я сумел не стать ни рыбаком, ни уборщиком на «игровой площадке». – Журналист медленно договорил. Во время разговора он глаз не сводил с собеседника, и тот, в итоге, потупился и виновато улыбнулся.
- Извините за грубость. – Мягко буркнул Кит. - Просто я терпеть не могу, когда меня перебивают. - Тем более, направление Вашего хода мыслей меня несколько насторожило.
- Я сам виноват. – Коротко ответил Надд. – Извините, что прервал Вас, продолжайте с момента, на котором остановились.
- В общем, мы с Вами действительно должны подытожить. Итак, теперь, когда всюду царит изобилие, когда в ручном труде людей нет необходимости, и когда наша планета справедливо управляется Высоким Советом, игра перестала быть просто необходимостью. Она приобрела совершенно иное значение. – Кит. Многозначительно посмотрел на Надда. – Игра стала культурным явлением! Оружие противоборствующих сторон универсализировано. Введены игровые лиги и игровые зоны. Игровые команды подлежат регистрации во Всемирном Игровом Комитете. Еще когда около сорока пяти лет назад наиболее успешным игровым коллективам, именуемым нынче «семьями», начали присваивать статусы, раздавать звания и владения, стало очевидно, что возможности, которые дарит «игра» практически неограниченны. Нынче, когда главы «семей» принимают ключевое участие в координации действий Совета, можно с точностью сказать, что «игра», отфильтровав все лишнее, позволила нашему многострадальному обществу приблизиться к более совершенному и счастливому завтра.
-Но ведь уже почти как сорок лет игры не даруют тех преимуществ командам, что прежде даровали так называемым «семьям».
-Молодой человек, - с улыбкой произнес Кит, - Вы, ведь, и сами в курсе, что этого уже и не требуется. Все самые агрессивные люди планеты либо истребили друг друга, либо, обернувшись пресловутой аристократией (пусть и не в одночасье), разделили между собою власть. – Во время этой тирады Неммен громко хмыкнул. А Кит продолжал. - Теперь вот игры – удел людей достойных. Победа в них не дает ничего, кроме статуса, ну и развлечения, само собой. Вы можете быть свободным гражданином Мира, естественным или выведенным… - Кит слегка смутился. - Простите, господин Арвал, я хотел сказать «номерным» членом одной из Семей или и вовсе одним из «отшельников», - это неважно! Важно, что у Вас в подавляющем большинстве случаев есть возможность поучаствовать в том или ином виде игр. На том или ином уровне. Ведь это всех уравнивает, не правда ли? Теперь существуют всевозможные полигоны, площадки и различные правила для различных разновидностей и лиг. Хотя основная игра, надо признать, тоже сохранилась, о чем Вам должно быть известно, ведь финал именно такой «основной игры» нас с Вами сейчас и ожидает.
-Известно, это верно.
- Позвольте добавить, - вмешался в разговор Неммен. – Хочется отметить, что говоря о различиях, вы оба забыли упомянуть нерушимые основы. Перемен в правилах игры произошло немало, это факт, но и по сей день сохранилось кое-что в первозданном виде – единое связующее звено!
-Вы имеете в виду тот момент, когда победившая команда поднимает флаг с надписью «ИГРА ОКОНЧЕНА»?
-Хах, - рассмеялся Неммен, - это Вы тоже здорово подметили! Нельзя забывать традиции! Но я говорил не про это. Как по мне, очень важно понимать и не забывать, что если бы не «игра», народы все так же были разобщены, люди продолжали бы бесконтрольно истреблять друг друга, и мы, вероятнее всего, сейчас с Вами не разговаривали бы. Это умиротворяющее действие всегда сопровождало проведение игр: прежде и поныне. Думаю, и для будущего «игра» как основа нашего общества является заделом вечного мира на планете.
-Вы считаете, что контролируемое взаимоистребление – это панацея для мирового сообщества? – Грустно поинтересовался Надд, а затем добавил. – Извините, что прервал и Вас. Просто мне пора бы уже заканчивать это интервью. Напоследок хочу поинтересоваться. «Бесстрашный» Неммен. Вы – личность легендарная, о Вас я много читал и многое знаю. Но ничего не слышал о Вашем напарнике. Кит. Судя по Вашему же замечанию о семнадцати сыгранных сезонах, Вы – даже более бывалый игрок, чем господин Бесстрашный. Так, что же, у вас есть прозвище?
-Мое прозвище «Бессмертный», господин Надд, но не из-за того, о чем бы Вы могли подумать. – Кит говорил мерным тоном, не глядя на собеседника. Взглядом он уткнулся себе под ноги. - Смысл игры в том именно, что, - невзирая на носимые нами прозвища, - все мы боимся, и все мы смертны. Но вопреки всему этому продолжаем стремиться в бой, пытаясь доказать себе обратное.
-А Вам не кажется что все это суть тлен и бессмыслица? Убийства, кровь, грязь?..
-А Вам не кажется, господин Арвал, -04763-, Надд, что порядочный журналист не станет сам опускаться до пошлости идеализма и задавать подобных неэтичных вопросов? Спешу Вам напомнить, что по правилам игры Вы состоите в нашей команде, и через чуть менее чем двадцать минут сами примкнете к рядам убийц. Вам, господин Надд, предстоит либо окунуться в грязь, либо утонуть в крови. По-моему, Вы выбор уже сделали, ведь, коли взялись за написание статьи, вероятно, рассчитываете не на проигрыш. Уж, во всяком случае, сдаваться не собираетесь, ведь так? Просто, будучи мертвым, завершить статью Вашей жизни Вам не удастся. Так к чему вся эта показуха? Ежели Вам угодно, - пишите, что презираете все здесь происходящее, а участие в нем принимаете исключительно из необходимости уведомить любимого читателя об ужасной обманке «игры»! Несите какой угодно вздор, только, прошу Вас, не притворяйтесь, хотя бы сейчас. Мы Вас не выдадим. Мы, возможно, по окончании партии, уже никого не сможем выдать. – После этих слов Кит поднял взгляд и строго и испытующе посмотрел в глаза журналиста.
-Вы правы, - нервно облизнулся Надд. – Прошу меня простить за проявленное малодушие. Я достаточно выяснил, господа. Тревожить вас более считаю себя не в праве.
Самолет достиг зеленого материка и теперь летел над бесконечно тянущейся прибрежной полосой. Большинство игроков в пассажирском отсеке спали или дремали. Но Надд не спал. Уснуть не давали гнетущие мысли. Еще пару мгновений назад он считал, что знает, чем занимается, и для чего. Теперь же его уверенность в этом существенно ослабла. Даже сам себе он начал казаться кем-то незнакомым, посторонним. Пытаясь вновь обрести себя среди чуждого ему окружения, Надд начал думать, анализировать, вспоминать.
Он родился на небольшом острове, одном из тысяч островов архипелага, целиком принадлежащего семейству Арвал. Имя, полученное им при рождении, было всего лишь набором цифр. И вот этому набору цифр надлежало оказаться внесённым в список сотрудников промыслового предприятия – в качестве какого-нибудь оператора дренажного насоса или электросварщика. Попросту именно с целью заполнения рабочих мест молодыми кадрами его родная «фабрика по производству людей» и создавалась, и продолжала увеличивать популяцию местного населения. Вышло, однако, так, что мальчик за номером -04763- из 12-й серии, не оправдал возложенных на него надежд. Условия жизни на островах держались владельцами архипелага ровно на том уровне, чтобы вновь подрастающие, чуть только возмужавшие молодые люди незамедлительно отправлялись на то или иное производство, коими полнились владения Арвал. Но за счет врожденных и приобретенных черт характера, - приспосабливаемости, изворотливости, дальновидности, - за счет гибкости, пытливости ума и благодаря умению «находить общий язык» с кем угодно, -04763- сумел избежать судьбы своих «односерийцев». Он смог перебраться на основной остров архипелага и устроиться в низшей должности в единственное местное СМИ. Спустя некоторое время молодому человеку невероятно повезло стать третьестепенным «писакой». -04763- даже взял себе журналистский псевдоним. Именно так он стал Наддом Арвалом. Прошло совсем немного времени, и Надда стали издавать в специальных номерах местной газеты со статьями, содержащими «советы молодым практичным семьям». Естественно, молодой прагматичный журналист, дабы начало его карьеры не стало ее же тупиком, попросту не мог остановиться на достигнутом. И вот, спустя еще некоторое время, задействовав таких своих старых и проверенных знакомых, как лесть, увещевания, обман и обольщение, Надд смог на вполне законных основаниях занять чужое место в составе команды профессиональных игроков, отправляющихся на финал сезона. Идея его была проста: рассказать об ужасах «игры» без прикрас, при чем, от первого лица. Своей статьей Надд хотел обратить внимание общества на то, как самые достойные его члены, добившись в своей жизни всего, о чем только можно мечтать (или появившись в том же положении на свет), осмысленно и усиленно стремятся с этой самой жизнью расстаться. Показать абсурдность самой идеи превращения массового смертоубийства в спортивные состязания. И самым действенным способом демонстрации своих измышлений Надд посчитал погружение читателя в центр событий.
Дело в том, что спортивная пресса никогда не оказывалась непосредственно на поле боя. Съемка всегда велась из специально подготовленных укрытий или с воздуха, а интервью с участниками брались заранее или вовсе заменялись сухой статистикой, чуть разбавленной кратким описанием матча. Что же до полевых корреспондентов, так у тех – и вовсе не было функции заниматься пошаговым освещением событий. Обычно они помогали вычислять позиции врага, совершая вылазки с фотоаппаратурой и отмечая на стерео-снимках возможные точки нахождения противника, а также, оптимальные пути наступления. Вся их работа как корреспондентов сводилась к тому, чтобы порой запечатлевать особенно «жаркие» моменты боя, а также делать фотографии своей команды (в случае ее победы, естественно) по окончании игры, для занесения в дальнейшем данных материалов в хроники.
Сценарий, разработанный Наддом, был слажен и действенен. Он хитрым образом подкинул своему редактору идею создания репортажа «от первого лица» прямо с места проведения финальной игры. Надду удалось провернуть так, что редактор уверился в собственном авторстве столь «гениальной задумки». Затем молодой журналист изловчился занять место своего коллеги, обычно работающего в чрезвычайных ситуациях, так что в спешке, когда редактор уговаривал Гектора Арвала, - генерального спонсора и газеты, и команды, - внести изменение в перечень игроков, кандидатура именно Надда была одобрена в качестве безликой единицы полевого корреспондента. Далее Издательство с островов Арвал заключило соглашение с десятком других СМИ по всему миру, по которому эти издания обладали исключительными правами на опубликование еще неготовой и теоретически могущей не выйти в свет статьи. В итоге Надд сам себе обеспечил наилучшие условия труда. И все это при том, что ни редактор, ни сторонние издания не догадывались о содержании будущей статьи.
Надд понимал, что статья будет опубликована, даже если редактору она придется не по вкусу. Отказаться он уже не сможет. И если статья, в итоге, не понравится читателям, - этот общественный диссонанс все равно поможет сделать ему имя. А если его «детище» произведет должное впечатление, - так и того лучше. Беспроигрышный вариант. Все, что теперь требовалось от Надда – это пройти кампанию со своими новыми соратниками, сделать несколько выразительных снимков и в кратчайшие сроки закончить статью.
Все шло гладко до недавнего момента. Но вот теперь, Надд совсем пал духом. Он скис, расклеился. Ему не давала покоя мысль именно об этой самой пресловутой «беспроигрышности». Во время разговора с Китом он как нельзя более четко осознал, что все его усилия внезапно потеряли смысл. Став частью команды, одним из действующих лиц, он лишился права на беспристрастный суд. Он перестал быть тем самым обывателем, для которых писал. А логика «надо только пережить финальный раунд, дописать статью, и все будет хорошо» так и вовсе диссонировала с общим посылом проделываемой им работы и всех его прежних убеждений в целом. Надд Арвал понял, что, как и все в мире, просто решил использовать игру себе на пользу. И даже если после всего он станет богат и сможет сбежать, наконец, с проклятущих островов, со своей ненавистной Родины, и жить в собственное удовольствие, - ему уже никогда будет не отделаться от ощущения внутренней пустоты и бесцельности существования. Его «лебединая песнь», обернувшись простым актом саморекламы, неотступно будет преследовать его в виде наползающей тени жестокой действительности. И куда бы после он не пытался убежать – ему это не удастся, ведь всем известно, что от себя и от правды – не скрыться нигде.
Увидев, что его молодой собеседник поник, Кит чуть улыбнулся и, положив свою широкую мощную ладонь ему на плечо, ободряюще произнес. – Ничего, господин Арвал. С каждым бывает. Вы это переживете, а если считаете, что не справитесь, - так и не стоит себя пытать. Всегда можно сказать, что Вы больны или еще чего. Не знаю, найдут ли Вам замену, но, думаю, для отряда Ваше отсутствие вряд ли обернется невосполнимой потерей! – Кит широко улыбнулся, когда Надд перевел на него задумчивый взгляд.
-Благодарю Вас за поддержку. – Выдавил Надд и попытался улыбнуться. – Приятно осознавать, что есть еще в наше время заботливые люди. И тем грустнее становится от понимания, на что эти люди тратят свои силы и устремления. – Выдохнул журналист и сразу вставил. - Извините, если обидел Вас. Я не желал этого, и сказал лишь то, о чем на самом деле думал.
- Послушайте. – Кит похлопал собеседника по плечу. – Вам не приходило в голову, почему за столько лет никто до Вас не пытался провернуть нечто подобное?
- Да. Такой вопрос посещал меня, - невесело отозвался Надд, - но, в действительности, не волновал до момента, пока его не озвучил человек со стороны. Ведь, какое мне, в сущности, было до этого дело. Если никто прежде не дошел до этого собственным умом или не сумел реализовать своего плана, так то - исключительная удача для меня, если я справлюсь. Не более. – Надд замялся ненадолго, а затем продолжил заметно тише. – Но сейчас, когда Вы спросили меня в минуту моих сомнений…
- Главное помните, что все, в данный момент происходящее, находится в Ваших руках. И только Вам решать, что будет дальше. Есть еще время переменить свои решения, - была бы только от того польза.
- Дать задний ход? Вот уж глупость. Нет, все решено и другого пути у меня нет. Ни отступить – ни свернуть.
- Раз так, о чем же вы так надолго и всерьез задумались? – Скептически спросил Кит.
Надд представил, как некто безымянный, оказавшись на его месте сколько-то лет назад спасовал, обнаружив абсолютную бесполезность и даже вредность своей затеи для общества. Он представил, в том числе, целую плеяду гипотетических журналистов, не пожелавших в последний момент продать свои убеждения, а вслух ответил. – Я думаю о том, как мне со всем этим… - Надд споткнулся на половине фразы и после короткой паузы с трудом закончил, но иначе, чем собирался сначала. – Что меня ждет, когда все это закончится?
- Все только начинается, господин Арвал. – Усмехнулся Кит. – Но я могу сказать, что и по окончании игры Вы вполне сможете жить дальше. Совершенно легко и спокойно, и даже не вспомните об этом моменте сомнения. Не обманывайтесь, пожалуйста, романтическими бреднями собственного производства.
- Ваша беспристрастная проницательность в купе с ледяной циничностью действуют невероятно отрезвляюще. – Невесело усмехнулся журналист и дернул плечом, стряхивая с него руку собеседника.
- Послушайте, Надд. Не беда, если Вас охватил страх неизвестности. Сомнения одолевают каждого в свое время. Главное – принять взвешенное решение. Найти для себя не только самую короткую дорогу к цели, но (что важнее) быть в этой цели уверенным и установить верное направление пути. Множество людей, - пожалуй, даже, большинство, - считает, что живет по принципу, который звучит примерно следующим образом: «жизнь стоит того, чтобы за нее бороться». И далеко не все эти люди готовы найти в себе силы для борьбы. Я же приверженец противоположенной точки зрения. Мое кредо - «борьба стоит того, чтобы жить»! Это то, чем я дышу. То, что я стараюсь воплощать в каждом своем поступке. А во что верите Вы?
Интервью было окончено. Через несколько минут самолет приводнился в обозначенном месте, и вскоре команды приступили к брифингу. Затем началась сама Игра. Суть ее финального раунда заключалась в том, чтобы занять определенную позицию и удерживать ее до завершения отведенного на соревнование времени. Был также вариант завершить игру, уничтожив или принудив к сдаче всех противников, но этот экстремальный метод обычно никогда не использовался.
Команда под руководством Капитана «Бесстрашного», в которую попал Надд, с момента начала решающего турнира встретила и одолела четыре из четырнадцати команд противников. Время, потерянное в этих стычках не сыграло им на пользу, так что, к моменту прибытия к целевой точке, они обнаружили, что та уже занята и удерживается противником. После нескольких часов, проведенных в безуспешных попытках совершить вылазку и ударить в тыл врагу, Неммен приказал перегруппироваться и сменить дислокацию. Ближайший час решено было отдыхать, после чего предстояло придумать новый план действий. Надд сел поодаль от всех, достал диктофон и включил запись.
- Пятый день финального раунда, и до конца игры остается чуть меньше шести суток. Мы вышли на опушку леса, к подножию небольшого холма. На его плоской вершине располагается бруствер противника. Если бы не столкновения с конкурентами, - думаю, нам удалось бы занять ключевую точку раньше остальных. – Надд откашлялся, шмыгнул носом и продолжил. – Меня в последнее время мучает одна мысль. На самом первом этапе отборочных игр участвуют команды, составленные из случайных людей, желающих прославиться и обрести красивую жизнь. Десятки команд, насчитывающие тысячи человек. Игровые площадки с немногочисленными препятствиями устроены так, чтобы начало действа не заставило себя долго ждать. В этих грязных «мясорубках» отсеивается и вызревает первый слой фундамента мавзолея человечества под названием «Игра». В финале же ожидаемо принимают участие только лучшие. Команд – всего пятнадцать, по тридцать четыре участника в каждой. И каждый такой ветеран владельцам команд ценнее всей бесчисленной армии фанатиков, желающих принять участие в отборочных играх. Так вот, чем дольше я здесь, - тем больше думаю: «а не лучше ли посвятить свою статью именно первым раундам?.. - Надд ненадолго замешкался, поставил диктофон на паузу, хотел было даже его выключить, но взял себя в руки и продолжил интервью с самим собой. – Эти жуткие события куда более достойны освещения, однако очевидно, что окажись я в сердце подобного сражения, у меня вряд ли нашлись бы силы вырваться из него живым. Да и читателям куда веселее наблюдать за выхоленным финалом серии. Что ж, надеюсь, Вам понравится эта игра не меньше, чем мне. Итак, короткий отчет о действиях, в которых мне довелось принять участие. Первое: мы буквально поставили на колени четыре команды противников. Из ста тридцати шести человек членов этих команд выжило лишь сорок семь, которые, согласившись сдаться, по официальным правилам влились в ряды команды их одолевшей. Наши же потери основного (первоначального) состава представлены четырьмя переломами, шестью пулевыми ранениями, двумя потерянными пальцами и одной камерой стерео-съемки. Два пальца и камеру потерял лично я, во время одной из стычек. И, не кривя душой, могу заявить, что это достаточно ощутимая утрата. И не только для меня. Наша команда не лишилась ни единого участника. Один парень и впрямь серьезно ранен, но жив, и ему даже оказали достаточно эффективную медицинскую помощь. Так что сейчас он просто отлеживается, не принимая непосредственного участия в боевых действиях. Но за счет восполнения состава посредством вливания в него участников из побежденных команд, эта потеря не ощущается. – Надд еще раз прервался, чтобы убедиться, что его не подслушивают и продолжил. – Холм мы окружили со всех сторон, и я уверен, что к утру следующего дня контрольный пункт будет взят. Конкурирующие команды обстреливаются расставленными по периметру засадными отрядами еще на подходе к опушке. Мы пытались совершить вылазку к вершине холма, но она оказалась слишком уж безрассудной. Так что Капитан принял решение дождаться ночи и взять холм приступом. Судя по беспорядочной стрельбе, которую вели по нам из-за укреплений бруствера, противник напуган количественным преимуществом и нашим напором. Возможно, что удержание этой позиции уже стоило неприятелю некоторых жертв, еще до того, как мы прибыли. Так что я не удивлюсь, если… - Надд не успел закончить фразу, потому что услышал странный звук. Издалека донесся громкий гул, а сразу за ним – надрывный скрежет, эхом раскатившийся по лесу. Затем задрожала земля, и из глубины леса вырвалось высокое облако бурой пыли. Оно налетело внезапно и моментально окутало собой все вокруг. Пыль ударила Надду в лицо, отчего тот ненадолго ослеп. После была минута затишья, за которой последовала взрывная волна. Надда откинуло и протащило несколько метров сквозь бурый туман. Перекатившись через пару-другую кустов и хорошенько приложившись о дерево, Надд упал в узкую, поросшую высокой травой тенистую ложбину. Его голова была рассечена, и по лицу, - со лба на переносицу, - стекала кровь. Журналист вытер лоб рукой, чтобы кровь не попала в глаза, и чуть приподнялся в попытке выбраться из природной траншеи, когда вновь услышал уже знакомый гул. Все громче и громче. А затем его вновь опрокинуло ударной волной. Он снова свалился в траншею, но на сей раз не столь удачно. Надд с силой налетел головой на камень и на некоторое время потерял сознание.
Пробудиться полевого корреспондента заставил знакомый голос, разорвавший темень бессознательного:
- Друг мой, Вы живы? Дело, кажется, плохо! Выглядите – хуже некуда!
- Кит, это Вы? Что произошло? Что со мной?
- У вас все лицо в крови, и сами вы, похоже, довольно сильно обгорели. Как давно Вы здесь лежите?
- Я не знаю, - сознался Надд. – мне кажется, что я не чувствую ног. – После этих слов журналист попробовал, как мог оглядеться. Он лежал в жухлой обгорелой траве, все в той же траншее. Только траншея уже не была скрыта ни кустарником, ни деревьями. Вокруг лежали и полыхали бревна, вздымались черные столбы дыма, и сам воздух был насквозь пропитан едкой бурой пылью. Людей поблизости не было. Никого, - только в изголовье у него сидел на корточках Кит и протирал ему окровавленное лицо. И, вероятно, боясь услышать ответ на свою последнюю реплику, Надд переиначил один из предыдущих вопросов. – Что же здесь случилось?
- Похоже на беспилотник! – Воодушевлённо прокричал Кит; при этом слышно его было лишь чуть. – Я видел его на подлете к опушке с противоположенной стороны холма, когда он обстрелял бруствер. Думаю, мне не показалось: это был разведчик, потому и последствия не столь разрушительные.
- Что? О чем Вы толкуете?
- Я говорю, что если бы здесь пролетал военный истребитель – от всей местности остался бы лишь огромный кратер. А так, мы довольно легко отделались: всего один удар парабомбы и несколько залпов из мелкокалиберных. Думаю, этот малый и стрельбу-то открыл лишь потому, что во время разведывательного рейса заприметил, к примеру, цеппелин, полный журналистов. Или обратил внимание на скопление взрослых мужчин, бегающих по лесу с оружием в руках. Ну, а потом, кто-то, вероятно, ответил ему огнем. И вот уже наши противники в бруствере до единого мертвы! К сожалению, как и почти все соратники…
- Но, кто это? Что за неведомая сила? Не припомню, чтобы при брифинге капитан упоминал об использовании военной техники! Эти ребята что, играют не по правилам?
- Мне, верно, не стоило бы всего этого Вам рассказывать. Точнее, я попросту ни о чем подобном и знать не должен. Но учитывая сложившееся положение дел... – Сбивчиво начал Кит и тут же оборвал сам себя. – Послушайте! Вы вообще когда-нибудь слышали о применении хоть где-нибудь техники в военных целях после учреждения «игр»? «Ребята» играют по правилам, будьте уверенны. Просто правила у них другие. И в соответствии с этими их правилами, наши земли, видимо, подлежат освоению. Одним разведчиком дело не окончится, будьте уверены. Просто основной флот, полагаю, занят захватом куда более важных стратегических объектов. Это вторжение, уважаемый господин Надд!
- Так кто же они? Неужели это выступление отшельников?
- О, нет. Конечно, нет! – Глухо рассмеялся Кит. – Отшельников давно уж, как ни одного не осталось. Все поселения бунтовщиков, не пожелавших присоединиться к Мировому Государству, были уничтожены; местные жители – ассимилированы, а вожди смутьянов - казнены. Истории о том, что в числе участников игры, и даже среда ее чемпионов встречаются неграждане – всего лишь романтические легенды, не более. Мы же имеем дело с соперником совершенно иного уровня. И пришел он из мест куда более далеких, чем любой враг, доселе появлявшийся в нашем мире. Что ж, раз нам его не победить, - остается лишь подчиниться такой силе. Наконец, после семнадцати сезонов нашелся противник, которому не стыдно проиграть. – После этих слов Кит встал, вылез из обгоревшей ложбины и с поднятыми руками бодро двинулся в сторону холма.
Надд на руках прополз по траншее и, подтянувшись к ее краю, высунулся ровно настолько, чтобы стало возможным следить за передвижениями «Бессмертного» безумца. В двух сотнях метрах над холмом завис огромный, напоминающий самолет, летающий объект. На земле всюду покоились искореженные обломки и куски деревьев. Лес за холмом горел, а со стороны траншеи и вовсе куда-то пропал. Зато на месте, где он стоял, курились черным дымом невесть откуда возникшие в земле многочисленные выбоины. Кит, ловко маневрируя между ними, добрался до склона, не спеша поднялся на вершину холма, а затем так же неторопливо скрылся в углублении бруствера.
Внезапно Надд ощутил, как на него накатила теплая волна усталости. Тело истомно онемело, взор начал затухать. Тогда он наполовину выполз из своего укрытия и смог освободить одну руку, которую приложил к некогда пылающему от боли боку, и понял, что ничего не чувствует. Но перед тем как в последний раз потерять сознание, журналист заметил движение на вершине холма. Из глубины бруствера показался длинный стержень, увенчаный развивающейся ветошью. Сначала ненадежная конструкция дрожала и раскачивалась, но в итоге неколебимо установилась по центру холма. Древко флагштока была искривлено, да и полотнище потрепано настолько, что надпись на нем казалась нечитаемой. Но Надд не пытался вчитываться. Он и без того знал, что начертано на флаге. Короткое, - в два слова, - послание, возвещающее о том, что «ИГРА ОКОНЧЕНА».