Продолжаем додумывать то, что недорассказала Джоан Роулинг, ни на что не претендуя.
***
Свинцово-серые тучи плотной пеленой медленно, но неотвратимо затягивали холодную голубизну неба. По каменистой тропе, вьющейся вдоль крутого склона, тяжело взбирался мужчина, одетый в длинный тулуп, меховую шапку с наушниками и валенки с голенищами до колен. Он с опаской поглядывал на стремительно темнеющий горизонт. Сильный ветер дул с востока, обещая спустя пару часов превратиться в сильную вьюгу. Это означало, что нужно поспешить, чтобы добраться до места до того, как дорогу окончательно заметет. Взволнованный приближением метели, мужчина дернул за веревку, привязанную к кольцу, вставленному в ноздри большого нагруженного поклажей яка. В ответ животное неторопливо посмотрело на хозяина, одарив его усталым взглядом, и, вновь опустив рогатую голову, понуро зашагало за мужчиной, с трудом передвигая ноги по снегу. Человек и животное шли уже не первый день, до ближайшего кочевья, куда раз в месяц они ходили, чтобы пополнить запасы, было не близко.
Но, пройдя всего лишь несколько шагов, мужчина вновь остановился и, сняв меховую рукавицу, сунул руку за пазуху. Спустя секунду, на свет была извлечена волшебная палочка. Некоторое время в мрачном молчании мужчина сжимал замерзающей ладонью вибрирующую деревяшку, после чего спрятал палочку обратно за пазуху и надел рукавицу. Сработала очередная сигналка. Единственное волшебство, которое водилось поблизости, не считая метки на руке, последнее, которое он себе позволил.
По счастью, опять ничего страшного. Где-то сошла лавина, а он уже давно перестал обращать на них внимание. Иногда ему даже хотелось, чтобы неуправляемая снежная махина безжалостно расплющила его самого и маленькую хижину, давшую ему приют, одинокую, затерянную среди бескрайних ледяных просторов. Все лучше, чем жить в постоянном страхе, что они тебя найдут, что они придут за тобой. И уничтожат куда более безжалостно. Лавина не убивает специально, а они убивают. Когда-то и он убивал…
Аппарировав около года назад на север, чтобы скрыться от бывших соратников, Игорь Каркаров прекрасно представлял, на какие жертвы придется пойти, но без колебания, хоть и со страхом, принял решение. Уж кто-кто, а он прекрасно знал, какой могущественный и беспощадный колдун будет его искать. Будет обязательно, потому что имеет обыкновение жестоко карать своих приспешников и за куда менее серьезные проступки, чем предательство.
Прежде всего, постаравшись всеми известными способами замести свой след и разбросав на довольно-таки обширной площади сигналки, предупреждающие о любой - и магической, и маггловской – опасности, он полностью отказался от магии. И по-настоящему оценить эту жертву мог только такой же, как он, чистокровный волшебник. Теперь любое, самое элементарное для любого маггла действие стоило больших усилий: поиск ночлега и пропитания, длительные пешие переходы. Когда, после продолжительных поисков найдя давно заброшенное зимовье, он начал восстанавливать его, не имея нужных навыков и материалов, от усталости порой впадал в оцепенение. Правда, чуть позже он наладил, если можно так выразиться, какие-никакие отношения с соседями - кочующим по северным просторам племенем, занимающимся разведением яков. Игорь не знал, сколько времени требовалось им, чтобы доставить в поселение все необходимое для жизни в суровых здешних условиях, но у него, в свою очередь покупающего у кочевников все необходимое, на дорогу туда и обратно уходило три-четыре дня. Хорошо, что золото и здесь было золотом. Местные охотно принимали галеоны взамен маггловских денег, которыми Игорь не успел обзавестись перед побегом. И лишних вопросов они не задавали. Во-первых, потому что разговаривать с незнакомцами предпочитали на языке жестов, переговариваясь между собой на своеобразном мало кому знакомом гортанном наречии. А во-вторых, потому что привыкли подобным образом помогать одиноким путникам: охотникам, паломникам, погонщикам, которых нелегкая судьба заносила в их края.
За прошедшие несколько месяцев между бывшим директором Дурмштранга и аборигенами установились своеобразные "дружеские" отношения. В случае необходимости помощь оказывалась, но, по большому счету, они не вмешивались в дела друг друга. Кочевники привыкли к новому соседу, а Игорь Каркаров - к новому образу жизни. Но поначалу… Достаточно было малейшего скрипа или шороха, как он выхватывал волшебную палочку и начинал нервно испуганно озираться.
Если бы не постоянное ожидание, что его найдут, он выкинул бы ее, но тогда, в случае чего, не смог бы оказать никакого сопротивления нападающим. Оставалось надеяться, что Волдеморт и его люди не придумают ничего такого, что помогло бы найти его по самому факту наличия волшебной деревяшки, а не по творимым с ее помощью заклинаниям. И хорошо, что метка упивающегося смертью – всего лишь средство связи, а не маркер для отслеживания. Сейчас, когда она начинала пульсировать время от времени, Каркаров получал лишнее подтверждение тому, что до спокойной жизни еще далеко. Нужно ждать и надеяться, что когда-нибудь наступит время, когда метка снова исчезнет.
«Скоро год, как я здесь скрываюсь... - подумал бывший упивающийся, - Сойдет снег, надо поискать другое укрытие. Мало ли…»
Холодный ветер с удвоенной силой начал швыряться хлопьями снега, и Каркаров, очнувшись, снова зашагал, понукая яка шевелить ногами.
Тучи уже закрыли весь небосклон. Густые хлопья снега окутывали, точно белый полупрозрачный занавес. Еще чуть-чуть, и видимость ограничилась всего лишь несколькими шагами. Чему же удивляться, что не человек, а як первым заметил нечто необычное чуть в стороне от тропинки? Животное остановилось, натянув повод, и издало звук, похожий на низкий стон. Теперь и человек заметил темное пятно на белом снежном покрывале.
Несколько секунд Каркаров смотрел в ту сторону, решая, свернуть ли с маршрута, чтобы посмотреть, что там такое. Исключая лавину, палочка больше не сигнализировала об опасности. Но это ничего не значит. Ошибиться может каждый, особенно когда в противниках у тебя не самые глупые маги, и если это то, чего он столько месяцев опасался, нужно быть настороже. Впрочем, как если это и что-то иное. Игорь отдавал себе отчет, что ради дальнейшего спокойствия придется подойти и осмотреть находку. Взяв палочку наизготовку, мужчина начал приближался к непонятному темному пятну со всеми возможными предосторожностями.
Первым, что он увидел, была голова мертвого яка, такого же, как его. Видимо, запах умершего сородича и заставил того остановиться. Что ж, такое здесь часто случается. Погонщики следят за своими питомцами, но иногда те все же ухитряются отбиться от стада, теряются и погибают. Особенно в такую отвратительную погоду. Можно спокойно продолжать путь.
И все же, прежде чем уйти, Игорь как следует огляделся. Больше по привычке. Судя по тому, что як еще не закоченел, умер он недавно, хоть часть его туши и занесло снегом. И что-то в этом сугробе заставило Каркарова подойти и разгрести снег. Так и есть, як был навьючен поклажей. Значит, он не отбился. Потерялся? Убежал? Но тогда где-то поблизости должен быть его хозяин. Где он? И кто?
Ответ на вопрос «где хозяин» нашелся сам собой. Каркаров еще немного разгреб снег и обнаружил чьи-то ноги, обутые в валенки, выглядывавшие из-под брюха яка. Вопрос «кто хозяин» стремительно набирал актуальность. Игорь начал раскапывать сугроб поспешнее, и вскоре откопал всего человека. Судя по одежде, это был один из его соседей-кочевников. По тому, что он сжимал окоченевшими пальцами спальный мешок, можно было предположить, что, когда случилось несчастье, вьюга уже началась, и несчастный собирался переждать ее за "забором" из туши яка. Или оба тогда еще были живы?.. Предположения можно строить бесконечно, но заниматься этим лучше после, когда убедишься, что и человек мертв.
Снова сняв рукавицу и забравшись под низко надвинутый капюшон, Каркаров коснулся лица пострадавшего. Оно было еще теплое. Тогда, быстро расстегнув его шубу, Игорь проверил, бьется ли сердце в груди найденного человека. Слабые удары слышались, но не сулили ничего хорошего. Человек еще жив, но надолго ли?
Каркаров откинул капюшон с лица «находки» и изумленно кашлянул.
- Это девушка? – прошептал он. – Ей-то что здесь делать?
Впрочем, дальше удивляться Игорь не стал. За то время, что он соседствовал с магглами, пытаясь притвориться одним из них, мужчина понял, что с точки зрения волшебника их поведение частенько бывает нелогичным.
Каркаров выпрямился и задумался, что ему делать дальше: оставить замерзающую умирать или попытаться спасти? С одной стороны, хоть ни одна из сигналок не сработала, а девушка выглядела безобидно-знакомо, нельзя забывать об осторожности. С другой, спасти кочевницу — значит, оказать услугу ее племени. Хоть Игорь и принял решение с приходом весны покинуть здешние места, благодарность общины в ответ на его благодеяние не будет лишней. Когда еще он устроится на новом месте. Ему, определенно, пригодится какой-нибудь задел на будущее.
Все еще не приняв окончательного решения, но все же постановив, что второй вариант будет более выгодным, мужчина достал из кармана фляжку с крепкой настойкой и влил несколько капель в рот девушке. А затем начал растирать ей лицо снегом. Прошло какое-то время, и девушка открыла глаза, темно-карие, почти черные. Несколько секунд она тревожно вглядывалась в лицо мужчины.
- Помоги мне, - наконец, еле слышно проговорила она то немногое из наречия погонщиков, что Каркаров научился понимать, и снова потеряла сознание.
Эта коротенькая фраза окончательно перетянула одну из чаш весов. Она напомнила бывшему, а тогда еще действующему упивающемуся одну историю из прошлого. Вспоминая ее, Игорь до сих пор испытывал чувства, которые больше не переживал никогда в жизни, - боль и стыд.
С Надей Блажковой они вместе учились в Дурмштранге. Разумеется, он - на мужском, а она - на женском отделении. Хогвартские номера с совместным обучением здесь не проходили. Познать всю мощь колдовского искусства мог только мужчина. Женщине было позволено овладеть хозяйственной, ну, максимум, погодной, магией. Как, при условии соблюдения школьных традиций и строгих правил, они ухитрились полюбить друг друга, для Игоря до сих пор оставалось загадкой. Но это произошло, и кто знает, чем бы все закончилось, если бы Каркаров не примкнул к сторонникам Волдеморта, а семья Нади, наоборот, к его противникам.
В тот день, направляясь на очередное задание, Каркаров не знал, куда их, не обкатанных новичков, ведут. Им сказали, что сейчас новобранцам представится возможность продемонстрировать навыки и доказать лояльность организации. Как оказалось, чтобы сделать это, им предстояло уничтожить Блажковых.
Если бы конечная цель путешествия была известна сразу, все сложилось бы по-другому. Нет, Игорь не воображал, что смог бы изменить судьбу Нади и ее родных, ему хватило бы ума не выступить против своих новых соратников. Поступи он так, и в доме Блажковых всего лишь оказалось бы на один труп больше. Но он со своей природной хитростью смог бы избежать участия именно в этом задании. Теперь же, оказавшись лицом к лицу с любимой девушкой и ее семьей, все, что он мог, так это сосредоточиться на мучениях кого-то другого из потенциальных родственников и не думать, кто и что делает сейчас с Надей.
И все же он не удержался… Малодушно дождался, когда стихли девичьи крики боли и, посчитав, что для девушки все кончено, обернулся в ее сторону, чтобы посмотреть на нее в последний раз. Он ошибся. Надя была еще жива. И вид ее истерзанного тела навсегда запечатлелся в памяти Игоря. Он и последние слова. Поймав его взгляд, замутненные болью и ужасом глаза девушки на мгновение прояснились, и у Каркарова перехватило дыхание от промелькнувших в них уверенности и надежды. Уверенности, что он все же не один из ее мучителей. Надежды, что он сейчас все исправит. Ее губы шевельнулись.
- Помоги мне, - Каркаров больше догадался, чем услышал, что она прошептала, прежде чем зеленый луч чьей-то авады положил конец ее мукам.
Потеряв любимую, Игорь продолжал действовать в рядах упивающихся смертью, прежде всего, понимая, что он попал в такую организацию, "куда вход - галеон, а выход - два". Кроме того, тогда так казалось безопаснее и выгоднее. Но после гибели Темного Лорда, когда, находясь на территории Великобритании, Игорь попался аврорам из Министерства Магии и охотно дал показания, без зазрения совести сдав своих бывших товарищей, он успокаивал себя тем, что на этот раз поступил, руководствуясь не только корыстью, но и стремлением хоть как-то реабилитироваться пред светлым образом невесты. То, что в результате у него получилось не только рассчитаться за прошлое, но и устроить свое будущее, он посчитал хорошим знаком. Кто ж знал, что Тот-кого-нельзя-называть воскреснет?.. И кто знает, не подкинула ли ему шутница-судьба еще одну погибающую девушку, чтобы на этот раз он сделал правильный выбор, чем обеспечил себе спокойную старость?
Мимолетное путешествие в былые времена, занявшее от силы полминуты, решило все. Каркаров осторожно подхватил почти замерзшую девушку на руки, перекинул через хребет своего яка и как можно быстрее, насколько позволяла усталость, зашагал в одному ему известном направлении.
Когда над заснеженной долиной распростерлась ночь, все трое достигли цели – маленькой, затерянной в бескрайних белых просторах хижины.
Казалось, вьюга усилилась, дальше некуда. Оказалось, было куда. Ветер победно ревел, взметая снежные облака.
Заведя яка в сарай-стойло, Каркаров прежде всего "разгрузил" животное, заслужившее отдых. Затем убедился, что девушка все еще жива, через сообщающуюся дверь занес ее внутрь хижины, уложив на одну из двух лежанок возле очага, и разжег огонь. Некоторое время он сидел подле, закрыв глаза, ожидая, когда отогреется его озябшее тело, но потом вздрогнул и встал. В тепле хижины усталость дала знать о себе, мужчину охватила слабость, он понял, что начинает терять чувство времени, еще немного, и его сморит сон. Но до этого нужно успеть сделать еще кое-что. Например, задать яку корма и разобрать поклажу. Не все, упакованное в тюках, можно оставить в сарае, что-то нужно занести в дом. Самому поесть. Но, прежде всего, следует заняться пострадавшей. Отогреть, хотя бы растерев и переодев в сухую одежду взамен промерзшей. Осмотреть, вдруг у неожиданной гостьи есть обморожения или еще какие-нибудь другие повреждения. А главное, окончательно убедиться, что девушка не представляет собой опасности. Волшебная палочка не оповещала о магах поблизости, и сам Каркаров, когда нес девушку на руках, не чувствовал никакого "удара", который ощущают практически все волшебники, когда имеют дело с себе подобными. И все же следует убедиться, что у "находки" нет ничего, что могло хотя бы намекнуть на связи с волшебным миром.
Следующий час Игорь Каркаров сосредоточенно претворял в жизнь продуманный план. И только когда убедился, что все в порядке: груз в безопасности, гостья согрета, а в ее вещах нет ничего необычного, кроме одного золотого галеона, судя по некоторым приметам, некогда ему же и принадлежащего, - позволил себе долгожданный отдых.
Перед самым рассветом, как это обычно и случается, метель стала утихать. Ветер больше не выл, как раненый волк, но не внезапно наступившая тишина разбудила волшебника, а тихие шорохи с соседней лежанки. Каркаров принял сидячее положение и посмотрел в сторону несчастной. Не оставалось никаких сомнений, она приходила в себя, медленно, но верно.
Девушка несколько раз глубоко вздохнула. Веки ее задрожали и приподнялись с видимым усилием. Потом опять закрылись, чтобы снова распахнуться. На этот раз окончательно. Рассеянный взгляд скользнул по потолку хижины, затем переметнулся на стены, а затем, чуть скосившись, обратился к Каркарову и заметно посерьезнел. Видимо, заметил некоторую степень недовольства в мужских глазах, ведь, добро - добром, выгода — выгодой, но Игорь не особо радовался, что его уединение теперь нарушено.
Следующий шаг незваной гостьи мужчина предугадал за секунду до того, как девушка его предприняла - она осознала, что находится в доме постороннего мужчины, вполне предсказуемо ее глаза наполнились испугом, и, нервно сглотнув, она съежилась в комок и прижалась к стенке. Каркаров не удивился ее страху. Несмотря на то, что девушка, определенно, принадлежала к племени кочевников, которые снабжали мужчину всем необходимым, она вполне могла ни разу его не видеть. Было ли это традицией на все времена или же распространялось только на чужаков, приходящих в поселение, но пока в стойбище присутствовали гости, женщины старались лишний раз не покидать жилище. Но все же не удивиться - это одно, понять, что делать дальше, - другое. И чем скорее Игорь поймет, тем лучше, потому что дальше события развивались с немыслимой скоростью, а то, что они были вполне объяснимы и предсказуемы, не облегчало положения. Забившаяся в угол девушка перевела взгляд на выглядывающие из-под покрывала руки и заметила, что на ней чужая одежда. Некоторое время ей понадобилось, чтобы осознать, что это значит. По-видимому, согласно традициям ее племени, это значило что-то очень плохое, потому что она вновь посмотрела на Каркарова, на этот раз с ужасом, и завизжала.
- Ну-ка, тихо! - неожиданно даже для самого себя сердито прикрикнул на гостью мужчина. - А то получишь!
Слова вырвались чисто автоматически. Подобным образом он привык осаживать расшалившихся учеников. Угрозы всегда действовали. Подействовали и сейчас, если не слова, то тон. Девушка замолчала, продолжая смотреть на него, с трясущимися губами и глазами полными слез, не решаясь двинуть даже пальцем.
- Как же тебе объяснить-то, - много тише, почти себе под нос, проговорил Игорь, после чего вновь обратился к девушке, стараясь максимально спокойно и отчетливо произносить непонятные ей слова, будто так он сможет донести до нее их смысл. - Ничего я тебе не сделаю. Ты замерзала - я помог. Можешь уйти в любую минуту.
С минуту он смотрел на затихшую кочевницу, пытаясь понять, дошло ли до нее. Так ничего и не поняв, Каркаров занялся своими делами, стараясь лишний раз не обращать на нее внимания, искренне надеясь, что рано или поздно девушка просто устанет бояться, хлюпать носом, стучать зубами и вздрагивать или шарахаться от любого его движения. Он ни слова не соврал. Если сейчас, пока он привычно передвигается между улицей, сараем и хижиной, она переоденется в свои вещи, развешанные на видном месте, и уйдет, Игорь не станет противиться. И дементор с ней — благодарностью племени.
Когда, спустя некоторое время, стало понятно, что уходить гостья не собирается, Каркаров решил проявить себя гостеприимным хозяином и протянул миску с похлебкой, приготовленной на завтрак. После короткой внутренней борьбы, чувство голода оказалось сильнее, чем чувство страха, девушка взяла еду и кивнула благодарно, и в то же время как-то затравленно.
- Интересно, кто же ты такая? Куда тебя из дома в такую погоду понесло? - настроение после трапезы чуть улучшилось, и Каркаров попытался возобновить диалог с девушкой, не особо, однако, рассчитывая на успех. - Хоть бы ты чуть-чуть меня понимала…
- Я понимать… - неожиданно ответила девушка почти шепотом. - Я знать твой язык… Мало-мало… Кир учить меня…
Не особо интересуясь, кто такой, этот неведомый Кир, Каркаров начал с начала игру в вопросы и ответы.
- Ты кто? Имя?
- Я - Кими, дочь Миго.
Услышав знакомое имя старейшины племени, последние несколько месяцев снабжавшего Каркарова всем необходимым, Игорь присвистнул.
- Миго отпустил тебя одну? Куда?
- Он не знать… - чуть громче и чуть эмоциональнее ответила девушка. - Я бежать… К Киру… Он меня любить… И я любить, но отец - нет… Я взять яка и заблудиться… хотеть есть и спать… Холодно… Я не хотеть умирать… не хотеть… Но не знать, что делать…
- Забавно… - задумчиво проговорил Игорь, осмыслив слова девушки, хоть на самом деле не видел ничего забавного. - И что мне теперь делать?
В принципе, вопрос был риторический. Каркаров прекрасно понимал, что его уже принятое решение правильно: самым разумным было вернуть девушку отцу. Кочевники Миго делились с ним припасами, а потому портить с ними отношения неразумно. А это обязательно произойдет, если кто-то узнает, что Игорь тем или иным образом помог бежать дочери старейшины. С другой стороны, если он вернет беглянку домой, это зачтется в его пользу, например, кочевники снизят цену на товар, на что он, собственно говоря, изначально и рассчитывал. Золото, как бы много его ни было, имеет свойство заканчиваться. Что же касается самой девушки, вернуться обратно для нее тоже было бы лучше. Кто он, этот Кир? Где он? Скорее всего, это один из проходивших мимо и задержавшихся паломников или путешественников. Можно поставить сто против одного, что он уже и думать забыл о хорошенькой туземке, скрасившей его вынужденную задержку в пути.
- Так что мне делать с тобой? - убедившийся в правильности принятого решения, мужчина все же повторил девушке вопрос.
- Идти к Киру, - во взгляде Кими зажглась надежда.
- Проводить тебя к любовнику? А ты уверена, что он тебя ждет? - Каркаров произнес эти слова намеренно грубо, чтобы Кими сразу поняла, что ему нет дела до ее амурных похождений, и уговаривать его бессмысленно. - Нет. Учитывая, что теперь едоков двое, припасы закончатся раньше, чем обычно. Я отправлюсь за ними к твоим соплеменникам. Это будет где-то недели через две-две с половиной. Ты пойдешь со мной и вернешься к отцу. Туда я тебя провожу. Если же ты твердо намерена дальше разыскивать своего Кира, можешь отправляться в любой день до назначенного срока, но тут я тебе ничем помогать не стану. Поняла?
Каркаров так пристально посмотрел на Кими, что той заметно стало неловко под его взглядом, и она нервно заерзала. Потом покорно кивнула. Согласилась? Просто дала понять, что смысл слов Игоря дошел до нее? Мужчина не стал вдаваться в подробности. Что бы это ни было, поживем - увидим.
Утром следующего дня, когда Кими сама, проинспектировав запасы, попросила разрешения приготовить завтрак на двоих, Каркаров понял, что в девчонке благоразумие взяло верх над любовью. Эту черту в соседях Игорь тоже подметил довольно давно. Они поддавались влиянию чувств, но трезвый расчет, называемый природной смекалкой, в конце концов, всегда брал верх. Лично он считал, что юная глупышка поступила правильно, решив дождаться поездки домой вместо полного опасностей глупого путешествия в поисках объекта страсти. Она еще вздрагивала и напрягалась, когда он оказывался слишком близко от нее, но уже не демонстрировала прежнего неконтролируемого страха. Это давало надежду, что следующие несколько дней пройдут спокойно, без происшествий, а в чем-то даже комфортно. Ведь никто не станет отрицать, что женские руки, с детства приученные хлопотать по хозяйству, со многим справляются лучше, чем руки мужские. Особенно когда их хозяин - воспитанный среди благ цивилизации волшебник, вынужденный приспособиться к жизни не только без привычного волшебства, но и в условиях чужой культуры.
Закрытое тучами небо серого цвета, уставшее извергать бело-колючую снежную массу, успокоилось и лишь иногда роняло одинокие редкие снежинки. Некоторые приметы позволяли рассчитывать, что к назначенному Игорем сроку распогодится, и лишний почти беспомощный попутчик по дороге к кочевью не окажется чрезмерной обузой.
На третий день Каркаров поймал себя на мысли, что привыкает к молчаливому присутствию Кими, и ему будет не хватать тех радостей, вроде вкусной еды, заштопанной одежды, обихоженного яка, которые обеспечивало ее присутствие. И в этой привычке не было ни капли романтики или чего-то более приземленного. Мужчина вовсе не почувствовал к своей вынужденной сожительнице каких-либо нежных чувств, которые, бывает, испытывают мужчины в возрасте к юным девам. И никаким привязанностям, вроде отношения отца к дочери, дядюшки к племяннице, да даже опекуна к воспитаннику, здесь не было места. Кими была для Каркарова чем-то вроде домового эльфа, услужливого, почтительного, беспрекословного. Особенно сходство подчеркивал искаженный язык, на котором девушка с ним общалась.
- Я приготовить мясо. Ноён есть сейчас, - допустим, говорила Кими, а Игорю слышалось:
- Боба уже почистил парадную мантию, господин, может он приниматься за полировку метлы?
К счастью, на этом сходство заканчивалось. Невысокая смуглолицая темноволосая и темноокая красавица, по местным меркам — уж точно красавица, нисколько не походила на карликовое морщинистое большеухое существо в замызганной наволочке, а потому общаться с ней было куда приятнее, хотя бы с эстетической точки зрения.
И они общались. Что тоже было немаловажным. Особенно спустя почти год тишины, ведь разговаривать самому с собой - это как-то странно, не правда ли? Можно прикрикнуть на ездовое животное, можно вслух чертыхнуться, если что-то не получается. Но затевать с самим собой задушевные беседы вечерком у камелька… До такого Каркаров еще не докатился. И вот у него появился не Мерлин весть какой собеседник.
- Знаешь, а ведь, по сути, то, что я спас тебя, можно считать моим первым по-настоящему добрым делом… - сказал он как-то вечером, когда почему-то вдруг потянуло на откровенность. - Упивающимся я стал по доброй воле… Ни в чем не повинных магглов и волшебников пытал и убивал… Даже после Нади… Не сказать, конечно, что с удовольствием, но и ослушаться как-то особого желания не было… Потом получилось так, что этот чокнутый аврор, Шизоглаз Хмури, меня поймал и, пытаясь выслужится, я дружков своих бывших заложил... И тут не сразу по-честному сделал, сначала тех сдал, кого без меня уже поймали... Потом, правда, пришлось назвать тех, о ком мракоборцы и не подозревали… Вот сюрприз был, когда своего министерского, Руквуда, арестовать пришлось… За этот финт меня директорством и наградили. Политика... Английский министр считал, что в Дурмштранге своего человека получит. Зачем только, кто бы сказал?.. Получить-то получил, только вот руководитель из меня тоже тот еще вышел. У школы и так репутация была не ахти, а тут еще я… И запугивал, бывало, и любимчиков тянул, не скрываясь. Если нужно было, и схитрить мог, и сподличать... Даже свой самый смелый поступок — бегство от бывших дружков и воскресшего предводителя — из страха совершил... Вот и скрываюсь тут теперь. Вроде бы живой, а все как мертвый… Скорее бы это закончилось уже… Надоело...
Пожалуй, Каркаров и сам не мог сказать, зачем эти разговоры. Хвастался ли он своей беспринципностью или же раскаивался? А если раскаивался, то в чем: в том, что примкнул к людям Темного Лорда или что предал его? Он просто говорил, как человек, который забыл, что такое, когда тебя слушают. А Кими слушала. Игорь был уверен: одну половину того, что он ей вечерами рассказывал, девушка не понимала по вине языкового барьера, вторую - потому что была магглой и ничего не знала о житье-бытье магического мира. Но его все устраивало, как устроило и то, что на пятый день и Кими начала рассказывать - о себе, о Миго, о жизни в кочевье и, наконец, о Кире. Каркаров слушал ее, почти не вникая в смысл сказанного, изредка кивая, как кивал Бобе, просящему разрешение выполнить свою очередную обязанность, наслаждаясь самим фактом звучания чужого голоса. И все же кое-что не ускользнуло от внимания мужчины. Поначалу совсем не деликатно им поправляемая, с каждым днем девушка на чужом ей языке говорила все лучше, выражалась понятней, и Игорь не мог не поразиться ее обучаемости, которой могли похвастаться далеко не все его ученики. Даже его любимец, Виктор Крамм, кое в чем уступал девушке. Видимо, это врожденная способность, и не было определенной системы в ее появлении.
Пошла вторая неделя совместного сосуществования Каркарова и Кими, когда палочка снова завибрировала. Да так сильно, как никогда раньше. За окном стояла глубокая ночь, и Игорю понадобилось некоторое время, чтобы проснуться и понять, что происходит. Естественно, сонливость сразу пропала. Стало страшно. Некоторые особенности вибрации позволяли сделать вывод, что на этот раз лавина ни при чем. Случилось то, чего он так боялся и, если быть честным, все время подсознательно ждал. Темный Лорд нашел одну из его сигналок и отправил туда своих людей. Нашли одну — найдут и другие. А, следовательно, прочесывая близлежащую территорию, рано или поздно отыщут и его самого. Хорошо, что, судя по силе вибрации, это та сигналка, что где-то в полутора днях пути от хижины. Есть время убежать.
- Загрыбаст тебе в глотку, - шепотом выругался Каркаров и, подскочив, начал тормошить Кими. - Вставай! Ну, вставай же! Собирайся! - прикрикнул он на испуганно вытаращившуюся на него сонную, ничего не понимающую девушку.
Идея возникла в момент. Вот какую благодарность он потребует от Миго за спасение дочери. Только уходить нужно прямо сейчас, пока есть еще время и надежда уйти от преследования. Кочевники помогут ему скрыться. Они знают все перевалы, все тайные тропы. Он обменяет дочь старейшины на проводника. Каркаров вновь посмотрел на Кими, только уже не как на домового эльфа, а как на разменную монету в своей игре. Та ответила ему откровенно испуганным взглядом, снова заговорив на каком-то странном, смешанном наречии, будто и не выучилась сносно болтать на языке Каркарова.
- Не прогонять! Не прогонять! Куда?
- Дура! – Игорь схватил девчонку за руку и выдернул из-под покрывала. – Скоро сюда придут очень плохие люди! Оставаться здесь опасно! Мы идем к твоим! Не зли меня! Одевайся!
В ту же секунду, осознав, что от нее требуется, Кими принялась суетливо собираться. Каркаров последовал ее примеру. Прошло не так уж и много времени, как он оделся и собрал все необходимое. Единственное, что ему никак не удавалось найти, так это свою волшебную палочку.
Игорь помнил, что положил ее на лежанку, прежде чем начать сборы. Теперь там ничего не было. Но в суете мужчина мог палочку и столкнуть. Каркаров наклонился и заглянул под лежанку. И тут почувствовал движение сзади.
- Кими? Ты готова? Подожди, я сейчас… - не найдя искомого, мужчина выпрямился и обернулся.
За его спиной, действительно, стояла Кими и сжимала в руке его волшебную палочку.
- Хорошо, что ты ее нашла, - произнес Игорь, ловя себя на мысли, что ему совсем не нравится выражение глаз кочевницы. Да и во всей ее фигуре произошли неуловимые изменения: она будто бы стала выше ростом, и стояла непривычно раскованно и уверенно. – Теперь отдай ее мне…
- Ага, сейчас! Разгон с лондонского вокзала… - на безукоризненном английском насмешливо проговорила Кими и, перехватив быстрый взгляд Каркарова в направлении выхода, холодно продолжила. – Даже не думай.
И тут даже Игорь заметил, как в чужих руках задрожала его палочка. Это могло означать только то, что преследователи совсем рядом. В ту же секунду Кими начала меняться. Монголоидные черты преобразовались в типично европейские, волосы и глаза посветлели, фигура вытянулась и приобрела некую тяжеловесность. Оставшаяся прежнего размера, одежда кочевницы стала заметно мала. Да, погоня оказалась гораздо ближе, чем Каркаров рассчитывал. И он сам, ничего не подозревая, привел ее в свое укрытие.
Игорь узнал женщину, занявшую место гостьи-туземки. Пару раз она попадалась ему на глаза на сходках упивающихся. Тех, где скрываться за маской было не обязательно. Имени ее он не помнил. Кажется, и не знал. Да и вообще он ничего о ней не знал, только что она не из числа приближенных к Лорду.
- Первое в жизни доброе дело сделал, говоришь? - усмехнулась лже-Кими. - Не жил по праведному, не нужно было и начинать! Что уставился? - женщина злобно осклабилась. - Скажешь, сюрприз не удался?
- Удался, - кивнув, глухо проговорил Каркаров и вытер рукавом мгновенно покрывшийся испариной лоб.
- А что глазки потухли? «Когда все это кончится? Надоело?» - противным тоном передразнила Игоря упивающаяся. - Тоже не твои ли слова? Что ж не радуешься? - ее лицо стало безжалостно-спокойным. - Ждать-то осталось всего ничего.
Игорь встрепенулся, будто готовящийся к последнему бою зверь, попавший в капкан. Казалось, он сейчас накинется на представляющую угрозу женщину, не задумываясь, что безоружен. Та тоже напряглась… но атаки не последовало. С протяжным вздохом, Каркаров сдулся, точно воздушный шарик, и с обреченным видом неторопливо уселся на лежанку.
- Стерва, - голос его прозвучал безразлично, точно суровая констатация факта, так, что даже он сам удивился.
- Предатель, - выплюнула в ответ лже-Кими. - Как же мне хотелось заавадить тебя, слушая твои признания! Тебе повезло только потому, что у меня забрали палочку и наложили «обезмагивающее» заклятие, чтобы ты раньше времени ничего не заподозрил. А хозяйничать я взялась, чтобы ты мою закладку с запасом оборотного зелья не нашел. Думал, что я — жертва, а ты — спаситель? - женщина жестоко расхохоталась. - На самом деле жертва — ты. А я - охотник. Моей задачей было выследить тебя и удержать на месте. Тянуть время, пока Лорд не соберется прибыть. Как понимаешь, он хотел заняться тобою лично.
Каркаров посмотрел на женщину каким-то бешено-затравленным, обвиняющим взглядом.
- Что меня выдало? Сигналки? - наконец, спросил он.
- Галеоны, - ответила женщина. - Волшебная вещь в руках магглов - штука приметная…
Перехватив палочку в левую руку, правую лже-Кими запустила в карман, туда, где все это время лежал примеченный Каркаровым его галеон. Она отвлеклась всего на минуту, но этого хватило. Игорь кинулся на нее, как хищник на добычу, демонстрируя, что его затравленная обреченность — всего лишь хитрость. Очередная хитрость, потому что, как бы он ни желал, чтобы все закончилось, мужчина, определенно, не хотел, чтобы все закончилось так.
Ему повезло. Удалось сбить охотницу с ног, удалось даже выкрутить руку с волшебной палочкой так, что она не могла произнести заклинание. Правда, при падении, оказавшись сразу под двумя телами, хрупкая деревяшка звонко хрустнула, как перегруженная снегом ветка, но для Каркарова сейчас она не была главным. Потом он найдет себе другую палочку. Сейчас важно убежать. С чисто физической стороны, мужчина всегда сильнее женщины, поэтому не было ничего удивительного, что в «беспалочном» сражении Игорь одержал верх, хоть и не имел особых навыков участия в маггловских драках. Просто женщина тоже не имела подобного опыта. Кроме того, при падении она стукнулась головой о камни очага, а потому почти не сопротивлялась. Скрутив лже-Кими, Каркаров подхватил собранные вещи и выскочил из хижины.
И сразу понял, что его везение закончилось…
Темные мантии на фоне белого снега. Маски. Нацеленные волшебные палочки. Прямо напротив — безносое лицо, красные глаза, полные горькой усмешки, и ощеренный рот. Игорь слишком хорошо знал, что за слова он сейчас скажет.