Ритмично выстукивая на стыках рельс, поезд мчался все дальше и дальше, бережно покачивая спящий вагон. Прибыв на конечный вокзал, выпустил из своего чрева суетливых пассажиров, и замер в усталой истоме. Прибыв на юг, я медленно брел вверх, по Береговой улице к дому тридцать четыре, где накануне забронировал комнату в частном секторе. Сзади раскинулась морская синева, которая украдкой пряталась от взора в густой зелени. Отыскав нужный адрес, я нажал на звонок у двери. Через минуту дверь отворилась, и на пороге появилась седовласая женщина преклонного возраста с ясными голубыми глазами.
- Добрый день! Я Елагин Вадим Александрович. Два дня назад я вам звонил по поводу комнаты, - представился я.
Хозяйка приветливо улыбнулась, вытирая мокрые руки о передник, и отворив пошире дверь, отстранилась в сторону, освобождая проход.
- Добрый, добрый! Комната готова, заходите, - после чего включила в коридоре свет и представилась, когда я перешагнул порог:
- Меня зовут Мария Григорьевна, у меня вам понравится.
Невзирая на скромный внешний вид здания, комната оказалась просторной и светлой. За окном виднелась виноградная лоза, закрепленная к металлическому навесу, далее на солнце пестрила цветочная клумба. Комната дышала свежестью от недавнего ремонта. Над кроватью висел кондиционер. У противоположной стены стоял огромный плазменный телевизор. Центральное место в помещении занимали кресла со столиком, в углу стоял двухкамерный холодильник, а у двери висела металлическая вешалка для одежды. На полу лежал огромный овальный ковер, придававший помещению роскошный вид.
- Не плохо! - отметил я про себя, когда хозяйка вышла из комнаты.
Далее, я принялся разбирать вещи и переодеваться. Усталость давала знать, и я рухнул на кровать. Одна мысль крутилась в голове, словно муха:
- Надо еще сходить в центр, и купить что-то к ужину, а еще…..
Она тут же растаяла, когда я провалился в сон. Впереди меня ожидали купания в море, загар под южным солнцем, а если улыбнется судьба, то и желанная встреча с той единственной, о которой я давно мечтал в своей жизни.
На следующее утро, стуком в дверь, меня разбудила Мария Григорьевна. Я открыл глаза и посмотрел на часы. Было без четверти десять.
- Да! – отозвался я, с трудом отрываясь от постели.
Хозяйка вошла в комнату.
- Доброе утро Вадим Александрович! Я вас разбудила?
- Нет! Я уже собирался вставать. Спится у вас хорошо, - хриплым голосом ответил я, потирая ладонями заспанное лицо.
- У меня все спят хорошо, особенно после дороги!- улыбаясь, произнесла Мария Григорьевна, и продолжила, - Я уже два раза завтрак разогревала, думала вот -вот встанете.
- Спасибо вам! Я позавтракаю в столовой.
Хозяйка пропустила мою фразу мимо ушей, и настойчиво произнесла:
- Как в столовой, я же готовила? Умывайтесь и к столу! – затем скрылась за дверью.
За завтраком мы пришли к согласию, что питаться я буду у нее, выложив за это дополнительную сумму. Этот вариант меня вполне устраивал. На пляж я попал только к обеду. Солнце палило нещадно. Пляж напоминал муравейник. Пришлось долго петлять и перешагивать через отдыхающих, пока не отыскался небольшой клочок свободного места. Галька под ногами напоминала раскаленную сковородку, которую разогревают черти. Я расстелил большое синее полотенце, затем скинул с себя одежду. Морской бриз ласково обнюхал мое потное тело, словно собака, и я, изнывая от жары, направился к морю.
Вечером я стоял, по пояс раздетым, перед зеркалом в коридоре своего нового жилища. Рядом стояла Мария Григорьевна, и разглядывала мою спину.
- Ну, как же так? – спрашивала она,- Вы же взрослый, и должны понимать, что нельзя долго находиться под солнцем.
Моя спина напоминала передовое красное знамя, врученное мне за уникальную тупость. Спину страшно пекло, будто меня, как кабана, смолили паяльной лампой, перед закланием.
- Стойте, я принесу сметану, - сказала хозяйка и удалилась на кухню.
Вскоре она вернулась с миской, и стала осторожно разглаживать прохладную жидкость по спине, которую моя кожа проглатывала, не оставляя следа. Незначительное облегчение от процедуры я получил, но она, не смогла обеспечить мне нормальный ночной сон. С ознобом я провалялся на животе, до трех ночи, не сомкнув глаз. Только под утро мне стало легче, и пришло долгожданное облегчение.
Около девяти я слез с постели в угнетенном настроении. Морские купания и загар - теперь были для меня закрыты, пока не обзаведусь новой кожей. Позавтракав, я направился на прогулку в центр поселка, натянув на себя рубашку с длинным рукавом. Перед рыночным зданием, я увидел оживленную очередь и уловил рыбный запах. Подойдя, я увидел ларек, за прилавком которого стояли две продавщицы в мокрых передниках. В большом корыте, стоявшем рядом, плескалась приплюснутая живая рыба.
- Это камбала? - поинтересовался я.
- Да камбала! - ответила продавец с рыжими волосами. Не отвлекаясь по сторонам, она ловко орудовала небольшим сачком, приводя в исполнение "приговор" безнадежно убегающей рыбе.
За мной подошел пожилой мужчина и посмотрел на ценник.
- Ого! Совсем обнаглели!
- Что, дорого? - спросил я.
- Такой рыбы на дельфинном пляже полно. Если не лениться, можно наловить больше этого корыта. Дерут деньги с отдыхающих и не краснеют!
Затем покрутил недовольно головой, развернулся и ушел. Я выбрался из толпы и вдруг остановился. Увиденное, натолкнуло меня на мысль порыбачить ближайшие дни.
- А что, это идея! – взбодрился я.
- А где у вас продают рыбацкие снасти? - спросил я у прохожего белокурого мальчика с рюкзаком за спиной.
Он показал рукой за рынок, и объяснил как туда пройти. Поблагодарив, я двинулся к нужному месту, прикидывая на ходу необходимые покупки.
Над морским горизонтом всходило солнце, когда я спускался к морю по каменистой тропке, пролегающей между двух скал. За спиной болталась сумка со снастями и едой. Спустившись вниз, я вышел на небольшой пятачок скалистого берега, усеянного огромными валунами.
- Куда это я попал? Нет -это не пляж!, - мелькнуло в голове.
Невдалеке я увидел деревянный помост, перекинутый с берега к скалистой глыбе, расположившейся в море. Любопытство подтолкнуло перейти шаткую конструкцию, и я очутился на сырой скале, которая о чем-то шепталась с набегающей волной. Со стороны моря скала имела глубокий уступ. Расположившись на нем, я достал из сумки удочку, нацепил на крючки моллюски, купленные в магазине в качестве наживки, раскрутил леску и забросил ее подальше в море. Грузило, еще не успело лечь на дно, как я почувствовал небольшой толчок, и леска стала выскальзывать из моей ладони. Я зажал кулак, и стал быстро перебирать руками, выбирая к себе натянутую леску.
- Бычок! - восторженно произнес я, затем сняв с крючка рыбу, сунул ее в садок. Операция с наживкой быстро повторилась, и удочка снова полетела в море.
Спустя час изматывающих монотонных движений, азарт стал пропадать.
- Это не рыбалка, а конвейер в рыбном цеху! - сделал я заключение.
Из-за прожорливых Бычков добраться до донной рыбы, не представлялось возможным. Я стал больше обращать внимание на красоту утреннего моря, пока мое внимание не привлекли темные блестящие валуны, которые в ста метрах от берега то появлялись, то исчезали в море.
- Что за ерунда? - прошептал я, внимательно разглядывая непонятные объекты.
Валуны становились все больше и больше, и двигались в мою сторону.
- Так это же дельфины! - пробило меня.
Сверкая глянцевыми спинами, стая приближалась к берегу. Я заворожено смотрел на это представление, боясь хоть чем-то спугнуть нежданных гостей. В двадцати метрах от берега дельфины остановились и стали кружить. Море под ними вскипало, как вода на плите. До меня доносился выразительный храп их специфического дыхания. Вдруг один дельфин отделился от стаи, и вмиг оказался рядом. Вынырнув с воды, он потянулся ко мне и положил свою голову на каменный уступ. От неожиданности я отринул назад, и влип спиной в холодный камень. Он смотрел на меня изучающим взглядом, затем стал издавать звуки на непонятном мне языке. Когда оцепенение спало, и стало понятно, что мне ничего не угрожает, я попытался с ним заговорить.
- Тебе чего? Может, есть хочешь?
Я достал из садка рыбу и с опаской протянул к его носу. Дельфин открыл рот, аккуратно взял Бычок с руки, и тут же проглотил, после снова издал странные звуки на очень высоких тонах, от которых по моему телу прошла горячая волна. Затем, сполз в воду, развернулся, и обдав меня брызгами, поплыл к своим сородичам.
- Ну, вот! Это твоя благодарность за рыбу? - пробурчал я с улыбкой на лице.
Вечером, когда солнце клонилось к горизонту, мы с Марией Григорьевной сидели за ужином во дворе.
- Что с вами? Сегодня вы, не такой? - вдруг спросила хозяйка, подметив во мне неестественную задумчивость. Я рассказал ей историю про дельфина, а потом спросил:
- Как вы считаете, дельфины действительно разумные существа?
- Конечно же, разумные. Это люди считают, что только они умеют думать.
- И что, они умеют разговаривать как мы? - продолжал я.
- А вы знаете, что у каждого дельфина есть свое имя, которое они получают от родителей при рождении, и они обращаются друг к другу по имени.
Мы еще долго сидели и я, с интересом слушал хозяйку, которая открывала мне удивительные вещи, граничащие то ли с вымыслом, то ли с фантастикой.
Стрелки часов неумолимо вращались по циферблату, перелистывая последние дни моего отпуска. Перед отъездом, я решил еще раз порыбачить, и с утра пошел на знакомый дельфинный пляж. Когда солнце поднялось высоко над горизонтом, я снова сидел на уступе скалы, со снастями в руках. С моря веяло прохладой, небо пряталось в молочной дымке, а на скалу набегала крутая волна. Клева практически не было. Время шло, и на темных гребнях все чаще появлялась белая пена. Ветер крепчал, бесцеремонно руша мои планы. Становилось очевидным, что дела сегодня не будет, и рыбалку придется сворачивать. Когда я начал собираться домой, снова увидел стаю дельфинов, которые спешно уплывала в открытое море. Вдруг в метре от меня из воды появилась голова знакомого дельфина с чем -то бесформенным во рту. От неожиданности я встрепенулся, затем присел на корточки, что бы лучше разглядеть, что он держит во рту.
- Это что у тебя? - спросил я.
Дельфин вытянулся, и аккуратно положил мне в руки большую раковину, обросшую скользкими бурыми водорослями. Затем, издав тонкий звук со щелчками, похожими на короткие замыкания электросети, скрылся в море. Его, удаляющаяся атласная спина, быстро помелькала над волнами, и слилась со своими собратьями.
Я перевел взгляд на скользкую раковину в руке.
- Ну, и что это за гадость ты притащил? - прошептал я с отвращением, - И кому нужен такой подарок? Никакие вы не разумные, - разочаровано, промолвил я, и замахнулся, что бы выбросить ее обратно в море, но почему, то остановился. Что - то меня сдержало.
- Ладно! Понесу домой, покажу, Марии Григорьевне, какой у вас интеллект, а то она ваши способности явно преувеличивает, - пробормотал я, брезгливо срывая с нее липкие водоросли. Потом сунул ее в сумку.
Вечером на кухне, когда хозяйка готовила ужин, я выложил раковину на стол.
- Что это? - спросила она.
- А вот посмотрите, какой подарок подарил мне мой друг.
Она провела ладонью по коричневой шершавой поверхности , задумалась на миг, бросила на меня лукавый взгляд, и достала с ящика стола большой кухонный нож, потом протянула его мне.
- Открывайте!
- Вы что, действительно думаете, что там жемчуг? – с иронией в голосе спросил я.
- Открывайте! Открывайте!- настаивала она, и продолжала улыбаться.
В то что произошло, невозможно было поверить. Когда я вскрыл раковину, посредине липкого нежного тела моллюска лежала розовая бусинка размером в приличную фасоль.
- Вот это да! Чудеса!- повторял я как заезженная пластинка, ухватившись руками за голову, что бы ее ни снесло от счастья.
Мария Григорьевна молча, похлопала меня по плечу, и принялась дальше готовить ужин.
За долгим и продолжительным ужином, который затянулся до полуночи, я внимал каждому слову Марии Григорьевны, которая один за другим раскрывала мне удивительные секреты моря, а когда я узнал, что по профессии эта замечательная женщина была океанологом, я просто "снял перед ней шляпу."
К сожалению все хорошее когда-то заканчивается. Так и мое время отдыха пришло к концу. Уезжать не хотелось. С чувством опустошенности я собирался в обратную дорогу и не заметил, как в дверь тихо вошла хозяйка.
- Пора к столу, а то опоздаете, - позвала она меня.
За прощальным обедом я выразил Марии Григорьевне большую благодарность за теплый прием, а она пожелала мне счастливого пути.
От нее веяло чем-то родным и близким. За такой короткий срок казалось невозможно так близко подружиться, но это произошло. За порогом, мы расстались.
- И непременно приезжайте еще, дорогу теперь знаете! - бросила мне вдогонку седовласая женщина, когда я удалялся от дома.
Минуло полгода. Я сижу за чашечкой кофе, в томительном ожидании у себя на кухне. За окном уже третий день валит снег и все белым бело. На краю стола стоит бутылка красного вина, а рядом лежит большая коробка ассорти, в красной глянцевой упаковке. Время на часах половина двенадцатого дня.
- Еще тридцать минут, - отмечаю для себя, словно зарубку на дереве, и снова погружаюсь в воспоминания трехдневной давности.
Перебирая подходящие фотографии для оформления стены в зале, я вдруг вспомнил про отдых в Солнечном, и мне пришла в голову мысль сделать из курортных снимков фотокартины, которыми можно оформить стену. Я достал смартфон, и набрал номер.
- Привет Игорь! Как поживаешь?
- Прости Вадим, сейчас не могу говорить, просто зашиваюсь, давай коротко чего хотел? - услышал я голос директора Дома творчества.
- Хорошо, я коротко! Нужен специалист по фотографии, что бы мог отредактировать и отпечатать фотографии в большом формате.
- Приходи сегодня после обеда ,найду тебе такого специалиста, ему все и объяснишь. Все пока! - сказал второпях директор, и отключил телефон.
- Каким был в школе таким и остался, - подытожил я, кривясь от недовольства.
Без четверти два я поднялся по лестнице на второй этаж Дома творчества и, пройдя по коридору, вошел в огромный выставочный зал. У окна стоял Игорь с интересной молодой девушкой, с красивыми карими глазами в облегающих джинсах и полосатом свитере.
- А вот и он собственной персоной, - услышал я знакомый звучный голос, с середины зала.
-- Вот Вика - это Вадим Александрович, мой одноклассник, - представил он меня, затем перевел внимание на сослуживицу, - Виктория Николаевна - фотохудожник.
Он начал что-то говорить, но я стал вдруг смутно соображать. Мной овладела странная неловкость от того что рядом стояла Виктория. Такого раньше со мной не было. Директор видя, что со мной что -то происходит, прервал беседу:
- Ну ладно тут вы сами договаривайтесь, а я побежал, дел не впроворот.
Он развернулся и тут же ушел. Девушка, видя мое замешательство, попыталась разрядить обстановку.
- А давайте я вам покажу свою выставку?
- У вас есть своя выставка? - спросил я.
- Да! Конечно, а что тут такого?
- Да, нет, ничего, это я так спросил.
- Ну, так что пойдемте?
- Пойдемте! А куда? - переспросил я
- Ну как куда, вон же, на стенах!
- А, пойдемте!
Девушка внимательно посмотрела на меня и взяла за руку.
- Да вы не волнуйтесь.
- Да я не волнуюсь!
Она открыто рассмеялась, покачивая головой от недоумения. Эхо полетело гулять между стен, затем стихло.
- Таких я еще не встречала, - произнесла откровенно девушка, затем потащила меня смотреть свою коллекцию.
Ее работы подействовали на меня как бальзам. Я полностью пришел в себя. Остроумие и шутки снова вернулись ко мне, и я уже не испытывал неловкости с обворожительной девушкой.
- А знаете, какой фотографии мне не хватает для коллекции? - вдруг сросила она.
- Наверное, чего-то большого, что бы смотрелось с размахом, - предположил я.
- Нет! Нет! Нехватает фотографии жемчужины, и не простой, а очень редкой. Такой жемчуг встречаются только в водах Индии. У нас его трудно найти. У меня уже давно созрела и композиция для съемки. Мне даже снится такая жемчужина. Во сне я расставляю фоновый и контровой свет для съемки, нахожу нужный ракурс и снимаю.
- А какая жемчужина вам надо? - прерывая, спросил я Викторию, ожидая получить нужный ответ.
- Ро-зо-воя! Да! Да! Именно розовоя.
- А вы исполните мое желание пообедать вместе, если я предоставлю вам для съемки такую жемчужину? - с нотками открытого шантажа спросил я.
Она сняла с лица приветливую улыбку, и изучающее посмотрела на меня.
- Нет! Нет! Я не обманываю, говорю вполне серьезно, - продолжил я, прикладывая руку к груди.
- Вы что, украдете ее?
- Ну, нет что вы, все гораздо проще, такая жемчужина сейчас лежит в лакированной раковине на красном бархате в серванте моей квартиры, и ожидает, когда ее сфотографируют, - в надежде еще раз увидеть девушку , высказался я.
- Вы не шутите? - переспросила Вика.
- Хотите убедиться? Тогда прошу вас завтра ко мне на обед.
- Завтра никак не могу , давайте после завтра, - деловым тоном произнесла Виктория.
- Все договорились, послезавтра к двенадцати часам! - подытожил я беседу.
Потом мы, молча, стояли и смотрели друг на друга. Она вдруг протянула руку и как-то по особому погладила теплой ладошкой по моей руке, при этом многозначительно улыбнулась.
- Я приду!
Сказав это, она развернулась, и стройной походкой, цокая каблуками о паркет, прошла через весь зал, затем растаяла, словно фея за массивной резной дверью.
Отойдя от воспоминаний , я снова бросаю взгляд на циферблат часов. Стрелки показывают без десяти двенадцать. Мой кофе давно остыл. За окном по-прежнему тихо падает снег.
- Пора! - сказал я себе, и стал переносить вино с конфетами в зал, где под белоснежной скатертью в центре комнаты я установил обеденный стол для встречи дорогого гостя. Потом я подошел к серванту и отодвинул стекло. На верхней полке лежала открытая лакированная раковина с жемчужиной на красной бархатной подушечке. Я потянулся за драгоценным шариком, и крепко сжал его в ладони. Эта жемчужина для меня была нечто большее, чем драгоценный камень, она стала моим талисманом, способным изменить даже судьбу. В дверь раздался короткий звонок.
Это она!