Посвящается самой доброй
Говорят, армия меняет людей. Меня изменила. Я стал не столько уверен в своих силах, сколько четко знать, что я хочу от этой короткой жизни. На момент, когда я уходил мне было 23 и многие говорили, что я слишком стар для всего этого дерьма и с моим устоявшимся мышлением мне будет трудно, жестко и много раз нелепо. Пугало ли это меня тогда? Да конечно пугало! Как и любого другого человека перед неизвестными ситуациями или же я просто до конца не понимал всего происходящего. Но жажда изменить свою жизнь, вытащить себя из беспробудного пьянства и офисного рабства. Душа хотела приключений, проверить себя, оценить кто ты есть на самом деле. И стены родного военкомата с легкостью мне это устроили. Сказать, что было легко - нагло соврать. Было трудно. Настолько тяжело душевно и физически, что порой лишь крепко стиснутые зубы не выпускали рев души. Волчья стая, где тебя проверяли каждую секунду и каждую секунду ты не мог проиграть, иначе наклонная унесет весь твой заработанный авторитет в помойную яму. Единственное, ради чего я все еще держался - это ты. Меня ломали, а ночью под холодным и колючим байковым одеялом я перечитывал твои короткие смски и у меня снова появлялись силы для следующего дня.
“Увольняемые, выйти из строя!” - раздался голос командира на утреннем построении.
“И вот стою я на плацу, в солдатской форме, навсегда покинув строй, и чуть не слезы по лицу, сегодня к матери,к отцу…” , тихонько запел я мотивчик известной песни.
“Напра-ВО! В 12:00 построение с вещами и документами.” И все. Выдержал. Расписавшись в получении своих документов и билета на поезд до родного дома. Приветливо улыбаясь командирам, говорящих какие-то слова благодарности за службу и тому прочее, мы, всей нашей дембельской ватагой двинулись в сторону вокзала. Домой. Ох, как же завидовал нам сейчас дежурный по КПП, зачеркивая черной уставной ручкой очередной день своей службы в своем помятом календаре.
Октябрь. 26. 2014 год.
Холод. “Скорый поезд Орск- Москва прибывает на первую платформу”, - донеслось из динамиков сельского вокзала. С диким, нарастающим рокотом, громко посвистывая, поезд приближался.
Ты стояла на полупустом перроне и с нетерпением отсчитывала прибывающие вагоны локомотива. Я узнал тебя издалека. Небольшой ветер тихонько покачивал твои кудрявые волосы и отгибал ворот твоего бежевого плаща. Все твое выражение лица выдавало крайнюю степень нетерпения и легкого возбуждения. Было видно, что ты нашла нужный вагон и побежала навстречу, цокая каблуками своих туфелек. Пора было выходить. Мои небольшие пожитки уместились в один походный рюкзак. Здравствуй, дом, я вернулся домой. Вот он. Тот момент, который проигрывался в моей голове последние 365 дней этого года в армии. Поезд еще медленно приближается, а я уже стою на ступеньке вагона. Воздух дома, воздух свободы.
“К черту эту сумку!”, - подумал я, скинув рюкзак с плеч на землю, и обнял. О Боже, как же ты трепетала в моих руках. Ненасытные поцелуи и крепкие объятья. Радость долгожданной встречи. Даже находясь в армии, я гордился тем, что ты меня ждешь. Мое доверие к тебе не смело быть подорванным даже ни на полсекунды. И это возвышенное нечто сейчас переполняло наши души и было между нами.
Взяв в одну руку рюкзак, а другой обняв тебя за талию, мы шли к выходу с вокзала. Ты взахлеб рассказывала о каких-то пустяках последних дней и безумно счастливо улыбалась. Мне даже казалось, что тебе неважно было, что говорить, главное восполнить это все недостающее. Уложив вещи в багажник машины, наши чувства снова не выдержали напряжения и поцелуи не заставили себя ждать. Привокзальный народ тихо проходил мимо нас, кто-то тихонько завидуя, кто-то демонстративно не обращая внимания, а мы упивались счастьем и не замечали происходящего вокруг. Как же я соскучился по твоим сладким губам. Сев в машину и растерев слегка замерзшие ладошки друг о друга, ты завела машину и оглядываясь по зеркалам, выруливала со стоянки.
“К родителям?”, - улыбаясь спросила ты.
“Ну конечно,” - сказал я тебе и ободряюще погладил по коленке. Пора было обрадовать мать, переживания которой не прекращались.