«...Богородице Дево, миру благая помощнице, покрый и соблюди от всякия нужды и печали...»
Как я люблю эти нежные припевы праздника Сретения! Сразу как бы играние сладкое начинается в сердце...
А ведь не так давно не доводилось их слышать целых три года: дважды кряду Праздник попадал на воскресенье. А отдание мало где совершают, или оно и совсем отменяется постом.
В этом году Господь не только не лишил благих, но и утешил особо: перед самым постом, в Сырную пятницу, когда литургии нигде не положено, в храме Богоприимца Симеона она была.
«...Объемлет руками старец Симеон Содетеля закона и Владыку всяческих...»
А на праздник пригласили местного Владыку. Любимы народом архиерейские службы. И красиво-торжественно, и благодать преемника апостолов вокруг разливается. Чуть свет, а храм уже наполнился. А владыка успел всех опередить.
Дослужили почти до Причастия, возносились последние прошения к Владыке всяческих, и в это время стало слышно, как архиерей... громит сослужащих батюшек. Разобрать удавалось лишь повторяющееся «Безобразно!», «Безобразно!». Сразу пропала молитва, как только подумалось, что вот ведь как жалко, архиерей-то плохой оказался, неблагоговейный, прямо во время службы такое себе позволяет...
Когда затворились врата и, по традиции, один из отцов вышел с проповедью о значении праздника, громкое распекание в алтаре возобновилось, а с ним и помыслы: вот не повезло людям с архипастырем...
«...О Христе, всех Царю! Подаждь ми слезы теплы, да плачу мою душу, юже зле погубих...»
А после заамвонной заговорил сам владыка и вмиг разрушил начавший складываться образ восточного деспота. Владыка говорил о Симеоне. О том, как, должно быть, мучительно тому было жить так долго, долго, не одну сотню лет, пусть и с хранящимся в сердечной глубине обетованием о будущем Спасителе, но все же невероятно долго, пережить детей, внуков, правнуков, ослабеть телом, терпеть старческие немощи столько, сколько никому и не снилось... а Господь все не «прибирал» его к Себе. А все из-за чего? – а из-за того юношеского своеволия, когда, переводя священную книгу, тот не поверил написанному и исправил «Деву» на «Жену»...
«...Богоносе Симеоне, прииди подыми Христа, Егоже роди Дева Чистая Мария...»
Владыка говорил горячо, от избытка сердца. И после этих дорогих воспоминаний он обратился ко всем:
«Умоляю вас, родные, никогда не нарушать церковных установлений и не привносить в них чего-то своего. Там, в алтаре, я увидел, что ваши отцы порой небрежно относятся к своему служению и не исполняют в точности предписанное. Нельзя так, родные, и никому из нас нельзя».
А закончил и вовсе неожиданно:
«Но, вы знаете, я здесь и многому научился от вас»...
«...Богородице Дево, упование христианом, покрый, соблюди и спаси на Тя уповающих...»
Расставаться после проводного звона никому не хотелось...