хлеб и смех любви

 
странные у него глаза....
они словно сотканы
из доброты и серебра.
мягкого серебра,
расплавленного.
и размягчались шрамы там,
где нас оторвало от любви...
кожа пламенела,
а торопливые слова,
что ты вцеловывал мне в рот,
были точно пар.
волна отходит,
ты отходишь вместе с ней,
уплываешь за ней
следом.
поверьте, это было так
будто он взял руку мою,
вложил в ладонь всего себя,
а потом свернул мои пальцы в кулак.

не отводите глаз, пожалуйста.

в ваших стихах,
на ваших экранах,
куда вы так любите смотреть.... .
мир говорит, говорит говорит.
его звуки...
могут быть смехом,
вздохами ...
урчанием машин
дыханием толпы
музыкой?
возможно, и музыкой.
стуком клавы,
в черноте ночи целующей монитор?
эабудьте пустые звуки
и случайные слова
и взгляните на этот мир.
в нем мы
мысль о том,
что я часть тебя,
включает в голове недомузыку.
и хотя ты всегда сомневался
насчет любви,
и когда-то искал лекарство от нее...
хоть ты до сих пор порываешься
опровергнуть ее условности....
хоть все это и так,
ты вдруг стал принимать её сигнал,
простой ритм,
что живет в каждом изгибе,
в свете,
в жесте.
с тобой я хочу быть её голосом.

спроси меня,
сколько дней мы провели вместе.
один сплошной день,
исполосованный ночами?
об этом говорили раньше...
вечность и еще один день.

вы должны знать,
что в крике «я» люди
по слепоте своей жаждут расслышать «мы».
даже в самых примитивных,
гневных и бездушных божествах
человечеству мерещатся «мы».
в самых отдаленных галактиках,
абсолютно пустых бесконечностях
есть эта извечная тоска по «мы».
так вращаются судьбы
в соответствии с законами,
известными лишь богам
математики
и хаоса.

а мне назначено стать
снова беспечной,
нести в себе любовь,
не узнавая ее,
принимая ее за смех и хлеб.

то лучшее время жизни.
без последнего «прощай».
без последней сцепки взглядов.
то всё, - кроме ушедшести.

театр одного актёра, монолог.